Деликатная проблема.

Лёгкий тёплый ветер сдул волосы с моего лица, когда я вышла из здания ЗАГСа. О таком ветре моя мама всегда говорила «как из фена» и почему-то сейчас мне вспомнилась именно эта формулировка. Я повернулась к Антону, не зная, что сказать. «Спасибо, что согласился на развод»? «Благодарю за 3 года семейной жизни»? Или как волк в небезызвестном мультфильме: «Ты заходи, если что»?  — Спасибо, — выдала я, улыбнувшись. — Антон, я… ценю тебя и… — подбирать слова было очень сложно, — благодарна за всё. Надеюсь, твой дальнейший путь будет лёгок и ты найдёшь себе спутницу… Было так странно осознавать, что теперь я практически свободна. Несмотря на то, что жила я с Димой и давно уже не считала Антона мужем, было неловко сейчас стоять перед ним, смотреть прямо ему в глаза и говорить всю эту прощальную чушь.  — Всё в порядке, Поль, — улыбнулся он в ответ. — И тебе счастья в дальнейшей жизни, — он посмотрел в сторону парковки, где облокотившись на капот машины, стоял Билан и сверлил нас суровым взглядом. И дальше нужно было бы проститься, но я не знала даже как совершить такое простое действие, банальную дань этикету.  — Пока? — неуверенно, почти вопросом выдала я, не придумав ничего лучше.  — До встречи, Поль, — кивнул он мне, — если что, обращайся. И он, как в каком-то фильме, развернулся ко мне спиной и пошёл в другую сторону, правда, пару раз обернувшись. Я не стала смотреть в его спину и развернувшись, пошла на парковку, к Диме.  — Ну как ты? — единственное что спросил он, открывая машину.  — Я нормально, честно призналась я, — а ты как?  — О чём ты, Поль?  — Да брось, я видела, каким взглядом ты наблюдал за нашим прощанием. Не хочешь признавать, что ты ревнуешь?  — Поль, от тебя неуверенностью прёт за километр. Каждое движение там, у ЗАГСа, Поль, ну это всё детский сад. То, что ты не знаешь, как теперь обращаться к Антону отлично просматривалось в твоей новой манере общения с ним.  — А-а, ну какого чёрта меня угораздило полюбить психолога? — закатила глаза я. — Да и вообще, знаешь, я не понимаю, кто мне теперь Антон. Ещё это дурацкое правило: брак будет расторжен лишь через месяц.  — Всё правильно, — абсолютно спокойно хмыкнул Билан. — Данное правило направлено в первую очередь на сохранение семей. Вдруг за месяц супруги помирятся и передумают разводиться.  — Это неудобно, — жалобно прохныкала я, — все билеты в отпуск будут оформлены на какую-то Пелагею Кондратенко.  — А ты бы хотела, чтоб они были оформлены на Пелагею Билан? — хитро прищурившись и склонив голову вправо, посмотрел на меня Билан. И благо мы стояли на светофоре и до заветного зелёного оставалось всего ничего. Я предпочла не отвечать на этот вопрос. Остановившись на следующем светофоре города, Дима неодобрительно покачал головой.  — Походу, сегодня мы собираем коллекцию всех светофоров города, — недовольно пробормотал он, после чего взял телефон и быстро ответил на какое-то сообщение.  — Мог бы вообще не приезжать, — пожала плечами я.  — Ага, конечно, а то мне прошлого твоего такого свидания с Антоном не хватило, — фыркнул мужчина, наконец останавливаясь у крупного торгового центра. — Давай удачи тебе с покупками. Я бы конечно с радостью бы помог тебе выбрать какой-нибудь красивый купальник…  — Только и думаешь, как бы на меня в купальнике посмотреть, — поддела его я.  — Я на тебя и без купальника посмотреть не против, — не растерялся мужчина, подняв одну бровь и улыбнувшись во все свои тридцать два. — Ладно, пока, как выберешь всё — звони. Может, смогу приехать за тобой, — он нежно чмокнул меня в щёку. Я ответила ему таким же поцелуем, после чего вышла из машины и, помахав ему рукой, направилась в своё, так называемое место назначения.

