ice flowers

Мелкие камешки ударились о стекло. Чондэ с ожиданием подскочил, открывая ставни - он бы оставил окно открытым, но сегодня было достаточно холодно по северной стороне, поэтому пришлось ждать знака. Выбравшись, он спрыгнул с невысокой крыши, сразу попадая в тёплые объятия - от Кёнсу приятно пахло одеколоном и неприятно - табаком. Чондэ ненавидел, когда он курил, но и отучить не пытался. Всё это - эмоции, привычки, - было частью Кёнсу. — Эй, — тихо поздоровался Чондэ, и Кёнсу ответно промычал, приветливо ткнувшись носом в шею. За его плечом стояла, сияя боками, новая Феррари. Чёрт побери. У Чондэ дыхание перехватило от красоты этой лошадки. — Опять новая? — Что? — Кёнсу отодвинулся, перехватил его взгляд. Равнодушно пожал плечами. — А, да. Кёнсу работал водителем у одного богатого мецената, и машины в его доме не задерживались дольше двадцати четырех часов. На правах доверенного лица Кёнсу позволялось изредка 'выгуливать' их, и тот без промедления ехал к Чондэ. — Так, покатаешь? — Чондэ игриво поднял брови, и Кёнсу усмехнулся. — Конечно, запрыгивай, детка — он шлёпнул его по заднице, и Чондэ возмущённо подпрыгнул. — Йа, прекрати. — Ты сам начал. * Чондэ игрался с его пальцами, лежащими на коробке передач, пока они рассекали полупустые улицы Сеула. Приятная знакомая тишина не напрягала уши, но Кёнсу, мягко улыбаясь, всё же спросил: — Музыку? Чондэ лениво угукнул. Всё-таки день накладывал свой отпечаток - от усталости закрывались глаза. Кёнсу быстро нажал что-то на консоли, и Чондэ заулыбался. — Роллинг Стоунз? — Я же помню, как ты обожаешь виниловые пластинки. — Слащавый, — фыркнул Чондэ. — Только для тебя, — поддразнил Кёнсу, и Чондэ закатил глаза. * Как можно выглядеть так горячо в простой рабочей рубашке и полурастегнутых джинсах? Кёнсу одним взглядом, одной улыбкой заставлял Чондэ дрожать от ожидания - с самой первой встречи, когда Чондэ ещё работал официантом в престижном ресторане, а Кёнсу только пришел на собеседование к новому работодателю с толстым кошельком. Чужой горячий взгляд обжигал спину, облапывал задницу, и Чондэ нисколько не стыдно, что он отсосал ему позже прямо за дверью 'только для персонала'. Блять. Чондэ застонал. Руль впивался в поясницу. Было тесно и неудобно, но Кёнсу гладил его бёдра и прикусывал кожу на шее. — Какого черта ты творишь? — Чондэ всхлипнул, когда язык прошёлся по яремной вене. — Ты же хотел покататься. — Тесно. — Мм, я хорошо тебя растяну, не переживай, — самодовольно сказал Кёнсу. — Какой же ты... блять. Либо сделай что-нибудь, либо... — Ох, детка, ты не в том положении, чтобы ставить условия, — Кёнсу укусил его за мочку уха и хрипло прошептал. — Попроси хорошо, как я тебя учил. Чондэ хотел бы возмутиться, но... Это Кёнсу. И всё это - его части. Части, которые и любил в нём Чондэ. — Мастер, пожалуйста, — жалобно выдохнул он, ожидая только одного - быть заполненным, чтобы от каждого толчка прошибало током, чтобы Кёнсу, придерживая его за талию, восторженно шептал 'моя хорошая детка'. — Пожалуйста.