13. Побеждая слепоту
Говорят, что снег, укрывающий землю белым покрывалом, символизирует начало новой жизни. А Матс был убеждён, что снег скрывает старые грехи и преступления, прячет, словно их никогда и не было, но когда этот самый снег начинает таять, можно найти старые кости. Они не несут информации, но говорят со своим убийцей, внушают ему ужас и страх, заставляя совершать ошибки. Именно по следам этих ошибок и шёл Матс. Трёхчасовой перелёт на этот раз дался полковнику легко. Дом он нашёл практически сразу, как только таксист высадил его на нужной улице. Матс осмотрелся: небольшие улочки спального района выглядели уютнее и теплее, чем в Тромсё. Снега тут было в разы меньше, да и воздух не колол кожу. Климат показался полковнику мягче, возможно, дело было в изменившейся и ставшей благосклонной погоде. Впервые за долгое время Матс выдохнул спокойно, словно сбросил с плеч многодневное напряжение. И этой короткой передышки ему хватило. Матс поправил шарф, засунул руки в карманы тёплого пальто и поднялся по ступенькам, остановившись перед дверью. Прежде чем постучать, он помедлил, не представляя, каково будет этой девочке, Вивьен Хансон, возвращаться к тому времени, когда она была Кассандрой. К тому времени, когда она едва не умерла, брошенная на зимней трассе Тромсё. Когда он постучал, за дверью послышались тихие спешные шаги. Ему, даже не спрашивая, открыла женщина лет шестидесяти и улыбнулась, словно ждала кого-то. Но как только женщина увидела лицо Матса, она побледнела и испуганно отшатнулась, прижимая руки к груди. — Простите... — произнёс Матс. — Я не хотел вас напугать, я ищу Вивьен. — Что вам надо? — раздалось за его спиной. Полковник обернулся и увидел ту самую девушку с фото, присланного отцом. Она смотрела на него грозно, словно готовилась решительно выгнать чужака, напугавшего пожилую женщину; но как только Вивьен увидела Матса, она замерла. Выражение гнева на её лице сменилось изумлением, и она выронила пакеты, которые несла из магазина. Продукты покатились по снежной дороге, а Вивьен испуганно зажала рот рукой, произнося тихое: — Лукаш... Матс быстро пояснил, что он не Лукаш, а его внук, и помог Вивьен собрать продукты. Позже, когда его пригласили на кухню на чашку чая, он кратко пояснил цель своего визита. Пожилая женщина смотрела на него мрачно и недоброжелательно, а на лице Вивьен не отражалось ничего, словно ей было абсолютно всё равно. — Мне жаль, что приходится тревожить вас снова, — сказал Матс. — Я не причиню вам вреда, обещаю. У меня очень мало времени, поэтому перейду сразу к делу. Вивьен, вы же Кассандра? Старшая женщина испуганно глянула в его сторону. Она сжала чашку с чаем так, что тонкие пальцы побледнели. Страх и непонимание отразились в её взгляде, и Матс попытался расслабиться, чтобы поделиться с ней своим спокойствием. Он не враг, он не один из тех, — они должны были это понимать. А Вивьен подняла голову и усмехнулась. Казалось, что она моментально всё поняла, а годы принесли ей смирение и мудрость, всё то, чего хватило для начала новой жизни вдали от Тромсё. — Вам нужны их имена, — тихо сказала она. — Я права? Она говорила спокойно, тихо, и казалось, что прошлое ничуть её не тревожит. — Лукаш уже приходил? — спросил Матс. — Он нашёл вас? — Не только нашёл, — ответила Вивьен. — Знаете, единственная причина, по которой я ещё не выгнала вас с этой грязной историей, заключается в том, что именно Лукаш когда-то подарил мне новую жизнь. — Расскажите, — попросил Матс. — Зачем? Погубить и внука? — Вивьен отвела взгляд. — Лукаша моя история убила. — Его убили возраст и усталость. — Вы правда в это верите? — тихо спросила она и снова посмотрела на гостя. Её взгляд был тяжёлым для женщины, и Матс почувствовал, что чем-то они с ней похожи. — Вы думаете, это не так? — ответил он вопросом на вопрос и прищурился, внимательным взглядом изучая лицо Вивьен. — Он подошёл очень близко к правде, — прошептала девушка. — И его остановили. В тот вечер, когда я видела Лукаша в последний раз, он чувствовал себя отлично. А утром я узнала, что он умер. Матс прикрыл глаза и сжал кулаки. Он не мог сказать, что был сильно удивлён: неприятные сомнения всегда терзали его душу, но он отказывался верить, что кто-то из друзей или соседей Лукаша мог прийти и хладнокровно убить его. Впрочем, как он и не предполагал, что