***
Проснувшись рано утром в удобном кресле прямо за чайным столом, Альбус Дамблдор первым делом осмотрел комнату. Все было аккуратно прибрано, цепкий взгляд не нашел ничего подозрительного. Все на своем месте. Даже странно. Хотелось, чтоб вчерашнее безобразие оказалось просто сном, но подушки и подушечки, которыми он был аккуратно обложен со всех сторон, не позволяли усомниться в реальности произошедшего. А при ближайшем рассмотрении он увидел, что ни один из приборов не работал… И это не на шутку его взволновало. Он легко поднялся из удивительно удобного «гнездышка» и завис над думосбором. Окунувшись в воспоминания, Альбус сам не знал, что и думать: дети, такие все-таки дети — непосредственные, искренние… Добрые, да… Как бережно они устраивали его, когда он отключился. Но как он мог?! Хотя для неформального общения он будет приглашать их теперь только по одному. Им хочется узнать больше? Отлично! Он узнает, как лучше управлять каждым из них, и это может стать началом новой интересной партейки! Дамблдор продолжил просмотр. Вот он сам останавливает генератор частот ментальных магических импульсов… Зачем? Ах да, Блэк слишком зациклился на нем. Действительно, он сам отключил все приборы, чтобы не отвлекали внимание мальчиков. Странно, раньше ему такие вещи, скорее, наоборот, помогали. В какой момент он начал чувствовать помехи? Альбус распрямился и обвел взглядом комнату. Надо пройти и включить все обратно. Он потянулся к генератору, послав импульс, но тот ушел… в никуда? Он что, сломал или сбил настройки? Мда-а… А может, попробовать заглянуть в их мысли через омут памяти? Идея показалась многообещающей. Директор снова погрузился в думосбор, «отмотав» события чуть подальше. Вот они за столом… Джеймс берет чашку и смотрит на него… Он поймал взгляд мальчишки Поттера и прошептал: «Легилименс!» Адская, иначе не назовешь, головная боль нахлынула так, что он чуть не задохнулся, а не осел на пол лишь потому, что вцепился руками в края чаши. Он медленно разжал руки и опустился на стул. Боль медленно отступала. Глубоко дыша, директор подумал, что вряд ли он сделает открытие в этой области… Он вызвал щелчком домовика, тут же подавшего ему восстанавливающее. Через пару минут боль окончательно ушла. Но еще подумать о такой возможности стоит, решил директор. Может быть, как-то скорректировать процесс, чтобы он не был таким болезненным? В конце концов, есть чары и зелья. А сегодня он внимательно понаблюдает за этими детьми, начиная с завтрака. Едва покинув свои апартаменты, Дамблдор почувствовал к себе особенный интерес. Если раньше его только приветствовали, то теперь в коридорах словно возник круговорот: к нему стремились подойти, спрашивали то одно, то другое, ловили каждое слово с каким-то ожиданием, с надеждой, что ли? Ему всегда нравилось ощущать всеобщее внимание и уважение, но тут было что-то иное, хотя и похожее. Он был всем нужен и всем интересен… Понятно, дети поделились со своими факультетами всем, что видели. Во время завтрака директор, осторожно активировав любимый артефакт, чуть не поперхнулся овсянкой из-за невероятной яркости полученных им детских эмоций и мыслей. Пришлось прокашляться, прикрыв лицо рукой. Излучатели нагрелись так, что их пришлось срочно деактивировать, чтоб не спалили бороду. Действительно, паленым волосом попахивало уже — вон, и Слизнорт насторожился. Но дети… Весь Когтевран и весь Гриффиндор мечтали попасть к нему на чай. Перед глазами тут же пронеслось последнее чаепитие, он содрогнулся… и подумал о паре-тройке дел в Министерстве — не так чтоб срочных, но зачем откладывать? Минерва прекрасно справится и будет держать его в курсе. Директор вернулся в школу только в конце недели. Детское любопытство и внимание — вещь непостоянная, так что вскорости все встало на свои места… Он, как всегда, рассчитал удачно.***
