***
Юнги с громким стоном вылезает из кровати, подползая к валяющемуся на полу звенящему телефону. — Алло? — он хрипит, почти ненавидя звонящего. — Юнги, черт тебя побери, где ты? Когда ты уже научишься не просыпать собеседования? Жду тебя через полчаса на Уолк-Стрит, 28. И попробуй только заснуть опять, — пригрозив, Стив отключается, заставляя Юнги застонать опять в унисон с гудками. Он подскакивает фактически молниеносно, когда видит 8:34 AM на экране телефона. Несется в ванную, наспех чистит зубы, ополаскивает лицо ледяной водой, похлопывая себя по щекам. Слава Богу, хоть одежду с вечера подготовил. Он на ходу застегивает часы, поправляет волосы, и выскакивает на улицу, забыв напрочь о лифте. По пути влетает пулей в Старбакс, беря себе латте макиато и мчится в метро на всех парах. Он ожидаемо опаздывает, потому что видит максимально недовольное лицо Стива. — Собеседование началось десять минут назад и твое счастье, что Харли соизволила пропустить вместо тебя другого кандидата. Но не удивляйся, если вместо тебя выберут эту очаровательную брюнетку, — сварливо говорит Стив, пока наступает торопящемуся Юнги буквально на пятки. — Не удивлюсь, — бросает на ходу Юнги, мельком бросая взгляд на себя в огромное зеркало в холле здания агентства Ланкастер. Мин переводит дыхание, когда они входят в зал ожидания. Хмурая девушка, видимо, та самая Харли, окидывает его суровым взглядом. — Теперь вы пройдете в конце, — заявляет та, а Юнги обреченно выдыхает: быть лузером — его судьба. Стив неудовлетворенно хмыкает, а Харли пожимает плечами. Юнги не особо на что-то надеется, потому что он уже прошел двадцать три собеседования. «Мы вам перезвоним» «Замечательно, дождитесь нашего звонка» «Ждите звонка. Ваши работы прекрасны» Очевидно, Юнги больше не будет верить всяким диспетчерам, потому что благодаря ним у него появился свой топ самых лживых фраз в этом мире. В следующий раз будет отшивать всех желающих познакомиться фразой «вы прекрасны, только дождитесь моего звонка». Юнги почти смирился, но это не значит, что он не пытается. Потому что у него есть цель, которая потихоньку трансформируется в мечту, прямо как в детстве, потому что, блять, она кажется всё более и более недосягаемой. Он не знает, какие силы заставляют продолжать его рассылать свои работы по всем дизайнерским агентствам. Хотя нет, знает: маячащая на горизонте перспектива пополнить ряды бомжей на Grand Central Terminal прельщает его в любом случае меньше, чем возможность взмыленной лошадью носиться по агентствам Нью-Йорка в надежде на лучшее. Он терпеливо и смиренно дожидается своей очереди, но входит в кабинет совещаний слишком спокойным и порядком задолбанным. — Добрый день, — девушка на ресепшене мило улыбается, забирая его портфель с работами себе, а потом раскладывая их на столе перед представителями агентства. Оба мужчин сразу берут себе несколько скетчей с набросками, а женщина довольно внушительного вида пригласительным жестом предлагает сесть на высокий стул. Юнги садится прямо перед ней, выдыхая. — Опыт работы есть? — спрашивает женщина, улыбаясь. — Нет, — Юнги кротко вздыхает. — Вы обучались в Parsons? — спрашивает она, проглядывая его резюме. — Да, окончил программу бакалавриата, — отвечает Мин, заметно нервничая — взгляд у женщины какой-то прожигающий. — Почему же мы должны вас принять? — спрашивает мужчина с грудным голосом, отрывая взгляд от папки с работами Юнги. — Чем вы отличаетесь от других кандидатов? Юнги нервно облизывает губы. Он, конечно, продумал ответ, но все равно как-то нервозно. — Я не видел работы других кандидатов, поэтому не могу сказать, — отвечает он, почти не подумав. Мужчина издает короткий