11. Череп и цветок
С самого первого дня в Тромсё полковник мечтал согреться. Он постоянно мёрз, потому что для тепла было мало горячей еды, душа и постели, нужно было что-то другое, то, что он нашёл в Джеймсе. Дружба, поддержка, понимание после многих дней вины и бесконечного одиночества. И всё это в итоге обернулось обманом и бросило его на растерзание жестокого леденящего холода. Теперь же этот холод безжалостно терзал разорванное фото, брошенное в снег. Лора Эндрюс тоже вверила себя снегам. Она вернулась в Тромсё, на родную землю, где её, вместо искупления и освобождения, настиг смертельный удар. И на запах крови тут же слетелись стервятники, обнажающие жестокую правду, много лет назад скрытую в тени. Казалось, холоднее быть уже не могло. После слов о том, что загадочная слабоумная женщина убила Лору, по спине Матса пробежал холодок, царапающий кожу. Он смотрел на женщину во все глаза и представлял, как она заходит в его дом следом за Лорой, та оборачивается и получает смертельный удар. — Пошли! — Странная женщина внезапно схватила Матса за руку и потянула его следом за собой. Она бежала так, словно черпала силы извне, никак иначе объяснить её подвижность в такой мороз Матс не мог. Она бежала и улыбалась падающему снегу, истерично смеялась и умудрялась даже по-детски непосредственно пинать снег. Её смех вызывал дрожь, но Матс бежал следом, слыша эхом отдающийся в ушах стук собственного сердца. Женщина провела Матса по краю возвышенности и вывела к небольшой заброшенной автомастерской, превратившейся с годами в свалку. В темноте она напоминала небольшие горы, но Матс прекрасно помнил это место: когда-то мистер Янсон, престарелый слесарь, чинил тут машины и всегда махал рукой пробегающим мимо соседским детям, среди которых был и маленький Матс. Женщина приложила палец к губам, словно боясь спугнуть призраков прошлого, и показала полковнику сломанную часть ограждения, после чего ловко скрылась за горой металлолома. Полковник последовал за ней и вышел к небольшому старому и битому трейлеру. Он уже бывал здесь много лет назад: в этом трейлере мистер Янсон чинил мелкие детали, механизмы и игрушки, если просили знакомые. Так для Матса он починил часы его отца. Внутри на удивление оказалось тепло: работал небольшой радиатор. На столе горела свеча, играя бликами на стенах, но в целом ничего вокруг не изменилось. Всё тот же ржавый хлам, старая кровать, оборванные шторки на окнах. Матс прошёл и замер, погружаясь в собственное прошлое. Тромсё сочетал несочетаемое: тёплые воспоминания из детства и жестокую правду о жителях города и их секретах. — Ту-у-ут! — протянула женщина и подвела Матса в дальний угол трейлера, где висела старая грязная занавеска. — Тут! Смо-о-три. Матс неспешно приблизился и глянул на незнакомку. Та закивала в предвкушении. Она улыбалась и растирала руки, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Ведь она убила демона кошмаров — Мару. И теперь она готова была рассказать почему. Матс поджал губы и осторожно отодвинул штору, после чего в ужасе отпрянул. На него горящими глазами из темноты смотрел человеческий череп. Почти сразу Матс понял, что в черепе спрятаны две маленькие свечки, играющие светом, как демонические глаза из фильма ужасов. Перед ним на столе лежала завядшая роза, вокруг были разбросаны выцветшие фотографии и мятые рисунки. Полковник видел много костей, чтобы понять — череп настоящий. — Мэ-эри, — произнесла женщина, указывая на череп. — Мэ-э-эри. — Это Мэри? — спросил Матс осипшим голосом. Откашлявшись, он выдавил из себя улыбку, чтобы не спугнуть незнакомку. — А на фото она есть? Фотография? Женщина встала с задумчивым видом и подошла к столу. Она явно понимала каждое слово, но не знала или не умела отвечать. В свете Ларсен разглядел, что её волосы ненастоящие: на ней был надет старый спутавшийся парик. Она подцепила фотографию и показала полковнику. — Мэ-эр-ри, — она ткнула пальцем в улыбчивую