Сколько ты стоишь? - Вы разоритесь

Чонгук морщится от ярких лучей солнца, пробивающихся через плотно зашторенные окна в палату. Переворачивает голову в другую сторону и замирает, чуть испуганно не вскрикнув. - Эй… - слабо и тихо зовёт он Чимина, который не шевелится. Чонгук шипит и слегка поднимает руку, локтем задевая сложенные на краю больничной кровати руки Чимина. Тот чуть дергается, приподнимает голову и , кажется, понимает, где находится. И тут же вскакивает. - Чонгук! – младший морщится на свое имя, ибо слишком громко, а у него голова болит. - Не кричи. - Какого хрена… - оторопело произносит Пак, вновь возвращаясь на свое место. - Долго ты тут? – Чонгук улыбается краешками губ на сморщенные брови Чимина. Он должен признать, что тот еще ребенок-садист, потому что утомленный вид старшего явно говорит о том, что тот пробыл здесь не меньше двух-трех суток. Даже когда Чонгук очнулся, а это было вроде неделю или чуть меньше назад, Чимин был рядом. Весь уставший, с кругами под глазами и похудевший, зато определенно рядом. Чонгуку что-то внутри греет от мысли о том, что Чимин так выглядит. Потому что волнуется. И это всё равно не может не радовать Чонгука, хоть он и знает, что ничего не изменится. Чимин не разведется, будет жить также со своей Элин, а Чонгук…уже даже не вернется в свою прежнюю жизнь. Теперь он даже не модель. Ладно, не велика потеря. Наверное. - Не важно. Как…ты себя чувствуешь? Ты опять не приходил в себя так долго…мы…испугались, что ты опять впал в кому, - сбивчиво говорит Чимин, садясь ближе к кровати Чона. - Где мама? - О, ну…у нее дела, она отлучилась. - Дела? – Чонгук морщится, чуть приподнимаясь к изголовью кровати. Чимин с сомнением смотрит на поползновения младшего. Он не уверен, что не должен позвать врача. Может, Чонгуку нельзя вообще двигаться. Но он знает, что если позовет, мистер Доктор вышвырнет Пака из палаты и кто знает, когда запустит обратно. А Чимин…хочет ещё немного много увидеть наедине Чонгука. О господи. - Они с отцом хотят развестись, - выпаливает Чимин, внимательно глядя на реакцию Чонгука. Тот равнодушно продолжает ползти к изголовью. – И она вроде поехала на встречу с адвокатом. - Вот как, - буднично говорит Чон, наконец, достигая своей точки назначения. Он поднимает голову, отвечая взглядом на взгляд Чимина. – Жалко. - Да…наверное, - мешкается с ответом Чимин, аккуратно прощупывая почву для разговора. Повисает неловкое молчание. - Как чувствуешь сейчас себя? Ничего…не болит? – Чимин пытается завязать неудачную попытку для разговора, но терпит крах, натыкаясь на насмешливый взгляд Чонгука. - Ты переквалифицировался в моего врача? – издевательски хмыкает на провал Чонгук. - В палатную медсестру, - в ответ язвит Чимин, чувствуя опять тянущее приятное волнение в животе. Б а б о ч к и, ага. – Я хотел поговорить…о нас. - О нас? – Чонгук чуть выпрямляется, и Чимин видит, что хоть тот и делает неприступное лицо, всё равно волнуется не меньше его. – А о чём нам говорить? - Если ты захочешь, то о многом, - Пак мысленно скрещивает пальцы, ещё ближе пододвигая стул к кровати. – Я развожусь с Элин. Чонгук чувствует, как сердце пропускает один удар. Поверить невозможно, как три слова, которые, чисто теоретически, ничего хорошего в себе не несут, превращают его в счастливого. Ладно, окей, Чонгук