Деликатная проблема.

После этого визита к маме её будто бы подменили. Нет, конечно, такая формулировка как-то нечётко передаёт ситуацию. Конечно, это была по-прежнему та милая Поля, которая завоевала моё внимание целиком и полностью, стоило ей только ступить своей маленькой ножкой на порог моего кабинета. Дело скорее в её поведении, отношении к жизни. Исчезли тревожность, обеспокоенность, несчастность и то самое дурацкое выражение лица, по которому читалось, что она будто бы считает себя виноватой во всех несчастьях мира. Это была та Пелагея, с которой я познакомился. Такая, какой она была до определённого момента и я думаю, не стоит вдаваться в подробности до какого именно.  — Что счастливая-то какая? — улыбнулся я.  — Я? Счастливая? — она намеренно постаралась придать выражению лица больше серьёзности, — ничего я не счастливая, тебе кажется.  — Ну да, конечно-конечно, — пробормотал я, расползаясь в ещё большей улыбке. Как же приятно было видеть её такой радостной, а ещё приятнее осознавать, что в этом настроении я играю не последнюю роль. — Мне даже познакомиться захотелось с твоей мамой. Видимо, удивительная женщина, раз за несколько часов смогла сотворить такие метаморфозы.  — Я ем, не мефай, — с полным ртом проговорила девушка, заставив меня рассмеяться.  — И вот это чудо будет матерью моего ребёнка, да? — наиграно возмутился я.  — Уйди, а то я тебе шейшас такую мать покажу…  — Ну покажи, мне аж интересно стало. Только прожуй сначала.  — Скотина ты, Билан, — наконец спокойно сказала она, — я сейчас кажется лопну от переедания.  — Да какое переедание, Поль? Я тебе положил вообще маленькую порцию. Потолстеть что ли боишься?  — Вообще-то я склонна к полноте, поэтому мне надо поддерживать правильное питание, — обиженно пробурчала она.  — Ой, знаю я вас таких, «склонных к полноте». В самих дай бог пятьдесят килограмм наберётся, а всё толстыми себя считают. А вообще, тебе сейчас нужно потреблять куда больше всяческих питательных веществ, ты же будущая мама.  — Ну начало-ось, — закатила глаза она, — но я правда, элементарно в комнату сейчас вряд ди поднимусь.  — Я не понял, тебя на ручках что и донести?  — Нет, — ужасно смешно взвизгнула она, когда я поднялся со стула. Но, к её счастью, я ничего подобного делать не собирался, только лишь забрал её тарелку и поставил в раковину.  — Ну, тогда посиди со мной на кухне, пока я мою посуду. Хоть не так скучно будет. Знаешь, как мне плохо было весь день? Я аж сам с собой разговаривать начал.  — Да как же ты жил всё это время один? — удивилась она, — или у тебя всегда были такие вот кухонные собеседницы?  — Вау, ты новую должность придумала! Но не переживай, тебя я сюда беру без дополнительного кастинга. Но на самом деле нет. Раньше я всего лишь включал себе какую-нибудь музыку и занимался всякого рода делами.  — Так что тебе мешает сейчас сделать так же?  — Ты, — абсолютно серьёзно выдохнул я.  — В смысле я? — аж удивилась девушка.  — Ну, знаешь ли, музыка для меня самое сокровенное. И я очень боюсь не сойтись в музыкальных вкусах с окружающими. Тем более, если это близкие мне окружающие.  — Хочешь сказать, я могу сбежать что ли от тебя, если мы не сойдёмся музыкально?  — Да кто тебя знает? — хмыкнул я.  — Знаешь, что? Ты максимально странный человек из всех, кто встречался в этой жизни на моём пути, — каким-то склочным голосом сообщила мне девушка. — Тебя вот так послушаешь и реально сбежишь. В конце-то концов вспомни, кто я! Я мать твоего ребёнка, а ты не хочешь со мной музыкой поделиться.  — Успокойся, мать моего ребёнка, — можешь в таком случае взять мой телефон да посмотреть что я там слушаю, раз на твой взгляд у тебя должны быть такие привилегии.  — У тебя пароль вообще-то стоит.  — Четырнадцать-ноль-семь, — беспечно отозвался я, тихо хихикнув.  — Что? — удивлённо выдохнула она.  — Пароль, говорю, четырнадцать-ноль-семь.  — А почему? — тихо спросила она. А я буквально чувствовал лопатками её немигающий взгляд,  — По кочану, Поль, или по капусте… Раз стоит такой пароль, значит, захотелось.  — Странный набор цифр тебе захотелось поставить…  — Ничего он не странный. Семь — счастливое число, а четырнадцать — это дважды семь. Вот и получается…  — Вот уж не думала, что тебя волнует вся эта ерунда со счастливыми числами.  — Вот уж не думал, что тебя настолько заинтересует мой пароль.  — Просто… это дата моего рождения — четырнадцатое июля.  — Так июль же шестой месяц…  — Ой, Дмитрий Николаевич, что-то вы совсем плохой, — наиграно обеспокоилась блондинка, — шестой месяц — июнь, а июль следующий.  — То-очно, — протянул я, удивляясь тому, что почему-то никогда не обращал внимание на её дату рождения. Ещё после первого её визита посмотрел, что летом, на всякий случай ещё и посчитал что там за знак зодиака и спокойно забыл, понимая, что ещё достаточно долго.  — Это максимально странно, — продолжала рассуждать Поля. — Дим, ты точно честно сейчас говоришь?  — Нет, блин, Поля, я поставил пароль на телефоне в честь дня рождения одной замужней дамы, которая уже сутки живёт у меня, а до этого постоянно болтала о своём муже.  — Ну спасибо, — повысила голос Пелагея, положив мой мобильный на стол, так и не посмотрев то, что хотела.  — Не за что, — одним лёгким движением руки я закрыл воду и мгновенно перекрыл блондинке выход с кухни. — Поль, прости, но я просто очень не люблю врать и ещё больше не люблю, когда меня подозревают во лжи.  — А я жила в этой самой лжи! И из-за тебя. Вопреки её сопротивлениям, я прижал её к себе, обдумывая дальнейшие действия. Ссорится и ругаться с девушкой уж никак не входило в мои планы.  — Успокойся, — только и смог сказать я.  — Легко сказать успокойся! А у меня за месяц произошёл полный перелом жизни.  — В чьей-то там философии говорилось, что это приводит к коллективной истерии, — хмыкнул я, кажется, у нас с тобой уже она.  — Не кажется, — выдохнула девушка, вдруг резко хватаясь руками за мою рубашку.  — Что такое, Поль? — обеспокоенно спросил я, вглядываясь в её вмиг побелевшее лицо.  — Ничего, всё хорошо, просто голова закружилась, — как-то тихо сказала она.  — Так, спокойно, такое бывает, — то ли для неё, то ли для себя, пробормотал я и взял девушку на руки, осторожно направляясь в сторону спален.  — Дим… у меня там в комнате… неубрано… Я утром вещи хотела разобрать, но уехала к маме, так ничего и не убрав… на кровати места свободного нет.  — Нашла проблему, — хмыкнул я, изначально направляясь в свою комнату. — Ты бы нервничала поменьше из-за таких пустяков и было бы всё хорошо. А вообще, в принципе, дело к ночи уже. Давай принесу тебе пижаму, или ночнушку там какую. Переоденешься, постель разберём да ляжешь.  — Нет, я сама схожу, — достаточно громко выдала блондинка.  — Нет не сходишь, и не протестуй. Тебе надо, чтоб прошло головокружение, а для этого важна каждая минутка. Если тебе сейчас станет легче, то попозже можно будет и в душ сходить.  — Я не хочу, чтобы ты уходил, — вдруг выдала блондинка, поглядывая на меня из-под полуопущенных век.  — Слушай, ты себя ведёшь так как будто это я сегодня на весь день сбегал куда-то, а не ты, — рассмеялся я. — Ну ладно, так и быть.  — А у меня, кажется, всё прошло, — вдруг резко распахнула глаза Пелагея, — серьёзно, — она села на кровати. И если бы не её крайне бледное лицо, я подумал бы, что это предобморочное состояние на кухне было только ради спасения ситуации, ради того, чтобы не дать ссоре развиться. А сейчас девушка достаточно резво ускакала за всеми своими необходимыми вещами.  — Поль, тебе, может, помочь, а? — точно себя хорошо чувствуешь? — пошёл за ней следом я.  — Куда-а ты со мной собрался, — фыркнула она, — в душ что ли?  — Да тебя опасно отправлять одну, после того, как ты чуть сознание не потеряла на моих глазах! Да и в конце-концов, чего я там не видел, чтобы ты стеснялась?  — Вот и именно то, что всё видел, загадочно прошептала Поля, чуть закусив губу и чуть виляя бёдрами, обойдя кровать.  — Нет, Пелагея, я только в целях твоей безопасности. Но раз ты так не хочешь, я подожду тебя у ванной комнаты. Буду стоять у двери и подслушивать: что ты там делаешь и ничего ли не случилось.  — Девушка как-то странно хихикнула и направилась в ванную комнату. Я же присел на пуфик в коридоре, выдыхая и чуть прикрывая веки. Прошло всего лишь чуть больше суток от того момента, как она вместе со своими вещами переступила порог этого дома. А мне казалось, будто бы прошёл месяц, или год. Так тяжело дались мне эти сутки, перенасыщенные ссорами, выяснениями отношений, откровениями и чувствами. Я будто бы мгновенно стал старше на жизнь, как пела великолепная Земфира. Несмотря на то, что всё вроде бы как наконец прояснилось, мне почему-то по-прежнему было тяжело. Быть может, потому, что за день я потратил необыкновенное количество нервов, не найдя эту блондинку. И лишь только беспорядочно разбросанные по кровати вещи дали мне надежду на её возвращение. Ну, а когда эта коза, иначе не назовёшь, не брала трубку, я и не знал что подумать. Господи, расскажите мне, за что? В мире существуют миллионы девушек, а меня угораздило подарить своё сердце мало тому что замужней, так ещё и с такими прибабахами. Неужели, в моей жизни было так мало приключений, что высшие силы в лице Кати чуть ли не на голову мне свалили эту блондинку? Задумавшись, я не заметил, как дверь отворилась и из ванной комнаты вышла Пелагея. Выглядела она весьма забавно: прекрасные белокурые волосы были собраны в полотенце и сейчас представляли на её голове что-то вроде тюрбана турецкого султана, а пижама и вовсе была нечтом премилейшим: коротенькие чёрные шортики открывали её прекрасные ноги, а на белой футболке красовалась пандочка с огромными глазищами, улыбкой до ушей и бантиком на правом ухе.  — Серьёзно, Поль? Ты у какого ребёнка эту пижаму отобрала?  — Вообще-то, это моя любимая, — обиженно пробурчала блондинка, — а что, тебе не нравится?  — Ну-у, как сказать… — протянул я, ещё раз скользнув взглядом по её ногам, — ты волосы сушить будешь?  — Нет, не буду. Пусть высыхают естественным путём, — снимая с головы полотенце, ответила Пелагея. — Так вообще-то полезнее.  — Не холодно будет? — недоверчиво спросил я.  — Ну так ты согреешь если что, — рассмеялась блондинка. — Нет, конечно, я всегда так делаю. А вообще, у тебя две сестры и ты не шаришь во всех этих женских штучках?  — Я очень давно живу один, — только и смог сказать в своё оправдание я.  — Ну, а девушки?  — Я очень давно живу один, Поля, я всё сказал. Говорить по душам абсолютно не хотелось, рассказывать о том, что порог моего дома удаётся переступать только избранным — тоже.  — Пойдём спать, а? — попросил я, в тайне надеясь, что она согласится. Она помялась несколько секунд, будто бы решаясь что-то спросить, но не стала и покорно кивнула, за что ей огромное спасибо.  — Я кажется сошла с ума, — вдруг призналась блондинка, присев на кровать.  — Я психолог, не психиатр, но давай, выкладывай, чего там.  — Да всё то же. Когда я выходила замуж, думала — это навсегда. И даже если я однажды разлюблю — это произойдёт очень-очень медленно и полюбить другого я смогу не сразу. А тут, блять, в один месяц всё.  — Хорошо ещё, если так, если смогла разлюбить, — тяжело выдохнул я, — обычно наоборот: человек уходит, а ты всё ещё любишь его до безумия и не можешь отпустить. Ходишь по улице, работаешь, общаешься, даже шутишь и смеёшься, но всё это не ты, а внешняя оболочка. Вот так страшнее.  — Так было у тебя, да? — спросила она.  — Было. Очень давно, но было, — выдохнул я, на самом деле уже ничего не чувствуя к тому человеку, никак не реагируя на воспоминания. — Главное, понять, что это теперь в прошлом. Хорошо ли, плохо ли, но ты никогда не сможешь отмотать назад и всё исправить. Нужно жить настоящим. Здесь и сейчас. И никак иначе. Девушка только молча положила голову мне на плечо.  — Кстати, Поль. А если бы всё-таки было можно перемотать назад и исправить случившееся в прошлом, ты вернулась бы в тот день, когда была сильная гроза?  — Честно? — глухо спросила девушка, а я уже приготовился к самому худшему — я не знаю, Дим. Наверное, нет…