блондинку, которая махала в камеру. — Ин-н-ге, — указала на другую темноволосую девушку с такой же счастливой улыбкой. — Инге? — переспросил Матс, рассматривая фото и узнавая этих девочек. Беглянки из приюта, одна из которых, слабоумная Инге, была найдена на дороге и отправлена в приют, а вторая, Мэри, сбежала из города. — Инге! — она показала на фото, затем на себя. — Ин-нге! — Ты Инге... — прошептал Ларсен. — А я Матс. Матс. — М-матс-с, — повторила она и мотнула головой. — Нет! Лу-у-укатс. — Лукаш?.. — переспросил Матс и снова ощутил холод. Теперь он понял, почему женщина с ним разговорилась. Она узнала в нём его деда, который в поисках правды, видимо, проделал тот же путь, что и сам Матс. — Да, Лукаш. Можно я посмотрю твои рисунки? Женщина закивала. Она взяла череп, который называла Мэри, осторожно сняв его со свечек, и обняла, прижимая к груди. Все ответы давно сложились в голове Матса, но он боялся признать их. Сердце сжималось только от одного вида этой бедной девушки, которая обезумела и постарела раньше срока, но сохранила трепетную любовь к подруге детства. Матс взял несколько рисунков и попытался разобрать, что так грубо и резко было набросано чёрными тонами и мелками. Глаза полные ужаса, перекошенные страхом лица, искажённые тела, руки в цепях. И дом. Контур дома, который Матс сразу же узнал. Тот самый, с мрачными подвальными комнатами. — Ты была в этом доме? — спросил Матс, указывая на рисунок. Инге заметно напряглась и отступила назад. Ей была неприятна эта тема, и её взгляд с восторженного сменился на холодный и пугающий. — Не бойся, я тоже не люблю этот дом, — отчётливо произнёс Матс. — Он плохой. Плохой дом. — Пло-о-охой, — кивнула Инге несколько раз. — Пло-о-охие-е лю-уди. — Плохие люди... — повторил Матс. — Ты была там? Женщина робко кивнула и сильнее прижала к себе череп. Она сжалась и теперь казалась слабой и уязвимой, от былого пугающего образа демона кошмаров не осталось и следа. — Ты и Мэри? — уточнил полковник. — Вы обе были там? Она снова кивнула. — Что там было? — Плохие вещи. Сни-и-имал-л-ли. — С вами делали плохие вещи и снимали? — уточнил Матс. — А Ло... Мара. Там была Мара? — Был-ла! — нахмурилась Инге. — Был-ла. Он-на, он-на... ушла. Уш-шла. Уш-шла. И Мэ-э-эри бо-ольше нет-т. Но я ос-с-стан-н-новила Мар-ру. — Вы с Мэри попали в этот дом? — уточнил Матс. — Вас там держали, снимали плохие люди? Мара видела вас и... она ушла? То есть, бросила вас? Ушла? Инге кивнула и отвела взгляд. Она чуть приоткрыла рот, словно задумавшись, и подняла голову, смотря в потолок. Казалось, она замерла, навеки обратившись ледяной статуей. — Где Мэри? — Плох-х-хие л-л-люд-д-ди сделали Мэ-э-эри бол-л-льно. Сделали больно. Матс снова глянул на фото и сморгнул слёзы. Он был бы рад свалить всё на снежную слепоту, но сердце в груди до боли сжалось. В тот день, когда была сделана фотография, девочки смеялись и радовались, не зная, что вскоре они окажутся пленницами мрачного тёмного дома. Он видел всё: крики, слёзы, мольбы, в ужасе убегающую Лору, бросившую их и не сообщившую в полицию. Ларсен зажал рот рукой, чтобы сдержать плач. Он надеялся, что Эстель не испытывала перед смертью того, что испытали эти девочки, но и её лицо как назло теперь всплывало перед глазами. — А когда Мара вернулась, — продолжил Матс дрогнувшим голосом. — Ты её остановила?.. — Да, — кивнула Инге. — М-э-эр-ри теп-п-пер спит-т спок-к-койн-но. — А зачем ты каждую ночь приходила к дому Джеймса? — Похож-ж н-на Ма-а-ар-ру. — Да. — Матс опустил голову. — Джеймс очень на неё похож. Дрожащими руками полковник достал сигарету и зажигалку. Он стоял на улице под пронизывающим холодным ветром, курил и морщился, когда его слёзы болезненно холодили кожу. Лукаш говорил с Инге и шёл по следу тёмного дома, но старость сыграла с ним роковую шутку и забрала до того, как он сумел раскрыть это дело. Теперь Ларсен думал, что сама судьба распорядилась так, чтобы Лору убили именно