понимает любовников. Фу. - И…что дальше с этим будешь делать? – Чон задает вопрос тихо, потому что сам боится ответа. Что Чимин скажет? Может, он уже нашел кого-то другого? Может, просто разлюбил? Или предложит быть вместе? Вариантов достаточно много, но Чонгук не верит в последний. Он видел свое лицо после этой аварии. Он не только теперь закрыл себе путь в модельный бизнес, но и в принципе лишил себя возможности прожить нормальную жизнь. Возможно, пластические операции смогут с этим что-то сделать, но теперь его тело и лицо уже далеко от того, каким оно было раньше. Чонгук знает, что это мелочно и глупо – так сильно полагаться и держаться только за счет внешности, но, извините, он топ-модель. Да, уже бывшая, но модель. Иначе там не выдержишь. Из-за этого появлялась куча комплексов и у Чонгука получалось с ними бороться, но сейчас…у него просто желания видеть нет себя. Так с чего бы другим хотеть видеть его? Так с чего бы Чимину хотеть его? Даже не видеть, а просто. Во всех смыслах. - Я…думал, - Чимин тушуется, замолкает, а потом прочищает горло и вновь начинает: - ты мне говорил, что если я разведусь…тогда ты и…подумаешь, - господи, какой он робеющий школьник. Чонгук неверяще поджимает губы. - Это было давно. - Это «нет»? - А ты что хочешь услышать? – голос Чонгука становится более резким. - Правду, - Чимин в ответ также леденеет. - Она тебе не понравится. - Мне этот разговор уже не нравится, терять нечего, - обрубает холодно Пак. Чонгук сжимает в руках простынь и поднимает взгляд на Чимина. Ищет в его глазах то, что сможет убедить Чонгука в правильности его действий. Его решения, которое дается тяжелее любого другого. - Я не такой, какой был раньше. Как видишь, теперь с моей карьерой модели покончено, так что вернусь к той, на которую выучился, - он опускает взгляд и комкает в руке простынь, волнуясь от того, что должен сказать, потому что внутри всё ледяными волнами подкатывает к горлу, обжигая его своими краями. – Я…знаю, что ты скажешь. Типа тебе не важна внешность и вообще ты не за это меня любил, хах, - Чонгук давится своими словами: - если ты вообще любил меня, конечно. Но…теперь я чувствую себя максимально дерьмово, потому что просто…я ощущаю себя уродом. - Чонгук… - Дай договорить, - с истеричными нотками говорит Чон, ещё сильнее сжимая простынь в руке. – Честно? Я хочу быть с тобой, наверное, это заметно. И, если ты готов принять меня со своими комплексами и загонами, то вот он я…И, - Чонгук вдыхает поглубже, говоря самое главное: - только не делай ничего сейчас из жалости, окей? - Откровенно говоря, я совершенно не понял, к чему были твои сомнения по поводу твоей внешности, - начал неуверенно Чимин: - если ты думаешь, что я был с тобой из-за внешности, то ты ошибаешься. Оу, Чонгук, ты серьезно так думал? – Чимин хмыкает на это, потому что Чон выглядит подавленным. – Полная ерунда, - говорит он сам себе, глядя на опущенную голову младшего, и решительно пересаживается со своего стула на кровать Чонгука. Обхватывает ладонями исхудавшее лицо и поднимает, заставляя смотреть себе прямо в глаза. – Ты даже не представляешь себе, как я в тебя влюблен. И у Чонгука загораются глаза, потому что, черт возьми, это то, что он ждал на протяжении этого года. И когда Чимин его целует, всё, наконец, становится на свои места.

