Гроздья белой акации

Поисковая группа графа Рум вернулась в столицу в первую неделю нового года. Альберу доложили об этом заранее, и он с нетерпением ожидал прибытия Георга и его людей, стоя у окна своего кабинета. Во двор он не спустился, исполняя протокол, ибо миссия была не столь значительна, чтобы король лично приветствовал ее участников, однако он едва сдерживался, чтобы не послать куда подальше все условности и побежать навстречу. Головные всадники уже въехали во двор, но графа Альбер до сих пор не видел, хотя тот должен был ехать впереди, рядом с Янфеем. Волнение перехватило горло, а кровь отхлынула от щек. Сейчас Альбер был рад, что не поддался своему порыву и не пошел на улицу встречать. Он всматривался в путников до рези в глазах, торопливо осматривая лица, - Георга не было среди прибывших. - К вам Янфей, Государь! - Альбер ждал появления евнуха, но все равно невольно вздрогнул. - Прикажете принять? - Пусть входит, - равнодушно отозвался он, садясь за стол. Привычка сохранять спокойствие была сейчас как никогда полезна. Стражник был серым от усталости, однако выполнил весь протокол как должно. Отдал монарху честь и по форме доложил о прибытии. Альбер молча кивнул, пошевелил какие-то бумаги на столе, потом все же не выдержал и поднял на Янфея взор, в котором ясно угадывалось нетерпеливое ожидание. - Его Сиятельство граф Георг с оруженосцем Олеком отправились в графство Рум, Государь, - доложил Янфей. – Я спросил его, что он намерен делать, на что граф отвечал, что хочет повидать отца и брата. Пока он не решил, будет служить или не будет. На всякий случай передал со мной прошение об отставке. - Понял тебя, - кивнул Альбер. – Как ваши поиски? Что этот Тэхон? - Как мы и думали, им оказался герцог Эдгар. Граф ни в какую не желал смириться и оставить поиски жены, пошел один в поместье герцога, вызвал его на поединок, был сильно ранен. А Дина Мэй с ним возвращаться отказалась. В дорогу мы поехали, когда он не вполне еще отправился от раны, к тому же граф был чрезвычайно угнетен. Я очень опасался за его душевное здоровье, Государь. - Он ничего не написал мне, кроме этого? – кивнул король на лежавший на столе белый пакет с прошением об отставке. - Граф о письме не говорил, - качнул головой стражник. – Но лучше посмотрите сами. Могу ли я уйти, мне нужно доложить Леону... - Да-да, конечно, ты свободен, - скрывая нетерпение, король схватил пакет и вытащил оттуда два листа. Прошение. Письмо… Он все же написал, поганец… "Ваше Величество, я дважды вас ослушался, и это чуть не привело к новой войне. Отлично понимая груз своей вины, считаю, что обязан отказаться от поста в военном совете, а по сему прошу принять мою отставку. Благодарю Ваше Величество за оказанное мне снисхождение. Вместо того, чтобы сурово наказать за мой проступок, вы разрешили мне заняться поисками Дины. Чем все закончилось, Янфей вам сообщит, так что не буду повторяться. Простите, что прислал только прошение, а не явился лично. Не смею показаться перед вами, Государь. Я не решил еще, чем буду заниматься, пока мне нужно время все обдумать и прийти в себя. Слышал, что мир с Империей упрочился, так что могу вернуться и спокойно жить на родине, в своей семье. Я помню, что вы были против моего решения взять в жены Дину. О том же говорил и мой отец. Сейчас я понимаю, как вы оба были правы. Но я не мог даже представить, что мой брак станет для вас и для Вель-Нуэра такой большой проблемой. Простите, Государь, за все. Ваш верноподданный граф Георг Рум". - Поганец, мог хотя бы обратиться по-другому, - пробормотал король. - Так трудно было написать Альбер? В груди разлился леденящий холод, король тяжко вздохнул, отчетливо понимая, что самый важный в его жизни человек может никогда больше не вернуться в столицу. Он снова потерял его, так и не обретя. *** Совсем другие чувства испытала королева, узнав о том, что Георг не