Жизнь захватывала Северуса все больше и больше. Оставаться совсем взрослым не всегда получалось. Мужчина сознательно пошел на диссоциацию собственной личности: большую часть времени жил и действовал созданный им подросток, а думал — взрослый, но обе части понемногу сливались, и нельзя было сказать, что только взрослый влиял на подростка — иной раз было и наоборот. Это увлекало и настораживало одновременно. Он давно уже «отыгрался» за свое черно-белое (увы, больше — черное) детство прошлой жизни, и вот теперь перед ним разворачивались все новые краски и новые перспективы, отказываться от которых зельевар не собирался. Совместный разбор бубенчиков привел всю компанию к нескольким выводам, которые Лили записала в общем дневничке «их» комнаты. 1. Освоить окклюменцию. 2. Сделать всем артефакты защиты разума. 3. Изучить психологию личности и социальную психологию. 4. Найти антидот от веритасерума и его аналогов. Блэк, посмотрев на список, присвистнул: — Ничего себе планы… — Кто справится, вполне потянет на Мастера… — поддержал его Поттер. — А что, кто-то против того, чтобы стать Мастером? — А не рановато? — Работы — вагон и маленькая тележка. — Главное, чтобы потом поздно не было. — Да ты пессимист, Принц! — Я реалист. Картельеры были все в работе… Все свободное время они проводили или в библиотеке, где Лили, кажется, готова была корни пустить, или в Выручайке. Северусу даже не раз приходилось выгонять и себя, и остальных — хоть действительно переезжай, вот только если бы за ними не наблюдал никто. После «общения» со Шляпой Блэк стал гораздо более адекватным, а уж когда палочку сменил — начал продвигаться в учебе. Особенно хорошо пошли чары… Джеймс уже сделал всем по одному защитному артефакту — пока довольно простому, но все же. Люпин с Петтигрю неожиданно сошлись на почве изучения законодательства… Лили продолжала бороться с зельями и начала, наконец, побеждать — ее результаты стали не хуже Северусовых. А еще все дружно зачитывались трактатом по ментальной магии и почти наизусть выучили все способы пробуждения анимагической сущности. Единственное, что удерживало их от пробы, — невозможность изготовления зелья и проведения ритуала во время учебы. Надо было дождаться каникул. При всем при том скучно не было ничуть: то один, то другой делились то своими успехами, то, наоборот, тем, чего не понимали. Вот когда стало ясно, что один ум — хорошо, а шесть, да еще хорошо мотивированных — лучше. И вообще — сила. Удивительно было лишь то, что одиннадцатилетние так долго удерживали постоянный интерес к одним и тем же вопросам. Хотя их разнообразие… Первокурсники словно соревновались между собой, и это было иногда намного острее и интереснее, чем даже квиддич. Нет, они не стали лучшими учениками, даже немного съехали из-за своих увлечений, но… Освоение ментальной магии у Северуса пошло легко. Через пару недель занятий он уже мог мысленно связаться с Ашем и с… Джеймсом. Последнее удивило больше всего, причем их обоих. После чего Джеймс вгрызся в руководство по окклюменции так, что едва не перестал спать. Рассмотрев через пару дней покрасневшие от усталости глаза и неадекватную физиономию парня, Северус хмыкнул и дал тому Слово не использовать на нем ментальную магию без предварительного предупреждения. Да и не больно-то надо было… Все мотивы Поттера он уже прекрасно знал и вполне одобрял. Но связь неожиданно пригодилась: через неделю Северус услышал «зов»: Джеймса пригласили на чай… Одного.***
