***
Гаррик Олливандер с умилением смотрел, как его дочь орудует ложкой в овсянке. У нее уже почти получалось кушать самостоятельно, не пачкаясь… — Дядя, — пролепетала и светло улыбнулась Иви, глядя за спину отца и размазывая кашу по столу. Гаррик обернулся и увидел лорда Певерелла, поманившего его к себе. Вставать не хотелось, но не в его положении отказываться. Он медленно поднялся. Дочь помахала ему ладошкой и продолжила завтракать. — Домовики присмотрят, — успокоил его лорд. — К тебе появились вопросы. Старик в очередной раз вздрогнул. Вопросов было много — и к нему, и к его предкам. Неудобных. Неприятных. Стыдных до болезненности. А разгребать все, что они наворотили, не задумываясь о будущем, точнее, не видя целостной картины, приходится ему. Когда милорд показал, что получается в результате влияния его палочек не с отдельными людьми и семьями, а с магической Британией в целом, мастер сперва не поверил. Это было просто слишком… Но оказалось правдой. Жутковатой такой правдой. Ему было стыдно и горько, что приложил к этому руку. И если бы просто руку. Мастерство… Душу вложил, старый дурак. И теперь жизнь его зависла между возвращением долгов и восстановлением дочери… Она и закончится сразу, как только он завершит свои труды. Наверное, он даже обрадуется… Речь на этот раз зашла о Принцах, Гаррик удивился тому, что Эйлин еще жива, чем вызвал гнев милорда. Да такой, что мастера пришлось потом добрый час приводить в себя. «Б-божий од-дуванчик, млять, — скрипел зубами Том, накладывая на старика одно исцеление за другим. — Была б у меня борода, сам бы в нее наплевал, забыл совсем про хрупкие старые кости…» После чего не без иезуитской радости напомнил мастеру, сколько сделала эта самая Эйлин для его ненаглядной дочери. Лорд цедил слова так, что старик понял: тому противно с ним разговаривать. Но… он же не знал. Даже предположить не мог, что та девочка окажется так важна для его Иви. Сколько раз еще ему придется сгорать от стыда? Быть может, он уже в своем личном аду?.. «Кто бы мог подумать, — руки мастера дрожали, когда он начал разбирать палочку Эйлин Принц, — что это сработает ТАК. Даже отец, даже…» Гаррик вспомнил про деда. И про странные вещи, что тот рассказывал о передаче-продаже палочки и настрое мастера… Он тогда решил, что дед приукрашивает и изрядно переоценивает собственные силы. Неужели это действительно так и бывает? Он вспомнил, с какими злорадными мыслями вручал палочку лорду Принцу, и вздрогнул. Признаться еще и в этом? Если не поможет… Нет, должно помочь. Палочка сопротивлялась, словно живое существо. Она хотела жить, хотела… дальше пить силу своей хозяйки. Пить агрессию всех, кто рядом с ней, и становиться все сильнее. Старый мастер поморщился: ему самому стало неприятно держать в руках злобную пиявку. Скорее раздавить, уничтожить! Узловатые, но ловкие стариковские пальцы чуть дрогнули… Громкий взрыв заставил подскочить беседующих в соседней лаборатории хозяина манора и его гостя. Выскочив оттуда чуть ли не через закрытую дверь, они увидели дымящиеся обломки, под которыми лежал бесчувственный старый мастер. Том первым бросился к нему, протягивая руку к сморщенной шее. — Жив. — Сканирую. После небольшой паузы Северус добавил: — Можно перемещать. — И что это было? — Придет в себя — спросим, — пожал плечами Том. А в это время Эйлин буквально подскочила в постели, ощутив себя шестнадцатилетней… Такая яркость красок, такой искрящийся от радостного колдовства воздух… В потолке пробежала трещина, которую она, недолго думая, заплела какой-то удивительной лианой. И только прибежавший муж, в изумлении взирающий на ее творчество, сумел-таки выдавить: — Стихийный выброс… Эйлин, родная, ты как? — Я? — опомнилась она и тут же бросилась обниматься. — Я — прекрасно! Ты даже не представляешь, как прекрасно. Ала-а-ан… У нас все будет! Тот обнял жену и погладил по голове. — Думаю, что не стоит. Боюсь, это было ошибкой. — Я все знаю, Алан. Это не ошибка. Он вернется к нам. Наш сын вернется. Я точно знаю. И я не сошла с ума. Он посмотрел недоверчиво, но Эйлин лишь пожала плечами: — Я знаю, что ты только ни передумал… не вини себя. Она провела ладонью по небритой щеке. — Совсем себя извел. Тебе надо отдохнуть, отоспаться, выпить укрепляющее, в конце концов. И, если ты настаиваешь, я совсем не против, можешь позвать лекарей. Он долго смотрел в любимые черные глаза и наконец стиснул жену в объятиях так, что кости едва не хрустнули. — Ты действительно в порядке… Как я рад, что все закончилось. — Ты столько сделал для меня… — Не я. Сыну скажи спасибо. — Скажу, — Эйлин засмеялась. — Вот только бы еще до него добраться. И скажу, и спрошу… Алан просветлел лицом. Неужели действительно — все позади? Но в этот момент у Эйлин подкосились ноги, и она, тихо пискнув, повисла на муже. — Да, детские выбросы в моем возрасте имеют не лучшие последствия, — слабо улыбнулась она. — Давай до ближайшего диванчика, а потом порцию укрепляющего. И… наверное, витаминов?***
