***
Принцы прибыли, когда Хогвартс-экспресс уже пыхтел, разводя пары. На перроне компания быстро загрузилась в вагон. — Эбби, ты идешь? — Сейчас. Север, закинь мою сумку, пожалуйста, — ответила та, не отводя глаз от невысокого мальчика с соломенными волосами, которого провожали отец и мать. Или, может быть, отчим? Такие разные… Мать не знала, как приголубить дитятко, да и ребенок тянулся к ней, а вот отец казался совершенно чужим. Он стоял, скрестив руки, и свысока наблюдал за супругой и, видимо, все-таки сыном. Вот он что-то сказал мальчику, и тот, покраснев, отодвинулся от матери. Мужчина взял ее под руку, и его лицо неожиданно смягчилось. «Ну, хоть жену он любит, кажется», — подумала Эбби и направилась к залезающему в вагон парнишке. Она успела поднырнуть под руку какого-то старшекурсника и первой очутиться на площадке вагона. Паренек, пыхтя, пытался взгромоздить туда нехилых размеров чемодан, но пары сантиметров ему не хватало. Эбби подтянула багаж чуть вверх и с улыбкой поприветствовала вздохнувшего от облегчения мальчишку: — Привет. Я Абигайль Принц, ты тоже на первый курс? — Барти Крауч-младший, благодарю за помощь, — он поклонился, смущенно пыхтя. — Да, первый. И с интересом посмотрел на будущую сокурсницу. Вроде, приличная девочка. Но знакомиться первой… Даже он бы ни за что не стал. Смелая. Но с этикетом, наверное, не очень знакома. — Ты из магической семьи? — Я полукровка. Это что-то меняет? — Эм-м-м… В голове у него пронеслись несколько родословных… Постойте… Принц?! — Леди Эйлин Принц — твоя мать? С дочерью той, что возродила старый род, стоило познакомиться поближе. Отец бы одобрил, наверное. А ему самому было просто приятно с ней разговаривать. И даже смотреть. Она была не такая, как те, кого он видел раньше. Более… живая? Девочка кивнула и, как ни в чем не бывало, устроилась на диванчике в пустом купе. — Попробуем взгромоздить наверх твой чемоданище? — Он тяжелый. — Ты никогда Левиосу не пробовал? — удивилась она. — Ты же из магов… Барти пожал плечами: — Ну, пробовал. Только надолго не хватало. — А разве тут надо надолго? Рискнуть, что ли? — Давай, на счет три: раз, два, три… — Вингардиум левиоса! Чемодан послушно взмыл едва ли не под потолок и аккуратно устроился на верхней полке. Эбби сделала странный жест, подставив ему ладонь вертикально. Тот посмотрел недоумевающе. — Ну, надо хлопнуть ладошкой о ладошку, это что-то вроде такого знака, что у нас здорово получилось. Вместо слов «ай да мы». Хлопнули. Странно, но в этом, кажется, что-то есть… — Это у кого так? — Это у меня с братом. И подругой. Они на третьем курсе Когтеврана. Хочешь, познакомлю? — Твои вещи у них? Вы в этом же вагоне? — А ты догадливый! Идти куда-то знакомиться Барти пока не хотел. Он рос один и среди толпы сверстников чувствовал себя неуютно. Да и оставлять вещи без присмотра и вообще покидать купе было как-то боязно. Свой дом он тоже не очень часто покидал. Он удивлялся и радовался своей неожиданной попутчице, и ее похвала была ему очень даже приятна. Вот только виду нельзя было показывать… Так отец учил. А жаль. — Ну, что вздыхаешь? Волнуешься? Или по дому уже скучаешь? Мисс Принц болтала ногами и, кажется, не чувствовала никакого смущения. И он рядом с ней почему-то тоже перестал робеть. Барти задумался. Хороший вопрос. Скучал ли он? Разве что по матери. Но ее опека в последнее время начала его тяготить… Ему хотелось, чтобы с ним говорили, как со взрослым, а она все никак не хотела понять, что он вырос. Отец… он о нем вряд ли будет скучать, и это взаимно. — Скорей, волнуюсь. — Ты хочешь