Три желания

…Адвего наблюдал с земли за происходящим и скалился. Его когти непроизвольно выступали и задвигались обратно. Если так дальше пойдет, он рискует остаться сегодня без обеда. А он очень голоден. Настолько сильно, что готов уже расщепиться на тысячи пустых. Он чувствует преображения в своем организме. Его внимание привлек легкий всплеск рейацу на горизонте. Адвего чуть обернул голову в сторону замка. И увидел маленькую точку, оторвавшуюся от дыры в стене. Она летела прямо на них. Он узнал, это рейацу арранкара. – Мод поспеши! Арранкар! – завопил он на всю пасть. Орихиме встрепенулась. Мод замер с распахнутой пастью. В его глазах пробежал первобытный ужас. Он сказал арранкар?.. – Это Эспада! – подхватил Дигоза. Глаза великана широко распахнулись. Как он мог пропустить этот момент изменения давления в атмосфере? Против любого арранкара из Эспады у них нет ни единого шанса устоять. Это даже звучит нереально. Единственное что можно сделать при встрече с высшей формой пустого, это убежать! Быстро! Со всех ног! – К черту все, я ухожу! – великан мгновенно растерял аппетит, торопливо занес плеть с Орихиме и швырнул ее на Адвего. – Я не хочу умирать из-за этой девки! Щит Сантен Кещуна разлетелся осколками, когда плети на талии расплелись, и Орихиме полетела головой навстречу огромному медведю, распахнувшего свои когтистые объятия. Нет, он не собирается поймать ее. Он собирается рассечь ее одним ударом. Все произошло слишком быстро… Злая, алчная морда медведя раскрыла пасть в оскале. Она уже видела, как блестят на солнце его мощные изогнутые когти… Внезапно перед Орихиме и Адвего возникла фигура в белых одеяниях. В мгновение ока. Девушка успела заметить зеленые глаза, перед тем как налетела на плечо арранкара. Ее руки рефлекторно охватились за его шею. Прогремел жуткий взрыв. В воздух выбросило тонну песка. Иноуэ съежилась, ее волосы взвились в воздух в диком танце. Некто прижал ее к себе и прикрыл от взрыва и тряски. Грохот встал жуткий. Казалось, сама земля под ногами девушки сдетонировала, опаляя жаром и давлением. Иноуэ стиснула зубы, чувствуя, как ее барабанные перепонки звенят от напряжения и боли. Она чувствовала, как под одеждой тело охватила тяготящая тряска, будто злой бес стремится вытрясти из нее душу. Иноуэ зажмурилась. К счастью, это не продолжалось вечно. Постепенно грохот ослаб и прекратился. Давление толчками отошло, пока, наконец, не испарилось. Даже песок улегся. Девушка робко подняла голову. Ее взгляд скользнул по черным, как смоль волосам, бледному лицу, с тонкой зеленой полосой, тянущейся от глаза к самому подбородку. Улькиорра безучастно смотрел в пространство. Ни один мускул на его лице не дрогнул, словно жар взрыва его и не коснулся вовсе. Сердце Орихиме пропустило один удар. «Это же Улькиорра…» Холодный, всегда отчужденный страж, чьи замечания страшат ее пленную душу сильнее самых страшных пыток, чей взгляд заставляет ее дрожать как осиновый лист, который никогда не подает руки – сейчас крепко прижимает ее к себе, как самую ценную вещь на свете. … и все-таки он нашел ее. Арранкар опустил свои огромные зеленые глаза на растерянную девушку. У Орихиме пробежали мурашки по спине. Это происходит на самом деле?.. Он так близко и смотрит на нее своим непроницаемым взглядом, что Орихиме невольно вспомнила все страхи и сомнения, связанные со стражем. Это его взгляд так действует, она даже представить себе не может, что Улькиорра может смотреть как-то иначе. Она потупилась, хотела отстраниться от арранкара, но поняла, что ее ноги висят в воздухе. Улькиорра стоял на воздухе в 2-х метрах от