в его доме. Чтобы это сорвало спивающегося Матса с места, чтобы заставило его выполнить данное давно деду обещание. «Я обязательно вернусь». Чтобы он, такой похожий на Лукаша, смог закончить и распутать эту историю. — А где остальное? — спросил Матс, возвращаясь в трейлер. — Где Мэри? Инге заулыбалась и потянула его к выходу. Она провела его мимо нескольких гор металлолома, и указала на землю. Притопнула ногой, разбросала снег и изобразила что-то похожее на копание. Матс замер. Он нашёл вторую пленницу мрачного подвала, девочку, которая считалась живой и сбежавшей из холодного снежного Тромсё.***
— Это Инге Лайне, — сказал Карл, когда его эксперты раскапывали кости. — А останки, как я понимаю, принадлежат Мэри Ярвинен. Они с Лорой учились в одной школе, но не общались. Девочки были сиротами, и, когда они пропали, в приюте решили, что они сбежали. — Видимо, не сбежали, — мрачно сказал Матс, выкуривая очередную за ночь сигарету. — Расскажи мне про Инге. — Инге нашли спустя неделю после её исчезновения. — Карл открыл папку и заглянул в свои записи. — Она бесцельно брела по трассе босиком и без верхней одежды. Девочка была изнасилована, наверное, нарвалась на каких-то заезжих подонков, но все силы полиция тогда тратила на поиски Лоры Эндрюс. Инге направили в больницу, вернули в приют, но она стала... странной. Говорила мало, плохо, нарочно искажала свою речь, имитируя заикание и постоянно рисовала. Врачи сказали, что таким образом она блокирует некие болезненные воспоминания. Решили, что они с Мэри, когда сбежали, нарвались на плохую компанию, и Мэри сбежала, а Инге стала жертвой изнасилования и не смогла принять предательство подруги. Так как она недееспособная, живёт в приюте для совершеннолетних. За ней теперь следят не так пристально, и она постоянно сбегает. Теперь понятно куда. — Ближе к Мэри. — Матс выдохнул ртом струю дыма. — Видимо, все эти годы она рвалась к ней. Знала, где похоронена подруга. Вернулась и раскопала череп. — Здешний сторож, в чьём трейлере жила Инге, как раз в отпуске. Знал бы он, что пока его нет, в трейлере устроили кровавый алтарь. И теперь ты говоришь, что она убила Лору ударом по голове? — Если её убил удар по голове, а не выстрел, то да, — кивнул Матс. — Девочек кто-то держал в доме, мучил и снимал на видео. Лора Эндрюс либо была с ними, либо просто видела это, как рассказал нам Джеймс. И одну из записей она украла. — Ту самую загадочную флешку. — Именно. Украсть украла, но не помогла пленницам, — подтвердил Матс. — Схватила запись и сбежала из Тромсё. Мэри убили, а как спаслась Инге, я не знаю. Возможно, как не совсем здоровую, её пощадили и выбросили посреди дороги. И вот спустя годы Инге увидела Лору, ту, которая бросила их на растерзание садистам, и убила её. Она воспринимает Лору как Мару, демона кошмаров. Ведь Лора играла Мару в школьном спектакле, и видимо это отложилось в сознании бедной девочки. Искажённая психика создала образ злого ночного демона. И ночами она приходила к Джеймсу, так как видела его сходство с Лорой. Карл помрачнел. Постепенно дело Лоры Эндрюс разрасталось, включая всё новые жертвы, и казалось, что им не будет конца. Старший инспектор раздражённо выругался себе под нос и поспешил к сержанту, когда тот его подозвал. Вскоре Юхансен вернулся ещё более мрачным, если это вообще было возможно. — Мои ребята нашли под кроватью молоток, на нём засохшая кровь. Осталось только проверить, принадлежала ли она Лоре Эндрюс, но я почему-то в этом не сомневаюсь. — Так что убило Лору? — спросил Матс. — Удар или выстрел? — Выстрел, — мрачно ответил Карл. — Экспертиза установила, что выстрел. Лора была жива, когда в неё стреляли. Возможно, она даже видела своего убийцу. Мы просто не оглашали информацию раньше времени. — Знаешь, — протянул Матс, — меня постоянно преследует ощущение, что действовали непрофессионалы. — Объясни. — Эти ублюдки, которые похитили двух девочек, просто всё побросали после