кто-то из них может насиловать и мучить девушек в подвале своего дома. — Помогите мне спасти Джеймса, — сказал Матс после паузы. — На Лору напала одна из тех девушек, которая когда-то была в том же плену, что, вероятно, и вы. Только пистолет, из которого потом выстрелили в Лору Эндрюс, подкинули Джеймсу. Возможно для того, чтобы убрать его с дороги и обыскать его дом, если настоящие преступники думают, что у него есть то, что у них украла Лора. Или они просто хотят свалить всё на первого подходящего человека. — Лора? — переспросила Вивьен и нахмурилась. — Но что она украла? — Вроде как флешку. В подвале, где держали девушек, была тренога. Их снимали. — Флешку могли забрать в ту ночь, когда Лору убили в вашем доме, — ответила девушка и пожала плечами. — Будь она умнее, обратилась бы в полицию Осло. — И всё же я боюсь, что жизнь Джеймса в опасности, — сказал Матс. — Зачем-то же ему подкинули этот пистолет. Возможно, он знает что-то ещё, но пока молчит. К тому же от одной свидетельницы они уже избавились. Преступники паникуют, что-то пошло не так с того самого дня, как воскресла Лора Эндрюс. Вивьен, Кассандра, прошу вас, помогите спасти Джеймса и остановить всё это. — Вы знаете, сколько горя принесла мне семья Джеймса? — спросила Вивьен и поджала губы. — Они выставили меня! На улицу, прямо в лапы этих ублюдков! Если бы не они, ничего бы не было. А Джеймс не так прост, как вы думаете. Лукаш что-то знал о нём и предполагаю, что он заслуживает смерти не меньше, чем они все. — Может быть. Да, Джеймс темнит, но он не убийца, вот что главное. Считайте, что это чутьё ищейки, — сказал Матс. — Я уже знаю, что один из тех мерзавцев — неизвестный полицейский, имена других двоих, я предполагаю, Ананд Ёнссон и Петтер Берг. — Я не знаю этих людей, — ответила Вивьен, покачав головой. — Но зато знаю другого. — Другого?.. — переспросил Матс, ощущая неприятный холодок. — И кто же он?***
Оле Нильсен нетерпеливо выдохнул и глянул на часы. Он пытался добиться освобождения Джеймса уже второй день подряд, после того, как стало известно, что Лору, вероятно, убила слабоумная женщина, живущая в трейлере сторожа автомастерской. А уж после того, как и её обнаружили мёртвой, Оле не вылезал из участка, требуя освободить племянника. — Вы собираетесь отпускать Джеймса или нет? — зло спросил он у молодого сержанта. — Арве Фолк давно добился освобождения! Где Юхансен? Почему он не говорит со мной? Что это за своеволие? — Да сейчас его приведут, не суетитесь, — лениво протянул парнишка. — Но никуда не уезжать. Это просил передать старший инспектор. — Знаешь, куда можешь послать своего старшего инспектора?! — раздражённо гаркнул Оле. — Между прочим, папаша Джеймса расхаживает по городу с ружьём наперевес! Вот его и ловите! А не просиживайте задницы в участке. Как только привели уставшего и измотанного допросами Джеймса, Оле обнял его, ободрительно похлопал по плечу и поспешно потянул к выходу. Они вышли из здания участка, и Джеймс жадно вдохнул полной грудью свежий зимний воздух. За несколько дней, проведённых в неволе, ему стало казаться, что он пропах сдавленным запахом душной камеры, и теперь он мечтал только о горячем душе. Застегнув куртку до подбородка, он спрятал руки в карманы и признался: — Никогда бы не подумал, что соскучусь по этому треклятому холоду. Спасибо, Оле. Домой мне нельзя, как я понимаю? — Нельзя конечно! — согласился Оле, ведя племянника к машине. — Твой папаша совсем слетел с катушек и точно тебя убьёт! Да и меня заодно, что уж там... Ты слышал, что его ищет полиция? Подозревают, что он убил Олафа и Андеша Бергене. И что именно он стрелял в тебя. — Про то, что он стрелял в меня, я в курсе, — признался Джеймс, садясь в машину дяди и включая обогреватель. — Больше некому. А про Олафа и Андеша... Андеш вообще был безобидный малый, и отец знал его с детства, он не мог... — Карл Юхансен сказал, что Андеш застал твоего папашу, когда тот вытаскивал холодильник с трупом из подвала. Он стал ненужным свидетелем, — выдохнул Оле и завёл двигатель. — Боюсь, что Джек теперь опасен для нас всех. Я бы и Меритт забрал, но она в больнице. Нервный срыв. Джеймс промолчал. Оле нервничал. Он вёл машину, но постоянно то прибавлял скорость, то тормозил и смотрел в зеркало заднего вида. Джеймсу моментально передалась его нервозность, и он стал