земли и держал ее одной рукой. Вот так неловкость… Она прижалась к Улькиорре всем телом, руками, особенно грудью… Между ними не было привычной устоявшейся дистанции. Вдобавок эта близость и внимание, с которым оценивает ее Улькиорра, к личному открытию девушки, смущали Орихиме страшнее выговора, что он обязательно выскажет. Неловко поболтав ногами, Орихиме решила, что руку-то она может убрать от шеи арранкара. Она ослабила хватку и тихонько притянула ее к себе. Под ее пальцами сантиметр за сантиметром прошелестела мягкая ткань формы Эспады, пока в один момент ладонь Орихиме не попала в углубление в месте солнечного сплетения. Девушка проглотила подступивший ком и вскинула тревожный взгляд на арранкара. Улькиорра остался бесстрастен. Подумаешь… у всех пустых она есть… Они плавно опустились на пески Лас Ночес. Ошеломленный появлением арранкара в песках лежал Дигоза. В его фасеточных глазах плескался неподдельный страх. Он видел, как маленькая белая точка на фоне замка, приближаясь, приняла очертания арранкара – завершенной формы пустого. Когда до них оставалось меньше 50 метров, арранкар выпустил яркое серо, которое разделилось на двое и поразило Мода и Адвего. Сам арранкар ушел в сонидо, появляясь перед парящей девушкой. За мгновенье до того как серо встретилось с целями. Разве можно обогнать собственное серо?.. После взрыва на месте адьюкасов не осталось ничего. Совершенно ничего… Орихиме ощутила почву под ногами, в тот же момент Улькиорра отпустил ее, и она отстранилась на почтительное расстояние, робко прижимая ладонью плечо. На самом деле страшно смущаясь, что посмела прилипнуть грудью к стражу, и теперь неосознанно прикрывая ее рукой. Арранкар смотрел на ее раскрасневшееся лицо с крупицей едва заметного интереса и ожидания. Эта женщина непривычно себя ведет, но это живость, определенно живость. Окончательно сгорев со стыда, она спрятала от Улькиорры свои глаза в трепетном смущении. И только тут вспомнила, как летела в когти медведя. Она недоуменно огляделась. Куда же он подевался? И второй со змеями, где второй? В стороне от них лежал насекомоподобный адьюкас и больше никого под солнцем Лас Ночес. Холодная длань осознания опустилась на разум девушки. Этих адьюкасов уже нет в живых. Они сгорели в том огне от взрыва. Дигоза подломился от ужаса, бросаясь на колени. Иноуэ вздрогнула. – Куатро Эспада… Улькиорра-сама! – пролепетал он, прерывая наблюдение Улькиорры. – Прошу простить меня, Улькиорра-сама! Арранкар перевел на него взгляд. – Как ты посмел заговорить со мной, мусор. Дигоза осекся. Он вызвал недовольство хозяина положения и теперь выглядел совершенно растерянным. Орихиме неприятно поежилась, она прекрасно понимала его в этот момент. Улькиорра действовал угнетающе, на каждого к кому был обращен его голос. – Улькиорра-сама… Я… Я не хотел вас разгневать! Это все ужасная ошибка! – отчаянно воскликнул адьюкас. – Прошу вас не убивайте меня! – Ты думал, тебе это сойдет с рук? Ты не достоин жизни, ничтожное создание, – Улькиорра обернулся к нему корпусом. – Но ты даже не узнаешь истинной причины, по которой я тебя уничтожу. Дигоза встрепенулся всем телом и завопил так, что у Орихиме едва не разорвалось сердце. Нет… Глядя на стража Орихиме явственно начинала видеть разницу между адьюкасом и арранкаром. Улькиорра стоял на порядок выше в цепи пустых. Орихиме даже не уверена насколько можно сравнивать эти два вида, между ними чудовищная пропасть. Сейчас она смотрела и не узнавала его. В этом взгляде не было ничего кроме холода и презрения к адьюкасу. Так арранкары смотрят на жертву. Эта опасность витает в