того, как их обнаружила Лора. Камеры, миски, даже кровавые следы оставили. За столько лет можно было за собой прибрать. Струсили? Или не было возможности вернуться? Хорошо хоть додумались не оставлять отпечатков, а то я вовсе счёл бы их идиотами. К тому же, если бы я был садистом и насильником, то никогда бы не оставил свидетельницу в живых. — Но Инге больна. Она двух слов связать не может и людей не узнаёт. — Вот именно, — кивнул Матс. — Любой свидетель рано или поздно заговорит. А рассуждать о болезни могли лишь трусы, которым ударила в голову секундная похоть. Они испугались того, что натворили, с трудом решились убить Мэри. Ингэ отпустили, а Лору даже не искали. Подумай сам, они же должны были знать, что сожжённый труп в горах это не Лора Эндрюс, ведь они её не поймали! И второй раз они тоже оставили Инге в живых, тогда, когда та оказалась в доме деда и ударила Лору молотком. Они или не видят в ней угрозы, или они не хладнокровные убийцы. Садисты — да, но убивают только тогда, когда выхода нет. — Инге могла ударить Лору и уйти, — оспорил Карл. — А тот, кто был с пистолетом, мог прийти позже. — Нет, — нахмурился Матс и выдохнул. — В общем, Лифул, один из тех мальчиков, который влез в мой дом, признался, что слышал, как дверь закрылась дважды, словно два человека ушли друг за другом. И кто-то упал до того, как раздался выстрел. Я предполагаю, что преступник выследил Лору и решил избавиться от неё в заброшенном доме деда. Идеальное ведь место! А там уже могла быть Инге. Она помнит моего деда, она могла приходить в его дом. Представь: она сидит там, и тут заходит Мара, та самая, из-за которой погибла Мэри. Инге бьет её по голове, игнорируя второго человека. А тот стреляет истекающей кровью Лоре в голову, но опять щадит Инге. Потому что она не реагирует на него! Потому что она всё ещё больна и неопасна. — Почему Лифул рассказал это тебе? — спросил Карл. — На допросе об этом речи не было. — Наверное, потому что я его не прессовал. Нам нужен хозяин того чёртового дома. Вы нашли его? Карл выдохнул и устало потёр лоб. — Всё не так просто, объясню позже. Ладно, надо поговорить с Инге. Она всё же может опознать убийц, раз узнала Лору Эндрюс. Кстати, если у Лоры и был компромат, то, видимо, его больше нет. Но зачем она пришла в твой дом? — Знала, что он заброшен и искала убежище? Или, наоборот, не знала, что дед мёртв, и бросилась к первому знакомому следователю? Я не знаю, Карл, возможно, она хотела спрятать свой последний козырь там, где и искать бы не стали. Чуть позже, в участке, когда с Инге говорила женщина из приюта, Матс решил дождаться Карла и расспросить чуть более подробно о некоторых нюансах этой истории. Юхансен пришёл в свой кабинет через добрых полтора часа, но не отказал в разговоре. Он пропустил Матса к себе и плотно закрыл дверь, чтобы им не помешали. — У меня есть вопросы, — сказал Матс, садясь напротив стола инспектора. — Задавай, — кивнул головой Юхансен, сел и размешал ложкой давно остывший кофе. — Назови имя, под которым жила Лора, и расскажи мне кратко о её семье. — Её звали Эмма Микелль. Мужу, Мариусу Микеллю уже сообщили о гибели жены, вызвали его сюда. Вроде он расстроен, по телефону даже расплакался. Он самый обычный врач, имеет хорошие и положительные рекомендации. Мариус обещал привести сына и показать его родителям Олафа и Лоры, представляешь? Как видишь, вроде нормальный, хороший мужик. Он подтвердил слова Эндрюса: Джеймс к ним приезжал, и Лора рассказывала ему о какой-то мрачной истории из своего прошлого — Где нашли пистолет и сумку Лоры в доме Джеймса? — следом спросил Матс, достал из кармана свои бумаги и стал делать пометки карандашом. — В шкафу, были завёрнуты в плёнку, словно их собирались выкинуть. — Примерный год гибели Олафа? — Десять лет назад, точнее и не скажешь. На нём была надета спортивная школьная форма. Вполне возможно, что он погиб сразу же после исчезновения Лоры. И теперь Джек Эндрюс, громче