вернулся, вся закипев от злой досады и обиды на судьбу. - Эту простолюдинку все боготворят, за что? - в который уже раз недоумевала она. - Кузен ради нее оставил все, что заработал службой при дворе, Георг искал как одержимый, забыв о долге перед королевством. Чем эта девка заслужила преданность таких мужчин? Что в ней особенного, что они теряют разум? Хотелось все вокруг крушить, рычать от боли, бить посуду, - выпустить накопившийся внутри сжигающий огонь, тогда, возможно, стало бы намного легче. Однако чертов Альбер прав, - она не властна над собой, ее обязанность быть добродетельной и мудрой королевой. Умеющей владеть собой, порядочной и чистой. Но как же чувства, сердце и душа? Как с ними совладать? Вот если бы внутри ее был камень вместо сердца... - Я глупая, о чем я думаю сейчас? - Зоя остановилась у окна, глядя, как кружит по двору метель. - Позволив чувствам победить рассудок, наделала непоправимых бед. Императрица верно говорила: "Бойся недопустимых чувств к мужчине!" - а я позволила себе влюбиться. Зачем я помогала Эдгару? Чего надеялась достичь? "Проклятый Георг, никогда не возвращайся! Живи подальше от Вель-Нуэра и от меня! - до боли сжимая пальцы в кулаки, исступленно думала она. - Проклятый Альбер, ненавижу! Это ведь ты вернул графа в столицу, вместе с этой Диной, нимало не заботясь обо мне и моих чувствах. Ты думал только о себе, о том, как бы вернуть его в свою опочивальню! А я ведь только-только стала обретать покой". Метель усилилась, ветер кружил снежинки в яростных порывах, а в будуаре королевы было пусто и уныло, как в старом заброшенном склепе. Точно такая же пустыня леденила ее изнутри, она заполонила все, не оставляя никакого шанса на тепло и счастье, и Зоя, понимая это, молча глотала злые слезы одиночества. Ее судьба вот так стоять и никого не ждать, играть на людях роль довольной жизнью королевы, а вернувшись в свои покои, опять стоять возле окна и никого не ждать... *** - Вернулся? – нелюбезно встретил сына граф Федор. – Набегался по чужеземным странам за лекаркой? А я ведь говорил тебе, что доведет тебя дочь Боруса до бед. - Вы знаете, что я ее искал? - Как видишь, знаю, - отозвался Федор. – Король неимоверно добр к тебе, негодник, другой бы приказал казнить за самовольство. О чем ты думал вообще, пустоголовый, когда женился на такой, как эта Дина? Зачем отправился ее искать? - Она моя жена… Была женой… Я должен был заботиться о ней, - вздохнул Георг. – Зато теперь я полностью спокоен, исполнив до конца долг мужа и мужчины. - Долг мужа и мужчины - буркнул старый граф. - Не слушаете никогда отцов, считаете себя умнее. Ладно, я рад, что все так обернулось, и что остался жив после всех передряг. Чем думаешь заняться, сын? Разве не надо тебе к королю в столицу? Ты все-таки герой Вель-Нуэра, и должность при дворе имеешь? - Может, и был герой, но это в прошлом, - твердо ответил Георг. – Сейчас я провинившийся военный командир, поставивший личные интересы превыше королевства, так что в совете мне не место. Я попросил у короля отставку. - И что же, будешь пахарем и скотоводом? – с иронией спросил отец. – Но что ты в этом понимаешь? А может, женишься, на этот раз с умом, и заведешь нормальную семью? В округе много молодых девиц, я подберу тебе хорошую невесту. - Насытился семейной жизнью, больше не хочу, - печально усмехнулся Георг. – А управлять хозяйством я и в самом деле не умею, с этим отлично управляется брат Элин. Я думаю, отец, вернуться в пограничный гарнизон. За должностью я не гонюсь, согласен быть простым инструктором, мне эта служба хорошо знакома. - Добро, – кивнул отец, - иного от тебя не ждал. Потерянный ты человек, сынок, что в качестве рачителя поместья, что семьянина. Так и продолжишь одиноким маяться по гарнизонам и казармам. В кого ты уродился эдаким, ума не приложу. Вроде неглупый, смелый парень, а на поверку бесполезный. Живи, как