воздухе, забивается в горле, разбивает надежды. Это безапелляционная решимость. Улькиорра не станет никого щадить. Он не станет давать время адьюкасу, чтобы сбежать. В этом их отличие. –Остановитесь! Прошу вас! – неожиданно раздался взволнованный девичий крик. Улькиорра и Орихиме оглянулись на звук. К ним из-за каменного здания летела четырехкрылая девочка с маской пустого на голове. Она упала рядом с Дигозой и подняла полные слез глаза на Куатро. – Прошу вас, Улькиорра-сама, не убивайте моего отца! Иноуэ прошиб озноб. Эта девочка с крыльями… его дочь? На вид ей не больше 5-7 лет. На ее маленьком теле висел рванный мешок, волосы клочьями торчали из-под маски. Большие глаза, наполненные слепым отчаянием, в них трепет сгорающей надежды. Она пряталась все это время за зданием и смотрела, как ее отца собираются убить?.. Адьюкас, ошеломленный появлением девочки, схватил ее за руки: – Как ты здесь оказалась, Трита? Уходи! Уходи немедленно! Дигоза стал отталкивать дочь в сторону. Девочка отбивалась от рук отца и выскакивала перед ним, каждый раз, когда он успевал оттолкнуть ее. Ее отчаянный взгляд не отрывался от грозной фигуры арранкара. Прозрачные неокрепшие крылья серебрились на солнечном свете от каждого движения. – Он все что у меня есть, пожалуйста, сжальтесь! Он согласился убить человека… согласился, чтобы прокормить меня! Пожалуйста, не лишайте меня отца! – Уходи! – уже рыдал Дигоза. Девочка не понимала, что ее мольба не коснется сердца, которого нет, в отличие от отца, который понял, что они оба обречены. Улькиорра оставался безучастным и равнодушным к бедам несчастных. Его молчание тяготило воздух. Его решимость ничуть не растопилась. Надежда девочки горела в огне. Краем зрения Орихиме заметила, как рука Улькиорры поднялась и указательный палец опасно нацелился на отца и дочь. – Хорошо. Я не буду вас разлучать. Орихиме поняла, что он собирается сейчас сделать. На раздумья ей хватило всего доли секунды. Она выскочила перед Улькиоррой с пылкой отвагой глупца перед неукротимым быком мурсьелаго и с отчаяньем самоубийцы бросающегося под колеса грузовика. Зажмурившаяся девочка в объятиях отца, нерешительно открыла глаза. Она увидела перед собой фигуру человека с раскинутыми в стороны руками. Длинные рыжие волосы развевались на легком ветру Лас Ночеса. «Это же…» – не поверила глазам Трита. Зеленый шарик стремительно формирующегося серо на конце указательного пальца Улькиорры потух. Рука стража дрогнула. Легкое недоумение отразилось в пронзительных глазах арранкара. Их взгляды встретились. – Отойди, женщина, – Улькиорра не убрал руки, которая почти касалась лица пленницы. – Нет, – выдохнула Орихиме. В ее голосе прозвучала уверенность, которой раньше не было. Она никогда не была так уверена в правильности поступка как сейчас. – Пожалуйста, хватит. Улькиорра остался непоколебим к очередной слабости земной женщины. – Ты потратила свое желание. Не думай, что твои слова имеют вес. Я еще раз повторю. Отойди, женщина. Лицо Орихиме исказила боль, но она не сдвинулась с места. – Я не отойду… это неправильно, – донесся до ушей арранкара мягкий дрожащий голос девушки, который задел его воспоминанием, всплывшим в памяти. Точно таким же голосом Орихиме назвала его жестоким в коридорах замка, когда он объяснил причину своего отказа на желание пленницы. «Жестокий…» – Я не понимаю, – на безучастном лице арранкара появилась толика сомнения, которую Орихиме могла увидеть. – Почему ты хочешь, чтобы они жили? Они пришли убить тебя. «Этого просит моя душа» Зрачки девушки расширились, она открыла рот, чтобы произнести что-то само собой