***

Юнги пересматривает тысячу раз заявление, разглядывает со всех сторон, цокает языком и встает со своего кресла, направляясь в кабинет к начальнику. - Тэхён, можно? - Юнги оглядывает кабинет на наличие других людей, а потом отвечает на улыбку Кима своей и входит. – Я по делу. - По делу? Хмм, - Тэхён делает вид, будто задумался. – Только если быстро. Но знаете, - он огибает свой стол кошачьей походкой, а потом медленно приближается к Юнги: - вы такой симпатичный. У вас есть парень? Юнги цокает языком опять и закатывает глаза. - Тэ… - Давайте только быстро, пока мой парень не пришел, - торопливо говорит Тэхён, хватая Юнги за красный галстук и потягивая за него к своему столу. И когда Юнги, смеясь, тыкает его ручкой в ребра, начинает смеяться сам. – Что-то случилось? Что за бумажка? - Заявление по собственному, - Юнги неуверенно приподнимает уголки губ, бегая взглядом от ошарашенного Тэхёна к его шкафу сбоку. – Вот. Повисает тишина. - П…подожди? Это заявление на уход? По собственному? Юнги, я чего-то не понимаю, - голос Тэхёна все больше приобретает растерянные нотки. - На это есть причины, - просто говорит Юнги, пожимая плечами. Ему тоже тяжело далось это решение, но он знал, что если сообщит о нем Тэхёну, то тот точно никуда его не отпустит. С Тэхёном только так: либо прямо, либо вообще никак. - Объясни, я никуда не тороплюсь, - Тэхён хмурится, присаживаясь прямо на свой стол. – Ну? - Во-первых, я хочу запустить свою линию одежды… - начинает неуверенно Юнги. - Принято. Дальше, - бровь мужчины взлетает вверх, а Юнги неуютно поводит плечами. Кто знает, может, стоило начать это в более приватной обстановке, что ли. Дома, наверное. «Ага, или во время секса, самое то» - подбрасывает издевательски мозг. - Во-вторых, мы путаем личную жизнь с работой. Отдел меня и так постоянно подъебы… - Не матерись, - обрубает Тэхён. - Ладно. Отдел задалбывает меня шутками и подколами про то, что мы вместе и типа того. Ещё постоянно вопросы типа «кто…». Ладно, неважно, просто непрофессионального характера, вот. И в-третьих, так и есть. Мне просто неудобно, что ты теперь не делаешь мне замечаний и…знаешь, все ведь знают, почему. - Я стараюсь быть лояльным, - парирует недовольно Тэхён. - Ты лоялен только ко мне из всего отдела, - приподнимает брови Юнги, разводя руками в стороны. – Будто бы я делаю всю работу без нареканий. Но это не так…а то, что ты пытаешься быть аккуратным со мной, только меня тормозит. - Могу начать орать опять, нет проблем, - произносит Тэхён, хмыкая. - Просто…это ведь оставляет потом осадок, да? На тебе особенно. А потом мы не разговариваем дома из-за этого. Это тупо, у нас не получается не путать наши отношения дома и на работе, как бы там не твердили, что это легко. - И ты решил, что стоит уйти? – голос Тэхёна звучит разочарованно, хоть и очевидно, что он пытается справиться с этим и принять аргументы Юнги. - Я хочу видеть тебя просто как своего парня, а не начальника-парня. Говорят же, что нельзя работать парам вместе, особенно в положении начальник-подчиненный, - Юнги опять разводит руками. Тэхён неодобрительно поджимает губы, засовывая руки в карманы. – А ещё говорят, что это быстрее приводит к расставаниям…ну, - он торопливо объясняет, замечая вскинувшуюся голову Кима: - типа постоянно видеть друг друга. Просто 24\7. Наступает тишина, во время которой Мин переступает с ноги на ногу, неловко глядя на старшего. - Ладно, оставляй заявление. Я его рассмотрю, - заканчивает Тэхён, поднимая голову. Юнги чувствует себя неловко, но он благодарен Тэхёну за понимание. Он теперь точно знает, что Тэхён всегда старается для своих любимых людей быть добрым и поддающимся, но это не тот случай, когда так нужно поступать. Юнги не собирается останавливаться на достигнутом, потому что он всё ещё помнит о своей мечте – он будет дизайнером, который станет диктовать моду всем. Так что он пока начнет заново. Он отложил на счет большую часть зарплат, так что у него будет достаточно средств для начала своего дела.

***

Вечером Юнги возвращается позднее обычного и застает Тэхёна, задумчиво сидящего за кухонным столом. Даже без еды. Юнги подходит к нему сзади, чувствуя уколы совести внутри, но ведь он хочет сделать как лучше. - Эй, - Юнги обнимает того, прижимаясь щекой к спине. – Только не говори, что до сих пор так думаешь из-за моего заявления? Мы же обсудили это. - Уверен, что хочешь этого? - Мгм, - мычит Юнги. – Мы же не расстаемся, серьезно. Просто теперь я буду работать отдельно. - Это-то и бесит. А как я должен буду узнавать, что ты делаешь? – Тэхён выворачивается из объятий и смотрит на непонимающего Юнги. – Мне так было проще за тобой следить и знать, что ты делаешь. - Зачем тебе знать, что я делаю? – непонимающе приподнимает брови Мин. – Ты следишь за мной? Гребаный сталкер. - Просто мало ли…чем ты там занимаешься, - тушуется Тэхён, попавший впросак из-за того, что его раскрыли. - Не будь таким…отцом. Я уже большой мальчик, - пропевает низко Юнги, смеясь. - Ага, я заметил, - бурчит Тэхён, пытаясь поймать уходящего Юнги. - Ты мне не доверяешь? – Мин ставит в микроволновку паэлью, а потом идет ставить греться чайник. – Ел уже? - Нет ещё, - фыркает на перевод темы Тэхён. – Кстати, я хочу использовать тот лук с горчичной юбкой, который ты в прошлом месяце создал, для новой коллекции. - Без проблем, - кивает Юнги, улыбаясь. – Миранда одобрила? - Естественно. Она первая заплачет, когда ты уйдешь, - говорит Тэ, а Юнги не может не улыбнуться на обиженные нотки в голосе мужчины. - По-моему, это будешь ты, - подначивает того Юнги, высовывая язык. Тэхён поднимает голову и опасно прищуривается, глядя на Мина. - Кто-то сейчас не получит подпись на увольнение. - Милый? – Юнги растягивает губы в улыбке, прекрасно зная, как Тэхён реагирует на это слово из уст Юнги. Тот тут же смущается, опуская взгляд, и теперь становится больше похож на плюшевого тигренка, чем на того опасного зверя секундами ранее. - Перестань, - бубнит он.

