Пустой

В Лас Ночес поднялась суета. Арранкары бегали туда-сюда, Эспада вместе с предателями-шинигами закрылись в комнате для собраний. Шинджи едва дождался окончания, чтобы выловить Старка – Гин каким-то образом уже успел скрыться. - Риока в подвалах Лас Ночес, - помедлив, поделился Первый. – Живущие там бывшие члены Эспады вряд ли задержат их надолго. Мы дождемся, пока в Уэко Мундо прибудут капитаны, и отправимся штурмовать Каракуру. Внутри Шинджи что-то оборвалось: вот он, тот момент, которого он так долго ждал. Не выйдет больше медлить, нужно или придумать что-то прямо сейчас, или сдаваться. Но капитаны… зачем Готэю разделять своих лучших бойцов? Для шинигами подобная глупость опасна, для Шинджи же она оборачивается шансом, что кто-то из прибывших капитанов окажется достаточно старым, чтобы его узнать. Тогда можно будет заручиться чужой поддержкой и как-то добраться до союзников и вайзардов. Пытаться напасть на Соске в одиночку не более чем самоубийство, если Шинджи попадет к остальным, у него будет возможность выбраться из передряги. - Не иди за Айзеном, - начал было Шинджи,но, увидев непонимающий взгляд, осекся и замолчал. Он не сможет объяснить. Даже настолько умному и мудрому по-своему арранкару, как Старк. Просто не выйдет. Зная, что Айзен далек от их идеалов, Старк и Лилинетт все равно займут свое место в его планах – в планах бога, давших Уэко Мундо надежду. Поэтому Шинджи лишь коротко бросил: - Удачи вам. Не смейте там сдохнуть. - Мы постараемся, - серьезно ответил Старк и за себя, и за свою половину. Если у Шинджи все получится, то ему придется сражаться с арранкарами. Возможно, что и со Старком. Шинджи решил, что сможет что-нибудь придумать потом. Пока же задумываться о столь отдаленном будущем было глупо. Хирако почти что дошел до поворота, когда Первый его окликнул. Повернув голову, Шинджи наткнулся на непроницаемый взгляд. - Что Айзен-сама придумал насчет тебя? - Не знаю. Черт, даже не догадываюсь, - старательно подавляемая раньше мысль вылезла во всей красе: до появления капитанов Шинджи может и не дожить. - Ясно, - о чем Старк думал, понять было невозможно. – Ты действительно не пустой. - Разве я тебе об этом не говорил? - Тогда это было не столь очевидно. Пустые неспособны жить полноценно, даже с Айзеном-сама мы не сумели этого до конца, - Старк усмехнулся. – Когда в Лас Ночес появилась рыжая девочка, стало более понятно. Вы с ней похожи в большей степени, чем ты и любой из арранкаров. Вы, в отличии от нас, сможете выжить. - Ты только что пообещал не сдохнуть, - Шинджи почувствовал настороженность. Сквозь обычную ленцу в голосе Первого пробивалась некая обреченность. Та самая, наверное, что и делает души пустых дефектными – ставшие таковыми из-за собственного отчаяния, даже лучшие из них не были способны вспомнить, каково это – быть живым, не испытывать голод, не тосковать по полузабытому солнцу. Абсолютное одиночество составляло суть Старка, и, пытаясь от него избавиться, он снова и снова натыкался на неудачу. Как и каждый из них, потому что порок пустого – не просто мимолетное, преходящее чувство, а основа, на которой держится их существование. - Пообещал постараться, - голос Старка стал теплым, - и я сдержу обещание. Но ты должен не просто стараться. Ты должен выжить. - Думаешь, у меня получится? – фыркнул Шинджи, замечая, тем не менее, что поддерживать легкомысленный тон становится все сложнее. - Каким-нибудь образом, - Старк мечтательно посмотрел вдаль, - и мне не понять, каким. Но ты сможешь.

