Лесбияночки

Линь не может заснуть уже два дня, точнее, две ночи. У него под глазами жуткие мешки, которые пугают и ребят, и нун-визажисток, и вообще всех, кто видит парня, да и его самого в том числе. Еще немного, и на следующий Новый Год Санта сможет запросто складывать в эти мешки свои подарки... После того разговора с мемберами, который услышал Джихун, Линь старался по минимуму контактировать вообще с любыми людьми, избегать всяческих разговоров, встреч и так далее. Его безумно грызла совесть. Это противное чувство постоянно было с ним, не покидая ни на минуту, и это было жуткой пыткой для Лая. Он более чем часто хотел вновь прийти к Джихуну и извиниться перед ним, но каждый раз себя останавливал, одергивал. И причина этому - элементарный страх. Он просто до ужаса боялся, что очередной разговор снова понесет за собой последствия, после которых он будет мучатся от бессонницы. Но все это не может продолжаться вечно... Нервы Гуанлиня не железные, а отсутствие сна очень ярко дает о себе знать. Линь путается, из-за этого бесится и совсем теряется. Его чувства говорят одно, но здравый смысл - совершенно другое. Казалось бы, этот вопрос можно было бы решить просто напросто "слушая свое сердце", но Лай до безумия боится того, что ему это самое сердце может посоветовать. От мыслей болит голова, хочется окунуться в блаженный мир сновидений, но как бы Лай ни старался, какими бы супер-эффективными способами из интернета он ни пользовался, сон так к нему и не приходит. 4:50. Уже скоро рассвет, а он и глаз не сомкнул. И снова в голове эти противоречивые мысли. Ситуация очень напоминает недавнюю, ту самую, в результате которой их с Джихуном застукал Уджин. И, действительно, сходств ведь очень много: он снова лежит и не может заснуть, его терзают сомнения и противоречивые мысли, и ему опять хочется встать и натворить какую-нибудь несусветную чушь... Безнадежно вздохнув, Линь закрывает лицо руками, бьет ими себя по щекам, зарывается пальцами в волосы. Если он сейчас вновь пойдет к старшему, результат может быть каким угодно. К тому же, а вдруг их опять кто-нибудь увидит? А вдруг Джихун вообще не захочет его прощать? Что он сейчас чувствует? А может быть он вообще не успел ничего услышать? Гуанлиня уже тошнит от этих постоянных раздумий. Когда уже все наконец встанет на свои места? Сколько еще бессонных ночей ему придется пережить? И снова сплошные вопросы... Лай резко срывает с себя одеяло и поднимается на ноги, удивляясь самому себе. "Я сам виноват в том, что произойдет через несколько минут". Линь неслышными шагами преодолевает расстояние между его комнатой и комнатой, в которой сейчас находится Пак. И снова это ужасно волнующее чувство, заставляющее сердце стучать в разы быстрее. Второй раз уже не так страшно, но смелости это прибавляет разве что чуть-чуть. Надавливает на ручку двери и как можно тише проникает внутрь, стараясь никого не разбудить и не создать тем самым еще больше проблем. Шаг за шагом он продвигается к кровати Джихуна, стараясь сдержать бешеное волнение. До постели остается всего каких-то полметра, но тут Линь замирает на месте. В кровати никого нет. Лай теряется и так и продолжает стоять, тупо глядя на пустую постель. Ну почему Джихун исчез именно сейчас, когда Линь наконец собрался с силами?! На секунду китайцу пришла в голову мысль, что возможно оно и к лучшему. Может, это знак, что ему не надо ничего делать? Может, лучше вернуться обратно? Но он отбросил эти мысли - извиниться надо, однозначно. "Где еще он может быть?.." Вряд ли он на улице. Да и на кухне свет не горел. Значит... Ванная? Вполне возможно. Не