Деликатная проблема.

После встречи с Катей, Поля изменилась в лучшую сторону. И это немудрено. Никто не поймёт отчаявшуюся девушку так, как поймёт её другая девушка, побывавшая в точно такой же ситуации. Это предположение было у меня давно, и вот теперь подвернулся момент проверить его в действии. И я не ошибся. Катя будто бы вдохнула в мою блондинку новую жизнь. Из торгового центра тем вечером я её забрал с кучей всевозможных пакетов, среди которых было трудно найти нашу маленькую и хрупкую Полю, к тому же, ещё и похудевшую от этих переживаний. Но тем не менее, глаза у неё вновь горели и этот здоровый блеск очень радовал. И да, это не секрет, что я поспособствовал этой встрече, уговорил Катю обязательно поговорить с ней, сказал, в каком именно торговом центре наша Поля собирается совершать покупки. И пусть это неправильно, пусть все психологи мира кроме меня твердят, что только сам человек должен прийти к решению поговорить с кем-то. Я видел результат и он меня радовал. Более живая, но внешне ещё замученная Поля по-прежнему наносила толстым на кожу вокруг глаз свой крем, веря, что это поможет в борьбе с синяками под глазами. Она по-прежнему периодически вскакивала посреди ночи из-за мучивших её кошмаров, всё так же отказывалась от многой пищи. Но она чаще улыбалась и излучала энергию, как когда-то давно. А учитывая обстоятельства, эта энергия была какой-то невероятно мощной и мотивировала всех вокруг жить дальше. Наш отпуск, кстати, вот-вот должен был начаться, поэтому моя Поля носилась дома как сумасшедшая, лихорадочно соображая: что же взять с собой ещё.  — Дима! — воскликнула она, войдя в комнату, в которой я распластался на кровати, — ну почему я должна думать за двоих, собирать вещи за двоих, а?  — Потому что мне кроме тебя ничего не нужно, — просто ответил я. И нужно было видеть лицо Пелагеи в этот момент. Это было что-то непередаваемое. Смесь почти полярных эмоций: с одной стороны, злость на этакого лентяя меня, а с другой, умиление.  — Иди сюда, — решил помочь ей в выборе настроения я, а когда девушка подошла совсем близко, повалил её на кровать рядом со мной.  — Дим, у нас завтра самолёт, нет времени лежать.  — Самолёт завтра, а мы — сегодня, — ответил я, обнимая её. — У нас ещё времени — сутки. Знаешь, как много всего можно сделать за сутки, м? — чуть улыбнулся я, плавно перемещая руку куда-то ниже до ягодиц и бёдер, и вдруг, внезапно несильно получил за это по руке от Поли.  — Ай, ты чего дерёшься-то? — наиграно воскликнул я, потирая будто бы ушибленную руку.  — Это чтобы ты ерундой не страдал, а помог мне.  — А я помогу, — улыбнулся я, быстро меняя положение и нависая над ней. Блондинка нахмурила брови.  — Не делай так, Полечка, — пропел я на одному мне известный мотив, а то мне придётся применять средство от хмурой Поли.  — Какое ещё такое средство? — не поняла она.  — А вот, — прошептал я, мягко целуя её, но со временем набирая обороты. Так, чтобы мы оба помнили этот поцелуй ещё долгое время. Так, чтобы задыхаться от нехватки воздуха, но не отрываться друг от друга. Я чувствовал, как блондинка полностью расслабилась подо мной, как её тонкие пальчики перебирают мою шевелюру, как она инстинктивно старается прижаться ко мне поближе. И понимая, к чему это может привести, улыбнулся через поцелуй и осторожно прервав эти нежности, сел на кровати.  — Ну вот теперь можно и вещи пособирать, сказал я, стараясь скрыть улыбку.  — Козёл ты, Дима, — буркнула девушка, — это что ещё за «возбудим, но не дадим»?  — Вот примерно так я себя чувствовал после каждого твоего визита в мою клинику, — честно признался я. — Ну, чего сидишь-то? Как ты там говорила, у нас самолёт уже завтра, нечего страдать бездельем. И она, рассмеявшись, наконец встала с постели.

***

В аэропорту было на удивление многолюдно. В принципе, там всегда многолюдно, но вот сейчас — особенно. Будто бы вся Москва в одночасье решила куда-то улететь. И в этой толпе я старался крепко держать Полю за руку, ибо так спокойнее, ибо так она точно рядом.  — Дим, не нервничай, пожалуйста, — ни с того ни с сего попросила Пелагея.  — С чего ты взяла, что я нервничаю? — сразу же перешёл в нападение я.  — Ну ты же сам мне рассказывал: напряжённый взгляд, другой ритм дыхания, а ещё ты слишком крепко сжимаешь мою руку в своей ладони.  — Детка, ты слишком быстро всему учишься, — рассмеялся я.  — А что случилось-то? Даже я спокойна.  — Так я же говорю, высоты боюсь. И каждый раз перед любым полётом нервишки шалят, как бы я с этим не боролся. А ещё меня всегда напрягает эта система безопасности: металлоискатели всякие, то, что на какое-то время приходится расставаться с вещами, которые обязательно нужно пропустить через этот сканер.  — Ди-има, — как-то то ли ласково, то ли наоборот, с каким-то укором, помотала головой Пелагея. — Когда я только тебя увидела, да даже когда с тобой ещё тесно не общалась, думала, что ты весь такой слишком в себе уверенный, не имеющий каких-то проблем, страхов и комплексов, крутящий людьми вокруг себя как ты хочешь…  — Ну простите, что я не такой, — буркнул я. Неужели сначала она действительно обо мне так думала? Тогда неудивительно, что в моём кабинете она всегда вела себя как овца, загнанная в угол.  — Нет-нет-нет, — тут же торопливо помотала головой она, — я наоборот рада, что ты совсем другой. Живой, настоящий, умеющий переживать, чуткий…  — Я тоже тебя люблю, — улыбнулся я, прервав её серенады в мою честь, — но давай послушаем, какие сейчас рейсы объявляют и чего говорят. А то улетим куда-нибудь на Чукотку, вот весело-то будет. Девушка послушно замолчала, прислушиваясь к приятному голосу женщины, что сейчас вещала очень важную информацию.