Директор хотел побеседовать со всеми пятью первокурсниками по очереди, но стоило только вспомнить последнее чаепитие, особенно обошедшиеся ему в немалую сумму восстановительные работы, да еще сложности с сохранением тайны для некоторых устройств и экспонатов… Желание быстро пропадало. Наконец, он решился и передал через Минерву приглашение для Поттера, и только для Поттера. В конце концов, он давно знал мальчика и прекрасно представлял, чего от него ждать. Да и Флимонт недавно интересовался успехами своего отпрыска в письме, так что есть причина пообщаться с мальчиком. Когда вместо ожидаемого Поттера на пороге его кабинета снова предстала «великолепная пятерка», Альбус чуть не застонал. Он совершенно определенно больше не хотел видеть возле своей двери более, чем одного студента. Максимум — двух, при условии, что один из них — староста. А уж разглядев за спинами мальчишек еще и двух девочек — рыжую Эванс и светловолосую Мэри, нахмурился: — Я очень рад вашему вниманию, дети мои, но разговор касается только одного из вас! И он помахал письмом от Поттера-старшего. Джеймс вздрогнул. «Держись!» — раздалось в его голове. Северус. Парню немного полегчало. Если он останется в его голове… Может, все и сойдет. — Не уходите! — попросил он. «Ни в коем разе», — услышал он, хотя Принц не размыкал губ. — Директор, а можно спро… — начал было Сириус. — Позже, мой мальчик, — остро блеснули очки-половинки. — Мы тогда внизу подождем! Дети вышли и устроились недалеко от директорской Горгульи. — А мне что-то стало жутковато… просто мороз по коже, когда он так посмотрел, — поделился своими ощущениями Сириус. — Мы не можем противиться директору, мы же еще только дети… — Но я не хочу делиться с кем-то всеми своими секретами! — Я тоже. Но он как-то странно себя ведет. Мне страшно, — прошептала Лили. — Я больше не хочу с вами… — вздохнула ее соседка. — С нами не хочешь или не хочешь к директору, Мэри? Девочка снова вздохнула. Мэри МакДональд было не по себе… — Тогда все, тихо учимся и не отсвечиваем, — предложил Люпин. — И не устраиваем ничего в школе. Северус тяжело вздохнул, но не стал делиться опасениями о том, что уже, возможно, поздно. Общение с Джеймсом не принесло директору ничего особенного, кроме странного ощущения, что мальчик, определенно, стал старше и серьезнее. И вообще очень сильно изменился… Но ведь не так и плохо, если мальчик взрослеет? Вот только не хочется, чтобы на этих детей влиял молодой Принц. Какой-то он странноватый для обыкновенного первокурсника. С другой стороны, что им с матерью пришлось пережить, скорей всего, сказалось. Ох, уж эти, как там Эйлин говорила, «методики раннего развития»? Надо будет их просмотреть как можно внимательнее. А пока Гриффиндор с Когтевраном надо немного развести. Поссорить. И зацепиться в этом можно только за девочку. Директор пошел в свою лабораторию. На очереди был Принц.***
Лили, справившаяся с зельеварением и, благодаря новой библиотеке, получившая доступ к артефакторике, много времени проводила со своим поклонником, задавая ему такие вопросы, что тот вынужден был все чаще писать отцу. Старший Поттер поначалу был весьма доволен: наконец-то сын начал проявлять рвение к семейному делу, а чуть позже, не без помощи осведомителей, заинтересовался и талантливой магглокровкой. Поскольку благодаря влиянию Дамблдора глава рода уже почти расстался с семейным аристократическим снобизмом, он решил познакомиться с девочкой лично. Лили Эванс получила официальное приглашение погостить в маноре Поттеров. — Думаю, мама тебе лучше посоветует, — объяснял Северус подруге. — В любом случае, ты не можешь находиться там одна, без взрослых из твоей семьи или опекунов. Или жениха. А лучше — всех сразу. — Отлично! Поедем вместе?! — Я поговорю с матерью и отчимом. И с Джеймсом, конечно… Он не успел ни поговорить, ни написать в тот день — его ожидало чаепитие. Ничего особенного: разговор о семье, о доме, немного — об учебе. Как ни хотелось заглянуть директору в голову, он не позволил себе этого: все же маг был очень силен. Отметил только, что в кабинете многое убрано, а на полках появились дверцы. Никакого воздействия он тоже не заметил, но в том, что его не было, уверенным быть не мог. Через пару часов, встретив Лили и Джеймса в Выручайке и чуть не прибив на месте последнего, понял, что все-таки произошло. Джеймс и Лили смотрели на него, буквально раскрыв рты. Заметив наконец их крайнее удивление, он сделал над собой немалое усилие и остановился… Мысленно сосчитал до десяти и спросил: — Что я сейчас