Я буду готова. А ты готов?

Гермиона вернулась обратно в замок в компании Хагрида. Ей не особо хотелось заходить в Большой Зал. Но она считала, что другого выбора у нее просто не было. Не может же она избегать своих друзей вечно. Тем более всю жизнь, когда ей было плохо, она шла именно к ним. А сейчас ей плохо. Вот только они, к сожалению, никак не сумеют ей помочь. Они переступили порог вместе. Но Хагрид быстро оставил ее позади, поспешив за стол преподавателей. Девушка немного помялась на месте, украдкой поглядывая в сторону стола Слизерин. Он сидел там, совершенно не обращая на нее никакого внимания. Он сидел там, о чем-то увлеченно разговаривая с Забини. Он сидел там, словно не кричал на нее несколько часов назад. Как будто ничего не было. Сделав глубокий вдох, Гермиона подошла к своему месту, медленно опускаясь на лавку. Все вокруг молчали, изучая ее взглядом. Создавалось впечатление, что они боятся с ней заговорить. - Привет, - тихо сказала Гермиона, обхватывая теплую кружку чая руками. Она все равно не собиралась ничего есть. Никакая еда на столе не вызывала у нее аппетит. - Ты плакала? – заботливо спросила Джинни, придвигаясь к ней поближе. Девушка пожалела, что не воспользовалась специальными чарами, чтобы скрыть следы слез. У нее напрочь вылетело это из головы, когда она пошла гулять, а потом встретила Хагрида. - Я хочу извиниться за свое поведение за завтраком, - выпалила Гермиона, думая, что лучше всего сменить тему и не отвечать на прошлый вопрос. - Ничего страшного, - начал Гарри, немного ерзая на своем месте. - Нет, я вела себя неправильно. Вы не заслужили того, чтобы я на вас кричала, - Гермиона все сильней сжимала кружку руками, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону. - Это может случиться с каждым, - неуверенно вставил комментарий Рон. Она понимала, что каждый из ее друзей прав. Это, и правда, может случиться с каждым. Плохое настроение может настигнуть человека в любой момент. И это бывало тысячу раз с Гарри, Роном и Джинни. Вот только все дело в том, что все их проблемы лежали на поверхности, и они всегда могли все обсудить друг с другом. Но в случае с ней самой все было иначе. Плохое настроение преобладало. Гермиона слишком сильно погрузилась в саму себя, не желая никому вокруг открываться. Она давно не чувствовала себя спокойно, расслабленно и счастливо. А сейчас. Сейчас, когда эти чувства снова стали медленно входить в ее жизнь, ей снова сделали больно. Хотя, чего еще она могла ожидать от него? Это было глупо впускать его в свою жизнь, в свои переживания, в свои тайны. Это был ее самый глупый поступок в жизни. Но она сделала это. Благодаря этому почувствовав, что такое находиться в объятьях другого человека и забывать обо всем, что тебя тревожит. Впервые за долгое время она разрешила себе открыться в эмоциональном и физическом плане. И ей это понравилось. Несмотря на весь страх и риск, ей это понравилось. И сейчас бы она отдала что угодно, только бы еще раз порхнуть в его объятья и ощутить желание. Еще раз порхнуть в его объятья, закрыть глаза и отпустить весь этот груз за своей спиной. И Гермиона искренне не понимала, почему не может сделать это все без его помощи. Чертов Малфой. Она снова сделала это, уплыла в свои мысли, пропустив часть диалога Гарри и Джинни. Все потому что она смотрела на удаляющуюся спину Малфоя в компании своего друга. И он ни разу на нее не посмотрел, тем самым причиняя адовую боль где-то глубоко внутри. - Ты же знаешь, что мы тебя всегда поддержим? – спросила Джинни, слегка поглаживая Гермиону по спине. - Конечно, - она постаралась говорить более веселей, чем раньше. Хотя на самом деле ей хотелось разрыдаться, - Я просто не хочу, чтобы вы меня сторонились. - Твое плохое настроение пройдет Гермиона. Тебе только надо съесть что-нибудь шоколадное, - Рон придвинул к ней целый торт, - Когда мама грустит, она всегда ест шоколад. Девушка заставила