разумеющееся, что-то простое и понятное, которое вероятно дало бы ответ на все ее поступки и стремления. Внезапно воздух потяжелел в десятки раз, толкнув в спину Улькиорры неприятельской волной высвобожденной рейацу. Рейацу враждебно настроенного арранкара. Страж почувствовал, как огромный сгусток злой энергии оторвался от того арранкара и стремительно приближался к Орихиме. Улькиорра сделал выпад вперед, одним взмахом руки отталкивая девушку с линии поражения. В тот же миг воздух опалила ярко красная вспышка серо, прорезавшая пески в том месте, где она стояла. Шар серо взорвался, едва соприкоснулся с песком. Орихиме закрыла лицо в ладонях, прижимаясь к спине стража, который даже не шелохнулся, когда перед ним взорвалось серо. Взрыв от этого серо был не столь разрушительным, как от серо Улькиорры, поэтому оно растворилось после первой же волны. В воздухе бурлила россыпь пыльного песка. Растерянная девушка оторвала от лица трясущиеся ладони. Сердце гулко стучало в груди. Кто-то выстрелил в нее серо. И этот кто-то настроен решительно, раз он не побоялся выступить в присутствии Улькиорры. Такой враг опасен, хотя бы тем, что идет против воли Айзена. Улькиорра тоже подумал об этом и со спокойствием акулы поднял взгляд в небо, хотя он уже догадался, кто это мог быть. В безоблачной синеве неба возник в сонидо полуголый мускулистый мужчина в белых хакама и с маской пустого на голове. Его крупное, плечистое тело покрывали малопонятные титулованные знаки. На свирепом лице ни намека на сожаление или сомнения в собственных поступках. – Ты заметил мою атаку? – сквозь зубы проскрежетал арранкар, вперившись в неподвижную фигурку Улькиорры на песках под солнцем. Улькиорра предпочел проигнорировать обращение фракции Бараггана Луизенбарна. Авирама Реддер – вспыльчивый, заносчивый, недалекий арранкар, много слов из ничего. С подобным отродьем он предпочел бы вообще не разговаривать никогда, но, к сожалению, он прекрасно знал причину его поведения. И в этой ситуации ничего не сказать ему он не может. Улькиорра услышал нерешительные движения за спиной. Это напуганная Орихиме осторожно выглядывает из-за его плеча на арранкара желающего ее смерти. – Оставайся на месте, женщина, – донесся до ушей Иноуэ ровный негромкий голос стража так, чтобы его могла услышать только она. – Перед нами мусор не способный вести честный бой. У Орихиме забилось сердце. Он предостерег ее, значит тот арранкар сильный или опасный. Но больше ее взволновало не предостережение об опасном враге, а то, как он это сказал. В этом обращении к ней не было надменности, излишней холодности и четкости, не было отстраненности. Он снова назвал ее женщиной, но уязвленной себя она не почувствовала. Потому что… он сказал это совсем по-другому. …как не к чужому человеку… Авирама, дрожа от злости, кинул взгляд на рыжую макушку, проглядывающую из-за плеча арранкара. – Что такое? Нападаешь из-за спины. Ты утратил остатки такта, Авирама Реддер? – задал Улькиорра риторический вопрос. Губы фракции искривились в презрении. – Пошел ты, Улькиорра. Я не намерен выслушивать твои нотации, так что завали пасть! Зачем? Зачем ты явился сюда и все портишь? Ты не можешь остаться в стороне? Авирама сделал выпад вперед, сжимая огромный кулак перед лицом. Последнюю фразу он сказал нервно, едва не срываясь на крик. Орихиме содрогнулась в ужасе. Кто из арранкар может так запросто обращаться к Улькиорре, порицать его в открытую, не стесняясь в выражениях? Этот арранкар действительно так силен и опасен?.. Убийственное спокойствие стража на вопиющее оскорбление поразило девушку, что она