Три желания

      – …Прости, что вызвал тебя в такое время. Ты, наверное, спала, но по-другому нельзя было.       Иноуэ старается не потерять лица перед ним, или хотя бы не показать свой испуг. Это ужасно. Это ужасно, чувствовать себя загнанной в ловушку, даже если ты в огромном тронном зале и перед тобой только один человек.       «Все в порядке, Айзен-сама, я не спала», – хотела произнести она, но слова застряли в горле, и все, что она сумела ответить, это только: – Я не спала…       Айзен улыбнулся ей мягко и приветливо. Он сошел с трона и приблизился к ней.       – Иноуэ Орихиме, у меня есть к тебе одна маленькая просьба, не могла бы ты мне помочь.       Стук его шагов глухо разнесся по всему залу. После каждого стука на несколько мгновений наступала сосущая тишина. Иноуэ знала эту тишину, это была сдерживаемая рейацу капитана-предателя. На самом деле шаги слегка глушили ее, по мере приближения Айзена, тишина становилась просто звенящей.       – Несколько часов назад в Лас Ночес был доставлен с тяжелыми ранениями 10-й арранкар из Эспады – Ямми. К сожалению, его нашел Вандервайс и теперь тоже в тяжелом состоянии. Иноуэ, не могла бы ты уделить нам чуточку своего времени? Не могла бы ты их вылечить?       – Конечно, Айзен-сама.       Синигами вновь улыбнулся.       – Вот и славно, они находятся в левом крыле, в комнате приема Заэль Апорро. Улькиорра тебя проводит до места. В Лас Ночес очень просто заблудиться.       Орихиме показалось что-то странным в его словах.       – Простите? – чуть поддалась она вперед.       Айзен охотно пояснил:       – Замок Лас Ночес большой. Бесчисленное количество комнат и залов, и это несмотря на то, что ½ замка не достроена и некоторые коридоры ведут в никуда. Улькиорра должен был уже передать тебе мое послание на счет прогулки по замку. Ты можешь выйти, когда захочешь, и неспешно пройтись по замку, ознакомиться. Кстати, забыл сказать, на темные половины советую не заходить, там могут быть трещины и дыры в полу. Учти это, когда пойдешь одна на прогулку, – посоветовал он и сошел с темы. – Идем, нашим друзьям может стать плохо за время твоего отсутствия.       Иноуэ сопроводили с тронного зала слуги. Давление рейацу синигами потихоньку ослабевало, и Орихиме позволила себе обернуться на зал. Перед тем как высокие двери закрылись, она успела заметить, как к Айзену подошла фигура арранкара и поклонилась в приветствии. Это был Улькиорра.       «Когда пойдешь одна на прогулку…».       Улькиорра не должен был ее сопровождать! Айзен разрешил гулять ей одной! Улькиорра солгал. Зачем? Чтобы она осталась в комнате? Зачем ему это надо? Тут Иноуэ вспомнила его короткий спокойный ответ на ее отказ.       Двери перед ней открылись на удивление скоро, и на пороге возник арранкар. Улькиорра оглядел Иноуэ цепким взглядом и ни секунды не задерживаясь, двинулся в коридор.       – Идем.       Путь до таинственной комнаты приема ученого был долог. Хотя они и шли быстро. Удивительно похожие коридоры, только и успевали сменять друг друга. Плиточные полы, матовые стены, очень высокий потолок и яркие лампы, горящие на стенах через равные интервалы. Иноуэ быстро устала следить за направлением дороги и вместо этого углубилась в волнующие ее вопросы.       Действия Айзена после недолгих размышлений Орихиме понять смогла. Айзен – зло. Он дал ей бесполезное желание, не предупредив ее раньше об изъянах Лас Ночес и его поврежденных и недостроенных коридорах. Иноуэ скользнула взглядом по одному из ответвлений пути, где в конце коридора не горел свет. Темные коридоры. Не о них ли так поздно сообщил предатель-синигами? Она могла запросто пропасть, ступи она туда. Быть может, он тоже был уверен, что Иноуэ откажется? При слове «тоже» девушка заметила, что беспрерывно смотрит на спину идущего арранкара.       Он захотел, чтобы она отказалась.       Он знает, она его боится, потому сказал о сопровождении.       Но зачем? Если бы он с самого начала передал слова Айзена верно, она бы вышла. Действительно, убежала бы!.. А быть может, он знал о темных коридорах?..       