себя улыбнуться, отрезая себе кусочек и начиная ковыряться в нем. Аппетита все еще не было. И вряд ли торт мог решить все ее проблемы. Но то, что она поговорила с друзьями уже не могло не радовать. И ей хотелось верить, что они, и правда, приняли ее странное поведение утром просто за скверное настроение. Впредь она постарается не делать таких грубых ошибок. После этого разговор переключился на тест по Травологии, а потом на ближайший поход в Хогсмид. Гермиона старательно делала вид, что каждая из этих тем ей интересна. Она даже поспорила с Роном на счет парочки растений и того, как их правильно нужно пересаживать. Конечно же, она оказалась права. Они вместе вышли из Большого Зала. Джинни взяла ее под руку, увлекая назад. Гарри и Рон оказались впереди, не замечая, что девушки начали отставать. - Мы можем пройтись и поговорить наедине? - Конечно, - ее это немного напугало, словно Джинни что-то знала. Они свернули в ближайший коридор и молча шли какое-то время. - Так о чем ты хотела поговорить? – Гермиона опустилась на одну из лавок, которые стояли здесь в ряд. Многие еще были на ужине или шли в свои гостиные, поэтому здесь было совершенно пусто. Джинни нервничала, опуская глаза в пол. И это заставило Гермиону занервничать еще больше. - Джинни, - она аккуратно дотронулась до ее плеча. - У тебя кто-то появился? – она резко спросила это, поднимая взгляд на Гермиону. Ее рука застыла на месте, а сердце пропустило несколько ударов. Неужели она знает? Паника начала охватывать Гермиону с ног до головы. Казалось, еще немного и она упадет в обморок прямо здесь. - Что? – тупо переспросила Гермиона, продолжая пялиться на подругу. - У тебя кто-то появился Гермиона? Кто-то, о ком ты не можешь говорить? Сердце камнем рухнуло в пятки. - С чего такие выводы Джинни, - она старалась не терять самообладание. - Ты ведешь себя странно в последнее время. - Я думала, что объяснила все за ужином, - в пустоту проговорила она. - Мальчики купились на рассказы о плохом настроении. Но ты витаешь в облаках каждый день, почти не разговариваешь с нами и мало появляешься в гостиной. А Парвати уверена в том, что ты не ночуешь в их комнате. - Я смотрю, Парвати решила установить за мной слежку и докладывать появляюсь я в кровати или нет. Гермиона подскочила с места и прошлась до противоположной стены. Как ей хочется просто сбежать отсюда и оставить все позади. - Но ведь она говорит правду? Скорее, это было утверждение, а не вопрос. По крайне мере Гермиона восприняла это именно так. - Ты предпочитаешь верить Парвати? – Гермиона скрестила руки на груди, переходя в наступление. - Я предпочитаю спросить тебя, - твердо ответила подруга. - Слушай, Джинни, - девушка сдалась, возвращаясь на скамейку, - Я обычно возвращаюсь в кровать глубоко за полночь, потому что испытываю некоторые проблемы со сном, - с этим она практически не соврала. - Какие проблемы? - Я могу долго лежать и смотреть в потолок. А когда это происходит, то в голову лезут ужасные мысли о… - О войне? - Да, - тихо согласилась девушка, - И долгие прогулки немного отвлекают меня. Так что… - Но это ведь нормально? Это ведь нормально, когда тебе начинает нравится тот, кто не должен? – Джинни смотрела прямо перед собой. - О ком ты говоришь? – на выдохе произнесла Гермиона, не уверенная в том, что подруга ее услышала. - Ни о ком. Не бери в голову, - Джинни уже встала и начала уходить, даже не думая о том, чтобы подождать Гермиону. Девушка осталась в коридоре совсем одна. Раз за разом она прокручивала в голове слова Джинни и не понимала, к чему именно они ведут. Видимо, у ее подруги появились какие-то тайны. Но без Джинни ей все равно в этом не разобраться. Почему с каждым часом в этот день становится только сложней? Гермиона благополучно добралась до гостиной, заставляя себя сесть вместе с друзьями и погрузиться в выполнение домашнего задания. Потом Рон предложил Гарри поиграть в волшебные