нес? — Принц, это правда ты? Не монстр под обороткой? — Северус, что случилось? — в голосе Лили была неподдельная тревога. Он перевел дух, вспоминая только что устроенную им безобразную сцену… — Чайку попил… Как раз перед ужином. — У директора? — ахнула Лили. — Нас хотят рассорить? Ему совсем недавно так нравилось то, что Поттер соображает на лету, а теперь вдруг это же вызвало непонятное и острое раздражение. Так, стоп. Вдох. Выдох. Он молча кивнул. А потом поделился своими ощущениями. В красках. — Давай подеремся? — неожиданно предложил Джеймс. — Без магии, палочки Эванс отдадим… Очень хотелось согласиться, но Северус и невербально мог бы запросто размазать мальчишку… А тот продолжал: — Я когда пришел после чая, тоже чувствовал похожее. Сириус помог. — Подрались? — Ну да. — Погоди… Северус сосредоточился. Зря, что ли, он занимался? Погружаясь вглубь своего сознания, слой за слоем, он довольно быстро обнаружил «закладку». Весьма неприглядного содержания. И рядом — еще одну. На Лили. И… третья? Внутренняя установка на что? На то, что он избранный? Изъять и уничтожить… Он не почувствовал, как его в две пары рук усадили и придерживали, пока он не пришел в себя. — Ну, ты как? — две пары глаз, зеленые и карие, смотрели сочувственно и вопрошающе. Северус с облегчением перевел дух. Негатив по отношению к Поттеру исчез. Зеленые глаза Лили были просто обычными глазами подруги его детства… — Вот это был номер… — Северус, мне страшно! Я… я хочу домой, я больше не хочу в эту школу! — Не паникуй, Лилс. Теперь мы знаем, чего от нас хотят, а это уже легче. Почему бы не подыграть, а, Джеймс? — Ты имеешь в виду, что мы будем теперь бодаться из-за Эванс? — Эй! Еще чего! А меня спросить? — Ну так ты же будешь в курсе, что это все не всерьез… Зато, скорее всего, от нас отстанут. — Но… я же твоя невеста… ты будешь обязан… — Держать Джеймса подальше от тебя? Я и буду. Когда замечу. Везде, кроме Выручайки, конечно. — Идет. Через месяц, наблюдая конфронтацию бывших приятелей, директор успокоился. Теперь ему остается только ждать, можно не вмешиваться. Молодым Принцем, как и Поттером, будет руководить их болезненная склонность к рыжей ведьмочке. А Лили будет во всем слушаться его… Уже слушается. Девочка буквально смотрела ему в рот… И думала при этом: «главное — не в глаза!» Джеймс работал над амулетами не за страх, а за совесть. Его ощущения после того, как Принц убрал закладки, были почти фееричны. Он сравнивал себя с куклой, к которой привязали веревочки и дергали, болезненно и странно… Как здорово было вернуться и ощутить себя — собой! А через некоторое время похожим поделились и все остальные, кроме, разве что, Люпина. А сам Ремус наконец понял, что иногда быть оборотнем не так и плохо: на него ментальная магия директора не действовала. Совсем. Впрочем, скоро они нашли тому подтверждение и в книгах про оборотней. Видовая особенность, надо же… — Так вот почему маги так не любят вашего брата! Для меня это — открытие. — Для нас всех, Сириус. — И никто нигде ничего об этом не говорит! — возмутилась было Лили. — А ты как думала… Девочка тяжело вздохнула. Магический мир уже перестал быть таким манящим и прекрасным, каким виделся ей раньше.***
— Вы просто как Том и Джерри! — Лили вытирала слезы от смеха, приходя в себя после очередной эскапады «поклонников». — Только непонятно, кто есть кто, вы все время ролями меняетесь… — Ну вот, а ты боялась. Говорили же, что будет весело, — отдувался после быстрой пробежки Северус. — Ну ты и бегаешь, Принц… фууу… Повеселили мы школу сегодня! — А теперь — все. Экзамены. Все должно быть ровно. — Кстати, что с родителями-то решим? — Вот приедем мы с Лилс к тебе в гости… Я бы сначала посмотрел на твоих, прежде чем выкладывать им все. Может, тоже все в закладках? Ты же говорил, Дамблдор часто у вас бывает? Как бы не пересечься… — Давай я пошлю сову, приедете сразу после его отъезда. Он подолгу не задерживается и не возвращается никогда, в общем, пара-тройка дней может быть гарантирована. А если еще приедет Сириус… Мы будем шумными, как обычно, — Джеймс улыбнулся. — Да я к тебе готов хоть на все каникулы. Дома мне все мозги чайной ложкой проедят за Гриффиндор, думаю, готовятся уже… — скривился Блэк. — Что, ложки точат? — сострил Питер. Сириус грустно усмехнулся: — А мандрагора у вас, случайно, не растет, Принц? — Думаешь, летом попробовать сделать зелье? — Хотя бы потренироваться… Не думаю, что все так легко получится. — Я привезу, — пообещал Северус. — Но для всех мы пока что — заклятые враги!***