знаешь, Георг, я мешать тебе не собираюсь, как и навязывать свои желания насчет женитьбы. Боюсь предполагать, но если молодой мужчина не желает женщин, к чему тогда он склонен, а? Что скажешь? Нет, не отвечай, я не жалею слышать… *** Служба в гарнизоне тянулась привычной рутиной, складываясь в недели, месяцы и годы… Простым инструктором Георгу не пришлось служить, начальник даже рвался уступить герою королевства собственную должность, на что граф ответил твердым отказом, заняв скромный пост старшего командира по подготовке новобранцев. Как прежде в Ленне, он нанял работников построить небольшой дом у реки, завел пасеку и огород, а вечерами занимался лепкой. Спокойная размеренная жизнь, без встрясок и без изменений. Без радостей и счастья… Иной раз с сослуживцами ходили на рыбалку, были и развлечения в имевшемся при гарнизоне желтом доме. По большей части неженатые молодые мужчины охотно пользовались услугами куртизанок, поначалу звали с собой и Георга, но скоро оставили его в покое. Прошел даже слушок, что он утратил на войне мужскую силу, поэтому и равнодушен к плотским наслаждениям. «Точно так в Ленне, - усмехался про себя Георг, услышав слухи, - люди везде одни и те же, что могут нового придумать?» Только теперь он был уже не Лестер Люк, а рядом не было Андре. Вместо мальчишки рядом постоянно находился Олек. И рыбу чистил, и брюзжал о том, что "господин живет слишком уныло", и приносил редкие в их захолустье новости из столицы. Каждый раз Георг слушал эти новости с замиранием сердца, подспудно ожидая нечто вроде повторения того, что было в Ленне. Что Альбер приезжает в городишко, или что срочно вызывает во дворец. Пусть в качестве заложника или консорта… Однако новости были совсем иного свойства, которые никак его, Георга, не касались. Король не вызывал его, не приезжал и не писал ни слова, словно совсем забыл о нем за эти годы. Да и с чего он должен помнить? Даже при том, что Георг был объявлен им героем Вель-Нуэра, он все же оставался просто графом, тому ж еще и совершившим перед государством серьезный проступок. Вяло поддерживая разговор, он отпускал оруженосца и снова принимался за скульптуры. Работа увлекала, не мешая думать. И вспоминать… В Ленне он так же вот сидел, что-то лепил, когда в его домишко постучал Альбер… В памяти ярко отпечатался тот судьбоносный день, а сердце ныло и стонало от печали. Наедине с собой Георг давно был честен, и откровенно признавал, что по-прежнему любит короля и отчаянно по нему скучает. Если бы повторилось прошлое, и Альбер вдруг явился перед ним, он бы не стал даже пытаться отказаться от своих желаний и рухнул в головой в омут обуревавших душу чувств. Но время шло, и ничего не менялось, поэтому неожиданный приезд старшего брата Георг никак не соотнес с чем-то хоть в небольшой степени отображающем его тайные думы. - Что-то с отцом? – вскочил он навстречу Элину. – Он нездоров? - Давно ты дома не был, брат, совсем о нас забыл. Отец здоров, не беспокойся, - с усмешкой отозвался Элин. - А вот в столице помнят о тебе. Прибыл курьер, привез письмо. Я здесь, чтоб передать тебе пакет. Читай, что пишут, может, что-то срочное, так вместе и поедем. Стараясь сохранять спокойствие, Георг сломал печать. Письмо было из королевского управления церемоний и носило сугубо официальный характер. «Граф Георг Рум, вам надлежит прибыть в следующем месяце на церемонию первого представления двору наследника Рубена, которому исполняется десять лет. Ваше имя значится в списке приглашенных почетных гостей. Церемония состоится 15-го числа. По прибытии во дворец вам надлежит в обязательном порядке зарегистрироваться в нашем управлении для получения подробных указаний: вашего места согласно статуса, а также регламента и обязанностей». - Что там в письме? Только не говори, что мы опять в немилости у короля, - тревожился Элин. - Читай, а я пойду доложу об отъезде командиру.