Как будто он — моё зеркало. Всё, о чём мечтала, всё, во что верила, всё, что представляла самым лучшим — появится передо мною. И все мои забытые мечты вернутся. Миражи очень опасны. Миражи уводят людей, они теряются в пустыне. Ты идешь по песку под раскаленным солнцем и видишь красивый пейзаж: огромные озера, из которых можно напиться, утолить жажду, но чем ближе ты подходишь, тем дальше он удаляется, становится всё дальше, а ты остаёшься посреди пустыни и не знаешь, куда идти… Время никогда не возвращается назад. Время, как река уносит всё за собой и ничего не возвращает назад. Время покажет, время всё объяснит.
***
Генри. Генри Миллс шел по лабиринту комнат. Дом этого человека Саида из Марокко, был поистине сказочным. Переплетение узоров на резных дверях, камень, мрамор, богатые яркие ткани, которым нет цены. Запахи восточных пряностей разносились по всему зданию, а какая музыка играла в глубине коридора. От этой музыки пробирала дрожь, эта музыка манила и завораживала. Он не имел права заходить в эту часть здания, так положено по их законам, но он скучал. Генри вообще не понимал, что он делает тут. Ему бы бродить по тесным улочкам, скупать сувениры и слушать рассказы торговцев, а это вот все. Его родители видели в нем достойного преемника, продолжателя дела, пока его младший брат Роланд подрастал. Но Генри Миллс не мечтал провести остаток жизни среди бумаг и белых воротничков. Генри писал музыку, писал стихи и прозу. Романтик. Музыкант. Но не бизнесмен и предприниматель. Рваные джинсы, рубашка и гитара наперевес, вот то, что ему было нужно в его двадцать четыре года. Свобода. До одного момента, до момента, пока не встретил ее… А он всего лишь заблудился в этом доме. Он замер возле открытой двери, точнее возле арки дверного проема. Комнату от коридора отделяла лишь полупрозрачная ткань. Именно из этой комнаты доносилась музыка, танцевали девушки, хлопали в ладоши и смеялись. Девушкам было весело, они не заметили незваного гостя сразу, а Генри с замиранием сердца наблюдал за брюнеткой в центре. Ее движения, ее улыбка, ее смех. «Это судьба» — подумал Генри и приоткрыл штору. В это время, повернувшись в изящном движении, его глаза и глаза танцующей девушки встретились. Оба замерли. Шелковый зеленый платок упал к ее босым ногам, на девушке кроме полупрозрачных шароваров, явно часть костюма, и расшитого бусинами и камнями лифчика не было ничего, на тонкой шее кулон на черном шнурке. Очень необычный, названия этого камня Генри не знал. Он увидел ее глаза, полные губы и четко очерченный овал лица, волнистые волосы разметались по плечам, он часто дышала, пытаясь прикрыться. Время замерло. Генри Миллс не мог пошевелиться. Просто не мог. Лишь бы только она не отвела взгляд. Лишь бы не превратилась в мираж и не растаяла. Генри не знал ее, он видел ее впервые, но будь он проклят, если он больше не увидит эту девушку. Он должен узнать ее имя.Должен встретиться с ней. Она явно была не местная, она не походила на тех, кто был рядом с ней. Словно невиданный цветок среди пустынных трав и растений. Слишком яркая, слишком другая. А этот взгляд, дикий, и вызов, и надежда все смешалось, словно в калейдоскопе. Девушка моргнула и отвела взгляд, она потянулась к платку, и сказка, мираж окутавший их мгновение назад развеялся. Его тут же скрутили, люди вокруг закричали, заломив его руки за спину, двое охранников вытолкнули его из коридора, провели несколько поворотов, толкнув во внутренний дворик. — Генри, ради всего святого, что ты опять натворил? — Реджина и Робин вышли из дома, услышали шум. — Я… — Он зашел туда, куда заходить было не положено, он нарушил наши обычаи. Сурово произнес один из охранников. — Мам, я просто заблудился, я не знал. Честно, я не хотел. Робин, ну, скажи. Генри злился, он смотрел то на Робина, то на мать, то на мужчину в тени. Его снова прервал охранник. — Ты видел девушку, почти обнаженную, это просто не позволительно! — Ох, Генри, ну почему? Почему… Простите, простите нас, мой сын, он правда не знал. Реджина посмотрела на хозяина дома, Саид свел брови, смотрел то на парня, то на его мать. Внутренний дворик наполнился прислугой, кто-то перешептывался, кто-то подозрительно косился. — Хорошо. — Ответил хозяин дома.- На первый раз я его прощаю, но, Реджина, прошу тебя, сделай все, чтоб твой сын больше тут не появлялся. Реджина посмотрела на сына, потом на Робина, тот ободряюще сжал ее ладонь. — Нам пора, Генри. Пустите его, я обещаю, что он больше не придет. Робин подошел к охраннику и тот толкнул парня. Мужчина отвел Генри в сторону, Реджина что-то сказала Саиду и под шепот и взгляды семья вышла. И, только выйдя за резные ворота, Генри посмел обернуться, посмотреть наверх, словно, что-то позвало. На балконе, в распахнутом окне мелькнул силуэт, потом она вышла. Испуганные заплаканные глаза, и все тот же платок в руках. — Айви. Меня зовут Айви. — Прошептала девушка, надеясь, что он поймет, что услышит ее имя.***
Айви Она танцевала так, как никогда, она словно понимала, что сегодня произойдет нечто, что сможет перевернуть ее жизнь. Айви жила в этом доме своего дяди Саида уже год, но так и не смогла она вписаться в эту восточную сказку так, как хотелось бы ее родственнику, так, как требовал этот мир. Что-то ее завораживало, что-то приводило в восторг, но ее протест, ее жажда к жизни и ее внутренний огонь, не могли сделать ее такой же спокойной как ее сводная сестра Джас и подруга Самира. Она прилетела в Марокко из Сан- Франциско, совершенно одна, плохо зная язык. После смерти матери, Саид оказался единственным человеком, который мог позаботиться о ней. Он не был жесток, но он был справедлив, он не мог заменить ей отца и мать, но он помогал ей, он делал все, чтобы племянница не пропала, и не погубила себя в непонятной ей стране. Спасалась она танцами, музыкой, книгами. Айви мечтала, что вырвется на волю из этой золотой клетки. Ей было всего двадцать, ей хотелось большего. Почему именно сегодня она достала из чемодана костюм, его подарила мама, почему именно сегодня она решила позвать девочек и устроить танцы? Но ее что-то тревожило, с самого утра, и необходимо было забыться. Она и забылась, пока легкая штора не раскрыла его лицо. Пока ее сердце не пропустило удар, и пока она не поняла полностью значение слова «Maktub» — судьба. Именно этот парень стал для Айви символом свободы, знаком. Да, она была испугана, да, она понимала, что гость нарушил все правила и законы.И если дядя пощадит его, то все обойдется. Она понимала, что наказание не минует и ее. Парнишку повели из коридора, она хотела побежать следом, но ее остановили. Накричали. В общей суматохе, она сбежала в комнату и оттуда наблюдала за событиями во внутреннем дворике. « Генри, его зовут Генри» — Айви прижала к груди платок, улыбнулась, сморгнув слезы. Вечером она попросит Самиру погадать ей, это конечно запрещено, но, на кухне при свечах и под песни это так интересно. А пока она выбежит на балкон, и прошепчет свое имя. И Генри поймет ее. И они обязательно встретятся. Просто нужно время…