смешок, а Юнги закусывает губу. «Юнги, держи, блять, язык за зубами» — Ну, вообще я окончил Школу дизайна с отличными отметками, и, полагаю, у меня есть кое-какая цель, — Юнги прокручивает в голове заготовленный ответ. — Так как я фактически прожил двадцать лет в Корее, и только четыре года в США, я могу сказать, что стиль, принятый в Корее, разительно отличается от того, какой пользуется популярностью здесь. И я бы хотел внедрить некоторые модные тенденции, востребованные в Азии, в здешнюю моду. Да, — Юнги опережает возникший немой вопрос в глазах того мужчины: — я знаю, что многие кандидаты, возможно, также во время практики и какого-то стажа работы, были в разных странах и видели больше. Но я не просто хватаюсь за поверхностный взгляд страны на моду, который демонстрировался в тех агентствах, возможно, другим кандидатам. Я знаю, что в последнее время многие агентства и модные дома пытаются покорить Азию, в конце концов, это выгодный рынок. Я просто пытаюсь смотреть на моду не как то, что различается на разных континентах, а просто как что-то…общее? — Юнги приподнимает брови, глядя на женщину, которая внимательно смотрела на него. — То есть, вы хотите объединить моду двух сторон материков? Не кажется вам, что это слишком дерзкий в каком-то смысле шаг? Я вижу в ваших работах эти попытки, — улыбается мужчина, пролистывая несколько работ. — Возможно, но ведь надо кому-то это начинать, — Мин просто пожимает плечами, внутренне сжимаясь. — К тому же, у меня получается…это неплохо? — он очаровательно улыбается, вынуждая мужчину вновь издать смешок. Юнги выдыхает, когда выходит из кабинета. В этот раз как-то все пошло легче, может, Юнги уже выдохся и просто смирился. Он уже не ждёт, всё становится проще, и он вспоминает, что завтра у него тоже собеседование. Господи, хоть где-то должно получиться. Сегодня он немного импровизировал, возможно, это пойдет на пользу, если и завтра он скажет также. Стив ждет на улице, выкуривая уже вторую сигарету. — Ну, как? — тот нервно оглядывает парня, который кивает. — Нормально все? — Хрен его знает, — пожимает плечами Юнги. — Как обычно «мы вам перезвоним», я блядски хочу поесть, где тут есть поблизости кафешка или хотя бы Мак? — Мин торопливо вертит головой в разные стороны, чем зарабатывает смешок со стороны Стива. — Мы можем поехать ко мне, Молли приготовила вчера кучу всего, — предлагает тот, и Юнги кивает. — Неплохо, если я, конечно, не сдохну, пока мы с тобой доедем до тебя. Юнги со Стивом познакомился как раз на одном из первых собеседований, который соизволил помогать вечно просыпающему сопернику, после того, как его приняли в одно из агентств, конечно, за что Юнги был бесконечно благодарен тому.***
— А где Молли? — Не знаю, — пожимает плечами Стив: — мы с ней не очень часто пересекаемся в последнее время. — Ты хотел сказать, что ты уже совсем в конец обнаглел? — насмешливо уточняет Юнги, снимая туфли. — Видимо, даже у Молли пришел конец терпению. Да, чувак, ты еще тот мудак, — беззаботно говорит Юнги, проходя на кухню и снимая с себя черный пиджак, в котором он уже запарился. Молли, якобы девушка Стива, которая, по его же словам, уже жутко подзаебала своей ревностью, в последнее время появлялась в квартире своего парня все реже и реже. Опять же, по словам Стива. Чисто на секс? Наверное, да, Юнги не уточнял. Зато знал, что тот уже нашел себе новую любовь всей его жизни — Алекс из его агентства, из пиар-отдела. Юнги не особо понимал любвеобильность друга, но тот объяснял это тем, что красивых женщин слишком много, чтобы пропустить красоту каждой из них. Даже если Юнги где-то и не соглашался, он молчал — Стив был невыносимым болтуном. На следующее