***

- Гин, - Шинджи вошел в комнату и замер. Ичимару смотрел в окно, и, на фоне бесконечного черного неба, казался совсем маленьким, тонким. Шинджи знал, что это окно громадное, как и всё в этом чертовом замке, но все равно не мог избавиться от странного ощущения – словно у них обычные отношения, и желание защищать партнера – самое естественное, что может быть. Гин не нуждался в защите. Услышав Шинджи, он обернулся с легкой улыбкой, почти что искренней. - Значит, вы знаете, капитан Хирако, - протянул он беззаботно, - наша история подходит к концу. Общая, по крайней мере. - Мы могли бы как-нибудь пережить это вместе, - прошептал Шинджи, не в состоянии оторвать взгляд от чужого лица. Гин все еще был красив, но лжив и больше не казался теплым, и все-таки Шинджи не хотелось расставаться. - Не выйдет, - безразлично сказал Ичимару. – Простите, капитан Хирако. Мне уже пора идти. И он бы так и ушел, непонятный, недоступный, растворился бы среди белых стен Лас Ночес, словно в яростной метели, и ничего бы не осталось. Шинджи не хотелось этого допускать. Он поймал шинигами в свои объятья и поцеловал, горько, отчаянно, то ли прощаясь, то ли моля не уходить. «Мы об этом пожалеем», - прошипел пустой. Шинджи предпочел его не слушать. - Люблю тебя, - выдохнул он. Лицо Гина на краткий миг озарилось странной мягкостью, он не делал попыток уйти, но и как-то ответить не спешил. Он просто стоял и смотрел, белая тень в белом замке, столь незначительная, что почти что несуществующая. Столь важная, что способная однажды изменить весь этот мир. - Я бы хотел ответить тем же, - произнес Гин наконец с удивлением. Взгляд его был нечитаем. – Жаль, что уже бессмысленно. - Что же для тебя имеет смысл? – спросил Шинджи даже без злости, только с подавляющим волю бессилием. - Вы узнаете, - Гин непонятно повел плечом. – Или нет. Он аккуратно обошел Шинджи и скрылся за дверью. Белая тень исчезла в метели. Шинджи знал, что рассчитывать на взаимность глупо. Он не стал строить трагедии и сконцентрировался на происходящем. Временный шинигами пришел за своей подругой. Сейчас он и его друзья прорубались сквозь Эспаду, отчаянно надеясь успеть и спасти. То ли храбрость, то ли глупость, то ли все вместе – Шинджи не мог понять. Он шлялся по Лас Ночес, стараясь не попадаться на пути сражающимся и дожидался прибытия капитанов. Пока, наконец, не дождался. Пространство всколыхнулось, потревоженное новым разрывом, и четыре мощнейших источника реацу, которые сумел почувствовать даже Шинджи с урезанным контролем рейреку, появились в окрестностях Лас Ночес. Один из них точно был знакомым – Шинджи не мог сказать, кому он принадлежал, но надеялся вспомнить при встрече. Отчаянная надежда поселилась в его груди и не спешила уходить: вот, наконец, он сможет вырваться, нужно только еще немного подождать. А там и с паршивцем Гином разберется, и Соске по морде врезать, быть может, удастся. Главное не попадаться ему пока на глаза. Только вот не может все закончиться так просто. Голос Соске, усиленный кидо, наполнил пустынный замок. Конечно же, появление капитанов оказалось частью плана, и предатели готовились направиться в Каракуру. Шинджи не смог в очередной раз не восхититься, как же мастерски Соске управляет своим голосом. Точно так же, как и окружающими существами. Мерзко. Но тут собственное имя в звучащем послании заставило Шинджи вскинуться и прислушаться. Пустой в разрушенном внутреннем мире встрепенулся, улавливая лишь одно: они зачем-то нужны Хозяину. А Шинджи с нарастающим ужасом слушал строки, обращенные лично к нему, и понимал, что переждать где-нибудь в тихом месте уже не выйдет: - Я прошу вас явиться в тронный зал до нашего ухода, капитан Хирако. Обещаю, вы будете в безопасности. Думаю, вам