Снежная Слепота

8. Карточный домик

      Самый слепой человек это тот, который не хочет видеть правду. В Тромсё среди белого-белого снега, среди его обманчивого блеска и выжигающего глаза сияния, ослепнуть мог любой. Холод выедал влагу из глаз, обращал глазные яблоки в льдины, разъедал до крови, и многие в городе привыкли ничего не замечать.       Вот и Карл Юхансен, казалось, давно ослеп. Стоя в мрачном подвале, который был для кого-то тюрьмой, он не видел очевидную истину. Старший инспектор не заметил надписи на стене, скептически глянул на миски и поморщился. Не хотел признавать правду, не хотел её принимать. Ведь в их тихом и уютном городе ничего подобного быть не могло.       — Тут кого-то держали? — тихо спросил он, желая услышать опровержение. — Или... нет. Ведь нет?       — Срочно уходим, — скомандовал Матс.       — Что?       — Уходим!       Они вышли из комнаты, и полковник выключил свет. Он придвинул шкаф на место, и так же спешно они с Карлом поднялись из подвала, гася за собой свет, закрывая двери и пробираясь через вязкую липкую тьму обратно к свету. На улице всё ещё было темно, но не так, как в подвале, да и воздух тут был намного чище и свежее. Матс жадно вдохнул полной грудью и выдохнул, ощущая, как кружится голова. А Карл был бледный, словно увидел привидение, хотя, возможно так оно и было.       Они молча сели в машину и уехали. Юхансен выжимал газ, не боясь, что его занесёт на дороге. Он убегал от правды, пытался оторваться от её когтистых пальцев и забыть то, что увидел. Не только ему, но Матсу не хотелось верить в это маленькое открытие: город давно тронула гниль. И расползалась она из этого самого подвала, заполняя собой всё пространство вокруг.       — Почему мы уехали? — спросил Карл после паузы.       — Потому что он вернётся, — сказал Матс. — Мне кажется, убийца Андеша, как и мы, внезапно нашёл эту комнату. Шкаф был придвинут не так, как стоял многие годы до этого. Наш убийца ощутил сквозняк, нашёл комнату, возможно, он был в шоке. Вот тогда Андеш и спугнул его. Наш убийца спешно придвинул шкаф, попросил сержанта помочь поднять холодильник, а после убил его.       — Может убийца знал о комнате и держал там кого-то! — парировал Карл.       — Умоляю вас, думайте, — раздражённо попросил полковник, ощущая внутреннюю дрожь. — Нет. Видно же, что там никого не было много лет. А если убийца знал о комнате, то ему не нужно было тратить время. Он не хотел отвлекаться. Другими словами, если Джек или кто-то ещё, тот, кто убил Олафа и Андеша, был тут, то он вернётся, чтобы понять, какого чёрта происходило в этом доме.       — Лора могла быть связана с этим местом? — спросил Карл.       — Кто знает.       — Ладно. Оставлю слежку. Как только приеду в участок, тут же направлю своих ребят. Хватит самодеятельности.       Участок Матс покинул утром, когда стали ходить автобусы. Он позвонил Джеймсу, и тот ответил, что уже покинул больницу и доехал до дома. Матс облегчённо выдохнул и направился к нему, понимая, что Джеймсу сейчас нужны поддержка и компания. Говорить о страшной находке в доме или о подозрениях в адрес Джека Матс не собирался. Он вообще не хотел понапрасну тревожить Джеймса и собирался рассказать всё, как только расследование подойдёт к концу. Если это вообще случится.       Если загадки так и останутся загадками, то Джеймсу будет лучше уехать, думал Матс. Никто не знает, какие тайны Лора унесла с собой в могилу, и за что она погибла, но её близкие тоже могли оказаться под угрозой. И если кто-то устраивал в подвале пыточную, то следующей жертвой мог стать любой случайный свидетель преступления. Матс решил, что впредь будет ещё более осторожен.       — Привет, как ты? — спросил он, проходя в дом Эндрюса и скидывая мокрую от снега обувь.       Джеймс в ответ только нервно дёрнул головой. Он сидел в кресле у камина с бокалом виски в руках и выглядел болезненно. На бледном лице отчётливо виднелись тени и синяки от недосыпа, и казалось, что в этом человеке вовсе не осталось той радости, которая была ещё накануне. Это был убитый жизнью человек, нервозный и морально раздавленный. Он дрожал, и даже взгляд его был рассеянным.       Матс приблизился к нему, присел на корточки и осторожно, но решительно забрал бокал из его рук — пить Джеймсу сейчас было противопоказанно.       — Лучше. Уже лучше, — ответил Джеймс хрипло и откашлялся, чтобы прочистить горло. Он поднял на Матса уставший измученный взгляд и спросил совсем тихо: — Ты часто видел такое по службе?       — Я многое видел, — признался Матс. — Но всё ещё не привык к подобному. Джеймс, послушай меня: всё будет хорошо, вот увидишь. А сейчас тебе надо поспать.       — Я знал его, Матс, знал. — Губы Джеймса болезненно скривились. — Знал! Когда я открыл холодильник и увидел... он там такой же молодой, как и... перед глазами сразу всплыла школа, Олаф весёлый, кидает мне мяч и...       — Хватит, хватит, — попросил Матс, сжал его плечи и чуть встряхнул. — Нет смысла терзать себя. Тебе надо поспать, слышишь?       — Хорошо, Матс, хорошо. Только не уходи никуда, пожалуйста. Мне страшно.       Матс взял его руки в свои и сжал, стараясь согреть холодные пальцы Джеймса. Он готов был взяться за дело Лоры и Олафа только ради спокойствия молодого Эндрюса. Любое следующее происшествие могло запросто сломить и раздавить его без возможности возвращения к прежней полноценной жизни. Джеймс был ранимым и уязвимым, он не казался Матсу сильным или стабильным морально; перепады его настроений выдавали в нём слабого, но душевного человека, которому нужна защита и поддержка.       — Ты слишком восприимчив... — сказал Матс, как внезапно его перебил звонок в дверь.       Полковник удивлённо поднял голову и обернулся. Джеймс вздрогнул и замер, даже перестал дышать. Звонок повторился, затем ещё и ещё.       — Кто это? — спросил Матс. — Ты ждёшь кого-то?       — Нет, — мотнул головой Джеймс. — Надеюсь, что это не отец и не инспектор. Не хочу с ними говорить... Подожди здесь.       Матс тоже надеялся, что это не они. Джеймс и так был сам не свой, хватило с него событий за последние сутки. И всё же он взял себя в руки, встал и неуверенной походкой прошёл к двери. Джеймс сжался, будто сильно замёрз, то и дело растирая себя руками. Глянув в глазок, он едва заметно вздрогнул, немного поколебался, но всё же открыл.       На пороге стоял высокий и улыбчивый светловолосый мужчина средних лет. Длинный приталенный плащ выглядел дорого, стильные очки на худощавом лице выдавали в нём модника, и всё в его образе выдавало в нём деловую солидность. Матсу показалось, что прежде он уже видел этого человека, но не мог вспомнить, где именно. Мужчина выглядел довольным: он бесцеремонно перешагнул порог, когда Джеймс попытался закрыть дверь, и вошёл в прихожую.       — Не так быстро, малыш, — сказал он. — Я вот хотел спросить, куда ты пропал, а ты ещё и дверь пытаешься закрыть перед моим носом. В чём дело, Джеймс? Забываешь старых друзей и старые долги?       — Не поверишь, но не до тебя сейчас, — устало выдохнул Джеймс. — Уходи. Я позвоню чуть позже, Арве. Я ничего не забыл, просто... не до тебя.       — Да, я слышал о Лоре, — почти что сочувствующе произнёс тот. — И всё же, Джеймс, неправильно игнорировать меня. Я хотел уточнить о нашем последнем предприятии...       Джеймс устало потёр лоб и отшатнулся; его повело. Он опёрся о тумбу, а затем присел на неё, будучи не в силах стоять на ногах и продолжать разговор. Бледное лицо его сделалось усталым и покрытым росчерками морщинок и теней, словно он моментально постарел на десяток лет. Если что и нужно было этому человеку, так это сон и покой, а не нежелательные разговоры.       — Ты таблетки принимал? — спросил визитёр. — Снова наркотики? На ногах не стоишь... только не говори, что запил их спиртным.       — Что вам нужно? — спросил Матс, решив прервать разговор и уберечь друга от нового стресса. — Джеймс попросил вас уйти, вот и уходите, пока я не спустил вас с лестницы.       Полковник, неспешно шагая, приблизился к ним и положил руку на плечо Джеймса, выражая поддержку. Он понятия не имел, о каких наркотиках шла речь, но знал, что Джеймсу дали в больнице успокоительные, после которых надо было спать, а не ехать домой и пить виски на голодный желудок, чтобы потом изводить себя лишним стрессом.       — Джеймс не говорил, что живёт с мужчиной, — нахмурился визитёр.       — Мы не живём, мы... — Матс устало мотнул головой и нахмурился. — Слушайте, просто уходите!       — А вы... — мужчина прищурился и указал на полковника пальцем. — Тот самый Ларсен? Внук Лукаша? О да, точно! Я слышал о вас. Арве Фолк, к вашим услугам. И поверьте, я не хотел вас тревожить! Я старый друг Джеймса, мы познакомились в Лондоне.       — Очень старый, — устало вставил Джеймс.       — Адвокат? — припомнил Матс. — Тот самый скандальный адвокат? Вы, кажется, совсем недавно в лужу сели с тем делом в Осло? Семейный развод, да?       — А вы, кажется, в лужу сели с тем делом в Праге? — невозмутимо улыбался Фолк. — Пьяный за руль сели, да? И это после дела в Варшаве! Никто от вас такого падения не ожидал. Ладно, я пойду, раз мой старый друг немного не в себе. Джеймс, созвонимся. Настоятельно рекомендую брать трубку.       Арве махнул рукой, развернулся и покинул дом. После его визита в воздухе остался витать неприятный запах одеколона.       Матсу не понравился этот человек. Он слышал о Фолке и знал, что тот падок на скандалы и махинации. В обществе его знали, уважали, но Ларсен, когда ещё работал, слышал от коллег об этом прожжённом махинаторе не самые приятные слова.       — Что тебя связывает с ним, Джеймс? — спросил Матс. — Он же скандалист и не самый честный человек.       — Не важно. Слушай, я хочу спать. — Джеймс дрожал с головы до ног. Он устало прикрыл глаза и снова пошатнулся, Матс даже придержал его, чтобы он не упал. — Я пойду, ладно?       — Конечно... иди.       Матс и сам немного вздремнул, устроившись на диване в зале. Ближе к обеду он проснулся, повертелся и, не сумев заснуть, решил отправиться в город. Из головы так и не шли мысли о наручниках и мисках, найденных в подвале. А ещё там была тренога; кого-то снимали на камеру.       Зимние улицы Тромсё были уютными и красочными, а лица горожан довольными и улыбчивыми. Матсу не верилось, что на этих улицах могло произойти нечто настолько страшное, как расчленённый труп в холодильнике или содержание пленников в старом доме. Это было неправильно. Дико.       Гуляя по знакомым с детства улочкам, Матс ощущал себя в Тромсё ещё более чужим, чем обычно. Город показал себя с иной, тёмной стороны, и полковнику казалось, что продавцы из-за цветных витрин смотрят на него холодно и даже враждебно. Затем, тряхнув головой, он отбрасывал от себя эти видения, списывая всё на усталость и недосып.       Через дорогу Матс увидел её. Она стояла в лёгкой синенькой курточке, дрожала в ожидании транспорта и держала продрогшие пальцы в карманах. Светлые длинные волосы трепал ветер, на щеках проступил румянец, и сердце полковника забилось быстрее и сильнее, грозясь проломить грудную клетку.       — Эстель... — прошептал он и крикнул. — Эстель!       Девушка обернулась. В её глазах отразился страх, и незнакомка поёжилась. Из магазина вышли её друзья, и девушка показала на Матса, назвав его психом. Полковник поспешил ретироваться. И правда сбрендил, если начал видеть давно погибшую племянницу в первой попавшейся девушке.       Это было слишком. Чтобы хоть чем-то занять свой мозг, Матс отправился в библиотеку. Перебросившись парой любезных фраз с Кельдой, он попросил её принести вырезки и статьи из архива. Сев за самый дальний стол, он разложил наиболее интересные заметки перед собой, пытаясь понять, кого могли держать в том жутком подвале. В это время посетителей в библиотеке было мало, и Матс практически не отвлекался, наслаждаясь тишиной, комфортной для работы. Он отобрал несколько статей про пропавших и погибших за последние периоды, когда напротив него сел знакомый молодой человек. Подросток, в яркой куртке и нелепой шапке, которую он тут же снял, выглядел смущённым и напуганным. Он молчал, словно ожидая разрешения заговорить.       — Лифул? — уточнил Матс, вспоминая юношу, которого видел на допросе, когда только прибыл в Тромсё. Именно он со своим другом вломился в дом Лукаша Ларсена и стал невольным свидетелем гибели Лоры Эндрюс.       — Да, это я, мистер Ларсен, — дрогнувшим голосом ответит он, смахнул со лба пряди светлых волос и выдавил из себя улыбку.       Он молчал и только нервно перебирал пальцами. Мальчик волновался, то и дело кусал и облизывал губы, оглядывался, открывал рот, собираясь заговорить, но сдерживался. Матс даже усмехнулся: молодость такая молодость. Он и сам бы в свои семнадцать едва ли нашел бы что сказать, если бы попал в такую же ситуацию.       — Не бойся, — успокоился Матс. — Говори, что хотел. Я не злюсь из-за того, что вы вломились в дом, и в суд подавать не буду.       — Спасибо! — мигом отозвался юноша, и его щёки покрылись краской. — Ну, из-за этого я тоже подошёл, чтобы извиниться. Мы не хотели портить вещи или воровать, это был, типа, подвиг. Взломать заброшенный дом, потусить там...       — Лифул, всё нормально, — повторил Матс. — Я говорил с твоими родителями. Без претензий. Сам такой же был в семнадцать лет.       — Мистер Ларсен, я хотел сказать не только это. — Юноша подался вперёд, осмотрелся и перешёл на шёпот. — Пусть это останется между нами? Я боюсь, если честно. Ганн и вовсе сказал никогда никому этого не рассказывать. В общем... мне показалось, что внизу был кто-то ещё. После выстрела дверь захлопнулась два раза, словно из дома вышли двое по очереди. А до выстрела... сначала был звук удара, и только потом раздался выстрел. Ганн этого не помнит. Он сказал, что это невозможно.       Матс задумчиво нахмурился. Выходило, что выстрелить и ударить по голове Лору могли два разных человека. Это было важно для поисков истины, но Лифул просил ничего не говорить, и Матс готов был подождать с оглашением этой информации. Ведь если преступников было двое, то мальчики могли попасть под очередной удар, как нежелательные свидетели.       — Спасибо, что сообщил, — кивнул Матс. — Почему не рассказал в полиции?       — Я очень боюсь, — прошептал мальчик. — Ганн и его семья уехали из города, а я остался, и мне страшно. Ваш дед был близким другом моего отца, он много хорошего для нас сделал. Не знаю, мне кажется, я должен был вам всё это рассказать.       Матс помолчал. Он и сам не знал, как поступить: стоило ли озвучивать полученную информацию инспектору, если убийца всё ещё ходил по улицам города. Или убийцы.       — Я никому не расскажу об этом, — пообещал Матс. — Лифул, слушай... запиши мой номер на всякий случай. Звони, если что.       — Спасибо, мистер Ларсен, — улыбнулся Лифул. Записав номер, он встал и направился прочь из библиотеки, а в кармане Матса завибрировал телефон.       Звонивший Карл был встревожен и сказал, что надо срочно ехать. Юхансен подхватил Матса по дороге, как договорились, и вместе они направились к загадочному дому.       — Два моих человека ждали на чердаке. Пятнадцать минут назад отписались мне, что некто на машине с закрытыми номерами подъехал к дому. Вышел он в капюшоне, лица они не видели. Я тут же поднял всех. Возьмём ублюдка.       — Он ещё в доме? — Матс ощутил странное волнение.       — В доме. Ребята пишут, что ничего не слышат, наверное, подонок, как ты и сказал, изучает подвал.       — Ты не передумал? — спросил Матс.       — Не знаю. Дать бы ему шанс сбежать и...       — Я бы поддержал, если бы был на сто процентов уверен в личности убийцы. У нас пока нет доказательства его вины. Сдержи свой гнев, Карл, я не хочу брать на себя жизнь невиновного.       — Тоже верно, — выдохнул Карл. — Рассуждаешь как Лукаш.       — Если бы.       Юхансен усмехнулся, когда как Матс не разделял его веселья. Он не считал, что хоть чем-то похож на деда. Тот всегда всё схватывал налету, читал людей как открытые книги и легко решал любые задачи. Матс такими талантами не отличался.       На улице уже успело стемнеть. Полицейские машины выключили фары и поехали интуитивно, благо сегодня им не мешала метель. Тёмный и мрачный контур дома возвышался над снежной равниной, а в его окнах мелькал отсвет фонаря. Машины окружили дом, и Матс молча наблюдал, как полицейские осторожно входят внутрь. Преступник уже должен был их заметить, и теперь он, наверное, судорожно строил план отступления.       — Взяли! — радостно сказал Юхансен, убирая рацию. — Ну? Хочешь посмотреть ублюдку в глаза?       Конечно же, Матс хотел. Посмотреть в глаза и положить конец хотя бы части страданий и мучений Джеймса. Помочь ему забыть о трупе в холодильнике и гибели Андеша.       Матс вышел из машины следом за Карлом. Полицейские появились из дома и потащили задержанного к свету, который дал фарами один из патрульных. Юхансен приблизился к ним и решительно сдёрнул с неизвестного капюшон. Матс, стоявший рядом, обомлел, ощущая леденящий холодок тревоги и изумления.       На них абсолютно невозмутимо смотрел Джеймс Эндрюс. Он больше не дрожал и не выглядел устало, а в его глазах отражалась непривычная жёсткость. От страха в нём не осталось и следа.       Подул ветер и начался очередной снегопад. Холодные снежинки кололи лицо, а в голове Матса крутились сбивчивые мысли. Джеймс гордо вскинул голову, словно жертвенник, когда полиция волокла его к машине, и заявил, что ничего не расскажет. Матс в тот момент ощутил, как у него перехватило дыхание. Стараясь защитить Джеймса, он привёл полицию именно к нему. Всё рухнуло, как карточный домик, обращаясь в поток лжи и коварства.       Из-за шока полковник не сразу увидел светящуюся точку, появившуюся чуть выше капюшона Джеймса.       — Берегись! — крикнул Матс, бросаясь в сторону Эндрюса.       Раздался выстрел.