почувствовала обиду на Авираму за него. Совершенно забывая о том, что Улькиорра так-то не подарок и такое обращение мог вполне и заслужить. Нет. Это другое. Между ней и этим опасным арранкаром стоит только хладнокровный Улькиорра. Да, он не прост, с тяжелым отвратным характером и бессердечным отношением ко всему, однако, он все же ее страж. Возможно, единственный кто не желает ей смерти. Он спас ее от участи быть растерзанной медведем и уберег от серо, которое она, к стыду, даже не заметила. – Уж сегодня я своего шанса не упущу, раз эти недоноски не могут сделать элементарные вещи. Я сам это сделаю! Ничего не поделаешь, Улькиорра. Сегодня ты мой враг! – на Куатро Эспаду вскинулся клинок с оранжевой рукоятью в жилистой руке Реддера. Улькиорра остался бесстрастен к происходящему. – Теперь ясно, как бы адьюкасы смогли проникнуть в замок, а все потому что ты заранее спланировал это похищение. Ты лишь ждал удобный случай. – Похищение? – переспросил Авирама, весь скорчившись, точно само слово было противно природе. – Стал бы я заморачиваться из-за жалкого похищения этой выскочки! Мне нужна ее голова! И я заберу ее! Орихиме прижала к себе похолодевшие руки, на сердце свинцовой паутиной лег мрак. Но страх не успел разрастись и охватить ее всецело, потому что следующие слова Улькиорры, произнесенные с непривычной слуху угрозой, совершенно определенно дали Орихиме понять, он не даст ее в обиду Реддеру, что бы тот не говорил. – Вот значит как. И ты готов вступить в схватку со мной, чтобы достигнуть желаемого? Тебе мало того, что ты успел натворить своим безрассудством, ты хочешь, чтобы тебя испепелили в прах. К сожалению, твое слабоумие не позволяет тебе мыслить разумно, эта женщина – гостья Айзена-сама. Эта женщина неприкасаема. Авирама Реддер топнул ногой в воздухе. Пространство вокруг них окатила волна тяжелой, упрямой рейацу. Улькиорра его не на шутку взбесил, хотя он пока даже не старался. Орел вскинул повторно свой клинок в сторону равнодушного Куатро. – Эта девка должна умереть! Своим существованием она оскорбляет Бараггана-сама! Непростительно! – зычно рыкнул он, звенящим от напряжения голосом, совсем не скрывая своей колючей злобы. – Я не позволю какому-то человечишке бросать хоть каплю тени на всемогущество моего короля!.. Не стой у меня на пути, Улькиорра! Я все равно убью ее! Улькиорра даже не удостоил его ответом на заявление. Он флегматично стоял и ждал нападения, мол, в Хуэко Мундо с Реддером или без – пустых не убавится, но к ярости орла, не стал даже доставать меч из ножен. – Думаешь, тебе удастся остановить меня голыми руками? Не недооценивай меня, Улькиорра! – взревел Авирама. Арранкар тяжело оттолкнулся с места и устремился с обнаженным клинком на Эспаду. И это был его лучший старт, обозленный до чертиков, он уже яро предвкушал схватку с арранкаром подобного уровня и вкус победы, когда одолеет его благодаря непобедимому ресурекшиону и преподнесёт королю окровавленную голову с длинными рыжими волосами, пьянил ему голову. Его жажда сражения и испытания себя с Куатро лилась через него так, что Орихиме даже стоя за спиной Улькиорры ощущала кровожадность и агрессию. Улькиорру нервное напряжение жалкой фракции короля Бараггана не впечатлило ни на грамм, а скорость и сила его стремления и подавно породила мысль «чего можно ожидать от фракции?» Он закончит этот мятеж одним ударом, такое ничтожество недостойно скрещивать с ним клинки, он уничтожит его голыми руками. Авирама Реддер успел только оттолкнуться с места и задрать высоко клинок, как внезапно на его пути возник некто, клещом сцепив его локоть и кисть с