ёрзать и думать о том, куда и зачем они едут. Телефон разрядился после того, как его вернули в участке, и Джеймс не мог позвонить даже Матсу, единственному человеку, который мог бы помочь в случае беды. Ему не нравилось, что они удаляются от города. Джеймс понимал, что отец может найти их дома или у Оле, но в городе были и другие дома, и соседи, готовые помочь, да и если дело обстояло так, то ему и вовсе лучше было оставаться в участке. Что-то было не так, и тревога с неприятной нервозностью постепенно росли, заставляя Джеймса думать, что сидящий рядом человек не его дядя Оле. Это был кто-то чужой и незнакомый с затравленным взглядом беглеца. — Куда мы едем? — тихо спросил Джеймс. — Переждём на складе производственной базы, — пояснил Оле. — В десять прилетит вертолёт с моим давним другом, он заберёт нас в Берген. Переждём там, пока не схватят Джека. Через два дня заберу Меритт. В Берген. Джеймс прекрасно знал, что ему запрещено покидать Тромсё, и вряд ли бы Оле стал нарушать предписания полиции. Они ехали, набирая скорость, и Джеймс начал напрягаться сильнее. Слова дяди казались ему подозрительными и неискренними, да и что-то в тоне голоса Оле было неприятно новым, лживым. Когда они приблизились к базе и миновали главные ворота, Джеймс внимательно глянул на вооружённую охрану, которой тут не было уже несколько лет, и заметил их сосредоточенные взгляды. Они смотрели так, словно ждали их и были готовы стрелять на поражение в случае чего. Иначе зачем заброшенной базе внезапно понадобилась вооружённая охрана? Джеймс уже знал ответ на свой вопрос. — Как именно ты собираешься убить меня? — спросил он едва слышно. — В смысле? — Оле нервно усмехнулся. — О чём ты, сынок? Сынок. Когда-то, возможно, и был им, но сейчас всё переменилось, и Джеймс понял, что спасти свою жизнь может только он сам. Как только Оле сбросил скорость, чтобы маневрировать на территории базы, Джеймс резко схватил его за волосы на затылке и с силой приложил его лицом о руль. Мужчина вскрикнул, хватаясь за разбитую губу и нос, а Джеймс открыл дверцу и выпрыгнул в сугроб. Прокатившись по снегу, он подскочил и побежал, соображая, как ему миновать охрану. Когда-то в детстве они с мальчишками бегали тут, и Джеймс помнил, что по правой стороне была сломана ограда. Он бросился бежать мимо небольших складов и деревьев в ту сторону, зная, что в любом случае зимой далеко не убежит, если только не поймает попутную машину. Ноги постоянно вязли в снегу, дыхание сбивалось, куртка только сковывала движения, а за спиной уже слышались крики. Когда его нагнала охрана, Джеймс уже практически пробежал до разлома в стене. Его схватили, повалили на снег и несколько раз сильно ударили, разбивая нос и лицо. Короткая потасовка закончилась довольно быстро: силы оказались не равны. Охранники скрутили Джеймса, и к ним подбежал запыхавшийся раскрасневшийся Оле. — Я не хочу убивать тебя, Джеймс, — сказал он дрогнувшим голосом, тяжело дыша. — Я правда очень тебя люблю, сынок, и не причиню тебе вреда, но прошу, будь благоразумен! В этом деле замешаны слишком влиятельные люди. Верни флешку. — Что?.. — поморщился Джеймс, когда его резко подняли под руки, и сплюнул кровь. — Если ты отдаешь её до его прилёта, то всё обойдётся, обещаю, — сказал Оле.***
— Вам не стоило лететь со мной, — сказал Матс, когда сел в самолете рядом с Вивьен. — Зато мы не тратим время на разговоры у меня дома, — невозмутимо ответила она, пристёгиваясь. — Если вы правы, и Джеймс в опасности, то тянуть не стоит. Так вот, Оле был самым жестоким из них и единственным, кого я знала. Он же подлиза, не знал, как ублажить своих дружков, вот и придумал для них развлечение с молоденькими девочками. — Если вам хватает выдержки и сил, то расскажите мне всё, — попросил Матс. — Хватает. Вместо боли у меня осталась только злость, Матс. Мы с Джеймсом тогда были детьми, но верили, что мы крутые и особенные, не такие как все. — Она улыбнулась. — Хотя, нас таких особенных было... В общем, мы с Джеймсом мечтали сбежать вместе, вырваться из снежного ада Тромсё. В тот вечер, когда нагрянули его родители, они выставили меня из дома, даже не дав надеть куртку, а ведь было очень холодно. И я побрела к дороге, чтобы поймать попутку. На тот момент я жила в приюте, у родителей были проблемы с работой и деньгами. И я брела по дороге, думала, куда