***

Наконец, посадка была завершена и мы разместились в своих вполне комфортабельных креслах. Конечно, мне всё-таки было немного не по себе, но я умел с этим справляться. По крайней мере, мне так казалось.  — А теперь мой любимый вопрос, — фыркнула Пелагея. — Чем заняться на борту самолёта. Лететь-то не очень быстро…  — Радуйся, что это не поезд, — в том же тоне ответил я. — Ну, а на счёт занятий — можешь подраться с кем-нибудь, как это было в одном фильме.  — Да нет же, я хочу, чтоб и тебе нескучно было, — продолжала объяснять Пелагея.  — То есть, ты хочешь подраться со мной? — всё в том же духе продолжал я.  — Да ну тебя, — фыркнула девушка. — Вот сейчас как буду книгу читать, а ты делай что хочешь.  — Ой, напугала. Я вообще сейчас спать лягу.  — Где ж ты ночью-то был, раз не выспался, — шутливо покачала головой блондинка.  — Рядом с тобой лежал, — отвечал я ей в том же духе, — что, совсем ничего не помнишь? Или, — постарался изобразить лицо, озарённое страшной догадкой, — или это была не ты?  — Ах, это был ты! — моей же шуткой ответила Пелагея.  — Поль, — уже серьёзно обратился я к ней. — Ну что мы каждый раз как дети малые, пытающиеся выяснить, у кого игрушка круче? — я заметил, что такое сравнение было неудачным и моя дорогая сразу же погрустнела. — Ну Поля-я, иди ко мне. Девушка прилегла ко мне на грудь, а я бережно обнял её.  — А почему ты не рассказал мне про Катю? — вдруг тихо спросила она.  — То есть?  — Ну, о том, что она тоже, — в голосе девушки звучали слёзы, — теряла ребёнка.  — Я посчитал эту информацию слишком личной, такой, какую разглашать не имею даже тебе.  — И ты знал, что она именно из-за этого рассталась с Максимом? А вот этот вопрос блондинка застал меня врасплох. По моей версии, расставание было обоюдным то ли из-за разных взглядов на жизнь, то ли ещё из-за чего-то. Не в силах что-то сказать, я лишь медленно покачал головой.  — Выходит, теперь я разболтала личную информацию, — грустно улыбнулась блондинка. — Ну что ж, теперь я знаю, что если мы расстанемся, все мои секреты останутся только при тебе и не разойдутся дальше.  — Расстанемся, — фыркнул я, — да кто ж тебя отпустит-то, дурочка? Нам с тобой ещё совместных детей рожать. Девушка ничего не ответила. Ну пускай думает. Но я всё, что хотел, сказал.  — Девушка, — дружелюбно улыбнулся я проходившей мимо стюардессе, — можете пожалуйста принести нам два стакана воды? Стюардесса мило улыбнулась и отправилась, видимо за водой.  — Ты мне специально на нервы действуешь? — вдруг спросила меня блондинка. Её глаза метали молнии.  — Что не так-то, Поль? — искренне возмутился я.  — А чего ты всяким стюардессам улыбаешься, а? Да, конечно, они красотки, сюда ведь берут не всех подряд, а устраивают какое-то подобие кастинга, как для моделей. С такой грех не пофлиртовать, да?  — Ты просто находишь до чего докопаться, — отмахнулся я. — Я просто попросил нам с тобой по стакану воды. Но если ты настолько против, можешь общаться с персоналом сама.  — Ваша вода, — тактично покашляв перед этим, сообщила стюардесса, что подошла откуда-то со спины.  — Огромное спасибо, — снова улыбнулся ей я. — Поль, пить не хочешь?  — Спасибо, даже если хотела — теперь не хочу, — пробурчала блондинка, старательно рассматривая облака за бортом. Я резко сократил расстояние между нами, благо бежать девушке было некуда.  — Ты такая отвратительная, — прошипел я ей на ухо, — не знаешь, почему меня угораздило полюбить такую ужасную девушку?  — Спасибо, теперь я ещё и отвратительная, — продолжала возмущаться блондинка, внезапно закашляв. Это вынудило её всё-таки развернуться ко мне лицом и выпить воды. — В горле пересохло, — пояснила свои действия она. Я улыбался, глядя на неё. Это было так в её духе: вся эта необоснованная ревность, обиды на пустом месте, неожиданные повороты.  — Эх, Полька-Полька, — помотал головой я, аккуратно целуя её. И вопреки всем вредностям, девушка даже не пыталась сопротивляться.  — Да хватит уже на него обижаться, — вдруг попросила какая-то пожилая женщина, сидящая сзади. — Так парень старается. Если бы меня так добивались, я бы сразу замуж вышла.  — Вот, Поль, прислушайся к советам старших, — едва слышно прошептал я, с трудом сдерживая смех. Девушка рассмеялась вместе со мной, а вслед за нами та самая женщина и ещё несколько рядом сидящих пассажиров. Что ж, отдых уже обещает быть интересным и незабываемым.