***

2019 год.

Кое-что меняется в жизни Чимина. Его отец пребывал в культурнейшем шоке, когда тот заявил, что он и Чонгук переезжают в Милан, потому что Чимин перевелся в головной офис, став главным фотографом модного дома Гуччи. Несложно было догадаться, почему они вдвоем. Чонгук закончил преждевременно свою карьеру модели и пока ещё не решил, чем в итоге займется, но Пак уверял того, что ничего не изменится. У них, по крайней мере, точно. Однако преодолевать было гораздо больше, чем ему казалось. Чонгук стал закрытым и постоянные вопросы и непонимания матери ещё больше усугубляли ситуацию. Но вопросы касались не его здоровья, а их отношений с Чимином. И истеричность бывшей мачехи не добавляла равновесия в копилку терпения Чимина, поэтому он просто-напросто разругался с женщиной, когда она в очередной раз решила, что может поумничать. Об Элин Чимин больше не слышал после деления их имущества, а потом они переехали в Милан. Давалось это тяжелее гораздо Чимину, потому что Чонгук оказался более талантливым к изучению языков, а Пак, работая с людьми, зачастую сталкивался с языковым барьером. Но через некоторое время он всё-таки приспособился, не малым обязан этим Чону, который начал искать работу по своей профессии. Ну, то есть, по диплому. Экономист. Вау. Чонгук вообще понятие слабое имел о том, что такое экономика Италии. Но вариантов было немного, поэтому он привык и к этому.       И в один из теплых апрельских вечеров Чимин приглашает того в милое и уютное кафе, выполненное полностью в атмосфере итальянских заведений. Искусственные кипарисы, веточки розмарина в буфетницах, разукрашенных миниатюрами с картин Рафаэля, стоящих на всех столиках, пьянящий запах Кьянти и, кажется, Чонгук влюбляется в этот город всё сильнее. После, несомненно, прекрасного ужина (Чонгук почти не почувствовал вкус еды, потому что Chianti Classico соблазняло его каждую минуту), они идут прогуляться у соборов, уж больше похожих на тосканские виллы, чем на соборы, но Чонгук не спорит, нет. И когда Чонгуку кажется, что лучше вечера уже быть не может, Чимин достает коробочку и по традиции всех многовековых романов и снятых миллионными тиражами сериалов встаёт на одно колено перед застывшим на кромке возле фонтана Чонгуком. - Красиво говорить не умею, - сразу предупреждает Чимин, открывая бархатную коробочку и являя взору Чонгука блестящее золотое кольцо. – Выйдешь за меня? - В Италии запрещены однополые браки, - нервно смеясь, отвечает автоматически Чонгук. - Съездим в Нидерланды, или что тут поближе, - явно волнуясь, бормочет Чимин. Он-то, конечно, уверен в чувствах к Чонгуку, как и того к нему, но мало ли, вдруг узаконить отношения для Чона – гильотина. – Так… - Конечно, да, - отвечает тихо Чонгук, улыбаясь. – Извини, плакать не буду, не в моих… - но он не заканчивает, потому что Пак подрывается и хватает того в объятия, целуя. Чонгук тает в теплых объятиях бесконечно любимого человека, обнимает крепко в ответ и поддаётся, позволяя зацеловывать свои и так уже порядком опухшие от ранних поцелуев губы.

***

Всё налаживается. Это определенно точно можно сказать, потому что Юнги не то, чтобы со стремительным успехом, но с потихоньку набирающей популярностью создавал свои новые образы. Они отличались от стиля, который использовал Юнги в Gucci или DKNY, потому что, наконец-то, Мин смог почувствовать свою свободу в создании. Потому что Юнги смог дойти до своей мечты и порой ему казалось, что это гребаный сон. Потому что такого произойти не могло. Юнги часто казалось, что это просто…мечта? Недосягаемая, невозможная. А ещё у него сбывалась ещё одна мечта. Он смог увидеть сестру вживую аж три раза, пожелать ей удачи и рассказать, что собирается связать себя узами брака. Как и матери. Только с той разницей, что маме он не сказал, на ком и с кем, а вот нуне – да. Та обеспокоенно смотрела на него во все глаза, но Юнги был непоколебим. Он невероятно уверен в Тэхёне, почти также, как в самом себе. Возможно, это глупая идея. Об этом Юнги будет жалеть позже

И кольцо уже покоилось на дне одной из его полок, и Мин был благодарен тому, что Тэхён не лазает по их полкам.

