Пора валить

*Flashback* -Убиты… — голос сидящего на койке юноши стал больше напоминать голос безжизненного и бесчувственного робота. Солдат замер, не в силах от шока и негативных эмоций, накативших на него. Хотелось вскочить, схватить автомат и сносить, сносить, сносить головы тем, кто может безжалостно оставить ребенка без родителей, а после взять его в плен. Но напряженное и такое худое тело в его руках, нуждающееся в тепле и ласке, жмущееся к нему в какой-то надежде не позволяли ему даже шелохнуться. В палате повисла напряженная тишина. За ее дверями сновали туда-сюда какие-то люди. Они кричали что-то, спешили в свои неведомые дали. Но весь этот мир с его проблемами стал в этот момент таким недостижимо далеким. Казалось, ничто не может прервать этого ощущения. В дверь постучались, и внутрь вошла полненькая медсестра лет 35-40. Перед собой она катила тележку с несколькими подносами на ней. -А вот и тетя Лена, — улыбнулась она, подходя ближе. Руслан оторвался, наконец, от своего спасителя, и посмотрел на медсестру, на бейджике которой красовалось имя «Елена Артемовна». Она установила специальный столик и на него поставила поднос с едой, от запаха которой кружилась голова. Солдат медленно выпрямился и отошел подальше, наблюдая. Медсестра хлопотала над какими-то лекарствами, лежащими на тележке, выкладывая некоторые на столик Руслана. Видно было, что тот умирал от голода, но боялся даже пошевелиться. Наконец, работница больницы закончила раскладывать медикаменты и обратила все свое внимание на подростка. -Значит так, съешь сейчас вот эти таблеточки, — протянула она ему три таблетки и стакан с водой. Тот незамедлительно взял предложенное и проглотил, — А теперь кушай, после еды съешь все остальное, — улыбнулась сестра, и вышла из палаты. Наставления вроде «Скушай все! Приду, проверю!» были не нужны, ибо он был так голоден, что готов был съесть что угодно, даже землю. Военный решил не мешать юноше, и вышел из палаты. Внутри все также бушевала буря. Что делать дальше было не понятно. Оставлять мальчугана нельзя, кто знает, как сильно это сломит его. Но и забрать с собой мужчина никак не мог. Не тот у него род деятельности чтобы просто так усыновлять найденных детей. В рассеянных чувствах представившийся Владом побрел к выходу. Перед ночной сменой еще нужно выспаться. *End of flashback* Данила ввалился в квартиру далеко за полночь. Было темно, хоть глаз выколи, и именно из-за этого он несколько раз споткнулся о свои ноги. Да-да, именно так. Он прошел вглубь и уселся на такой родной диван, не потрудившись даже снять обувь. Регина бы злилась, но ведь ее сейчас нет, и уже не будет никогда, так что похер. После общения с друзьями эта новость уже не была столь ужасающей, а алкоголь в крови и вовсе делал ее самой лучшей. Внезапно голову Данилы посетила просто потрясающая идея, и тот поднялся на ноги. Далеко не с первого раза, но все же. Он побрел в сторону комнаты, в которой поселился его нежданный гость. Тот, будто предчувствуя неладное, нырнул под кровать и забился в самый угол. Данила прошел вглубь комнаты, огляделся и… упал, и таким образом найдя мальчугана. Он поймал юношу за ногу и потянул на себя. Тот вскрикнул и попытался схватиться за ножку кровати, но Данила крепче сжал пальцы, заставив того вскрикнуть от боли и вцепиться в пострадавшую конечность. Спун вытащил подопечного и встал, удерживая его уже за волосы. Оный тихо поскуливал, держась за приносящую боль руку, что приносило странное садистское удовольствие видеомейкеру. Он повалил юношу на кровать, покрывая его шею укусами-синяками, которые надолго отпечатаются на нежной коже. В голове не осталось ни одной мысли, мутная пелена возбуждения застилала глаза, а бушующий алкоголь убаюкивал здравый ум. Жертва только и могла, что скулить и умолять прекратить. Когда остатки рассудка уже покидали тело Поперечного, его взгляд наткнулся на глаза несчастного, и что-то щелкнуло в голове, заставив того отцепиться и лечь рядом. Юноша отодвинулся и накрылся одеялом, вздрагивая и всхлипывая. Даниил откопал в глубинах прикроватной тумбочки пачку сигарет и закурил, смотря на белый потолок и прислушиваясь к этим всхлипываниям. Через десяток-другой минут и невероятное число сигарет в комнате настала тишина, прерываемая лишь дыханием находящихся в комнате людей. Никто не пытался прервать этой тишины, один из страха, другой из сомнения. Молчание нагнетало, но ни один не пытался перебороть себя. Данила снова закурил и вместе с последним выдохом, наконец, начал: — Ты прости меня, — омега вздрогнул, но ничего не сказал в ответ, — не знаю, что на меня нашло. Короткий взгляд на близлежащего дал понять, что тот может и поверил, но прощать, так быстро не станет. Поперечный вздохнул и положил руку на юношу, ставшего вмиг таким маленьким и беспомощным, в тщетной попытке защитить. Тот дергается, но вырываться не собирается, из боязни ли еще одного срыва или каких-то своих соображений. Пачка сигарет медленно подходила к концу, как и этот день, и Поперечный думает, что так и закончится его жизнь: в одиночестве и тишине, никому ненужный и всеми забытый, с пачкой сигарет в руке и алкоголем в крови. — Вы имеете полное право делать со мной что угодно, господин альфа, — пришлось напрячься, чтобы услышать. Тело под рукой напряглось, явно ожидая продолжения начатого, но Данила только вздохнул и откинул от себя пустую пачку, мечтая, чтобы новая сама себя купила и пришла к нему в руки. — Это жестоко и бесчеловечно. — Вам должно быть плевать. Меня подарили, и я должен исполнять все Ваши желания. — Кто тебе такое наплел, — фраза достаточно напрягла блогера, и в голову закралась мысль: а не из чокнутых религиозных фанатиков и БДСМ-фетишистов ли этот мальчуган? — Мой прошлый надзиратель, — того передернуло, и Данилу отпустило: нормальный, относительно. — Вижу, веселенькая у тебя жизнь, в твои-то годы. -… В комнате вновь повисла тишина. Мимо проезжали машины, зажигались уличные фонари. Занавеска тихо развевалась на сквозняке. Вдалеке прогремел гром. Где-то далеко, кажется, что в другой реальности, кипела обычная жизнь, отголоски которой раздавались в полумраке квартиры. — Сколько тебе? — 16. — И давно у тебя есть надзиратели? — С 11. Родителей убили, а меня продали какому-то богачу, который не скупился на рабов. Там я жил до 15 лет. — А потом? Не отдали же тебя в приют. — Меня нашли. Один из солдат, дядя Влад, выходил меня, взял в свою семью. Но потом его призвали на службу, где он и погиб. Жена его договорилась с кем-то и меня отдали твоим родителям. Рассказ получился какой-то сухой, но задел своего слушателя за живое. — Как тебя зовут? — Вы можете зв… — Как тебя зовут? — Руслан. — Я придумаю, что с тобой делать. — Вы ведь не продадите меня? — заставило вздрогнуть. — Нет, конечно нет, Господи. Поживешь у меня, а там посмотрим. Может, приемную семью тебе найду. — Как скажете. Поперечный вздохнул и закрыл глаза. Будущее казалось как никогда темным и туманным, но он дал себе обещание сделать все возможное, и провалился в мутный сон…