поехать: к ним или в приют, пока не услышала, как за мной тихо едет машина. Я обернулась, и машина затормозила. Фары были включены, и яркий свет не давал рассмотреть их лица. Я пошла дальше, а они снова поехали. Я прибавила шаг, они — газ. И тогда я побежала. Сорвалась с места и побежала так быстро, как только могла. Сердце билось так гулко, а я думала куда, к кому бы, как спастись, когда меня схватили и оглушили. Я не знала, где оказалась. Там было темно и очень холодно. Сначала они просто... — она запнулась. — Воспользовались мной, потом решили попробовать снять на видео. Их было четверо. Один был копом и говорил, что всё уладит с моим исчезновением, двоих других я не знала, а вот последний... Я узнала Оле сразу же, как и он меня, и он измывался надо мной дольше тех других. Не знаю, откуда я нашла в себе силы, чтобы выжить. Было так холодно! Этот проклятый пол, на который они бросили тряпку для меня, был ледяным, выкручивающим кости. Когда они потащили меня наверх, чтобы снимать и там, я внезапно так разозлилась от слабости и отчаяния, что даже начала драться. Завязала потасовку с Оле, он толкнул меня, я оступилась на лестнице, и наступила темнота. — Он показался мне странным, этот Оле, — признался Матс. — Вроде пытался показать себя влиятельным человеком на фабрике и в семье, он ушёл говорить с Джеком про идею Джеймса, но так и не поговорил. Он пытался в чём-то убедить сына и Меритт, но те даже не слушали его. Оле создавал видимость человека, который что-то решает, но на деле он не решал ничего. — У него никогда не было ни сил, ни авторитета, — согласилась Вивьен. — Он всегда пытался угодить тем, кто выше его. Джеймс этого никогда не замечал, ослеплённый его обаянием. Ещё бы! Оле же защищал его от отца! — Что было дальше? — спросил Матс и сжал подлокотник, когда самолёт тронулся и начал разгоняться. — Они выбросили меня на трассе, но я ещё была в сознании. Я встала, пошла по дороге, хотя перед глазами всё плыло, и они меня сбили на полном ходу. Как оказалось, я провалялась там, пока не остановилась лишь одна машина. И это был твой дед, Матс. Лукаш подобрал меня, закутал куртку и отвёз в больницу. Полиция даже нашла какого-то бедолагу, который якобы меня сбил, но это был не он. Его просто подставили. После того, как пропали ещё две девочки, а потом и Лора, Лукаш предположил, что всё взаимосвязано. Как раз нашли Инге, лишившуюся рассудка. В прессе про меня не было ни слова, спасибо Лукашу, про Инге и Мэри лишь заметки, что девочки сбежали из приюта, и одна нашлась, а вторая колесит по Норвегии. Дело Лоры всеми воспринималось отдельно, потому что в её случае нашли обгоревший труп. Меня перевезли в больницу Осло, какое-то время я провела в коме, была долгая реабилитация. Родители были со мной, но через них меня не искали, ведь росла я в интернате. Когда мне стало лучше, Лукаш нашёл нас. Он сказал, что Кассандре надо умереть, иначе меня вновь попытаются убить. Лукаш помог с документами, велел мне изменить внешность, а сам распространил слух, что я впала в кому и умерла. Видимо, Оле и другие даже не думали проверять, поверив ему на слово. Лукаш возвращался в Тромсё, потом снова приезжал к нам. — И вы назвали ему имя Оле? — спросил Матс. — Не сразу. Я долго не решалась, было страшно. Но когда Лукаш сказал, что нашёл тот жуткий дом и какие-то улики, что скоро всё закончится, я сказала ему про Оле. В тот же день он умер. Не думаю, что это совпадение. Они, мои мучители, казались такими неловкими. Они не знали, как бить, чтобы вырубить с одного удара, про камеру придумали по ходу дела и постоянно глупо смеялись. Мне показалось, что они напились, а когда я им подвернулась, они повиновались мимолётному инстинкту. Мол, почему бы и нет. А потом, видимо, втянулись, когда взялись за Инге и Мэри. Но почему они остановились после Лоры? И почему спустя столько лет Лора оказалась в доме Лукаша... Почему там нашли её тело? Не мог же он быть с ними заодно? Матс неоднократно задавался вопросом, почему Лора изначально направилась именно в этот дом. Он посмотрел в иллюминатор, прокрутил всё услышанное в голове и внезапно понял. По спине пробежал холодок: ответ всегда был рядом, на поверхности, а после истории Вивьен всё встало на свои места. Матс изумлённо посмотрел на спутницу и сел ровнее. — Я знаю, почему она пришла туда.