В Хогвартс-экспрессе было… скучно. После экзаменов — поры, безусловно, волнительной и щедрой на эмоции — хотелось расслабиться и поболтать, как раньше, вшестером… Но — увы, гриффиндорцы, чтобы не возбуждать ничьих подозрений, утопали в соседний вагон и заглянули к ним перед выходом — успели только руки пожать да перемигнуться. Они уже вышли с перрона… Родители встречали только Лили, и то быстро выяснилось, что у них тоже — порт-ключ до самого дома от мистера Далтона. Так что все они решили немного пройти в сторону, где бы их перемещение не заметили обычные люди. Вот поворот к шоссе… Северус удивлялся самому себе: ему хотелось хлопнуть по плечу притихшего Поттера и резко погрустневшего Блэка, хоть как-то поднять настроение Люпину и Питеру… А, да кто ему мешает, в конце концов? Он легонько огрел Джеймса по спине и подмигнул. Тот обернулся, сдерживая улыбку, попытался оскалиться… Лили засмеялась. — Эванс, что смешного? — А ты сам попробуй… хик… одновременно оскалься и улыбнись, только в зеркало посмотри при этом… — Пока! — Пишите! Первыми исчезли Люпин и Петтигрю. От громкого звука клаксона все аж подпрыгнули. — Это кто?! — у Блэка глаза на лоб полезли. Мужчина в черной коже с заклепками и на здоровенном блестящем Харлее медленно снял шлем… И Северус почувствовал, что его лицо непроизвольно расплывается в улыбке и одновременно вытягивается. Темные волнистые волосы, собранные в хвост, жесткий стальной взгляд, издали ощутимые волны силы… — Это за мной, кажется, — он прошел мимо опешивших гриффиндорцев, обернулся: — До связи! Поздоровался за руку с мужчиной и уселся позади него. Сириус присвистнул. — Это… это вообще кто?! Отчим? — Думаю, это милорд Певерелл, — вдруг выдала Лили. Довольно тесно общаясь с Эбби, она была в курсе того, о чем даже Принц был ни сном, ни духом… — И ты так спокойно об этом говоришь? — опешил Джеймс. Мужчина помахал им рукой и газанул. — Я. Хочу. Такой. Сириус не сводил глаз с опустевшего шоссе, словно там все еще стояла его мечта. Джеймс посмотрел на друга и, увидев в его глазах хорошо знакомое выражение, вздохнул. Все разговоры этим летом, кажется, будут понятно о чем… Хотя… Железный монстр, словно вывернувший из ниоткуда, резко затормозил рядом с ними, снова заставив всех подскочить на месте. Северус соскочил и что-то передал Лили. Мужчина приподнял стекло шлема, поднял руку и улыбнулся, а Эвансы дружно ему помахали. Зарычал мотор, мотоцикл исчез, и только после этого Джеймс Поттер обрел дар речи: — Это же Темный Лорд! — крикнул он родителям Лили. — Это, молодой человек, милорд Певерелл, вы разве не представлены? — И этим меня с детства пугали… Я ничего не понимаю! — Пугали? Милордом? — мистер и миссис Эванс были в шоке. Они знали его не первый год, хоть и видели нечасто, — как можно пугать таким человеком? Настоящим лордом?! Магглы. Общаются. С Темным Лордом. А-а-а!!! Джеймс зарылся обеими руками в волосы, бросив все свои вещи и отупело глядя на родителей Лили. Те недоумевающе смотрели на мальчика. Он вообще здоров? Из ступора его вывел, конечно же, лучший друг. — Маман хотела, чтобы я стал его последователем… Пожалуй, я ее порадую! — Сириус засиял улыбкой. — Если Темный Лорд — такой… Джеймс! Надо все узнать самим! Согласен? Джеймс молча кивнул и прикрыл глаза. Какие экзамены, какие вопросы. Вот тут действительно было над чем подумать… Еще как было…