на какой-то определенный факультет? — Отец говорит, — он невольно сглотнул, — ничего, кроме Слизерина, меня не должно интересовать. — А чем плох Пуффендуй? — удивилась Эбби и тут же хихикнула. — Там и ребята дружные, и кухня рядом, говорят. Улыбка сама вылезла на лицо мальчишки, но быстро погасла. — Отец говорит… — А что думаешь ты сам? — перебила Эбби слегка рассерженно. — И чего ты сам хочешь? Учиться-то тебе, а не отцу. Если ты попадешь не на Слизерин, то что будет? — Отец меня убьет… — мальчишка заметно вздрогнул. — Да ну? У вас что, в семье куча сыновей, одним больше, одним меньше — без разницы? — Да нет, я один, — слегка обалдевшим взглядом он смотрел на попутчицу. — Ты вообще что такое несешь, э-э, извини, конечно?.. — Тогда это ты что несешь? Единственного наследника убьют за выбор неподходящего факультета, ага. Сам-то услышал? Или это была фигура речи? — А… Ну да. — Что да? — Фигура речи, наверное. — Знаешь, Барти… ничего, что я так? Мальчик кивнул, и она продолжила: — Мне такие фигуры совсем не нравятся. И те, из-за которых они возникают — тоже. Извини, если что. Барти вздохнул: — Ты только не говори никому… — О твоих отношениях с отцом? Даже не подумала бы, но... клянусь, — неожиданно очень серьезно сказала она, и на тонком запястье засветилась серебристая нить. — Вот это да… Ты… — Такие вещи должны хорошо храниться. Под замком. Извини, что влезла. Но, все-таки, чего хочешь ты сам? Барти смотрел на нее во все глаза. Первый человек, который ему поклялся. И который задал ему самый лучший в мире вопрос… И что бы там ни говорил ему отец, он ей ответит. Потому что это почти все равно, что ответить самому себе.***
Как только девчонке Принц удалось его убедить в том, что он умница и для него самый лучший факультет — Когтевран? Отец никогда бы не сказал ему такого. Да и мать… Он был для нее просто лапочкой, любимчиком, сыночком. Оказалось, что со Шляпой можно разговаривать. И, вроде как, даже нужно. Он же хочет узнать как можно больше и научиться всему-всему? Слова Эбби звенели в голове почему-то победным маршем. Еще как хочет. И он это сделает. Эбби исчезла ненадолго, чтобы предупредить «своих». Кажется, у него уже будут приятели из старшекурсников. «Это полезно», — раздался в его голове отцовский голос. «Это здорово интересно», — ответил он мысленно, и голос замолк. Как во сне, они плыли через озеро, как во сне, заходили в Большой зал, как во сне, разговаривал он со Шляпой и садился за сине-бронзовый стол. Когтевран. Он умник. В самом деле. Радость, безбрежная радость… Оказывается, вот как это бывает. Веселые серые глаза, строгие черные, искрящиеся зеленые, улыбки, знакомства… — Это мой старший брат, Северус, лорд Принц. — Это моя лучшая подруга, Лили Эванс. Магглорожденная. Барти вдруг почувствовал, что не простит себе, если не подаст руку этой девушке, так дружелюбно первой протянувшей ему ладошку… Да и ему не простят. А, все! Он решил, что отныне будет собой и только собой. Хотя бы в Хогвартсе. И уже засыпая, понял, что еще никогда не был таким счастливым.***