занесенным оружием. – Что за?.. – Реддер дернулся, ненавистно глядя на арранкара, посмевшего его остановить. Невысокий, но очень шустрый арранкар с копной черных волос в косичке и желтыми глазами. Это Джио. На его лице блестел пот, он тяжело дышал, словно бежал все это время. – Остановись идиот! Если ты нападешь на Улькиорру, у него будет повод убить тебя! – воскликнул он и оттолкнул арранкара назад. – Хватит. Мертвый ты никому не поможешь! Авирама затрясся от ярости. Он хотел проучить Улькиорру, защитить честь Бараггана-сама, выпендриться перед арранкарами в конце концов, но один только взгляд на Джио Вегу гасил в нем любой первобытный инстинкт. Джио не самый сильный арранкар среди фракций короля Бараггана, однако, он самый скорый и на ум тоже. Реддер, ощущая в себе этот недостаток, старался прислушиваться к словам арранкара, он его уважал. И сейчас внезапное появление Джио говорило ему только об одном – он что-то делает неправильно. Внутренняя борьба интересов Авирамы нелегко, но решилась в пользу товарища. Он разразился проклятиями, размахивая мечом в разные стороны. Он уступил Джио. Если прислушаться в злобный скулеж можно было разобрать такие слова как «чертов Улькиорра», «всех порешу», «Барагган-сама», «чертовка»… Лишь убедившись, что орел больше не стремится порешить себя через стража пленницы, Джио позволил себе обернуться к Улькиорре. – Йо! Улькиорра-сан, прошу простить Авираму. В последнее время его тянет излишне геройствовать, – расплылся в улыбке арранкар. В его голосе плясали задорные нотки, и беззаботность с которой он обратился не могла не найти отклик в душе растревоженной Орихиме, которая провела в молитве все это время. Этот арранкар похоже не хочет драться? Джио заметил как из-за спины угрюмо ожидающего Куатры, выглянуло любопытное красивое личико, увидело его и тут же спряталось обратно, как напуганный зверек. – Я надеюсь, вы не держите на него зла, ведь с пленницей все в порядке, – продолжил он. – Все равно, что вышла на прогулку в маленьком безобидном сопровождении. Улькиорра моргнул. – Вот как. Считаешь, твои слова смягчат действительность, а принесенные извинения повлияют на решение относительно вас, – Улькиорра стоял непреклонно, глядя в упор на Джио, в то время как смешинки в глазах фракции постепенно угасали одна за другой. – Вздор. Дурацкая попытка меня задобрить и совершенно бесполезная. Улькиорра чуть глянул в сторону от озадаченного Джио на Авираму, что как неразумное дитя уговаривает себя успокоиться. – Все что вижу я – видит Айзен-сама и только он решает как наказать непослушание. Джио хмыкнул, разом осознав масштаб предстоящих разбирательств из-за сумасбродной выходки Авирамы. Улькиорра наверняка прибегнет к своей уникальной способности Солита Виста и разобьет свой глаз в кабинете Айзена, тогда никого обмануть не получится. – А вы хорошо подготовились, Улькиорра-сан. Прямо не подкопаешься, – чуть оскалился в миролюбивой улыбке арранкар. – Убирайтесь отсюда. Разговор окончен. – Предатель… – проскрежетал орел и вскинул на Куатро злой взгляд. – И каково это быть предателем, Улькиорра? Отказаться от своего истинного короля Хуэко Мундо, чтобы присягнуть на верность какому-то сини… – Реддер, мать твою! – Джио налетел на орла с кулаками. – Ты роешь себе могилу, замолчи!.. Джио стал выпихивать буйного арранкара в сторону песчаных дюн. – Я уверен, наступит время, Улькиорра-сан, когда мы будем вспоминать об этом инциденте со смехом, тренируясь далеко за пределами Лас Ночес. Например, в Каменной Долине, где нас никто и ничто не сможет обнаружить, – арранкар многозначительно