шахматы. И они снова отложили в сторону доклад по Истории Магии, зная, что будут жалеть об этом уже завтра. Гермиона выбралась наружу спустя три часа. Она сослалась на то, что ей срочно нужна книга из библиотеки. Конечно же, возвращаться сегодня обратно она уже не собиралась. Пусть Парвати говорит что угодно и кому угодно, но ей катастрофически необходима тишина. Комната встретила ее спокойствием и одиночеством. Она без сил добралась до кровати и рухнула. Тут все еще пахло им. Утром Гермиона специально пошла на завтрак слишком поздно. У нее был определенный план, который нужно было попытаться воплотить в жизнь. Она стояла на том же месте, что и несколько недель назад, когда поджидала Малфоя из Подземелья. И она надеялась на то, что сейчас ей так же улыбнется удача. Спустя пятнадцать минут ожидания он появился в поле зрения. - Поговори со мной, - уверенно сказала она, не сдвигаясь с места. Малфой резко остановился, поворачивая голову влево. На его лице читалась злость и отвращение. - Я, кажется, ясно дал тебе понять, чтобы ты не ходила за мной и не пыталась заговорить. Или ты настолько тупа, что тебе нужно повторять несколько раз? – слова, словно яд, сочились из его рта. - Не смей называть меня тупой! – она сделала шаг вперед, выходя из тени. - Не смей со мной разговаривать, - тихо сказал он, придвигаясь и опаляя ее кожу своим жарким дыханием. Гермиона на мгновение прикрыла глаза, медленно выдыхая. В то время как Малфой уже умчался прочь. Последующие четыре дня превратились для Гермионы в самую настоящую пытку. Ее по-настоящему пугало это отчаянное состояние. Но как бы сильно она не старалась прийти в себя, у нее ничего не получалось. Разговоры и шутки в компании друзей больше не приносили ей никакой радости. Дни погрузились в сплошную рутину, которая, казалось, длилась бесконечно. Утром она на автомате шла на завтрак, потом на занятия, стараясь отвечать и казаться прежней. Потом она заполняла свои мысли домашним заданием. Выматывала себя настолько, чтобы иметь возможность поскорее уснуть. Но это плохо получалось, потому что каждую ночь сны не давали ей покоя. Девушка просыпалась в поту, сжимая края одеяла или простыни. Иногда у нее болело горло, что указывало на то, что она кричала. Она не понимала, в какой именно момент она стала так сильно зависима от этого чертового Малфоя. Как могло несколько неловких разговор настолько привязать ее к нему? Хотя она прекрасно понимала, что дело не только в разговорах, а в том, как она чувствовала себя рядом с ним. Когда он смотрел на нее, все мысли куда-то исчезали. Будто в мире никого больше не существовало. Не надо было думать о своих переживаниях по поводу кошмаров, недосыпания, отдаления от друзей и будущем. Потому что все в этот момент было сосредоточенно только на его прикосновениях, поцелуях и то, как он на нее смотрел. Она могла поклясться, что может утонуть в его серых, как небо во время грозы, глазах. А сейчас, когда его больше нет рядом, она словно бы падала в бездну безысходности. Она не чувствовала себя живой. И будь она в маггловском мире, ей бы прописали антидепрессанты. За эти дни она пыталась поговорить с ним еще два раза. Но Малфой только проходил мимо нее, делая вид, что ее совершенно не существует. Гермиона чувствовала себя униженной. И она никогда не испытывала ничего подобного. Сначала это доставляло ей дикую боль. Но затем, гнев начал выходить на передний план. Она не понимала, почему бегает за ним, в то время как он, кажется, наслаждается жизнью и общается со своими идиотскими друзьями. Кажется, она преувеличила для себя их потребность друг в друге. С чего она вообще решила, что он тоже в ней нуждается? Значит, и она не должна этого испытывать. Каждое чувство в себе можно убить. Она ведь Гермиона Грейнджер. Она способна справиться со всем в своей жизни. В конце концов, она делала это не один раз. Гермиона стояла на лестнице, наблюдая за