Ирма Пинс нервничала: она не увидела на праздничном пиру Сивиллу, а ведь давно пора привести девочку в порядок. Летом она не смогла на нее выйти — дважды не застала дома, а в конце августа началось большое поступление новых книг. А ребенок должен расти дальше, учиться, развиваться. Бегать и искать по школе, когда к ней в очередь стоят несколько десятков учеников, тоже не дело. А, ну вот и второкурсники Когтеврана, а среди них — знакомая головенка с льняными косичками… — Мисс Трелони, останьтесь, — Ирма слегка улыбнулась. Встретились две улыбки, виноватая и… понимающая? «Как? Кто снял? Когда?» — словно гора с плеч свалилась, облегчение и любопытство накрыли мадам Пинс с головой, так что она едва не произнесла свои вопросы вслух. А девочка попросила листок и что-то начала писать. Какая же умничка… Нет, так дело не пойдет. Одним глазом она следила за Сивиллой, почти автоматически подписывая формуляры и призывая запрошенные книги. Так. Дописала. — Мисс Трелони, подойдите. Школьники неодобрительно зашумели, но Ирме, как всегда, хватило одного взгляда… Она выдала ей все требуемое, получила записку — о нет, это даже небольшое письмо… — Перерыв пять минут. И снова взгляд, который она так долго и старательно перенимала у Джоя. Детишки молча вышли, а Ирма развернула листок. Снял милорд Певерелл. Он очень удивился. И устал. Вы такая сильная, это он сказал. Но он не знает, что это вы, я никому не говорила. Было так здорово! Вы меня не наказали, мисс Пинс, вы меня наградили. И себя. Ведь правда? Ирма хмыкнула и улыбнулась. О том, что происходило между ней и Томом, не знал никто. Провидица, истинная, теперь уж точно. Если бы я не была ребенком, я бы никогда не смогла отдать ему копию ваших стихов. Ах ты поганка… Спасибо. Признаю, виновата. Но ведь все стало правильно! Скажите спасибо себе. «Как же сильна девчонка… Как будто слово в слово знала, что и когда она подумает. Ох, как сильна. Все равно… Наверное, я в долгу перед ней… Надо бы что-то сделать полезное, выдать книги вне очереди — мелочь». Ирма задумалась. Но время вышло, и надо было заканчивать работу. Через час поток школьников иссяк, и вот перед ней последний ребенок, чье лицо кажется ей странно знакомым — откуда бы, если это первокурсница? А девочка словно ответила своим вопросом на ее собственные раздумья: — Мадам Пинс, а вы можете посоветовать защиту от сглазов? — А вы кто, мисс? — Абигайль Принц, первый курс, Когтевран… тетя. — Что? — Видите ли… мы с мисс Трелони в некотором роде коллеги. — Даже так? И? — А с вами — родня. Вы же урожденная Принц, а не Пинс, верно? — С чего вы это взяли? И Эбби рассказала. Удивленная Ирма отметила, что, пожалуй, это первый ребенок, с которым удобно разговаривать, как с равным. Правда, есть еще ее брат… Но с Северусом Принцем у нее были простые отношения: что где найти и когда сдать. Чувствовала ли она родство? Сложно сказать. Ей было приятно видеть его в библиотеке. Но вряд ли это имело какое-то отношение к ней: у них был общий интерес к книгам и уважение к ним, вот и все. — А Сивилла просит… что-то, чтобы ей можно было это детство повторить. Вы знаете, ей так понравилось, что мне тоже захотелось попробовать. Это получится? Ирма сделала большие глаза: — Девочка, ты уверена? — Зовите меня уже Эбби, тетя. Мама пока не знает, но на Рождество надо будет собраться всей семьей… Не дело дробить ее на части, ведь правда? Ну что тут скажешь… — Эбби, — она с трудом заставила себя назвать ее по имени — все было слишком неожиданно и непривычно. — Ваша мысль насчет амулета от сглаза мне нравится, но амулет «детства»… Сомнительно. Кроме того, я совершенно не представляю, где найти артефактора. — Мисс, обращайтесь к семье. Ваш племянник поможет. Северус, вы же знаете. У него такие друзья… Они вместе многое могут. Вот увидите. Семья. У нее есть родственники. Неплохие, если судить по этим двум детям. Только потом она вспомнила, что надо выдохнуть… — Мне надо подумать. — О, простите, тетя. Конечно же. Могу я как-нибудь к вам зайти? Мне… Я рада, что вы — моя тетя. Ирма выдавила улыбку, а в глазах стало странно горячо.***