Иноуэ невольно вздрогнула от этой мысли. Как хорошо, что Улькиорра этого не видел. Он все также по-прежнему шел впереди. Его волосы слегка подпрыгивали при ходьбе, руки угловато засунуты в карманы, а полы крыльев одежды колыхались и развевались, изредка касаясь подола платья пленницы.       Девушке стало чуть-чуть теплее от мысли, что Улькиорра мог сделать шаг против Айзена ее отказом. Пусть это неправда, но Орихиме очень нуждалась в поддержке, пусть и такой, пусть и от него.       …Когда наконец Орихиме привели в нужную комнату, она удивилась ее размерам. Она была колоссальная. Внутри нее было еще около трех маленьких комнатушек и на всех висели таблички с надписями, издалека разглядеть которые не представляло возможным. В центре комнаты располагался стол, почему-то полный разных колб и пробирок. Одинокий широкий диван стоял в стороне, Иноуэ увидела только край дивана, остального было не видно из-за стеллажа со странными растениями, пускающих длинные побеги к самому полу. Приглядевшись, можно было разглядеть, что все горшки с растениями пронумерованы от первого до двадцать третьего. Рядом также стоял столик, но уже с кипами бумаг исписанных зеленой пастой. В то время как Иноуэ робела ступить в царствие науки, Улькиорра уверенно прошествовал вглубь комнаты. Орихиме поспешила не отстать.       – А-а, Улькиорра. А я уж думал, ты никогда не придешь, – раздался лилейный голос впереди.       – Заэль Апорро, где раненные? – не вопрос, а скорее приказ ответить.       К ним навстречу выплыл мужчина в очках и недовольно посмотрел на Куатро.       – В комнате лечения, разумеется. Я бы мог их сам вылечить, но Айзен-сама запретил мне этого делать.       Улькиорра смерил его ледяным взглядом:       – Твои методы в вопросах лечения не гуманны, порой даже опасны. Айзен-сама знает это и запрещает тебе лечить арранкар. К тому же твои препараты и техники дают должный эффект только спустя сутки. С этой женщиной это стало возможным чуть больше чем за пять минут. Для арранкар это лучшее время для восстановления.       Заэль Апорро скривил губы и неохотно глянул на пленницу.       – Я вижу. Эта девица отнимает у меня привилегию.       Улькиорра прошел мимо него:       – В своей ненужности виноват только ты сам.       Заэль Апорро стиснул зубы, сжимая кулаки в бессильном гневе.       Орихиме поскорее прошла мимо него, опасаясь, что разгневанный Октава выместит свою злость на нее. Она, догнав Куатро, задумчиво посмотрела на него.       «Оказывается, он ужасно относится не только ко мне…».       Улькиорра отворил одну из комнат и вошел. Там на операционном гладком столе лежал небольшой арранкар, на вид подросток, у него было два глубоких пореза на плече и колотая рана на животе. Рядом с ним на стуле возвышался огромный мужик весь покрытый ссадинами и многочисленными порезами. Остального было сложно разглядеть, он был весь в крови. Он тяжело дышал, хрипло, наверное, пробито легкое.       Орихиме сжалилась, подошла было к ним, поднимая руки к вискам, но ее остановила внезапно вскинувшаяся рука Улькиорры.       Девушка непонимающе перевела на него взгляд.       – Что случилось, Ямми? – спросил он, остро глядя на Диез Эспаду.       Тот приподнял на него голову, все также хрипло хватая ртом воздух. Глаз его был подбит. Он слабо попытался поднять руку, но не смог этого сделать, пальцы лишь судорожно дернулись.       Иноуэ стало неспокойно на душе. Ей было искренне жаль пустых, и видеть их в таком состоянии становилось ей все труднее и труднее.       – Может я сначала их вылечу..? – почти попросила она.       Улькиорра не удостоил ее вниманием, вместо этого он снова спросил.       – Что случилось. Ямми.       Арранкар открыл рот и, заплетаясь, пытался выговорить внятно слова.       Иноуэ перевела взгляд с безжалостного стража на покалеченного Эспаду. Улькиорре была важна причина, а не жизнь самих пустых, находящихся в ужасном состоянии.       «Какой он жестокий!»       – Отвечай, – его рука пала на эфес.       Иноуэ представила, что он собирается сейчас сделать и воскликнула:       – Прекратите! Вы же видите, в каком он состоянии! Он не может вам пока ответить!       Повисла мертвая тишина.       Рука Улькиорры застыла на рукояти меча, взгляд не сходил с покалеченного арранкара.       – Браво, – за спиной послышались скупые хлопки, и в дверях появился Заэль Апорро, на его ехидном лице скользила улыбка. – Юная целительница угадала. Ни Ямми, ни Вандервайс не смогут пока вам ответить, даже тебе, Улькиорра.       Куатро лишь повернул голову, ожидая объяснений.       – Я не смог справиться с соблазном и не попытаться вылечить их самостоятельно. Обезболивающее, которое я ввел им около получаса назад, имеет уникальное свойство способствовать регенерации кожи и органов. Во время лечения притупляются все пять чувств, так как требуется полная нейтральность объекта – сон. Но Ямми, как видите, не тот фрукт, который хотел бы спать, он даже посмел противиться действию моего изобретения! Он теперь не спит. Но и чувств у него нет, – довольно сообщил Октава.       – Ясно.       Улькиорра обернулся к ученому Хуэко Мундо лицом.       – Значит, ты не отрицаешь того, что позволил себе с ними.       Заэль Апорро не понравился тон, которым Куатро с ним заговорил.       - Ты не дождался нас и все же применил, не смотря на запрет, одно из своих вечных изобретений. Заэль Апорро, ты просчитался. Глупо было надеяться, что сможешь меня обхитрить. Когда мы вошли в комнату, я заметил, что рейацу этих арранкар стала хаотичной и слабой. Мне стало ясно, что без твоего вмешательства здесь не обошлось. Мне нужно было только подтверждение моих догадок.       «Он… знал?..» – изумилась Иноуэ.       – Каких догадок? Ты ведь пытался выведать, что случилось с Ямми, Улькиорра!       – Не смеши меня. Мне все равно, где был Ямми и за что получил ранения. Айзен-сама поручил ему проверить ближний периметр Хуэко Мундо на наличие новых Васто Лордов. Удалась его миссия или провалилась, меня не интересует.       – Так ты все подстроил, – тихо прошипел ученый.       – Ты ослушался приказа Айзен-сама. Я вынужден буду сообщить ему об этом. Тебя ждет наказание, – бесстрастно перебил Улькиорра.       Заэль Апорро переменился в лице и подошел к ним, раскинув руки.       – Зачем же прибегать к крайностям, Улькиорра? Я уверен, что ты все неверно понял. Я только хотел им помочь, дал им обезболивающее, чтобы унять боль в ваше отсутствие.       Улькиорра моргнул и так же могильным голосом сказал:       – Хотел помочь? Мне помнится, ты говорил: « Не смог справиться с соблазном», – Заэль Апорро тут же позеленел. – Ты жалок, Октава, – один короткий взгляд на Орихиме. – Вылечи их, женщина.       …И Орихиме подчинилась.       Теперь, когда была оправдана его настойчивость в попытке разговора с Ямми, она могла смело браться за свое дело.       Она вызвала щит возврата и, накрыв раненных арранкар куполом, привычно приложила ладони к его светящемуся боку.       Получивший суровый выговор от Куатро, Заэль Апорро прожигал в спине Орихиме дыры. Он бы мог использовать серо и спалить гостью столь любимого Айзена к черту, на то он и безумец, но он этого не делал. Он вообще ничего не мог сделать, пока Айзена интересует эта девчонка…       Снова коридоры. Снова ощущение дежавю. Ей снова предстоит пересечь замок, чтобы попасть в свою темницу. Снова в этот знакомый и родной кошмар серых стен заточения.       Иноуэ слегка встряхнулась. Ей не обязательно думать о месте, где она, возможно, будет сидеть еще неделю-другую, прежде чем снова сможет выйти в коридоры.       Она может подумать обо всем угодно. Например… Ее взгляд скользнул по фигуре Куатро, идущего чуть впереди. Она немного устыдилась мысли, что собиралась думать о нем. Но с другой стороны… не смотря на ужасные, натянутые отношения, думать о нем было… заманчиво. К тому же сегодня он указал Заэль Апорро Гранцу его место… Хотя Орихиме во время лечения арранкар несколько раз показалось, что Заэль Апорро винит во всем ее. Она ощущала на себе его пристальный, злой взгляд. Орихиме поежилась. Кажется, она успела нажить себе врага.       «Зато два арранкара в порядке», – подбодрила себя мыслью девушка. – «Но… Я в порядке, и тем не менее… исцеление арранкара отнимает у меня много сил. А их было двое… Кто такие Васто Лорды? И почему нанесенные ими ранения так трудно лечить?»       Она так сильно задумалась, что не заметила, как оступилась и, вскрикнув, упала на пол.       Улькиорра остановился и вернулся к ней.       Иноуэ подняла на него взгляд.       – Смотри под ноги, когда идешь. Поднимайся.       Он не подал ей руки, но проконтролировал, чтобы Орихиме исполнила его волю.       Девушка поднялась на ноги и опустила голову. Она вдруг осознала, что боится высказывания. Она пожалела, что оступилась.       – Отвратительно. Ты даже падать не умеешь, – услышала она замогильный голос впереди и опустила взгляд еще ниже.       Надежда дойти до комнаты тихо и спокойно, рухнула почти так же, как и она неловко оступилась.       – Простите… Я просто утомилась… – пробормотала она без какого-либо желания быть услышанной.       Но Улькиорра услышал.       – Не важно. Не думай, что только из-за этого я стану сбавлять шаг, – он замолчал и дождался, пока Орихиме не взглянет на него. – …Но ты можешь это пожелать.       Иноуэ вздрогнула.       «Что… он сказал?.. Нет, мне… я, наверное, ослышалась!»       – … Простите?..       В лице Улькиорры Орихиме не нашла ответа на свой вопрос. Оно было непроницаемым.       – Айзен-сама отдал мне приказ, – наконец произнес он. – Он сказал, если ты сможешь вернуть Ямми и Вандервайса в их прежнее состояние, то он дарует тебе второй подарок. Айзен-сама дарует тебе исполнение любого одного желания, – он отвернулся. – Мне все равно, каким оно будет, но оно должно быть в пределах разумного и выполнимое. Я даю тебе время, пока мы идем, ты должна выбрать желание и сообщить его мне.       Он зашагал по коридору, не дав Орихиме толком опомниться.       Она заспешила за ним, с трудом веря в произошедшее.       Улькиорра и в правду сказал, что выполнит любое ее разумное желание? Быть этого не может. Орихиме немного потупилась. Даже если это правда, она бы не смогла так быстро выбрать конкретное желание с бухты-барахты. А она могла придумать много желаний, бесценное количество, которые по одному уже возникали в ее голове во время тоскливых серых дней в темнице. Начиная от глупого «я хотела бы сейчас эскимо», и заканчивая «я хочу, чтобы поскорее эта война закончилась». Но последнее навряд ли арранкар согласился бы выполнить, ровно как и «я хочу домой» и «я хочу не встречаться с Айзеном никогда». Это за гранью дозволенного. А значит, желание должно быть простым и несложным, как если бы повесить шторы на единственное решетчатое окно в ее темнице, чтобы было не так грустно глядеть на луну, или попросить какие-нибудь книги, чтобы убить чудовищную скуку, царящую в серости дней, или одеяла и горячий чай, чтобы сохранить в себе тепло.       Иноуэ слегка мечтательно улыбнулась.       «Я могла бы попросить небольшое растение в цветочном горшке, точно такое же, что видела в комнате приема у Заэль Апорро… Я бы могла попросить листики и ручку, чтобы записывать туда все-все мои страхи и выбрасывать их в окно, писать что-то доброе и радоваться этому… Я бы могла попросить Улькиорру хоть раз улыбнуться… – Иноуэ сбавила шаг, глядя в спину уходящего стража. – …Чтобы согреться…»       Прошло еще немного времени, прежде чем Улькиорру окликнул голос гостьи Айзен-сама.       – …У меня есть желание…       Улькиорра остановился и обернулся. Орихиме едва не налетела на него.       Улькиорра высказал свой вопрос только выжидательным взглядом.       Иноуэ сразу почувствовала себя маленькой и беззащитной девочкой.       – Я… я… – да, порой и ей бывало сложно что-либо сказать. – Я бы хотела, чтобы вы меня больше не называли «женщина».       