всем вестибюлем. Она ждала Гарри, который забыл свой шарф в Большом Зале. Малфой появился из-за поворота, который вел в библиотеку. Злость захватила ее с головой. Она быстро порылась в сумке, доставая оттуда небольшой клочок пергамента, и быстро написала несколько слов. Вся эта история практически началась с одной небольшой бумажки, выпущенной Малфоем для нее. Пускай она этим же и закончится. На этот раз она возьмет пример с него. Гермиона быстро заколдовала записку и поспешила скрыться за поворотом, пока Малфой не взял этот клочок с посланием в руки. Гермиона вернулась обратно в комнату после того, как благополучно придумала для друзей очередное оправдание ее пропажи. Ее пугало то, с какой легкостью они продолжают верить всему, что она им говорит. Она постаралась закрыть все свои мысли и немного расслабиться. Приняв в ванну и переодевшись в пижаму, Гермиона залезла под одеяло с книгой в руке. Хотелось верить, что сегодня ей удастся поспать без кошмаров. Девушка чувствовала себя намного лучше, когда отправила записку Малфою. Она написала там правду. И ей плевать, как он на это прореагирует. Он все равно не сможет ей ничего сделать, потому что сам принял молчаливую позицию. И вряд ли он будет нарушать собственное слово. Но, кажется, и в этом случае она сильно ошибалась. Гермиона провела за чтением около часа, когда услышала звук открывающейся двери. Ее сердце замерзло на мгновение, а затем стало бешено колотиться о грудную клетку, заглушая все мысли в голове. Она слышала неторопливые шаги и начала часто дышать, ожидая его появления в дверном проеме. Она точно знала, что это он. Гермиона вслушивалась в шаги и боялась того, что произойдет потом. Как будто к ней медленно подкрадывался маньяк, а она предпочла бездействовать. И правда, вместо того, чтобы подняться с кровати, она замерла на месте и просто ждала. Малфой появился на пороге, прислоняясь к проему арки. Его руки были в карманах, пиджак был расстегнут, а на лице застыла усталость. Он молчал, рассматривая девушку на кровати, которая сжимала обложку книги в руке так сильно, что начали белеть кончики пальцев. Она молчала, ожидая хотя бы чего-то. Она молчала, изучая черты его лица, по которым, к великому сожалению, она так сильно успела соскучиться. - Как провела время с Уизли? Он говорил спокойно. И на секунду даже создавалось впечатление, что он заранее заготовил это саркастичную реплику. Она ожидала услышать что угодно, но только не это. - Закрой рот Малфой, и держи свой сарказм при себе, - злость снова подступала к горлу. Парень молча развернулся и пошел прочь. Гермиона испугалась, что он сейчас выйдет из этой комнаты и больше не вернется. Она вскочила с кровати и пошла за ним. И она мысленно ругала себя за эти действия. Ведь она обещала себе, что убьет все, что касается его. Но прямо сейчас делала все наоборот. Но Малфой даже не собирался уходить. Он открыл уже знакомую полку, доставая оттуда уже открытую бутылку спиртного и один стакан. Гермиона подошла вплотную, не давая закрыть небольшую дверцу, и достала еще один стакан, молча поставив его на стол. Малфой смерил ее взглядом, откручивая крышку и разливая жидкость. Она же старалась не смотреть на него, чтобы не наделать еще больших глупостей, которых она обещала себе не делать всего несколько часов назад. Малфой осушил стакан в одно мгновение, а затем налил еще. Гермиона сделала тоже самое, и ей больших усилий стоило не поморщиться от этого горького и обжигающегося привкуса. Парень шумно поставил стакан обратно на стол. И Гермиона была уверенна в том, что он разобьется. Однако он чудом уцелел. - Не смей называть меня идиотом, который бежит от проблем, Грейнджер. Внутри она начала ликовать от того, что его задели ее слова в записке. И она чувствовала, что внутри него бурлит злость. - А ты не смей меня игнорировать. Он только усмехнулся, делая глоток прямо из бутылки. - Ты ничего не знаешь о моей