      Когда он завершает лук с стилизованным под соул брючным костюмом, Юнги слышит хлопок входной двери, поэтому он откладывает лук на пересмотр и выходит из студии, улыбаясь на загадочное лицо Тэхёна. - Что-то случилось? – он с улыбкой берет в руки букет цветов, вопросительно приподнимая брови. – Это что? - Розы, Юнги, - копируя типичное для Юнги закатывание глаз, говорит очевидное Тэхён. Мин давит в себе желание отлупить его за передразнивание этими самыми розами. - Для чего? Какой повод? - Большой, - Тэхён подхватывает Юнги под ягодицами, поднимая того вверх и заставляя ойкнуть. – Я очень долго думал… - Вау, что мы умеем, - язвительно отзывается сверху Юнги и тут же получает легкий шлепок по заднице. Ким заносит Юнги в спальню, сажает на кровать, а потом ковыряется у себя в кармане пиджака, и Мин уже предчувствует сердцем, что сейчас… Не может, блять, быть! Тэхён делает именно это. Достаёт. Ебаную. Коробочку. С. Кольцом. Юнги пораженно смотрит, как тот открывает коробочку и садится на колени перед Мином. Тэхён выглядит взволнованным и взъерошенным, и Юнги точно может сказать, как это важно для него. Черт, какие они всё-таки гребаные соулмейты-неудачники. - Твое лицо будто бы говорит, что эта затея тупа, - замечает Тэхён, а Юнги давится слезами и смехом. - Я планировал, конечно, выходить за тебя, но…не так же. - Яхты и ресторан на палубе с живой музыкой будут после этого, милый, - басит, передразнивая Юнги, Тэхён. - Я не об этом. Я…сейчас, - Юнги стремительно бросается к полке, а потом достает со дна коробки ту самую коробочку с кольцом. Тэхён секунду смотрит на неё, а потом поднимает взгляд на Юнги. - Серьёзно? – на букве «о» голос Тэхёна всё-таки ломается. - Абсолютно, - с решительным выражением лица говорит Юнги. Подходит, открывает её и протягивает также Тэхёну. – Я хотел задать тебе этот вопрос завтра, но раз ты меня опередил – в который раз уже! – то. Да? – он произносит это чуть вопросительно, глядя на всё ещё пораженного их одинаковыми поступками Тэхёна. Тот переводит взгляд на кольцо в его коробочке, а потом хватает Юнги за руку и тянет вниз, на пол. - О боже, - только и успевает произнести Юнги, прежде чем рухнуть на пол. Юнги утыкается лицом в грудь мужчины, чувствуя знакомый запах Gucci Guilty, и ворчит, что тот валяется в костюме. - Поверить не могу, что мы с тобой такие…придурки, - бормочет Тэхён, утыкаясь лицом в шею Юнги, щекоча её дыханием. - Зато я теперь точно знаю, что ты бы мне не отказал, сделай я тебе предложение завтра, - говорит Мин, хмыкая. - Определенно. - Так что там с яхтами? – хихикает Юнги, пытаясь увернуться от теплого дыхания старшего, которое направлялось прямо ему в чувствительную кожу шеи. - Яхта, вина, официанты, личная палуба с фейерверком, а потом неофициальная первая брачная ночь с незабываемым сексом. - М-м-м, - смакует на языке разворачивающиеся картины перед глазами Юнги: - а ты продумал. - Конечно, - отрывается от шеи Юнги Тэхён, поднимая голову и глядя прямо в блестящие глаза Мина. – Я собирался сделать предложение любви всей моей жизни, самому прекрасному мужчине на всём белом свете, конечно, я подготовился. Юнги знает, что Тэхён его любит. Вот в прямом смысле. Но он просто смущен это слышать. Окей, у него горят уши, нет проблем, да. - Малыш смутился, - шепчет томно Тэхён, глядя на розовеющие щёки Юнги, а потом склоняется, целуя того. - Фу, как ванильно, - бурчит Юнги, прежде чем ответить на поцелуй. – Ладно, милы-ы-ы-ый, - тянет он прямо в рот Тэхёну. - О Боже, - выдыхает смущенно в рот ему Тэхён. – Хватит.