будет интересно узнать кое-что о вашей прошлой компании. Соске стремится сыграть на привязанности Шинджи к вайзардам? Надеется прикончить его, стоит только оказаться в зоне досягаемости? Шинджи не обольщался: при желании Соске достал бы его и где угодно в Уэко Мундо, не только в крошечном относительно масштабов пустыни замке. Риск все равно оставался, и неизвестно, что на самом деле Соске собирался сделать, но ублюдок все просчитал точно: Шинджи пришел. Гин стоял за спиной Соске, склонив голову, позволяя серебристой челке полностью закрыть глаза. Шинджи смотрел только на него, словно опасаясь, что один лишь взгляд на Айзена способен был лишить его остатков самообладания, - или же взгляда окажется достаточно, чтобы узнать то, что Шинджи, кажется, знать еще не был готов. Соске не стал дожидаться, пока Хирако сконцентрируется на нем. Он мягко сказал: - Отлично, капитан Хирако, вы уже здесь. Поручаю вам вместе с Улькиоррой приглядывать за замком во время нашего отсутствия. - Что с вайзардами? – спросил Шинджи требовательно, с едва скрываемой нервной дрожью в голосе. - Мертвы. Мир раскололся и рухнул куда-то в бездну. Шинджи знал, не хотел об этом думать, но знал. Не мог Соске, посетив Каракуру, оказаться милосердным к старым противникам, и все-таки какая-то отчаянная надежда жила на задворках сознания, не позволяла пропасть. Теперь же ее не было. Они все мертвы… или же это обман? - Ты врешь, - Шинджи сказал это куда увереннее, чем себя ощущал. – Тебе зачем-то нужно, чтобы я поверил. Но это неправда… Гин? Неправда? Отчаянное воззвание любовника ничего не изменило в Ичимару. Он даже не дрогнул, оставаясь бесконечно далеким, словно окончательно слившимся со своей внутренней метелью. Что бы отразилось на его лице, будь возможность заглянуть под эту чертову челку? Сожаление? Грусть? Насмешка? Тронный зал начал расплываться, и неожиданно для себя Шинджи понял, что плачет. - Не отрицайте истину, - Соске говорил так сочувствующе, так проникновенно. В него хотелось верить. Его нужно было ненавидеть, но похоже было, что сил даже для ненависти не осталось. – Гин лично убил последнюю из вайзардов. Маленькую дерзкую девочку – к сожалению ее не было дома, когда я заходил за вами. Гин навестил ее позже. - Так и есть, - бесстрастно подтвердил Ичимару, поднимая голову. На его лице не отражалось ничего. – Прощайте, капитан Хирако. Быть может, еще увидимся позже. Они скрылись в Гарганте, трое капитанов-предателей и первые из их Эспады, а Шинджи все не мог справиться с эмоциями. Он бессильно рухнул на пол, не в состоянии сдержать глухие рыдания. Как же глупо, как нелепо так попасться. Он не мог перестать думать о смерти, смерти, что притаилась за плечом Гина и все-таки нанесла свой удар, неужели она действительно была приготовлена для его маленькой подруги? Так банально. Что он ощущал в постели с Шинджи, добив последний осколок его маленького мира? Шинджи больше не к кому возвращаться. Он не знал, сколько времени так просидел. Куда-то ушел Улькиорра, кто-то пробегал мимо, сражался, а он все не мог подняться с мертвенно-холодного пола, не соображая даже, что холод этот заполняет все тело, что тварь внутри торжествующе ревет, раздирая в клочья последние барьеры его сознания. Не осознавая, что перестает существовать. Это оказалось всего лишь логичным шагом, достойным концом. Пускай пустой руководит, он же так долго этого дожидался. Но этого не случилось. Вместо этого Шинджи стал собственным пустым, а пустой стал им. Теперь они действительно единое целое. И все, чего хотели двое, ставшие одним – отомстить. Шинигами, арранкарам, всем подряд, кто только попадется. Принюхавшись, пустой по имени Шинджи уверенно направился вверх. Там ощущалась очень сильная реацу.