жизни. - Так расскажи мне! – слишком громко выпалила Гермиона. Он начал смеяться. Он смеялся, и от этого ей становилось жутко и больно одновременно. - Прекрати делать это, - тихо проговорила Гермиона. - Прекратить делать что? - Закрываться от меня и убегать. От этого ему стало еще смешней. И в этот миг Гермиона ощутила себя полным ничтожеством. - Чего ты ожидаешь Грейнджер? – он приблизился к ней вплотную, ожидая ответа. Но его слишком близкое присутствие выбило ее из колеи. - Я… я открылась тебе. - Тебя никто не просил этого делать! Эти слова ударили слишком больно. То, что происходило в этой комнате, имело для нее большое значение. Она говорила ему те вещи, о которых никто больше не знал. - Или ты думаешь, раз эта блядская школа устроила для меня еще одну издевку и поместила в эту комнату вместе с тобой, я должен сразу начать вести с тобой задушевные беседы? Он стоял слишком близко, продолжая ранить каждым словом. - Так ты считаешь это издевкой? - А ты до сих пор считаешь это спасением? Какая же ты чертовски наивная, Грейнджер, - он обхватил ее лицо ладонями, смотря прямо в глаза. Но из-за этих слов Гермионе захотелось отстраниться от него как можно подальше, не смотря на табун мурашек, который уже сползал по ее спине. - Меня ничего уже не спасет, Грейнджер. Впрочем, как и тебя. Он сделал это заключение и отстранился, хватая бутылку, наливая немного Гермионе в стакан и чокаясь с ним. Затем, сделал жадный глоток. Она хотела запротестовать. Ей хотелось закричать о том, что она вовсе не потеряна. И что если они хоть немного постараются, то найдут спасение. Они найдут спасение для них двоих. Но слова застряли у нее в горле. И даже новая порция огневиски не помогла пропихнуть их дальше. - Зачем ты пришел Малфой? - Узнать, как ты провела время с Уизли. Забыла? Он посмотрела на нее. Снова. Издевка читалась в его голосе. Издевка и кое-что еще, чего она пока не смогла разобрать. - Ты бредишь. Гермиона двинулась с места, идя в сторону спальни. Ей не хотелось продолжать этот разговор. Она всерьез начала жалеть о том, что он вообще сюда пришел. Он схватил ее за руку прежде, чем она успела добраться до кровати. Резко рванув ее на себя, он стойко принял то, как она врезалась в его грудь. Малфой продолжал сжимать ее руку выше локтя, часто дыша и прожигая ее взглядом. - Ты не можешь приходить сюда и предъявлять мне какие-то претензии по поводу моих друзей! - А ты не можешь слать мне дурацкие послания! - Ты делал тоже самое, напомнить? - Это было ошибкой, - коротко заключил он. Гермиону словно ударили в живот. Несмотря на все свои внутренние противоречия, она не считала все, что здесь происходило ошибкой. Она начала вырываться, желая как можно подальше убежать от Малфоя и постараться забыть его запах, глаза, прикосновения. Забыть его целиком. - Пусти меня! Но его хватка стала еще сильней. - Пусти меня, Малфой! Она брыкалась в его руках, думая, что это ей точно должно помочь. Но каждая новая попытка была тщетна. Гермиона дернулась в последний раз, обессиленно смотря ему в глаза. - Пожалуйста, пусти меня. Малфой наклонился вперед, прикрывая глаза, прислоняясь щекой к ее волосам. - Ты не можешь говорить все эти вещи, а потом вести себя вот так, - она старалась не дать своему разуму затуманиться от той порции близости, которую она сейчас получала, - Ты не можешь… ты не можешь говорить, что это все ошибка, а потом сводить меня с ума! Гермиона смогла высвободить руку, воспользовавшись секундным замешательством Малфоя. Она пересекла комнату, желая укрыться в ванной. Парень догнал ее прежде, чем она успела что-либо сделать. Малфой грубо развернул ее, хватая за бедра и усаживая прямо на раковину. Она схватилась за его плечи машинально, чтобы не рухнуть и не разбить зеркало позади своей головой. Он впился в ее губы жадным поцелуем, перемещая руку на затылок, начиная буквально вжимать Гермиону в себя. - Я свожу тебя с ума