***
— Бетти, завтрак на столе, я опаздываю! Дверь захлопнулась, а мне было пора открывать свои зеленый глазки и снова отправляться сражаться в школу, но на войну было бы лучше, умирать, так умирать ради кого-то. Спустившись в кухню и увидев завтрак, мечтала о том, чтобы в доме была бы собака, которая съела бы всю эту пищу. От остывшей яичнице с нарезанными огурцами на душе лучше не становилось, только хотелось найти поскорее ведро и… не важно. Поэтому я и нахожу мусорное ведро и выбрасываю мамин завтрак, думая, что от такого питания можно и подохнуть.***
На первом уроке ко мне подсел Джагхед, было бы странно, ведь ко мне никто никогда не садился, кроме Милли, но это не тот случай, я же обещала, что честно-честно сделаю доклад. Я его сделала. Честно-честно. — Я… — начал он, но я то знаю, что он. — Доклад, угадала? — Да, — беру в руки сумку и начинаю рыться во всех карманах, а когда я прошарила последний, вспомнила, что сегодня утром я видела ее лежащую на прикроватном столике. — Упс, — все, что смогла произнести я и глупыми глазками, как это обычно делают блондинки с голубыми глазами и двойками в журнале, посмотрела на парня, — она осталась на столике, — Джонс тяжело вздохнул, — ничего, ничего, мы можем зайти ко мне после уроков и взять ее, — я снова улыбнулась, как дурочка, но уже с гениальной идеей.***
Закончились уроки. Я договорилась с Джагхедом встретиться возле выхода из школы. И он не подвел, пришел раньше на три минуты, чем я. Поприветствовав друг друга взглядами второй раз за день, мы отправились к моему дому, обсуждая по дороге свой школьный насыщенный день. Но все равно всю дорогу я пыталась вспомнить, чистая ли была утром моя комната, и не лежит ли на кровати лифчик или трусы. А еще молила Бога, чтобы та яичница, которая уже седьмой час находиться в мусорном ведре не пустила ужаснейший запах по всему дому. — Милый дом, такой светлый и уютный, — проговорил парень, вроде бы хвалил он дом, а не меня или мой сегодняшний аутфит, но к щеках прилила кровь. «Ха, красивый снаружи, а вот какой он внутри…» — думала про себя я, в надежде на то, чтобы внутри не пахло яичницей и огурцами. Открыв дверь, можно было облегченно вздохнуть, ведь яичницей не пахло, а это уже один плюсик в списке приятных вещей для гостей. — Я быстро сбегаю к себе и принесу доклад… то есть флешку, — ой, я что смущаюсь перед ним или это только кажется. Я никогда не запиналась перед кем-то ранее. Когда я вернулась обратно к Джонсу, тот внимательно смотрел семейные фотографии, которые стояли на камине. А когда раскрыла рот, он значительно перепугался: — Вот флешка! — А-а… да? Спасибо. После его красноречивого ответа, он забирает флешку и пытается что-то сказать с намеком на то, что ему нужно уйти. В принципе, я его не держу, пусть уходит. Он ушел, стало пусто.***
Выходные дни прошли как обычно. В субботу я была похожа на тяжелобольную, замотавшись двумя одеялами с мешками под глазами оттого, что с момента когда я уснула прошло около двенадцати часов. В целом, пол дня прошла на сон, хотя бы приятный за всю эту неделю. В воскресенье, как обычно, мама заставила пойти вместе с ней в магазин, это старая привычка и традиция. Она мне не всегда была по душе. Раньше, до той ужасной аварии, после которого наша семья потеряла единственного мужчину, мать забирает меня с собой, вместо отца. Дело в том, что родители любили каждое воскресенье выезжать куда-то, пусть то будет магазин, или парк, или экскурсия. Меня они тоже брали с собой, но не постоянно, чисто из-за моего нежелания. Но люди уходят, а привычки остаются, ничего не поделаешь.