Детский сад "Сила"

      Рей сидела на площадке, залечивая ссадины, которые не проходили уже неделю после того случая, когда Бен Соло направил на них злополучную игрушку, собранную Чуи. Благо, не произошло ничего серьёзного, она отделалась разбитым локтем и содранными коленками, и то ‒ эти травмы она заработала, когда, словно маленький штурмовик, влезла на металлический панцирь, вытряхнула из него Бена Соло и принялась колотить так, как никогда в жизни. Хакс и остальные мальчишки, не решавшие притронуться к Бену, потому что он был сыном мисс Органы, смотрели на неё со смесью благоговения и страха. Эта стычка дала ей особый авторитет в группе: девочки не очень любили Рей, а вот мальчишки начали носить шоколадки, звать во все игры, в которых даже без поддавков девочка выигрывала. К тому же Чубакка считал себя виноватым в том, что Рей оказалась под ударом жестянки, и, выйдя из изолятора, принёс девочке горсть собранных вручную игрушек и полные карманы конфет, которые он подсовывал всякий раз, как Рей оказывалась рядом.              Хакс тоже приносил ей всякую мелочь ‒ в основном это были шуточные картинки про Бена Соло. Армитидж изображал то ревущего Бена в обнимку с плюшевым медведем, то спящим со сползшими штанами. Рей краснела, но в то же время не совсем осознанно злорадствовала над своим обидчиком. Оскорблённые тем, как Бену всё сходит с рук, Рей и Хакс тихонько ненавидели его в своём тесном кругу, ещё не до конца понимая, что такое ненависть. Просто им не нравился Бен Соло, его вседозволенность, то, какой усталой из-за него была мисс Органа, и друзья довольно смело делились друг с другом представлениями о том, что без него было бы легче. А ещё они рисовали.              В последний раз Хакс принёс целую кипу рисунков животных, скопированных из домашней энциклопедии, с пустыми мордами, и предложил Рей нарисовать на них рожицы, а потом они вместе раскрашивали их. Хакс знал, что львы ‒ золотые и песочные, иногда белые, но Рей видела энциклопедии только на прилавках, а в голлографический зоопарк не ходила, так что она позволяла себе использовать самые «мусорные» цвета ‒ ярко-красный, фиолетовый, фуксию, синий, так что образованный и правильный Хакс только глазами хлопал при виде синих листьев с жёлтыми прожилками, красных львов и зелёных птиц.              Вообще, он был не таким плохим, этот Хакс, хотя По и Финн категорически отказывались приглашать его в игры. Хакс и не напрашивался, прекрасно проводя время с книжкой в руках или рисуя что-то в небольшом альбоме. За этим занятием Рей присоединялась к нему, но больше ‒ ни в чём. Иногда Арми пересказывал ей книги или давал послушать аудиозаписи книг со своего датапада, и он несомненно наслаждался тем, с каким восхищением маленькая «мусорщица» смотрела на него, когда он показывал своё превосходство; а в остальном ‒ он прекрасно знал, что отличался от других детей, что ни один не был ему ровней, кроме, какая ирония, Бена Соло. Каждый из них по-своему был принцем: Хакс был принцем «Звезды Поколений», а Бен ‒ принцем Детского сада, что уравнивало их, пока они находились в его пределах. Неплохие титулы для пяти-шестилетних детишек.              Рыжий мальчишка молча подсел рядом с Рей и протянул ей свой альбом. На украшенной печатными звёздами обложки скотчем была приклеена шоколадная конфета с орехами. Рей отлепила её и убрала в шуршавший от фантиков карман ‒ хоть какая-то польза была от стычки с Соло; каждый считал своим долгом дать ей конфету. Затем она открыла альбом: там были новые картинки с плачущим Беном, кролики и белки, аккуратно подписанные безукоризненными буквами, как будто начерченными по линейке. Все либо безэмоциональные, либо грустные, либо с пустыми мордочками, в которых Хакс просил Рей рисовать улыбки. «У меня они не получаются», — недовольно добавлял он. Рей с готовностью заполняла пробелы на его картинках, которые потом дорабатывал сам Арми.       — Ты просто сам редко улыбаешься, — сказала она, рисуя смеющуюся во весь рот рожицу у ярко-розовой акулы в жёлтую крапинку.              — Было бы с чего, — отчеканил мальчишка, закладывая руки за спину. Фраза звучала заученно; старший Хакс постоянно повторял её, когда к нему обращались за финансированием. — Это что, обязательно, как зарядка по утрам?              Рей прыснула со смеху, представив, как Хакс каждое утро встаёт перед зеркалом и кривит лицо в попытках выжать улыбку. Мальчишка нахмурился и упёр руки в боки.              — Что смешного? — веско поинтересовался он. Картинка снова встала перед глазами, и Рей принялась хохотать так, что на неё обернулись остальные дети, игравшие в песочнице, мисс Органа, и даже мистер Сноук, спокойно читавший журнал и пивший кофе, выплюнул напиток и подорвался с места. — Перестань смеяться, — приказным тоном добавил Хакс, но Рей уже безвозвратно проглотила смешинку и, утратив способность держаться на ногах, повалилась на песок и начала колотить ножками.              Хакс покраснел до корней волос, идеально приглаженная шевелюра встала дыбом:              — Да хватит ржать, — он поспешно собрал с песка свои вещи и, втянув голову в плечи, пошёл прочь от хохотавшей Рей. По побледневшему лицу поползли красные пятна, он шумно дышал через нос, и, когда напротив него затормозил Сноука, просто махнул рукой, мигом рявкнув: «Оставьте меня в покое!»              Сноук застыл как вкопанный и позволил мальчику уйти. Потом холодно посмотрел на Рей, отсмеявшуюся и теперь отряхивавшуюся от песка.              — Хакс! — позвала она, глядя на поспешно удалявшийся силуэт. Она подобралась и побежала было следом, выкрикивая извинения. — Подожди! Ну прости!              Над площадкой повисла тишина. Все наблюдали за ссорой в этой странной, явно мезальянсной парочке; кто-то смотрел с любопытством, кто-то — с неприкрытой радостью. Как, например, Бен, игравший с другими детьми из своей группы в солдатиков из белого пластика. Услышав, как извиняется Рей, он заинтересованно поднял голову и ухмыльнулся, видя, как Хакс почти убегает от неё.              — Я хотела, чтоб ты тоже посмеялся. Хакс! — когда он был возле самого края песочницы, она остановилась, и на большие зелёные глаза навернулись слёзы. — Я не хотела тебя обидеть! — крикнула она так громко, что слышали все.              — Да, Хакс, ты что, обиделся? — отозвался со своего места Бен, даже не поворачиваясь в их сторону. Его вдруг удивительно увлекла игра в песке.              — Отстань от меня, мусорщица. Если мне и смеяться, то только над тобой, — фыркнул он, посмотрев на Рей поверх плеча. Так по-взрослому надменно, холодно и сдержанно. Вот что значит расти в доме члена командования кораблём.              С этими словами он переступил бортик песочницы, стряхнул песок с ботинок и в гордом одиночестве отправился в сторону игровой своей группы: там ездил, наводя порядок ВВ-8. Пожалуй, его компания в этот момент была наименее неприятна мальчику.              Рей неподвижно стояла и молча заливалась слезами, растирая их по лицу. Площадка погрузилась в полное молчание, дети неуклюже пытались возобновить игры, но Рей, её тихо всхлипывающая фигурка, всё равно притягивала взгляды, как бельмо. Одна из девочек её группы, Роуз, встала с песка и, тихонько подковыляв к ней, протянула вытащенное из-за пазухи печенье с шоколадом. На пухлощёком лице нарисовался немой вопрос: «Будешь?» Рей кивнула, шмыгая носом и отбрасывая волосы назад. Роуз разделила печенье на две части и протянула одну Рей. Следом подтянулся Финн, потом По, и постепенно вокруг Рей собралась вся группа: они шутили, дурачились и постепенно отвлекли девочку от грустного смотрения прямо перед собой.              Хакс миновал вопросительно пикнувшего ВВ-8, бросил альбом и карандаши на ковёр и ушёл в ванную комнату. Запер дверь изнутри и ещё час не выходил, чуть не доведя Сноука до приступа.              Старик оперативно собрал всю свою группу обратно в помещении и барабанил в дверь, получая в ответ то сдержанное молчание то требования оставить в покое.              — Мистер Хакс, пожалуйста, выходите наружу. Я Вас прошу, мистер Хакс. Мистер Хакс! — через пять минут ВВ-8 вызвал в комнату Лею. Женщина внимательно оценила Сноука в предынфарктном состоянии и с максимальным возможным спокойствием спросила, что происходит. Вертевшийся рядом Бен тут же ответил:              — Рыжий заперся и собрался в унитазе топиться! Из-за мусорщицы.              — А ну тихо, — шикнула Лея.              — Мальчик прав, мисс Органа, — слабо ответил Сноук, сползая вниз по пластиковой двери с нарисованным горшком. Жилистой рукой воспитатель держался за сердце. — Во всём виновата девочка. Она... она довела мастера Хакса, я сам видел. Надо... надо нам с Вами договориться, чтоб наши группы гуляли в разное время, а то так точно до греха доведём. Вспомнить хоть прошлый раз — тогда девочка оказалась тоже в самом центре инцидента. Она точно провокатор!              — Мистер Сноук, дышите ровнее, так до удара недалёко, — ответила Лея. Непедагогично. Весьма. Она подошла к двери и осторожно постучала. — Армитидж, это мисс Органа. У тебя всё хорошо?              С той стороны раздалось уверенное «да».              — Ты можешь выйти? — спросила женщина.              — Да.              Лея посмотрела на Сноука. Тот медленно приобретал нормальный цвет лица, хотя впалые глаза всё ещё закатывались. Вся его мимика была направлена на то, чтобы показать, что запершийся в туалете ребёнок представляет собой проблему мирового масштаба.              — Он наверняка забыл, как открывается щеколда... у меня дочь так дважды запиралась в спальне, когда была маленькой, и дважды в машине. Приходилось стёкла выбивать, — он нервно всхлипнул и закусил кулак, демонстрируя, что большая часть зубов у него уже отсутствует.              — У Вас что, дочь есть? — удивлённо вскинула брови Лея.              — Представьте себе, миссис Соло!              — Не начинайте. Идите, поиграйте с детьми, во что вы там обычно играете. Я сейчас тут разберусь.              Сноук кивнул, поднялся с жалобно скрипнувшего детского стульчика и пошёл к детям в игровую, нервно напевая что-то под нос. Он то и дело оборачивался на Лею, и одного взгляда ему было достаточно, чтоб представить самое ужасное, что только могло происходить за закрытой дверью, и схватиться за сердце. Лея встала рядом с дверью, стараясь не обращать внимания на взгляды, утыкавшие её спину.              — Армитаж, если ты не хочешь выходить, может, я войду к тебе?— спросила женщина.              — Не стоит, мисс Органа, — ответил ей спокойно и сдержанно ребёнок. Звёзды свидетели, если мальчик в возрасте пяти-шести лет умел вести себя с такой тактичностью, то лет через десять он уже мог готовиться к карьере политика. А пока к нему можно было обращаться... нормально, объяснять вещи, как они есть, не боясь, что он чего-то не поймёт.              — Я знаю, что тебе сейчас очень хочется побыть в одиночестве, но, прости, так поступить нельзя. Иначе мистер Сноук доложит на мостик, а оттуда одним приказом весь детский сад закроют. Ты понимаешь, дорогой?              Ты хочешь, чтоб так и произошло? — она не сказала этого вслух, но слова так и повисли в воздухе. Изнутри щёлкнула задвижка, крутанулась ручка, и на пороге показался Армитидж Хакс с мокрым лицом, красными щеками и ушами. </i>Лицо у него было почти что скорбное.              — Что с тобой случилось, дорогой? — спросила Лея, садясь рядом с ним и осторожно кладя руку ему на плечо.              — Ничего, — он отвернул лицо, но, скосив глаза на женщину, не сводившую с него взгляда, добавил. — Я улыбался.              Лея прыснула со смеха и задержала дыхание, чтоб не рассмеяться. Ситуация в песочнице показала, что у мальчика к смеху особое отношение. Лицо маленького Хакса мгновенно окаменело, а в следующую секунду как бы надломилось в малознакомой мышцам эмоции — улыбке. Или в подобии её. Так или иначе, для начала вышло неплохо.              — Ты молодец, — сказала Лея. — Но тебе стоит извиниться перед...              В игровую, скрипя шарнирами, вбежал Трипио и скорбно прокричал на допустимой громкости:              — Рей пропала!