Грейнджер? – он говорил это прямо ей в губы, и половина слов напрочь терялась, - Скажи это. Гермиона сжимала его волосы, продолжая отчаянно целовать, прикусывая нижнюю губу, переплетая их горячие языки, слыша свой собственный стон. - Скажи это. - Ты не можешь… вести себя… так, говорить… об ошибке, а потом… целовать меня. - Тебя это задело? – она почувствовала, что уголок его губ пополз вверх. - Иди к черту, - Гермиона попыталась оттолкнуть его, но остановилась, когда его губы переместились на линию подбородка, - Ты не можешь так делать, - она уже практически задыхалась. - Тогда почему ты мне отвечаешь? Малфой отстранился, смотря на Гермиону, которая продолжала сидеть на раковине и сжимать свои опухшие и красные от поцелуев губы. Он аккуратно дотронулся до ее коленки, а затем рука медленно поползла вверх, приближаясь к внутренней стороне бедра. Он сжал нежную кожу, начиная медленно поглаживать ее большим пальцем. Гермиона задержала дыхание, на секунду прикрывая глаза. Желудок скрутился внутри тугим узлом. Его руки были уже на талии и ловко пробрались прямо под пижамную майку. Девушка дернулась, прекрасно зная, что он это заметил. Он наклонился, начиная щекотать горячим дыханием кожу на ее шее. - Так почему? – он слегка прикусил мочку ее уха, снова слыша этот сладкий стон, который вырвался непроизвольно. - Я же сказала, иди к черту и не смей так со мной поступать, - ей потребовалось огромное количество усилий, чтобы взять себя в руки и спрыгнуть с этой раковины. Она изо всех сил ударила его руками в грудь, искренне надеясь на то, что ей хотя бы на секунду станет легче. После этого Гермиона вернулась в главную комнату, подхватывая бутылку и тоже делая жадный глоток. Ноги едва держали ее, а руки ходили ходуном. Малфой бесшумно подошел сзади, или она не смогла услышать его шаги из-за стука своего сердцебиения. Его руки обхватили ее талию, плотно прижимая к себе на мгновение. Но этого хватило, чтобы девушка ощутила дикое напряжение в его штанах. Она поймала себя на мысли, что если он будет настойчив, то она не сможет отказать. И внутри нее зародилась паника. Потому что Малфой всегда был крайне настойчив. А она становилась чересчур слабой рядом с ним. Она склонила голову набок, тем самым подставляя свою шею для очередного поцелуя. Малфой отодвинул ее волосы, прикусывая и облизывая небольшой участок кожи за ухом. Гермиона рвано застонала и непроизвольно потерлась попой, о его член. - Так ты ответишь на вопрос? – прошептал он, прикусывая уже кожу на затылке. - Мне не стоило отвечать ни на один твой поцелуй, Малфой, - Гермиона даже сама не осознала как именно произнесла эти слова, все еще продолжая извиваться в его руках с закрытыми глазами, - Все это неправильно. - Но ты продолжаешь. Она лишь сдержано кивнула головой. - Почему? Его руки опустились на ее бедра. Он не позволял ей отстраниться, заставляя более тесно и сильно прижиматься к нему. - Потому что ты сводишь меня с ума, - на выдохе произнесла Гермиона, опуская глаза в пол и начиная дрожать. Малфой резко развернул Гермиону к себе лицом, тут же впиваясь в ее губы. Сама девушка еще не осознавала того, на какое признание она только что решилась. Он усадил ее на стол, не разрывая поцелуя. Гермиона развела ноги, чтобы он оказался ближе к ней. Ей нужно было чувствовать его тепло. Она провела руками по его плечам, начиная стаскивать пиджак, потому что он явно сковывал некоторые его движения, а так же мешал Гермионе наслаждаться телом парня. Малфой послушно опустил руки, позволяя пиджаку упасть на пол к его ногам. Поцелуй разорвался и Гермиона воспользовалась возможностью вдохнуть полной грудью и еще раз посмотреть на парня, чьи глаза сейчас были темнее тучи во время шторма. Девушка дернула его рубашку вверх, чтобы она больше не была заправлена в брюки. Так она могла запустить под нее руки и прикоснуться к его теплой коже. Малфой шумно выпустил воздух из легких, когда ее