Собрание в Выручайке было срочным, тайным и инициированным братьями Блэк… — Что уже само по себе не к добру, — вздохнул Северус и повернулся к Джеймсу. — Ну иду я, иду. А то ведь могут… — Наши черные братья действительно могут. — Как? «Черные братья»? — Северус фыркнул, сдерживая смех. Ему почему-то представились негроидного окраса физиономии старшего и младшего Блэков. — А мне? — Чего тебе, Поттер? — Того, о чем ты так смачно ухмыляешься. Я тоже хочу. Они стояли на лестнице седьмого этажа, медленно тронувшейся в нужную им сторону. — Уверен? Джеймс кивнул. — Смотри мне в глаза, сейчас картинку сброшу. Легилименс. Джеймс выпучил глаза, чтобы в следующую секунду согнуться от хохота. И внезапно оборвал его: — Ты… ты еще и менталист?! — Каждый может научиться. — Это же семейная предрасположенность… — И удобное оправдание собственной лени. «Мне не дано», видите ли. А не лучше ли «Мне не дали — так я сам возьму», а, Джеймс? — Я-то возьму… — задумчиво протянул парень. — Ты только покажи, за что браться. Я ж… совсем другого профиля. Северус вопросительно поднял бровь. — Сочтемся, конечно, Принц. — Ладно, когда расписание устаканится, начнем. Они уже подошли к Выручайке. В комнате на стуле стоял Блэк, что-то вещал и размахивал какой-то тряпкой — как оказалось, знаменем Картельеров. Синий, красный, зеленый и желтый… Зачем?! «Просто утренник в детском саду. Бррр, лучше бы картинку нарисовали», — подумал Принц. — Посвящение в картельеры! Это просто должно быть! Нам нужны новые люди, ведь так? Северус застонал. Детский сад расширяется… Людей-то всего двое. Да уж, выбрала сестричка себе подопечного. — Как его лучше сделать? — Кого? — Да посвящение же! — Да легко! Мы и посвятим. В аниформах, — выдала творческую мысль Лили. — О. Классная идейка. Эванс, а ты соображаешь! — Я бы попросил без меня… — осторожно произнес Питер. — Кого же они гладить будут? Кто им даст положительные эмоции? Ты такая лапа в аниформе, я даже съесть тебя не хочу. — Ага, только облизать. Затискают ведь… — Не боись. Не дам. Блэки своих не бро… — Ага, гавкнешь раз, и меня сдует… — Я буду изображать Грима, Люпин… ну, его самого вполне достаточно. Он будет охранять тайную книгу, — Блэк помахал блокнотом. — А мы? — едва не в голос спросили Трелони и Блэк-младший. — А вы… Сиви будет выдавать пророчества, конечно. Точнее, наши советы. Как быть достойным чести картельера, во. А Рег — испытывать их выдержку… — Лучше уж ты — в образе Грима это куда круче. Подойти и лапу пожать, пусть попробуют. — Класс! Торжественное знакомство со смертью! Северус вздохнул: — А я в виде ворона покудахтаю, чтоб сбить пафос, если что. Сириус заржал до икоты, остальные подхватили. — Столько ржать без вреда для психики могут только лошади, — бросил Северус раздраженно. Первой опомнилась опять-таки Эванс: — Сам же смешишь, чего возмущаться? Ты лучше Фестрала сделай. Это будет по-настоящему. А то и правда, детский сад какой-то. — Ага, а ты мышку съешь, а потом обратишься. Тоже, знаешь… впечатляет. Сириусу было все равно, по какому поводу ржать. Лили побледнела и прикрыла рот рукой. — Если. Ты. Еще раз… — Джеймс сжал кулаки и поймал одобрительный взгляд Принца. — Понял, понял, не буду! Эванс, я приношу свои… — Сириус посмотрел на Лили и, заметив мокрую дорожку на щеке, резко сменил тон: — Прости, а? Ну… я идиот. Я больше не буду, правда. Эванс… Ты не кровожадная… Уй-йя-а!!! Эванс!!! Моментально обратившаяся лисичка подпрыгнула и цапнула парня за то, до чего достала — а прыгала она, как оказалось, хорошо… И почти сразу оборотилась девочкой с мечущими