Ближе больнее

      Кайло во всех подробностях запомнил решетчатый мост в техническом отсеке осциллятора, свечение миллиарда аварийных ламп и глубоко внизу сизую дымку, идущую от охлаждающего элемента. Представ во сне впервые со дня убийства отца, это место выглядело реальным. Но всё же Рен знал, что спит: вместо отжившего контрабандиста перед ним была Рей. Словно танцуя на тонком острие, она, переминаясь на цыпочках, влажно дразнила его губы кончиком языка, процарапывала ногтями плечи. Под слоями тумана не было дна. Мост не имел перил. У Рей исчезла радужка вокруг расползшихся зрачков. Объятый каким-то странным предчувствием, Кайло обвил её за талию… Он держал в руках Тьму в самой опасной и страстной её ипостаси.       Предчувствие не покинуло Кайло даже после пробуждения. Было хорошо просто иметь его при себе наяву, но застав Рей на троне, он в мгновение понял, насколько тот сон важен. Сомнения рассеялись — видение было знаком. Он всё сделал правильно. Убийство Хана при свете аварийных ламп было правильным, а обладание Рей — обещание безраздельного обладания ею — это награда за самоотверженную стойкость адепта Тёмной стороны.       Предчувствие нашёптывало, что это только начало. Наблюдая, как та, которая по-прежнему оставалась абсолютным воплощением добра, примеряет к себе его оружие и отнятый с кровью трон, Рен верил шепоту, но всё ещё колебался. Долгие часы Кайло провёл на мостике, отвлекая офицеров своим зловеще-загадочным видом. Лишь позволив Рей выспаться, он сбежал от опасливых взглядов подчинённых в свою — или же уже в её — каюту.       Не заботясь о вежливом стуке, Кайло ступил в спальню.       — Я знаю, что ты не спишь, — сказал он.       Рей лежала с закрытыми глазами поверх расправленного одеяла и будто бы дремала. Когда Рен окликнул её, девушка трогательно притянула колени к груди, но веки не разомкнула. Внук Вейдера счел этот жест раздражающим. Придержав гнев, он аккуратно присел рядом на самый краешек. С минуту Кайло раздумывал, а затем заговорил вновь:       — Прости, что заманил тебя на Крейт. Мне пришлось солгать в твоём сне и обманом вынудить прикоснуться к голокрону наяву. Я сожалею, что мы начали с этого кошмара. Но я не знал другого способа снова стать ближе.       Дрогнув ресницами, Рей потянулась к Кайло и крепко сжала его руку. Он выдохнул, сперва, но заметив в ней странность, затаился и нахмурился — касавшись Рена прежде, Рей всегда ждала отклик Света, а сейчас это было не более, чем понимающее рукопожатие двух временных союзников. Формальный жест примирения — Кайло почувствовал идущий от него холод. Не отбирая суть из чужих мыслей, он спросил напрямик:       — Борьба за спасение моей души окончена?       Не отрывая лица от подушки, Рей покачала головой.       — Быстро же ты сдалась.       — В тебе по-прежнему есть Свет. Но это не я, — глухо произнесла она. Их пальцы всё ещё были вплетены друг в друга, и Кайло мог почувствовать, как каждое слово Рей, отрываясь от губ, скатывается в бездну меланхолии.       — Откуда ты знаешь?       Девушка удивленно наморщила лоб. Продолжая наращивать это странное недоумение, она заговорила, обращаясь больше к себе, чем к нему:       — Добро в Кайло Рене поддерживали люди, которые помнили Бена Соло. Они будто бы нападали на тебя, вооруженные его образом из прошлого, напоминали, мучили: поэтому так важно было убить Хана и Люка. Они тоже понимали, что ты хочешь стереть себя. Сопротивление, которое возглавляет твоя мать, — горстка самоотверженных авантюристов — вдруг становится самой опасной силой в галактике, но не из-за их храбрости, а потому, что ты до смерти боишься… Боишься посмотреть ей в глаза и вновь ощутить себя…       — Ничтожеством! — сорвался на крик Кайло. — Слабым, инертным, ничтожеством, — он сжал её запястье в кулак так, что послышался суставной хруст, — вот каким они все хотели меня видеть.       — Они любили тебя, — почти что простонала Рей. Через мгновение она уже сидела напротив и ненавидящим взглядом словно колотила Рена по лицу. — Я могла бы полюбить тебя тоже, но прежде ты стал ещё большим ничтожеством, когда убил своего отца и дядю.       Шепот в голове Кайло треснул, как перерезанный провод, и стих.       — Сколько? — вдруг отпустив её ладонь, с вызовом бросил он.       — Сколько? — возмущенным эхом вторила Рей.       — Говоря о любви, ты вновь пытаешься торговаться. Просто назови свою цену и не бойся её завысить. Я заплачу.       — Пока что ты только ноешь и извиняешься.       Мягкая обстановка спальни глушила их крики. Кровать — отличное место для примирения и самое неподходящее — для ссоры. В силу своего цинизма Кайло понимал это, но не знал, понимает ли Рей.       — Может, лучше ударишь меня? — с едва скрываемой надеждой спросил он.       — Сразу после того, как ты тут что-нибудь разрушишь в гневе. «Ребёнок, — ярился про себя Рен. — Какой же она ещё ребёнок!»       — С радостью, — спокойно произнес он вслух, — но прямо сейчас я должен починить кое-что. — Рен уже стоял на пороге, когда ему захотелось обернуться и поставить точку. — Прошлое разлучит нас, если ты, Рей, позволишь этому случиться. Когда время, отмеренное джедайскими книжками, подойдёт к концу, я не буду умолять тебя остаться — подумай об этом.       Гордыня, которую можно поставить на весы, чтобы измерить её тяжесть в понятных всем единицах, увела Кайло за плечи в другую каюту. Гордыня вручила ему обломки меча Энакина. Гордыня приказала не отвлекаться на сентиментальные глупости и заняться делом.       Силой подняв голокрон, Рен вывернул металл наизнанку — прямо как Рей выворачивала его каждый раз своим упрямством — и извлек красный кристалл. Сломанная пирамидка упала на пол.       У мастеров-джедаев, бывало, уходили месяцы на то, чтобы сконструировать световой меч. Своё оружие Кайло собирал почти полгода. Но меч великого предка охотно поддавался Бену, срастаясь обломками элементов воедино так, что даже трещин не оставалось — починка заняла не более часа. Слишком быстро. Слишком просто. Слишком много Силы Кайло придавали чувства к Рей. Жаль, что правда ранила её — в них действительно не было ничего светлого.       Покончив с работой, Рен утёр со лба испарину. Отогнав назойливое и неприятное — теперь — видение из сна, он сосредоточился на моменте триумфа. Кайло активировал красное лезвие. Его жар и исходившая от свечения ненависть восхищали. Для того, чтобы сделать пробный взмах, Рен перехватил рукоять двумя ладонями, но поперхнулся и, покосившись, упал словно замертво.