прохладные пальцы коснулись его живота, затем переместились на спину, снова ближе подвигая к себе. Гермиона не поняла, когда именно его руки оказались под ее одеждой и добрались до груди, начиная сжимать уже давно торчащие соски. Его губы были на шее, поднимались к ее губам и опускались вновь. В районе живота тянуло и пульсировало, тем самым отключая все мысли в голове. - Как же я хочу тебя, - Малфой прислонился своим лбом к ее лбу, пытаясь сфокусировать свой взгляд, - Ты даже не представляешь, насколько сильно я тебя хочу, - прохрипел он, сжимая пальцами рук подбородок Гермионы. Она замерла. Эти слова ударили ей по голове. Она не знала, как реагировать. Она пребывала в шоке. Все потому что никто в жизни не говорил ей ничего подобного. Она улыбнулась. Она улыбнулась ему самой искренней улыбкой, на которую только была способна. Он очертил контур ее губ своим пальцем, а затем снова поцеловал. - Но я не хочу, чтобы ты снова уходил. Гермиона решилась на еще одно откровение. Ее задело его поведение. И это принесло ей огромную боль. Она не хотела, чтобы все повторилось снова. И, возможно, было только хуже. Малфой отстранился, помещая свою правую руку ей на затылок. - Я не хочу, чтобы он к тебе прикасался. Кто-либо… вообще, - властно проговорил он сквозь стиснутые зубы. Гермиона смотрела на него, изучая каждый сантиметр лица, всматриваясь в глаза, в которых теперь была не только похоть и желание. Она медленно обхватила его руку, которой он держал ее затылок, своей. - Не нужно ревновать к Рону, - мягко проговорила она, - Он ничего не значит. Он просто друг. - Друг, - он усмехнулся, отойдя в сторону, - Вы же блять встречались, - он снова припал к горлышку бутылки губами. - Это было… не то. Это было недолго… - Не забудь сказать, что это было ошибкой, - он наливал жидкость в стакан для нее, говоря это и горько усмехаясь. - Да, - Гермиона очертила пальцем край стакана. - Грейнджер, ты определись, что же именно для тебя было ошибкой? То, что было с гребанным Уизли, со мной или еще с кем-нибудь, - с каждым произнесенным словом его тон повышался. - Я не считаю что то, что сейчас происходило ошибкой, - призналась она, заливаясь краской. - С Роном ничего подобного никогда не было. Вообще ничего не было, - уточнила она, начиная смотреть на Малфоя и стараясь уловить эмоции на его лице. Но там было так много всего, что она не успела ничего толком понять. И она не знала, что именно помешало ей это сделать: алкоголь, который они вливают в себя на протяжении этого времени или возбуждение, которое до сих пор не отпустило. - Расскажи мне, - он словно процитировал саму Гермиону, снова приближаясь к ней. - Это было… - она не смогла говорить, смотря ему в глаза. Гермиона спрыгнула со стола, следуя в сторону камина. - Это было странно. Была война, мы находились в состоянии постоянного стресса, все эмоции были какими-то иными. На мгновение это показалось правильным. Мы поцеловались в Тайной Комнате, - Гермиона закрыла лицо ладонями, начиная растирать глаза, - Через пару недель я поняла, что ничего не чувствую и лучше все закончить. Не было никакой страсти, была только бесконечная неловкость, от которой я так сильно хотела сбежать. Мне плевать, что все вокруг видели нас милой парой. Я не хотела… - Что-то я не припомню, чтобы он когда-либо видел в тебе девушку. Он даже не удосужился пригласить тебя на Бал на четвертом курсе, думая о том, что ты будешь сидеть в комнате и плакать. - Откуда ты… - Нотт слышал, как он говорил это Поттеру. Она замолчала, больше не зная, какие слова следует подобрать. Ей было тяжело все это говорить, но она все равно была рада, что постаралась высказаться. На самом деле Гермиона всегда знала, что Рон был не тем человеком, который ей нужен. Сейчас, когда ее моральное состояние оставляет желать лучшего, ей необходим тот, кто соберет ее по частям и поведет за собой, делая счастливой и окружая теми эмоциями, которые