Почему мы видим друг друга?

      Первый Орден был организацией скорее военной, чем политической. Так сложилось с самого начала: собирая воедино осколки имперской мощи, Сноук не захотел делить власть. Ему нужны были только те подчиненные, которые сами способны подчинить других. Кайло полагал, что Сноук вообще не беспокоился о том, что будет делать после захвата галактики — вечная проблема Темной стороны.       Все крупные политические фигуры уходили в изгнание или гибли во время войны. Но многочисленные вожди далеких планет оставались на своих местах. Обе республики были весьма демократичны и не стремились к жесткому контролю над каждым обитаемым миром, предоставляя относительную свободу каждой планете. Результат демилитаризации и общей мягкости сената привел к падению республики уже дважды. Кайло не сомневался, что это случилось бы снова, если бы республика возродилась еще раз.       Империя и ее наследник — Первый Орден — подобным легкомыслием не отличались. Это были тоталитарные структуры с жесткой линией контроля, что, в свою очередь, тоже порождало определенные проблемы, ведь недовольные таким режимом находились куда чаще, чем хотелось бы. Тем не менее, и в этом случае старые политики не сменялись новыми — у Первого Ордена новых просто не было. Он, как и Империя, предпочитал диктовать свои законы и следить за их исполнением.       Это оказалось намного легче, чем пытаться брать управление каждым далеким миром на себя. Достаточно было разместить военные гарнизоны там, где контроль был особенно нужен по причине экономической важности планеты или недостаточной лояльности населения.       Кроме того, сами политики не стремились сохранять верность одному режиму. Они были подвижны и изворотливы, с легкостью переживая смену правительства — иногда и несколько раз за свою карьеру. Постоянством убеждений чаще отличались генералы, чем наместники, канцлеры и сенаторы. Среди обитателей галактики встречались политики, которые начали свой путь еще во времена старой республики. Менялись только название должности и содержание речей, которые требовалось произносить перед народом.       И все, что им было нужно от победившей стороны — как можно скорее узнать новые правила игры.       Именно этим вопросом Кайло Рен занимался в последние три дня. Первый Орден только что пришел к власти, и всю структуру приходилось создавать заново. За тридцать лет имперские схемы и договоренности безнадежно устарели, да и на наследие республики рассчитывать не приходилось. Свод законов, новое расположение военных частей, планы развития и многочисленные экономические вопросы — все это требовало решения уже сейчас. Для этого в штабе ордена существовали советники всех мастей. Кажется, они и впрямь неплохо разбирались в своем деле.       В это смутное и неустойчивое время от Верховного лидера по большей части требовалась твердая рука. Кайло не знал, какие последствия повлечет повышение торговых налогов на внешнем кольце, и насколько это необходимо для финансирования военных баз. Но именно ему приходилось принимать подобные решения, потому что на стыке интересов нескольких советников неизбежно разгорались жаркие споры. Территория еще не была поделена, влияние и деньги не нашли своих хозяев. Тихая и скрытная война, охватившая верхушку Первого ордена, по напряженности ничем не уступала войне с Сопротивлением.       Ее исход, по крайней мере, не был ясен Кайло заранее.       Отлаживать систему до мелочей предстояло позже. Пока что было достаточно того, что кто-то владеет правом самого последнего слова и может весьма убедительно разобраться с теми, кто сомневается.       Но этого хватало только сейчас. Будущее же требовало в первую очередь решения самого главного и самого сложного вопроса: формы правления.       Верховный лидер мог стать новым императором, подобно императору Палпатину. И поскольку Кайло действительно хотел сохранить возможность контролировать происходящее, это виделось ему наиболее естественным исходом. Но помимо императора могли существовать сенат, парламент, совет моффов. Иными словами, он мог снять с себя реальную власть с той же легкостью, с которой мог ее оставить. Все зависело от того, каким Кайло видел свое будущее.       Вот уже три дня Кайло не мог ответить себе на этот вопрос.       …напряжение постепенно отступило, сменившись усталостью. Он долго не спал, и время, проведенное без сна, было наполнено событиями почти через край. Кайло припомнил свое последнее пробуждение: после тренировки с Рей, но до полета на Корусант. Получалось, что на Итор они вернутся к исходу третьего вечера.       Кайло прекрасно умел долго не спать. Но это способствовало какому-то странному настроению, мрачному ожиданию неизвестности вместо спокойного удовлетворения, на которое он рассчитывал.       