всех кричавший, что его дочь убил Олаф, наш главный подозреваемый. Но хитрый жук скрывается, найти его пока не удалось. — Кому сейчас принадлежит дом Нильсенов, у кого есть ключи? — У детей Нильсена, Оле и Меритт, нет и никогда не было ключей от дома. Они не пытались судиться за него, решив, что спокойно проживут без этой развалюхи. А вот Джек судился, считая, что Меритт достойна получить его в наследство. Дом принадлежал Ананду Ёнссону, сыну старого приятеля старика Нильсена, как раз в тот период, когда происходили похищения. Но Ананд утонул в две тысячи седьмом, провалился под лёд неподалёку от проклятого дома. — И тоже десять лет назад, — усмехнулся Матс. — Насыщенный был год. — Это ещё не всё. Он утонул в тот же период, когда пропала Лора Эндрюс. — Ничего себе совпадение. Сам утонул? — Кто же теперь знает? Тогда решили, сам. У него была собака, возможно, она выбежала на лёд, он пошёл за ней и всё. Теперь же волей не волей хочется задуматься. — Если Ананд Ёнссон владел домом, похищал девочек и внезапно погиб, то понятно, почему никто не уничтожил следы преступления в доме, — заключил Матс. — Но тогда вопрос... — Кто же убил Лору Эндрюс, если садист и насильник Ёнссон давно мёртв? — невесело усмехнулся Карл. — Убийца был не один, — прошептал Матс. — Инге говорила, что их было несколько. — В яблочко! — щёлкнул пальцами Карл и добавил: — Но и подельники не стали прибираться в доме. Возможно решили, что если кто и найдёт комнату, то подумают на утонувшего Ананда и слава Богу. Матс кивнул: если Ананд организовывал похищения, то до сих пор где-то в городе жили его сообщники. А может он стал случайным свидетелем преступления в своём доме и был убит, а позже дом так и остался ничьим. — Позже дом хотел перекупить приятель Ананда Петтер Берг, чтобы к старости осесть здесь, но он часто находится в разъездах, редко бывает в Тромсё, да и Джек Эндрюс достал его с судами. К тому же, вероятно, он решил, что развалюха столько не стоит, мы много лет не слышали фамилию Берг. Ну, разве что от Джека. Предвкушая твой опрос: в период гибели Ананда и исчезновения Лоры, Берга точно не было в Тромсё, он работал в Исландии. — Покажете Инге фото Ананда? — спросил Матс. — Обязательно. Матс вернулся домой ближе к утру. Сбивчивый график обещал стать привычкой, и на время он просто отключился, проспав несколько часов подряд. К вечеру следующего дня Матс решил последовать примеру Арве Фолка и взять на прокат машину, чтобы не зависеть от расписания автобусов. Вернувшись домой на арендованной тёмно-зелёной машине, полковник снова решил перебрать вещи деда. Он переворачивал коробку за коробкой, перекидывал и перекладывал папки, пока, наконец-то, не нашёл два досье со знакомыми фотографиями. Инге Лайне. Мэри Ярвинен. В досье значилось всё то, что рассказал Карл. Девочки сбежали, Инге нашли на трассе, а Мэри так и пропала бесследно. На полях были лёгкие пометки, и Матс понял, что дед докопался до этой истории. Он разговорил Инге и сопоставил факты, возможно даже был в том доме и видел комнату, где держали пленниц. Лукаш никогда не был лентяем, он не мог отметать в сторону факты. И когда в один период пропало три девочки, Ларсен связал это воедино, несмотря на то, что кто-то уверял, что Мэри и Инге сбежали из приюта и никак не могли быть связаны с Лорой и её сумасшедшим ухажёром. В самом низу досье было приписано имя. Кассандра. Подруга Джеймса, найденная сбитой на трассе. Лукаш предполагал, что и она стала частью того же мрачного и жестокого преступления, как и Мэри с Инге. Под этими папками была ещё одна с надписью: «Исладен». Исладен. Матс уже точно раньше слышал это слово. Открыв папку, он стал читать написанное от руки аккуратным девичьи почерком: Мне всегда казалось, что это здорово. Просто взять и исчезнуть для мира, словно тебя никогда и не было. Ни имени, ни прошлого. Загадка той женщины из долины Исдален тревожит Норвегию уже почти сорок лет. Без лица и