молнии зелеными глазами. Блэк потирал предплечье, которым едва успел прикрыть свою шею. — Брейк! Стоп! — Да ладно… Лично я пока все. Но если он не прекратит… то я ничего не гарантирую, — Лили сузила глаза и посмотрела на Сириуса. — О, великая Лиса, прости и помилуй грешного! — взвыл вдруг тот, повалившись перед ней на колени и повинно опустив голову. А потом приоткрыл один глаз (надо же полюбоваться произведенным эффектом): — Повинную голову ведь меч не сечет? Лили покраснела: — Меч не сечет. А шея вполне жуется. Мыть не забывай. Заодно узнай, как это правильно делается. В библиотеке, наверное, найдется пособие по гигиене? — По ги?.. Гиене? Я пошел! — Куда? Стоять! Ты начал эту бодягу с посвящением, ты и доделаешь! В конце концов договорились, что Люпин будет показывать, как грызть гранит науки (на каких-то мослах, кажется, коровьих, конечно, трансфигурированных в серый камень с кроваво-красными прожилками), лиса Лили — загадывать загадки, перемещая лапами слова, Блэк — испытывать смелость, показывая им Грима, а Аш… Аш разберется сам. Ворону отводилась роль клевка в темечко в качестве жеста посвящения. Северус ругался и ворчал, пока его не сравнили со старым вечно брюзжащим портретом одного из директоров, и, в конце концов, сдался… Предварительно опробовав клюв на том, кто предложил. Сириус потом долго потирал шишку, пока Северус не прокомментировал ехидно, что у того наконец-то появилась шишка ума, и предложил свои услуги…***
После развеселого посвящения (а вы сомневались?) компания разрослась до пятнадцати человек. Для протеже Регулуса (троих парней со Слизерина) и Сивиллы (одной девочки из «барсуков») решили открыть «отдельный класс» — пусть второкурсники сами ими и занимаются. Лили Эванс привела свою соседку по комнате, Мэри. Рег после этого растерялся и пошел было на попятный, но Сивилла лишь согласно тряхнула головой. Решительная девочка. Пришлось соответствовать… — Список пора составлять, — Северус вздохнул. — И порядок дел. — Думаешь, кого-то забудешь? — Да уж, забудешь таких… Собственную сестру, ага. И сыночка министра. — Тогда зачем? — Учет и контроль! — встрял вдруг Питер. Северус улыбнулся. Да, этот парнишка раскрывается с совершенно неожиданной стороны… — Что ж, инициатива наказуема. Он сделал паузу, глядя на напрягшегося Пита, и ухмыльнулся: — Кто за то, чтобы назначить Питера Петтигрю, сквайра, хомяка и прочая казначеем картельеров? Принято было единогласно…***
В школе стало действительно как-то спокойнее, словно невидимое напряжение исчезло. Директор уже появился после «курса лечения» и периодически вызывал рябь в глазах своими мантиями, но к себе на чай больше никого не приглашал. Можно было заняться чем-то еще… Первое «дело» принесла Абигайль, все чаще задерживающаяся в библиотеке. — У нас появился заказ на амулет от сглаза и «браслет детства» в одном флаконе. В качестве сотрудника — Ирма Пинс, наша с Северусом тетя, строгий библиотекарь и просто сильная и интересная ведьма. — Оплата? — поинтересовался Петтигрю. — Условия? — Вот деловая колбаса… — Тетя? Откуда? А-а, опять «увидела»… — Не облизывайся, Люпин, не колбаса, а поссум. Все в норку. — Может, я схожу в библиотеку, уточню все? — Сириус уже был готов бежать. Он давно считал строгую библиотекаршу самой красивой женщиной в Хогвартсе… Эванс сощурилась. — Зачем? Вот, у меня полное описание, — Эбби достала свиток, и Блэк разочарованно вздохнул.***
