Когти (Claws)

Оборотень вполне гостеприимен: он отворяет дверь, приглашает Трандуила войти и уже вовсю готовит чай, пока гость устраивается за исполинским столом. Охрану свою Трандуил оставил снаружи: он подозревает, что разговор будет трудным, и придется прибегать к методам, о которых распространяться не следует. Пока он не уверен, куда именно заведет их беседа, — знает лишь, что куда-то заведет точно, ибо отказывается мириться с тупиком, в котором они сейчас оказались. Огромный чайник уже закипает, и Беорн поворачивается к кухонной раковине спиной. Сидящему Трандуилу рост Беорна кажется теперь еще огромнее — но короля эльфов подобным не запугаешь. Его не беспокоят ни стать Беорна, ни толщина его мышц — оборотень до пояса обнажен, и кажется, его грудь соткана лишь из этих тугих мускулов, а на всем массивном теле — ни капли жира. Самая звериная черта его — грива: волосы длиннее, чем носил бы человек, и куда более косматые, чем у эльфа. Лицо задумчиво и даже нахмурено — и сейчас Беорн смотрит на Трандуила впервые с момента его прихода. Но Трандуил способен выдержать взгляд любого оборотня, так что лишь возвращает ему такой же взгляд в ответ. — Зачем ты явился? — рычит наконец Беорн. В дверях Трандуил поприветствовал его только словами: «Нам надо многое обсудить». У Беорна тогда в руках был топор для рубки дров, так что Трандуил понадеялся, что не придется обнажать меч… По настоянию стражи, Трандуил в полном боевом облачении. Он сидит, скрестив ноги, с плеч по спине стелется плащ, руки сложены на столе. И начинает неторопливые пояснения: — За последнее время я получил ряд тревожных сообщений. Многие из моих воинов подверглись преследованию… медведя. Беорн в ответ молчит, но Трандуил и не ожидал немедленных признаний, так что сухо добавляет: — Чрезвычайно большого медведя — и на животных он не охотился, лишь на моих сородичей. — Твои сородичи бегают не слишком-то быстро! — рявкает Беорн. Но, надо сказать, ни одного из эльфов медведь пока не поймал — если б такое случилось, если б кому-то был причинен вред, сегодняшняя встреча проходила бы совсем иначе. И Беорн ни слова не говорит, что сделал бы, если б кого-то поймал, лишь бормочет себе под нос: — Они слонялись по моим землям. — Моим землям, — поправляет Трандуил ледяным тоном. — И мне поступило множество донесений о таких случаях. Я не потерплю подобного поведения в своем королевстве! Беорн кряхтит себе под нос — похоже, это смешок, но голос у него такой глубокий и рокочущий, что разобрать сложно. И после шипит: — Какими дергаными стали эльфы! Тебе стоит поучиться быть в ладу со своими низменными инстинктами! Трандуил в ответ фыркает, и Беорн тут же добавляет: — Но может, ты для этого слишком хрупкий?.. И Трандуил тут же застывает, а Беорн нарочито окидывает его с ног до головы взглядом, но совсем без угрозы — как изящную куколку за чайным столиком… похоже, доспех Трандуила совершенно его не волнует. Свистит чайник — и Беорн поворачивается к нему. Спиной к Трандуилу, Беорн ворчит: — А вот если было б иначе, может, мы придумали бы что-нибудь… Мне нравятся «твои» леса… и у меня есть, что вам дать, если б только кто-то из вас сумел это сдюжить. Трандуил ждет продолжения, но Беорн молча приносит ему огромную чашку с дымящимся чаем. И Трандуил сразу берет ее в руки, пусть она и жжет ему пальцы, и делает первый обжигающий глоток. И всем горлом чувствует льющийся по нему кипяток, и на лице его проступают следы, оставленные огнем. Глаза Беорна чуть расширяются, и Трандуил угрожающе смотрит прямо в них. Медленно сглотнув, Трандуил отставляет чашку и говорит, растягивая слова: — Если ты поклянешься мне в верности, мы можем решить дело прямо сейчас. — Я ни перед кем не склоняюсь! — немедленно огрызается Беорн. — Тогда что же ты хотел предложить? Беорн садится за стол, что почему-то еще сильнее подчеркивает разницу между ними: даже сидя он просто огромен. Он тянется через стол, его тень накрывает руки Трандуила, и откуда-то из глубины его горла раздается рычание: — Я мог бы заставить тебя кричать. Трандуил поднимает брови. Беорн наклоняется к нему, скаля острые зубы, и шипит: — Я мог бы обнажить все твои низменные желания, которые ты от себя прятал веками — если вообще когда-то давал им волю. Я мог бы содрать с тебя все эти щегольские тряпки, сорвать с головы корону, схватить за волосы — и заставить тебя умирать от вожделения. Думаешь, твои леса слишком изысканные и чинные для меня, эльф? Я мог бы вмять тебя в грязь и заставить выпрашивать, чтобы я тебя осквернил! Я мог бы прямо сейчас нагнуть тебя, прижать к столу, стянуть эти узкие штаны и раздвинуть твой хорошенький зад! Я уже по глазам твоим вижу, что тебе интересно, насколько велик я кое-где! Так вот: мой член так огромен, что ты орать будешь, пока я буду кончать в тебя, а после ты на коленях молить меня будешь прийти в твои леса — потому что никто никогда не сможет заполнить тебя так, как я! Трандуил смотрит как завороженный. Его щеки полыхают куда сильнее, чем когда он пил обжигающий чай, и он сам не знает, от гнева или смущения. А Беорн наклоняется снова, будто случайно, проводит языком по губам и говорит: — Вот что я предлагаю, эльф. В верности клясться никому я не собираюсь, но мог бы предложить союзы другого рода. И я собираюсь прогуливаться в тех лесах, когда захочу… вопрос только в том, ради чего… И в первый раз в своей жизни Трандуил не находится с ответом, потому принужденно бормочет: — Я подумаю… — и быстро поднимается из-за стола. И уходит — до того, как что-то еще может быть сказано, до того, как в его мыслях разрастется еще больше скверны… до того, как он всерьез начнет рассматривать саму возможность воплощения таких пошлостей. И какая-то часть его хотела бы никогда в жизни не встретить медведя… но лишь только часть…