Приезд в манор всей компании при выздоравливающей матери был совершенно некстати, но договоренность он, закрутившись, отменить не успел. «Так что все претензии к себе, Северус», — подумал он и отправил гостей с домовиками обживать дальнее, северное, крыло особняка. Там они вряд ли будут сильно мешать. Особенно напрягло его поведение самых младших в компании: Регулус отчего-то стал совсем не по-детски тихим и на себя не похожим, а Сивилла, наоборот, ребячилась, вела себя, словно малолетка. И если с Регом он поговорил, после чего тут же задумался о палочках Блэков, с девчонкой даже пообщаться толком не получалось. Она то хихикала по-идиотски, то обижалась и, надув губы, уходила. Лили, кстати, тоже была удивлена. Джеймс, оторвавшийся наконец от записей старика Олли, предположил действие артефакта. Палочку Сивиллы проверяли вчетвером: Поттер, Эванс, Принц и Петтигрю. Толку вышло чуть. Только определили, что палочка совершенно безвредная. Что подтвердил и Люпин после тщательного обнюхивания. У парня наконец обнаружилось особое чутье, да такое, что картельеры так и норовили использовать его вместо вредноскопа. Нашедший свое призвание оборотень излучал тихое счастье… Северус потратил вечер на посещение уже пришедшего в норму Олливандера, но тот лишь подтвердил их выводы. Старик смотрел с надеждой: быть может, эти, молодые и сильные, смогут хоть немного помочь ему с остальным? Милорд Певерелл развеял его мечты, объяснив, что дети учатся. Только в крайнем случае, если они сами захотят, он разрешит их привлечь. Северус пожал плечами и помахал палочкой Блэка-младшего. Мастер охнул. И поскорее взялся за дело. Он наконец понял, что восстановил против себя едва ли не большинство магов своей страны… Да, похоже, он действительно не жилец… — Вот уж не думайте, мастер, — отвлек его от самобичевания голос милорда. — Людьми с талантами, подобным вашему, я разбрасываться не намерен. Идите, работайте, и не смейте даже думать, что вашей жизни что-то угрожает. Когда они вышли из лаборатории, Том повернулся к Северусу: — Вижу, у тебя есть еще вопрос? — Да, милорд. Поведение одной девочки. Палочка в порядке, мы проверили, а мастер только что подтвердил. — Вы научились работать с палочками старика? — Пока только диагностика. И то еще далеко не полная картина. — Хочешь этим заняться? — Отчего бы и нет? Тема интересная, а у старика должок. Не всю же жизнь мне стоять над котлами? — Приведешь сюда или мне зайти? — Как удобней милорду, — Северус поклонился шутливо, но вместе с тем уважительно. — Нет, в самом деле, мы на каникулах, а у тебя всегда полно дел. — Как мать? — Намного лучше. Если решишь зайти, увидишь. — Хитрец. — Ей тоже будет приятно. — Крыть нечем. Завтра после обеда, — Том усмехнулся и продолжал с улыбкой смотреть в камин, где уже исчезла долговязая черная фигура.***
Принц-манор встретил Тома теплым летним солнцем и гомоном мальчишек, тренирующих… Вот те на. Таких защит он еще не видел. От… от… Они сдурели — кидаться непростительными? Сжимая кулаки, он смотрел, как подростки один за другим сбрасывают Империо, словно это щекотка. — Дяденька, вам плохо? Что это вас так перекосило? Вы уж определитесь, в ужасе вы или в восхищении. Том втянул в себя воздух и… не смог выпустить. Тоненькая девчушка, внешне ровесница Эбби Принц, смотрела на него прозрачными, чуть навыкате глазами. Определить, что он чувствовал в тот момент, никто не смог бы точнее, чем она. Он слегка наклонился, но девочка, охнув, хлопнула себя ладошкой по рту и убежала в дом. — Вот это и есть наша будущая, э-э, пациентка, милорд, — Северус подошел неслышно. И тут же получил неслабую выволочку. А потом ухмыльнулся: — Круцио тренировали вчера, милорд. А от Авады легче всего увернуться: долго произносится. Опасна только невербальная. Том едва не поперхнулся. — Ты