Северус необыкновенно легко нашел общий язык с новообретенной тетушкой. Ирма же только укрепилась в своем мнении о нем и уже была почти готова к знакомству со всей семьей Принцев. Ирма все прочнее увязала в паутине взаимосвязей. Для той, которая практически всегда была одна, сама по себе, это было странно, но интересно, хоть иногда вызывало беспокойство. Когда началась работа над амулетом, ее впервые пригласили в «Выручайку», которая привела женщину в восторг. А потом началась работа. Особенно Ирму впечатлили Лили Эванс и Джеймс Поттер: в них она увидела уже настоящих мастеров. Но если Джеймс всегда стремился к чему-то большему, Лили была перфекционисткой: ей надо было сделать так, чтоб все было идеально. Смотреть на этот тандем в работе было просто удовольствием, несмотря на то, что обоих не обошло подростковое зубоскальство. Раздражал мадам Пинс только старший Блэк, решивший ни с того ни с сего, что теперь он должен таскать ей цветочки и периодически оказывать разные знаки внимания… Как отвадить этого щенка так, чтобы никому не нанести обиды, она не знала, но с каждым днем ее голос в общении с ним становился все холодней. Давно не появлялся Том. Только писал о постоянных разборках с прессой, с Министерством, с какими-то странными обвинениями, а целых два посещения авроров (о которых она узнала от Северуса), попытался было от нее скрыть. Ясно было одно: кто-то старается вовлечь его в неприятности и вызвать немилость не только власть имущих, но и исказить мнение о милорде Певерелле обычных волшебников. Она волновалась…***
Северус был в недоумении: Блэк наконец разругался со своим «не разлей вода» — Поттером. После небольшого, но очень эмоционального разговора ему пришлось-таки споить собакену успокоительное с парой капель веритасерума. Надо же как-то разобраться, а в голову лезть не хочется: не в эту голову… Он прекрасно понимал, что он — не Шляпа. Да и действие смеси надо было испытать: в процентном соотношении он был еще недостаточно уверен. Наконец все жидкости подействовали, и Сириус разговорился. Северус удивился: причиной оказалась банальная ревность! Блэк долго возмущался, как это его обошли… И кто — лучший друг! Поттер! Это непростительно! Это… Она такая! А все внимание — Джеймсу! «Все же я был прав, — добавляя в следующую порцию чая еще успокоительного, думал Северус. — Да, тетя Ирма весьма интересная женщина, с ней можно узнать массу удивительного даже для меня… Но ведь Блэка, похоже, совсем другое интересует. Ох и огребет же щенок, возомнивший себя кобелем… Тетя влепит сглаз — потом хрен расколдуешь. Нет, лучше не рисковать». — А теперь слушай меня, да как следует. Вспоминай, о чем они разговаривают? — Ну… Об этом треклятом амулете… — А еще о чем? — А? Вроде, еще о чарах что-то. — Ты тоже это мог бы ей рассказать? — Нет, откуда? — Тогда скажи на милость, почему она должна интересоваться тобой? — Как?.. Почему. Я ей такие цветы… — А какие цветы она любит? Что ей интересно? О чем ты ей можешь рассказать лучше Поттера? Что из нужного для нее ты можешь дать? — Нужного? — Ты полезным делом заняться не пробовал для того, чтобы быть необходимым? Ты ей цветочки, конфеты и анекдоты, а они ей — артефакты. Чувствуешь разницу? Блэк, ты серьезно считаешь, что хохмить и веселиться — это такое важное и полезное дело? И ты решил, что именно оно — дело всей твоей жизни? А, Сириус? Или будущему лорду Блэку ремесло невместно? Он оставил парня в непривычной задумчивости. Блэк проходил таким, удивляя всех, аж пару дней, что-то бурча в ответ на расспросы, а потом немного повеселел. «Интересно, что он придумал. Надо расспросить. А то если за ним не присматривать, чревато…» — думал Северус, поднимаясь на восьмой этаж на очередную встречу Картеля.