Улькиорра, казалось, немного удивился желанию. Но его удивление быстро сменилось безразличием.       Иноуэ смутилась молчанию и решила, что будет правильным объяснить причину своего желания.       – У меня есть имя. Иноуэ Орихиме. Пожалуйста, не называйте меня «женщина». Это моя единственная просьба.       Орихиме замерла в ожидании ответа.       И она его дождалась.       – Отказано, – прогремело в ее ушах то, что прозвучало на самом деле тихо.       – Отказано?.. – повторила она словно в бреду.       Улькиорра, видя ее беспомощность и открытое непонимание в огромных глазах, снизошел объяснить.       – Называть по имени. Какая дерзость. Не забывай, кто ты и кто я. Знай свое место, женщина.       – Но… для меня это важно! И могло бы стать важным для вас! – в руках Иноуэ еще трепетала надежда.       – Я повторю еще раз. Знай свое место, женщина.       Улькиорра смерил ее взглядом.       – Как отвратительно. Ты пытаешься со мной подружиться. И делаешь это совершенно не задумываясь, что может случиться в будущем. Что если Айзен-сама перестанет нуждаться в твоих способностях? В один момент я приду, чтобы убить тебя. И каково будет принимать тебе смерть от рук того, кто называл тебя по имени? Думай, прежде чем говорить, женщина.       – Вы… вы такой жестокий…       Улькиорра ничуть не изменился в лице, подумаешь, рыдающая женщина. Он наблюдал за ней, наблюдал, как ее глаза начинают блестеть от слез и выдает:       – Вы люди такие слабые. И ты хочешь, чтобы я называл тебя по имени?.. Такого не случится, даже если это будет твоим единственным желанием. Вопрос закрыт.       Улькиорра взмахнул крыльями и удалился.       Орихиме уронила руки.       В очередной раз ей захотелось, чтобы все оказалось сном. Очень дурным сном.       Она побрела следом, не зная, сможет ли теперь с ним вообще говорить.       С ним невозможно договориться. Любой начатый разговор либо ведет к оскорблению, либо к подчинению.       «Зачем вы это делаете?» – она со слезами на глазах уронила голову.       Она не позволит себе рыдать навзрыд или жаловаться на жизнь, но с каждым разом это обещание трудно дается.       После его грубых слов Орихиме уже ничего не хотелось. Она безвольно шла следом за неприступным стражем, понуро опустив голову. Мысли все разом куда-то улетучились, осталось лишь чувство жалости к себе. К своим мечтам. К своим желаниям. К себе.       Орихиме не заметила, как Улькиорра в десяти шагах впереди свернул направо…       Она была настолько поглощена своими переживаниями, что сама не заметила, как прошла мимо ответвления.       «Почему так щемит сердце? Почему мне так грустно и холодно?» – девушка посмотрела на свои ладони: с одной стороны покрасневшие, с другой бледные. Холодно. – «Чего я смогла добиться? Своим желанием я только разозлила его и оскорбила… но я совсем этого не хотела… просто… просто…»       Потрескивающий огонь в лампах освещал ей путь, но взгляд Орихиме был устремлен на ладони. Ее слух не уловил отсутствие глухих шагов арранкара, только свой равномерный стук сапог о белый кафель Лас Ночес. И стук ей этот казался обреченным. Если бы она подняла глаза, она бы поняла почему.       Коридор в нескольких метрах кончался непроглядной чернотой. Лампы в этой черноте не горели, и оттуда несло сыростью. Пол здесь был покрыт сеткой толстых трещин, как и потолок, с краю у стены лежала сломанная рама с некогда стоявшим в ней портретом.       «Точно!», – Орихиме воспаряла духом. – «Я должна извиниться перед ним. Я поспешила с желанием, толком не обдумав, что он может подумать насчет этого. А я ведь знала, он не согласится… ну… или догадывалась… Теперь он зол на меня. Я должна это исправить. Я принесу ему свои извинения…»       Нога Орихиме шагнула в черноту и провалилась вниз. Орихиме вскрикнула, ее руки автоматически взлетели вверх, хватаясь за воздух, и ухнула куда-то глубоко вниз. Поля ее крыльев схлестнулись с волосами и исчезли из виду, а неожиданный вскрик пронесся коротким эхом по пустому коридору Лас Ночес.