утро потребность, а также желание идти на собеседование в новое агентство, отпала. Потому что Юнги получает звонок от неизвестного номера и милый голос девушки с ресепшена говорит, что «мистер Мин, рады вам сообщить, что вы приняты в агентство «LNC», будьте добры подъехать к 10 утра, чтобы обговорить детали вашего договора с работодателем». У Юнги укладывается в голове это всё очень медленно, поэтому он сперва оторопело смотрит на экран, пока администратор продолжает мило вещать, а потом на автомате отвечает «да». Еще десять секунд, и Юнги подскакивает с кровати с самым бодрым чувством радости. Потом он смотрит на время, видит 9:23 AM и орет уже не от радости, а от того, что опять опаздывает.***
Они отмечают успех Юнги вечером в каком-то баре возле дома Стива, пока тот говорит, мол, бро, наконец ты перестал быть лузером, и они опять опрокидывают в себя по стопке бренди.***
— Юнги, зайди, пожалуйста, к Джонни, — шел уже месяц работы Юнги на новом месте, и Юнги чувствовал себя чертовски счастливым, потому что директора агентства впечатлила идея Юнги создавать смешанный стиль street и ту утонченность, которая присуща холодной аристократии высших слоев общества. Ему нравилось то, что его не загоняли в рамки, позволяя создавать то, что он считает правильным, хотя Юнги всё ещё с осторожностью относился к смешению абсолютно разных стилей. Не стоит рисковать пока тем, что имеется. — Юнги? — Джонни стоял, переговариваясь с Кайлой, листая какую-то папку. Он отвлекся, когда Юнги постучался в его кабинет: — заходи, разговор есть. — Что-то случилось? — Юнги только во второй раз звали лично к исполнительному директору, в первый раз было за то, что Джонни предложил Юнги вместе с Кайлой поработать над новой линией коллекции street style. — Можно и так сказать. Садись, а то еще грохнешься, — по-доброму хмыкает Джонни, и Юнги покорно присаживается, с опаской глядя на интригующе улыбающегося мужчину. — Ладно, не буду тянуть, а просто скажу. Ты ведь в курсе, что скоро состоится Нью-Йоркская неделя моды? Ну, в феврале? — Разумеется, — Юнги хмурится. — У наших креативных директоров появилась потрясающая идея. Потрясает она двумя фактами. Первый — они хотят использовать работы нашего новичка-дизайнера, который тут без году неделю, как составную часть от нашего показа DKNY на этой неделе, — и Джонни улыбается, ожидая реакцию от опешившего Юнги. — Ну, а второй, идея просто идет ва-банк. На секунду повисает тишина, пока Юнги переваривает слова Джонни. — Ты…серьезно? То есть, правильно я понимаю, что мои работы… — Мин неверяще смотрит на директора, вздергивая бровь. — Именно. Донна была так восхищена твоими работами, так что это, Юнги, фактически успех, — Ланкастер разводит руками в стороны, улыбаясь пораженному Юнги. — Знаешь, сколько на моей памяти было дизайнеров, чья работа оценивалась так высоко в первый же год работы? Всего два, и ты один из них, Юнги. Ты чертовский везунчик, ну, и конечно, не могу отрицать твой огромный талант. Юнги прикрывает раскрывшийся от удивления рот и все также пялится на довольного реакцией Юнги Джонни. — Так что собирай вещички, Мин Юнги, и ноги в зубы, готовиться к твоему гребаному прорыву года, — заговорщицки шепчет Джонни, подмигивая Юнги. — Ну, и не забывай про стрит-стиль. Юнги заторможено идет к своему столу, все ещё неспособный поверить, что, черт возьми, его работа будет представлена на одном из крупнейших модных раутов через месяц. Ему кажется, что ещё чуть-чуть, и он расчувствуется от переизбытка эмоций. Нет, судьба определенно издевается над ним, потому что, блять, сперва заставлять его шагать по черной полосе, а потом скидывать как снег на голову успех, которого Юнги мечтал достичь, как минимум, через год, не меньше, жестоко. Да, это не такой уж и огромный успех, но, черт, попасть на Нью-Йоркскую неделю моды, так еще и удостоиться чести быть одним из авторов венца коллекции осени-зимы Donna Karan, поистине роскошь. Особенно для новичка-дизайнера.***