имени она стала символом этого места, тайной, загадкой, и я с восторгом читаю о том, как простой человек стал отражением неизвестности. Ведь эта загадка не даёт многим покоя почти 50 лет! Исдален, «Долина смерти», всегда притягивала трагедии и смерти. В средние века люди нередко совершали здесь самоубийства, а в 1960-е годы несколько туристов погибли, заблудившись в тумане. Есть такие места, которые требуют крови. В ноябре 1970 года в глухом уголке норвежской долины Исдален был обнаружен сожженный труп женщины. Кто-то снял ярлыки с ее одежды и убрал с её вещей всё, что могло бы помочь её идентифицировать. При ней были обнаружены только закодированные сообщения, поддельные документы и другие странные улики. Раскрыть её личность не помогли ни ювелирные украшения, ни часы, ни сломанный зонт. Но что странно, наручные часы и ювелирные украшения были не на женщине, они лежали рядом с ней. Безымянная женщина и её история потрясли Берген — тихий город с низким уровнем преступности. В камере хранения Бергена были найдены два чемодана. Но даже они и магазины, где продавали зонт и сапоги, не помогли следствию. Свидетели описывали женщину по-разному, везде она представлялась разными именами и говорила как минимум на двух языках. Её смерть, вероятно, была мучительной: на земле под телом обнаружили следы бензина, в лёгких следы гари. Также установили, что в её желудке было около семидесяти снотворных таблеток иностранного производства. Вскрытие заключило, что женщина умерла в результате отравления угарным газом и приёма большого количества снотворных. Сообщалось, что причиной смерти, скорее всего, является самоубийство. А ещё у женщины из долины Исдален были характерные зубы: четырнадцать из них были запломбированы, и у неё было несколько золотых коронок. Это было особенно необычно для человека ее возрастной группы. Вид стоматологических работ был также нетипичен для Норвегии. Она, не имея ничего, ни имени, ни лица, стала символом и загадкой. Она стала свободной. Внизу почерком деда было написано: «Лора». Видимо, заметки принадлежали ей. Ниже к этим же документам был приколот листок со стихами. Лора могла написать их для школьного спектакля, для какой-то роли, но, вероятно, она так и не прочла их вслух, оставив только холодные строчки на старом листе.Я ослеп от этого снега, от его светлых размытых вершин. Среди белого, белого снега я ушёл, я остался один. Может быть, ничего не изменит, то, что я предпочел жизни бег, Как споткнулся от яркого света и от этого снега ослеп. Закрываю глаза при закате, обрываю я свет темнотой. Слепота познаётся в отчаянии, когда предан и брошен тобой. Замерзают слезинки от ветра, разрывает глаза острый лёд, И бельмо вместо глаз на рассвете, кто-то снова сегодня умрёт. Я ослеп от этого снега, от его светлых размытых вершин. Среди белого, белого снега я ушёл, я остался один.
Матс отложил запись и задумчиво уткнулся лицом в ладонь, ощущая сильнейшую усталость и думая о том, что вообще творилось в голове этой девчонки Эндрюс, как внезапно вздрогнул от громкого звонка, разорвавшего вечернюю тишину. Не с первого раза он достал из кармана звонящий и вибрирующий телефон. Номер оказался незнакомым, но полковник ответил, надеясь, что это новости из полиции. — Слушаю, — бодро ответил Матс. — Мистер Ларсен! — говоривший едва слышно шептал в трубку. — Это Лифул, который вломился в ваш дом. Сэр, помогите, кажется, ко мне в дом кто-то пытается забраться! Он вскрывает дверь внизу, я слышу! — Звони в полицию и прячься, — скомандовал Матс, подрываясь с места. — Прячься, но не в шкафу и не под кроватью, подумай о таком месте, чтобы был путь для побега. Я еду. — Не буду я им звонить! Он сам полицейский! Времени для расспросов не было. Матс, взбудораженный этой новостью, подхватил куртку, стремительно выбежал на улицу и запрыгнул в машину. Адрес мальчика он помнил из его личного дела: жил он недалеко, всё остальное сделал навигатор. Ночь была