Кайло решил уничтожить орден Рен после поступка Индо. Это не было эмоциональным порывом, стремлением наказать. По крайней мере, быстро перестало им быть. Наверное, окажись Индо рядом с ним на Корусанте, Кайло убил бы его сразу. Но все сложилось иначе. И после спокойного размышления его решение не изменилось.       Он просто понял, что бессмысленно ждать от них подчинения. Так устроена Темная сторона и так устроен каждый, кто отдал себя ей. Едва обретя силу, каждый из них захотел бы свергнуть вышестоящего. Рассчитывать на преданность не приходилось никому, даже Сноуку. В ордене ситхов ученик должен был мечтать убить своего учителя и служить ему лишь до тех пор, пока не получит свой шанс.       Сам Кайло так и поступил.       А в ордене Рен учеников собралось сразу несколько, что открывало им шикарную возможность ненавидеть не только учителя, но и друг друга. Кайло был самым талантливым и потому недоступным для конкуренции. И в то же время именно его при удобном случае убили бы первым. Ради этой цели его бывшие соратники даже смогли бы ненадолго объединиться.       Изменить их было невозможно, подчинить тоже. Самые слабые служили бы ему какое-то время: Гепта, Экзар, возможно, что и Аден. Но для того, кто владеет всей мощью Первого Ордена, они были бесполезны. А как только научились бы чему-то стоящему, стали бы опасны — как Тал, Индо и Шин Ти.       Замкнутый круг.       Жажда сражения последователей Темной стороны граничила с тягой к самоубийству. Когда Индо убивал детей на Корусанте, бросая вызов Кайло, он не мог не понимать, что рискует жизнью. И все же он сделал это без колебаний, ведь прыгнуть в корабль и улететь с Агамара ему пришлось сразу же после сообщения от Кенеди.       Индо надеялся на схватку. Надеялся, что Кайло выйдет к ним один и будет убит, пусть даже огонь оружия Первого Ордена сметет их с лица земли. Кайло знал это, потому и привез с собой Рей. Почуяв ее Силу, Индо сразу передумал атаковать.       Но было уже поздно.       Кайло вздохнул. Он сделал это уже дважды. Перебил тех, с кем жил и учился, поверив в новую правду. В прошлый раз Индо был с ним, а сейчас он лежит на холодной земле Агамара, бесславно закончив свой путь вечно второго.       И все-таки не это давило на него, заставляя концентрироваться и напряженно размышлять в минуты кажущегося покоя.       Теперь все должно было быть правильно. Рыцари Рен мертвы. Рей в его руках — настолько, насколько это вообще возможно. Ее хрупкость, человечность, упрямое тепло. Ее сила и храбрость. Все это должно было, как Кайло казалось, обрушиться на него исцелением, подарить после страсти покой, которого он давно уже не знал. Но почему-то все вдруг обернулось пустотой. Словно его обманули — или он обманул себя сам. Тревога зазвучала в нем почти сразу — медленно, едва слышно. Кайло и не хотел ее слышать, ведь после сражения было так легко отдаться порыву. Тем более с Рей.       Но что-то было не так, и скоро — слишком скоро — он перестал ждать невозможного. Не будет никакого откровения. Не будет ничего большего.       Хотя осталось все равно не так уж мало. Они прекрасно чувствовали друг друга, что неудивительно. Неопытность Рей почти не ощущалась и точно не мешала — и снова неудивительно, если вспомнить их тренировки.       Кайло не был сентиментальным глупцом. К черту откровения.       Но потом ему все же пришлось вернуться к реальности. Кайло покинул Рей с некоторым облегчением, потому что тревога ожила вновь, требуя уйти от нее. Он отправился в кабину, задал курс на Итор и теперь сидел, размышляя.       Услышав за своей спиной тихий звук, похожий то ли на шелест листьев, то ли на вздох, Кайло резко обернулся и увидел магистра джедаев Йоду. Зеленая кожа крошечного инопланетянина сияла подобно краям светового меча. Йода сидел на полу кабины так, словно был на корабле всегда, а не появился неведомо откуда.       Конечно, Кайло его узнал. Один только Люк Скайуокер рассказывал о магистре Йоде и никак не меньше десяти раз. А ведь были еще учебники истории новой республики и книги с легендами о джедаях, была Маз Каната и много кто еще. Но увидеть эту легенду своими глазами малыш Бен не мог и мечтать.       Люк рассказывал о том, как необычно звучит речь Йоды и о его странном характере. Кайло знал, что этот могущественный джедай, слившийся с Силой после своего земного пути, похож на выжившего из ума старика, любящего смеяться без причины.       Сейчас Йода, впрочем, не смеялся. Он вообще ничего не говорил, просто склонил голову с большими ушами влево и смотрел на Кайло.       — Зачем ты пришел? — наконец сказал Кайло. До сегодняшнего дня он считал, что призраки Силы являются только джедаям.       — Бен Соло, — голос Йоды оказался неожиданно низким для такого маленького создания. Кайло ждал продолжения, но Йода сжал губы, как будто выражая недовольство.       — Зачем ты пришел? — повторил Кайло, поднимаясь на ноги.       — Темная сторона Силы опасна, — вдруг сказал Йода. — Манит к себе. Незаметно почти, но постоянно.       Кайло почувствовал злое желание расхохотаться. Если Йода пришел, чтобы рассказать ему о Темной стороне, он опоздал на много лет. С этой задачей давно справились другие.       — Не ты! — проскрежетал Йода, поймав его взгляд. — Не ты, юный Бен. Другая опасность.       — Какая?       — Твоя ученица, — медленно ответил магистр. — Рей. Во тьму ее толкаешь ты, сам не ведая об этом. Не видишь, как притягательна тьма для нее.       — Нет, это мне известно, — возразил Кайло. Он почему-то не чувствовал к Йоде ни ненависти, ни почтительности. Слишком явным было не-существование старого магистра ордена джедаев. Преклоняться перед призраком было бы так же бесполезно, как и сражаться с ним.       — Хочешь ты этого? — строго спросил Йода. — Почему концентрации учишь и контролю, если Темной сделать хочешь ее? Много ярости в ней, много отваги. Удержать Рей пытаешься ты!       Кайло не стал отвечать. Нет, он никогда не хотел обратить Рей во тьму. Сделай он так, получил бы еще одного врага. И врага такой силы, какой никогда не было у Индо или Шин Ти. Кайло не хотел создать нового приспешника тьмы.       Но и на пути джедая Рей была для него опасна. Получалось бессмысленно: какой бы выбор ни сделала девушка, они должны были стать врагами. Поэтому все, на что мог рассчитывать Кайло — это удержать ее и от света, и от тьмы. Объяснить, что они не обязаны сражаться. Так что по-своему Йода был прав.       — Меж светом и тьмой балансируешь ты, Бен. Такая у тебя душа. Но там, где по грани ты пройдешь, упадет Рей. Как в ту яму, — вдруг захихикал Йода. Его смех был неприятным и казался совершенно неуместным посреди серьезного разговора. Хотя Кайло был готов к этому, он все равно захотел разрубить магистра пополам. Но Йода вскоре успокоился и продолжил:       — Ты думаешь, она действует. Не говори с ней! Не убеждай! Только ее поступки вернут свет. Действовать, совершать должна Рей, чтобы Темной стороне Силы сопротивляться. А ты убивать ее позвал, — недовольно закончил Йода.       В кабине снова стало тихо. Йода развернулся спиной к Кайло и медленно зашаркал к выходу. Наверное, именно так он предпочитал исчезать.       — Почему ты пришел ко мне? Ведь я не джедай, — тихо сказал Кайло, глядя на маленькую фигурку магистра. Округлая спина под серым балахоном мелко затряслась. Йода опять веселился.       — О нет, не джедай ты, Кайло Рен, — пробормотал магистр между своими странными смешками. Они звучали еще долго. Кайло показалось, что смех продолжается даже после того, как Йода растаял в воздухе. На корабле снова остались только двое.       Тогда-то он и понял, что настала пора решать. Решать, что делать с Первым Орденом, что делать, когда найдут еще кого-то, чувствительного к Силе, что делать с Рей. Кайло должен был найти ответы внутри себя, и впервые за долгие годы он точно знал, что Сила здесь ничем не поможет.       Джедай не может быть правителем — он не решает чужую судьбу. Ситх не может быть правителем — он не интересуется чужой жизнью.       Когда они прилетели на Итор, Кайло выслушал очередной доклад Кенеди. Снова никаких перемен. Верховный лидер чувствовал в капитане тревогу, похожую на его собственную. Что ж, опыт прекрасно заменял Атеру Кенеди пророческий дар.       — Что может пойти не так? — спросил Кайло. — Что мы можем упускать?       — Ничего, — подумав, ответил капитан. — Все планеты под наблюдением. Генерал Хакс и его люди готовы в любой момент ударить по Мустафару, если что-то случится. Они находятся совсем рядом, наблюдая и ожидая приказа.       Кайло отпустил капитана. Теперь к вопросам, о которых он думал, добавился еще один: не отдать ли приказ Хаксу? Пусть генерал уничтожит их всех, так надежнее. Но там, на Мустафаре, находилась сейчас его мать. Принять это решение было непросто, и Кайло медлил. Так и прошли эти три дня: встречи, собрания, договоренности и условия. Отсутствие Рей — Кайло не зашел к ней ни разу. Сомнения. Вопросы.       Ощущение пропущенной ошибки.       Кайло был у себя в спальне, когда запищало переговорное устройство. Принимая сообщение, он увидел на голограмме Кенеди. Лицо капитана было спокойным, и все же Кайло понял: что-то случилось. Началось то, чего они оба ждали.       — На Иторе мятеж, Верховный лидер, — сказал Кенеди, игнорируя принятую форму. Капитан торопился.