Месяц пролетает слишком быстро. Юнги не успевает выдохнуть, и вот они уже с Джонни едут на открытие недели моды. Юнги поправляет уложенные волосы, выходя из машины. Моментальные вспышки камер ослепляют его на мгновение, Юнги чуть щурится, идя следом за Джонни, пробиваясь через толпу репортеров, желающих сфотографировать знаменитого дизайнера-фаворита Донны Каран, Джонни Ланкастера. Он отряхивает рукава бархатного пиджака цвета бургундского вина, когда они входят в сияющий в свете софит Линкольн Центр. Афтепати после открытого показа — обязательная часть каждой недели моды. Юнги пребывает в удивительно хорошем настроении, потому что открывающая неделю моды коллекция Marc Jacobs autumn-winter 2017 действительно была впечатляющей. Твидовые пальто, шелковые волны макси-юбок, популярные денимовые джемпера любимого в этом году фрезового цвета, — Юнги с восхищением разглядывал каждый лук. Он взял на заметку парочку моментов по типу «не злоупотреблять атласом и шифоном в этом году», «поменять вельвет на бархат». — Moet&Chandon Brut Imperial, сорта винограда Пино Нуар, Шардоне, Пино Менье, — пропевает Джонни, вручая разглядывающему аутфиты присутствующей элиты high-fashion industry бокал с белым шампанским. Юнги принимает в руки бокал, улыбаясь краешком губ. — Это если вдруг кто-то захочет впечатлить тебя своими знаниями в шампанском, — поясняет Джонни. — Выскочек тут никто не любит, хоть и все таковыми здесь и являются, — хмыкает он, оглядываясь, под аккомпанемент смеха Юнги. — И мы? — Разумеется, — театрально вскидывает одной рукой Джонни. — Видишь вон дамочку в коктейльном платье цвета нави? Жутко, правда? — спрашивает он у Юнги, который поспешно кивает, оглядывая высокую женщину… — Это же Вера Ванг, — говорит он с сомнением. Джонни смотрит на него с уважением. — Отлично-о, уже знаешь их всех? — Просто знаю, что это она, — пожимает плечами Юнги, бросая взгляд на неподалеку стоящую компанию. Он окидывает взглядом их, замечая производство Александра Маккуина в рубашке и черных брюках со стрелками на девушке с довольно-таки яркой внешностью. Цепляется взглядом за пиджак Balenciaga черного обсидианового цвета с обшитыми стразами лацканами на высоком мужчине и удачно сочетающуюся с ним атласную черную рубашку, похоже, это Gucci, а потом взгляд невольно скользит по часам. Юнги чертыхается — Rolex Daytona 116528 из желтого золота. Ему уже сложно заметить остальных, потому что он только хочет подумать, что тот, кто сочетает желтое золото часов со сдержанной в этом сезоне коллекцией Гуччи, слишком самонадеян, но в этот момент незнакомый мужчина поворачивается в сторону Юнги, салютуя рукой, держащей бокал с вином, кому-то. Юнги чуть-чуть задыхается. Это же Ким Тэхён. — О, Тэхён, — хмыкает Джонни. Он подталкивает застывшего Юнги, который тут же нервно облизывает губы и вдыхает, когда они подходят к компании. — Опять мы встретились. — Добрый вечер, Джонни, — Тэхён изгибает губы в хитрой улыбке, разворачиваясь всем корпусом к подошедшим. Юнги бросает взгляд на остальную компанию: похоже, это из подопечных Гуччи, потому что Юнги их не знает. — Познакомься, это Мин Юнги, мой фэшн-падаван, — со смешком говорит Джонни, подталкивая ещё больше напряженного дизайнера к Тэхёну. Тэхён в какой-то момент серьезнеет, щуря глаза и сканируя взглядом улыбнувшегося в вежливом изгибе губ Юнги. — Мне кажется, или мы уже