тёмной, несмотря на усилившийся снег. Непогода вновь вступила в свои права, как зверь, оголодавший без жертвы. Такая погода уже ассоциировалась у Матса с бедой, и он выжимал газ, не боясь потерять управление на скользкой дороге. Несколько раз машину заносило, и полковник ощущал ужас. Перед глазами вставали картины из прошлого: снежная дорога, занос, разворот, свист шин, удар и невозможная боль. В тот раз он чуть не потерял ногу, а в больнице провёл больше двух месяцев. Теперь при каждом снегопаде организм отдавал болью, и воспоминания охватывали снова, забираясь под кожу и поражая каждую клеточку тела. Но тот раз на то и был тем разом. Он остался в прошлом. Именно так рассудил Матс, ещё больше выжимая газ. У дома Лифула Матс был уже через четыре минуты, которые для мальчика могли стать роковыми. В доме было темно, машин поблизости не было, и если взломщик и существовал, то он явно позаботился о том, чтобы не привлекать внимание соседей. А вот Матс, напротив, решил его привлечь, потому что только людское любопытство могло стать для Лифула шансом на спасение. Оставив включёнными фары и сигнализацию, явно растревожив противным звуком большую часть улицы, Матс вышел из машины, нарочито громко хлопнул дверью и подбежал к дому. В него не стреляли, в окнах никого не было видно. А вот дверь была приоткрыта, словно взломщик собирался быстро убегать. За спиной противно громко сигналила его машина, в окнах соседних домов начал загораться свет, послышались первые возмущённые крики. Матс, не теряя времени, толкнул дверь и вошёл в дом, оказываясь в тёмном небольшом коридоре. Это был самый глупый поступок из всех, которые он совершал. Оставалось надеяться, что шум спугнёт убийцу, и тот будет волноваться только о побеге, а не о том, как бы убить всех попавшихся ему на пути. Матс неслышно прошёл по залу, прислушиваясь к редкому скрипу половиц и шороху тяжёлых штор. Может, убийца уже улизнул в окно?.. Едва ли. Всматриваясь в тени и не увидев никого, Матс обошёл весь первый этаж и замер у лестницы. Тут было идеальное место для нападения, полковник понимал. И всё же он сделал шаг и начал подниматься, думая только о Лифуле. Всё произошло мгновенно: тень выскользнула из-за угла, с силой толкнула Матса в грудь, едва не перекинув его через перила, и метнулась к выходу. Полковник охнул от удара, с трудом удержался на ногах, но преследовать беглеца не стал — куда больше его волновал мальчик. — Лифул! — закричал Матс, бегом поднимаясь по лестнице. — Лифул! Лифул, это Матс! После недолгого затишья наверху послышался шорох. Опустилась часть потолка, оказавшаяся люком, открывая подъёмную лестницу, и сверху, с чердака, на Ларсена глянул перепуганный подросток. — Кажется, его спугнул какой-то придурок, который начал сигналить посреди ночи! — сообщил он дрожащим голосом. — Ну, примерно так, — кивнул Матс, пропуская эти слова мимо ушей. — Слезай, увезу тебя отсюда. Где родители? — Уехали к деду, — ответил мальчик, спускаясь. Ноги едва его слушались, видимо, подросток пережил не самые лучшие в жизни мгновения. — Вы же не оставите меня одного? — Конечно нет, — ответил Матс, помогая ему спуститься. Они быстро покинули дом, сели в машину и полковник завёл двигатель, успев окинуть быстрым взглядом улицу. Кроме возмущённых соседей он никого не увидел, но ощутил облегчение, когда они тронулись. Лифул был жив. — С чего ты взял, что это был полицейский? — Заметил в окно его куртку, — пояснил Лифул, всё ещё дрожа. — Я курил, когда он вышел с соседней улицы и направился прямиком к дому. Свет в моей комнате не горел, вот он меня и не заметил. — Он мог специально нацепить такую куртку, чтобы соседи не всполошились в случае чего, — предположил Матс, думая, куда везти мальчика. — Не думаю, что мы можем с полной уверенностью говорить, что он имеет отношение к полиции. Но очередной звонок телефона быстро опровергнул эти слова. — Инге убили, — мрачно сообщил Карл. — Прямо в участке.