хоть соображаешь, что творишь? — Вполне. От Круцио отличное зелье получилось, кстати. Прошлая… — он сделал паузу, — разработка. — Вот как… Извини. Значит, еще тогда? Молодец. — Не будем вспоминать. Кое-кто отлично стимулировал, — нерадостно улыбнулся воспоминаниям Северус. — В конце концов, полезная ж вещь получилась. — Отольешь? — Обижаешь? Уже. Снять сглаз с Сивиллы — Том определил его сходу — оказалось непросто. Девчонка была такой егозой, что заставить ее смирно посидеть пару минут стало почти нерешаемой задачей. А воздействовать на ребенка поверх уже наложенных чар Том опасался. Наконец Северус догадался устроить игру в какие-то странные догонялки, когда все бросали друг в дружку шишками. «А что, — наблюдал за подростками Том, — вполне похоже. Какая разница, бросают заклинание или шишку, скорость-то, оказывается, близка. Нормальная такая тренировочка, надо будет с внешним кругом применить». «Убитая» шишкой Сивилла подскочила к нему и засунула что-то в карман, покраснев аж до корней светло-русых косичек, и быстро убежала. Том глубоко вздохнул. Двенадцатилетних поклонниц ему только недоставало… Игра закончилась уже через несколько минут. Пройдя в дом, они наконец увидели мирно сопящую на диване егозу с недоеденным бутербродом, едва держащимся в расслабленных пальчиках. — Давай… Том сосредоточился. Что-то показалось ему знакомым… Снять сглаз было непросто: он оказался вовсе не злым, но явно отбрасывал девочку в ее собственное детство. Благо, оно у мисс Трелони было хоть и не безоблачным, но в целом вполне счастливым. Через час он вытер пот со лба. — Я закончил. — Чаю? — Полежать бы… Мастерски с ней поработали. Вот бы найти, кто… — Попробуем. Может, сама расскажет, когда проснется. — Теперь уже до утра. Ее силы тоже пришлось использовать, такая хитрая завязка на них была… Вообще спасибо, сам кое-чему научился новенькому. — Теперь тебя лучше не сердить, сразу отправишь в песочницу куличики лепить? Том рассмеялся: — Отличная угроза для Темного лорда, не находишь? — До конца жизни впасть в детство? А что, страшненько. Особенно для тех, кто давно не ребенок. Том фыркнул. — Представил Малфоя в песочнице? — Бери крупнее… — Нотта?! — С Паркинсоном. — Воистину, тьма твоя не знает границ… — выдавил Северус, едва сдерживая смех.***
После приятно проведенного у Принцев вечера Том аппарировал в свой лондонский дом. Долго думал и что-то чертил на новых листках, вставляя в общую систему полученные от Эйлин данные. И удивлялся сам себе — как он сразу-то не заметил совершенно определенное сходство между этими двумя женщинами? Принц, определенно, Принц. Была там маленькая девочка, была! Теперь надо только как можно точнее установить даты, но это уже — дело техники. От азарта узнавания стало жарковато. Том быстро расстегнул и потянул с себя сюртук и нащупал в кармане какую-то бумажку. Листок со знакомым почерком… Стихи? Кто сказал, что нельзя аппарировать в Хогвартс?.. Его всего лишь прошило миллионом острых ледяных игл, которые тут же расплавил горящий в нем огонь. — Ир-рма!!! Взрывная волна от его появления заставила задрожать тяжеленные шкафы, а дубовая дверь болталась на одной петле… И вот она сидит, сжавшись в комочек под стеллажом, закрывшись обожженными руками, до боли напоминая Тому ту девочку… Так, что у него вырывается само: — Муха?! В черных глазах плещется боль узнавания… — Джон?! Тонкие пальцы сжались в кулачки, глаза знакомо сузились, и женщина, не выдержав, зашипела от боли. — Прости! Прости меня! Я полечу… — он протянул руку, встав рядом с ней на колени. — Я обойдусь. У нас прекрасный лекарь, — откачнулась она. — Муха. Неужели я нашел тебя? Он тяжело дышал: невербальное наложение исцеления потребовало не так и мало сил. Тем более, кидать приходилось за ее щит, весьма неслабый даже для опытного волшебника. А уж после Хогвартских щитов… Он тяжело опустился на пол. — А ты искал? — Много лет. До четвертого курса. Каждые каникулы. — Ты не пришел тогда. — Меня выпустили из карцера через три дня. И я пришел. Тебя не было. Где ты была? Все эти годы — где? Она продолжала молчать. — Ты расскажешь мне? Ирма? Она посмотрела на него в упор. — Джону я бы рассказала. Милорду Певереллу — нет. — Почему? — Не стоит, — она пожала плечами. — Я не отпущу тебя. — Том поморщился, словно от боли. Ироничная улыбка уголком рта: — И как ты это себе представляешь? Библиотекарь и лорд? Не смеши меня.