она никогда в своей жизни не испытывала. Никогда. Лишь до недавнего времени. Девушка посмотрела на Малфой. Он стоял, опираясь о стол и смотря прямо перед собой. - Он все еще надеется? - Да. Да, он надеется, - честно призналась она. - А ты? – он стрельнул в нее взглядом. Гермиона подошла ближе, уверенно беря стакан в руки, который он для нее наполнил. - А я надеюсь, что ты больше не будешь убегать, - она залпом выпила содержимое, ни секунды не морщась. Малфой за руку подтянул ее ближе к себе, молча обнимая. Она сомкнула руки на его спине плотным кольцом, желая, чтобы это мгновение продлилось подольше. Спустя еще час Гермиона уже лежала на небольшом ковре у самого камина, безудержно смеясь. Малфой сидел рядом, опираясь лопатками о диван. - Ты врезала мне. Ты подорвала мой авторитет. - Я ненавидела тебя. К тому же, твои тупые дружки вряд ли что-либо рассказали кому-то, потому что все они продолжали тебя бояться, - Гермиона указывала пальцем в сторону парня, говоря свою речь. Малфой обхватил палец Гермионы, зажимая его в кулаке. - Я не думал, что эту птицу приговорят к казни. Я хотел, чтобы нам просто поменяли учителя, он был отвратителен, - возмутился Малфой. - Я не стану тебе ничего отвечать, потому что Хагрид, и правда, может стать намного лучше. А еще, потому что Клювокрыл жив и здоров. - Она не стала мне ничего говорить, но при этом прочла целую тираду, - он рассмеялся, допивая последний огневиски. Гермиона рассмеялась в ответ, закрывая глаза. Алкоголь давно сделал с ней свое дело. Она всегда знала о том, что ей слишком много не требуется. - Так как он выжил? Ходило много историй… - Мы использовали маховик времени. - Что? - Мне дала его МакГонагалл, чтобы я успевала на несколько предметов одновременно. - Заучка. - Заткнись. - Я сразу заметил, что происходит нечто странное. - Да ладно, - рассмеялась Гермиона, уверенная в том, что Малфой только сейчас решил сделать вид, что, и правда, что-то такое замечал. - Тебя не было на занятиях. А потом ты возникала, словно из воздуха, и тут же начинала умничать. - А я смотрю, ты следил за мной, - она посмотрела на него, заметив, как он отвел взгляд. Гермиона снова засмеялась. Сейчас ей было так легко. - Грейнджер, тебе нельзя пить. Ты начинаешь смеяться без остановки. Он смотрела на нее, не имея возможности сдержать и свою улыбку. - Я практически не пью, потому что… - Потому что тусуюсь со святым Поттером и Уизли, который думает только о том, чем набить свой рот. - Между прочим, мы как-то ходили на вечеринку Почти Безголового Ника, - она не знает, почему вспомнила этот момент и решила сказать. - Вау, Грейнджер, вечеринка мертвецов. - Это было ужасно. И там совсем не было еды. - Потому что мертвецы не едят. - Вау, Малфой, какой ты умный, - Гермиона ударила его рукой по колену. В ответ, ей в голову прилетела подушка. - Малфой, - Гермиона лежала с закрытыми глазами. - Что? – устало произнес он. - Я сейчас усну прямо здесь. А утром мне будет очень плохо, - Гермиона поморщилась, качая головой из стороны в сторону. - У меня есть зелье от похмелья. - Как же повезло, что ты такой предусмотрительный. - Ты сделала мне уже слишком много комплиментов, Грейнджер. Тебе точно пора спать. Малфой поднялся с места, ставя пустой стакан на тумбочку. Затем протянул руку Гермионе, и она охотно ее приняла. Он рывком поднял ее на ноги, придерживая за талию. - Ты ведь не уйдешь? – неуверенно и со страхом в голосе спросила Гермиона, неуклюже укладываясь на кровать. - Нет. Малфой стащил с себя рубашку. И через минуту девушка почувствовала, как кровать сбоку от нее прогнулась. - Когда ты рядом, мне не снятся сны. Она уснула как только произнесла это. И вряд ли Гермиона вспомнит об этом утром, когда будет вливать в себя специальное зелье. Малфой еще долго всматривался в лицо спящей Грейнджер, которая сильно обнимала одеяло. Он смотрел, прокручивая в голове только что сказанные ею слова.