улыбнулся. Улькиорра сдвинул брови. Эта улыбка арранкара, обладающего двумя формами высвобождения меча, говорила: «я знаю твой секрет, Улькиорра, и он в опасности». – Ты хочешь что-то мне сказать? – спросил напрямую Куатро. – Скорее бы наступили эти времена, – произнес с грустинкой Джио, но в его взгляде сквозило ехидное злорадство. Он бросил победный взгляд на милашку Орихиме. – Мы оставляем вас. Сказав это самодовольный тигр ловко подхватил упирающегося Авираму под локоть и через мгновенье арранкары растворились в воздухе. Да, ничего не скажешь, Джио Вега и впрямь скорый парень. Улькиорра дождался, пока их рейацу удалится насовсем. Пространство очистилось от давления рейацу фракций спустя томительные секунды, только тогда страж немного расслабился и опустил взгляд на пески Лас Ночес. Орихиме почувствовала такое облегчение, словно камень с души слетел. Этот злющий арранкар улетел, с ним улетела и тревога... Она уставилась в спину стража перед собой, его черные как смоль волосы, торчащие из-под делений маски пустого. У девушки защемило в груди и задрожали губы от одного осознания, что вредный и угрюмый Улькиорра защитил ее ото всех. Орихиме почувствовала себя самым несчастным человеком на свете, остро нуждающемся в утешении. Поддавшись эмоциям, она уже было прильнула к стражу так крепко, как только возможно было бы вообразить, совершенно безотчетно, не думая ни о чем, просто потому что он сейчас здесь, а не в замке, как Улькиорра смутил ее порыв движением. Девушка застыла в нерешительности, выныривая из пучины своих душевных переживаний. Поэтому, когда арранкар наконец обернулся к девушке, Орихиме растерялась как себя повести. Сейчас, когда они остались один на один под безжизненным солнцем Лас Ночес в километре от замка, Орихиме забеспокоилась, как Улькиорра именно отреагировал на ее исчезновение в замке, на всю эту потасовку, в которую она влипла и в которую ему пришлось из-за нее влезть. Взгляд Улькиорры был холодным и совершенно пустым. Идеальное выражение лица для карточного покера. Разве можно знать чего ожидать от непроницаемого лица? Ей уже бояться его? Что будет, если она обнимет его в этот момент?.. А что, если он знает, о чем она думает и озвучит ее желание, непременно устыдив за еще не совершенный поступок?.. Хуже всего то, что продолжая смотреть на стража, Орихиме уже стыдится своего душевного пожелания. Она просто не заслуживает вольности подобно этой, после всего через что ради нее прошел ее страж. Его оскорбит ее слабость. Улькиорра следил за тем, как человеческая живость девушки быстро утрачивает сияние и чем дольше он смотрит, тем скорее росток счастья чахнет и вот уже ее плечи опускаются, а на дне серых глаз селится печальная обреченность. «Это я заставляю ее себя так чувствовать» – пришло позднее осознание, но в слух не прозвучало ни единого слова. Эта простая параллель между его присутствием, его влиянием и ее состоянием, неприятно удивила арранкара. Он вспомнил, что оставил адьюкаса и его дочь в стороне, когда в пленницу Авирама метнул серо. Арранкар отвел взгляд в сторону. Его взгляд забродил по песчаным дюнам и в горизонт. Рейацу этих двоих он перестал чувствовать почти сразу, после взрыва серо. Но зацепить их никак не могло, а это значило только одно… Орихиме виновато поджала губы и со вздохом опустила голову. Они сбежали. Возможно, с этой минуты начинается самое тяжелое испытание Иноуэ, где ей придется держать ответ не только перед Улькиоррой, но и перед Айзеном. Но… когда осознаешь, что отец с дочерью не упустили возможности сбежать во время переполоха, такой день трудно назвать неудачным.