встречались с вами? — спрашивает он, и Юнги замечает, что у того потрясающе низкий голос. Но не просто грубо, а как-то слишком порочно глубоко и приятно. Юнги впервые видит лицом к лицу скандально известного Ким Тэхёна — креативного директора дома Gucci. Вживую тот выглядит слишком потрясающе даже в этом кощунственном сочетании ярких часов и приглушенных тонов одежды. Юнги нервно сглатывает, протягивая руку в ответном жесте Тэхёну. Он чувствует кожей холод колец на теплых пальцах Кима, когда он пожимает ему руку. — Сомневаюсь, — отвечает Юнги, прочищая горло. — Не помню, чтобы как-то натыкался на вас, — чуть улыбаясь и склоняя голову набок. Тэхён приподнимает брови, улыбаясь в ответ. — И все-таки я вас видел, полагаю, — говорит он, покачивая головой. Отпивает из бокала, а потом видит, что Мин следует за ним, и цокает языком, подзывая к себе официанта с подносом: — Пожалуй, сегодня без шампанского, — и он протягивает Юнги бокал с вином, отбирая тот, что с белым шампанским. — А тебе, мой друг, — говорит он с иронией Джонни: — я бы запретил употреблять алкоголь вовсе. Relentless Napa Valley Shafer Vineyards, — произносит он самым что ни на есть соблазнительным тоном, глядя на то, как Юнги облизывает губы после того, как делает глоток. — Вы выпускник школы Парсонс? — спрашивает он, чуть меняясь в лице. На лице мелькает тень догадки. Юнги удивляется, но не показывает этого, кивая. — Уж не вы ли когда-то забрали со скандалом свою работу с последнего этапа какого-то конкурса перед выпуском? — спрашивает Тэхён, растягивая губы в победной улыбке, когда Юнги кивает вновь. — Похоже, это выглядело незабываемо? — нахально интересуется Юнги, скрывая внутреннюю досаду. И даже немного стыд. Он-то думал, что уж точно не пересечется с кем-то из присутствующих на том выступлении Юнги. Тэхён смеется своим глубоким голосом, и Юнги невольно улыбается в ответ. — Скажи спасибо, Юнги, что вы познакомились именно в таких условиях, — говорит Джонни со смешком, глядя на тут же меняющегося в лице Тэхёна. — Юнги у нас лучший из новичков, — поясняет он для Юнги, который делает ещё один глоток, смакуя терпкий вкус вина на языке. — Два месяца работы, и Донна впечатлилась его работами настолько, что решила продемонстрировать на своих моделях их исключительно для вас на этой неделе. Тэхён переводит удивленный взгляд с Джонни на Юнги. — Звучит впечатляюще. Впрочем, еще в тех работах вы впечатлили, и не только эскизами, — говорит Тэхён, вновь обращая на Юнги свой взгляд. Только теперь тому он нравится все меньше и меньше — уж больно становится плотоядным. — Не трогай Юнги, я всё ещё планирую увидеть все его лучшие работы, — отшучиваясь, говорит Джонни. Тэхён усмехается, отпивает из своего бокала, а потом смеряет Ланкастера насмешливым взглядом. — Как я могу отличить именно ваши работы среди показа? — спрашивает, делая шаг навстречу Юнги, и Юнги невольно отступает на шаг. — В этом нет нужды, — произносит он, и только сейчас понимает, что у Тэхёна серый цвет глаз. Линзы? — Просто наслаждайтесь показом, — говорит он, нервно сглатывая, и еле выдерживает пристальный взгляд. Когда Юнги отходит, потому что его зовет Кайла, Джонни неодобрительно цокает языком. — Серьезно, Тэхён, держись подальше от Юнги, — говорит он, глядя на развеселившегося Тэхёна. — Забота? — Мне нужен нормальный работник, — отмахивается Ланкастер. — И даже не смей перетягивать его к себе. — А что? — У тебя все равно не получится, — говорит Джонни, отпивая из своего бокала шампанского: — он не будет с тобой спать. Удачного вечера, — он салютует бокалом, а потом уходит, растворяясь в толпе гостей. — Это мы ещё посмотрим, — хмыкает в граненый бокал Тэхён.