проходит и минуты, как Линь уже стоит напротив этой самой ванны. Под дверью видна яркая полоса, которая говорит о том, что в комнате сейчас кто-то находится, в случае Линя не нужно гадать, кто именно. Почему он не увидел этого, когда шел к Джихуну? Видимо, не заметил из-за волнения... Подойдя еще чуть поближе к двери, Лай прислушивается: тихонько капает вода из под крана, но душ вроде как не включен, шума нет. Сейчас уже поздно уходить. Раз пришел, надо сделать то, ради чего пришел. Сердце Линя бьется часто-часто, дыхание спирает. Надавив на ручку, парень с удивлением обнаруживает, что дверь не заперта. Что ж, ему только легче. С мыслью о том, что если он будет тянуть, то от его нервов ничего не останется, он вздыхает и толкает дверь. "Будь, что будет..." Первое, что видит Гуанлинь - заполненная водой ванная, а в ней с закрытыми глазами лежит Джихун. И он. Полностью. Голый. - ААААА!!! Лай еще не успел толком ничего сообразить, как Пак со скоростью света схватился за шторку и загородился ее, закрывая себя от глаз младшего. - ТЫ ЧТО ТУТ ЗАБЫЛ, ПРИДУРОК?! Линь стоит с полураскрытым ртом с минуту, пялясь на шторку, за которой только что он видел обнаженного Джихуна. Это же ванная... Логично, что Пак тут будет без одежды - этого следовало ожидать. Но Лай совсем не был к этому готов. Из-за занавески выглядывает одна голова старшего и смотрит с укором и раздражением. - Что? Помыться хотел? Слова застревают где-то в горле, Линь лишь еле заметно вертит головой из стороны в сторону. - Вообще-то... Нет... Голос Гуанлиня почему-то прозвучал тихо и с хрипотцой. Выражение лица Джихуна сменяется на более мягкое, Линь чуть смелеет: - Я... Извиниться хотел... Где-то это уже явно было... Пак удивленно хлопает глазами, уже не выглядя особо раздраженным, но во взгляде его все равно остается какая-то обида. - Кхм... За что же? И Лай немного растерялся: то ли Джихун действительно не успел ничего услышать, то ли он хочет, чтобы Линь признал свою вину и попросил прощения. "Надо все сказать" - Кхм... Я... Рассказал то, что не должен был говорить... Я просто... Не подумал... Прости... Он опустил взгляд и рефлекторно лизнул пересохшие губы. Пак молчал. Потом он вздохнул и слабо улыбнулся, от чего у Линя сразу камень с плеч упал. - На самом деле, я рад, что ты пришел... Было ощущение, что Джихун уже совсем забыл о том, что сейчас он вообще-то абсолютно голый и что от взгляда Линя его спасает лишь жалкая шторка. Лай удивленно поднимает голову на Джихуна и хлопает глазками. Ему вдруг становится очень неловко от осознания того, что он пришел извиняться в 5 часов утра к Джихуну, который совершенно голый. 5 часов утра... - А ты почему не спишь кстати? Вся общага храпит, а этот тут в теплой водичке валяется... - Не у тебя одного бессонница, Линь... Голос Джихуна прозвучал грустно и с явной ноткой обиды. Лай снова почувствовал укол совести. Парень неловко промычал, отводя взгляд и опуская его на раковину, которая вообще-то не представляла собой ничего интересного, просто Лай не мог смотреть сейчас в глаза хену. Голова Джихуна исчезает за шторкой с тихим вздохом, после чего наступает тишина. Секунду постепенно превращаются в минуты, а ни Линь, ни Пак не издают ни малейшего звука. Полнейшую тишину нарушает только капающая из крана вода. Лай чувствует, как из-за волнения его ладошки потеют, а дыхание сбивается. Ему срочно надо сказать хоть что-то, чтобы прервать эту мучительную паузу. Но в тот самый момент, когда Линь уже собирался сказать что-то про то, что вода, должно быть, уже остывает, из-за занавески он вдруг услышал: - Знаешь, я больше не могу терпеть...