***

Магазины сменяли один другой, а покупок у меня было мало. Почему-то мало что нравилось. И это начинало выбешивать. Хотелось уже просто взять и выйти из этого торгового центра и навсегда забыть о покупке вещей. И, наверное, так и стоит сделать.  — Поль? — вдруг внезапно услышала я женский голос позади себя. И можно бы было подумать, что это обращение было не ко мне, но уж слишком знаком мне был голос…  — Привет, Кать, — обернулась я, сдержано улыбнувшись.  — Привет, — дружелюбно ответила она. — Ты чего тут? Гардероб обновить решила? — внимательно рассматривая пакеты с логотипами различных магазинов, спросила она.  — Ну да, немного, — согласилась я, не совсем понимая: стоит ли продолжать разговор, или это так, беседа на пять минут.  — Слушай, ты не торопишься? — вдруг спросила Катя.  — Да нет, — пожала плечами я, хотя какая-то часть меня была против такого ответа. — Я с тобой не общалась с самого твоего дня рождения, — продолжала Добрякова, — за полмесяца могло же многое произойти. Может, посидим здесь в кафешке на втором этаже? Ты как? — спросила она и как-то слишком резко замолчала, будто бы хотела сказать что-то ещё, но передумала. Подруга смотрела на меня таким взглядом, что тот самый кот из «Шрека» и рядом не стоял и под таким молящим взором я сдалась мгновенно.  — Отлично, — просияла Катя, услышав мой положительный ответ, а после чего вдруг посерьёзнела, — Поль, скажи, ты на меня обиделась за что-нибудь?  — С чего ты взяла? — вполне искренне возмутилась я.  — Да просто сколько я тебе звонила, сколько писала, ты не брала трубку.  — Ой, Кать, знаешь, я эти последние две недели вообще практически ни на чьи звонки не отвечаю, — сказала я, и это было абсолютной правдой.  — Что-то случилось, да? — почти шёпотом спросила шатенка. — Ты, кстати, какими судьбами в этот торговый центр забрела? Живёте вы с Димой далековато отсюда.  — Да я в ЗАГСе была.  — Что, вас можно поздравить? — взгляд подруги метнулся к моим рукам, на которых не было никакого кольца.  — Ну, можно и так сказать, — рассмеялась я. — Мы с Антоном подали на развод.  — Ну наконец-то, — обрадовалась Катя, — а что сейчас, а не через года три ещё? Долго с мыслями свыкалась?  — Нет, — отвечала я. — Помнишь, когда мы с тобой стояли во дворе Диминого дома и разговаривали? Тогда ещё мне Билан сказал, что мне звонил кто-то. Так вот, звонил Антон, попросил о встрече… И уже во вторник следующей недели мы встретились с ним и обсудили всё.  — Ну так прошло-то уже недели три.  — Кать, пойми, было вообще не до этого, — начала раздражаться я.  — Да что ж вы скрытные-то какие оба? — воскликнула шатенка. — Я ваши полунамёки не понимаю: ни твои, ни Димины. Ты либо скажи уже нормально, либо желаю тебе счастья в личной жизни с Димой и пойдём по разные стороны этой жизни.  — Не кипятись, — почти прошипела я, с трудом сдерживая слёзы, — если так хочешь знать, что случилось, я расскажу. Мы потеряли ребёнка. На лице подруги отразилось сразу несколько эмоций: ужас, сожаление, сочувствие и… понимание (?).  — Как это? — шёпотом спросила она. И я, уходя в воспоминания и не сдерживая эмоций, рассказала Кате всё как есть, от начала и до конца. И, наверное, настолько увлеклась днями минувшими, что не заметила, как шатенка пересела ко мне поближе и крепко-крепко меня обняла. А после, достала из сумки пачку бумажных платочков и аккуратно начала вытирать мои слёзы.  — Ну-ну-ну, Поль, прекращай реветь. Я тебя понимаю, как никто другой, но жизнь на этом не заканчивается. Тебе всего лишь тридцать один, а рядом шикарный мужчина. И вы оба молодцы, что всё-таки не пошли на поводу этих эмоций и сохранили свои отношения.  — Нет, Кать, извини, но чтобы понять эту ситуацию, нужно оказаться внутри неё.  — Я там была, — с какой-то особой горечью сказала Добрякова, от чего я даже перестала плакать и внимательно посмотрела ей в лицо. Она улыбалась, но это была не обычная улыбка, а скорее, какая-то гримаса боли и утраты. Такой Кати мне ещё никогда не доводилось видеть.  — То есть…  — Так вот о чём говорил Дима, когда сказал мне, что нам будет что обсудить, — задумчиво изрекла она.  — Кать, я ничего не понимаю.  — Сейчас всё поймёшь, — пообещала Добрякова, на всякий случай достав ещё один бумажный платочек.  — Подожди, — до меня, кажется, стал доходить смысл её слов, — так ваше расставание с Максимом…  — Да, — тихо кивнула она, — я была беременна. Срок был ещё маленький, как у тебя, а то и ещё меньше. Я даже не успела обрадовать его этой новостью, всё думала, как бы лучше преподнести, чтобы это было красиво, чтобы его радость была ещё большей. Но кто-то свыше очень жесток, или, просто я ему невзлюбилась. Ну и после выкидыша, я, как и ты, загналась по этому вопросу, начались наши бесконечные ссоры с Максимом о том, что я ему ничего не рассказываю, что между нами холод и мы стали будто бы не родными людьми, а так, соседями по квартире. Ну, я подыграла этим ссорам, решив, что это всё — знак свыше и нам не стоит быть вместе. Конечно, потом Макс пожалел о своих словах, искал меня, преследовал, хотел поговорить…  — Так поэтому ты переехала в другую квартиру! — озарило меня, на что подруга кивнула. — А почему ты мне ничего не рассказывала?  — А это всё произошло в период подготовки к твоей свадьбе с Антоном. Я просто не хотела омрачать вам праздник своими проблемами. Я снова посмотрела на неё. Вроде бы, внешне, это была всё та же Катя, которую я знала уже десять лет, а в то же время, совсем другой человек. И это вызывало восхищение. Она пережила такую драму сама, не выплёскивая весь негатив на нас, своих подруг. Невольно я вспомнила свою свадьбу и вполне весёлую Катю, которая со всеми шутила и смеялась. Только глаза были бесконечно грустными и тогда мне казалось, что это из-за недомолвок с её молодым человеком, который не пришёл на торжество, хотя я приглашала их обоих. В новом же свете эта картина становилась безмерно печальной и отчасти жуткой.  — А кто вообще знал всю правду?  — Только я, мама и Дима, — ответила Катя, и тут же поспешно добавила, — ну, я к нему обратилась за советом, как себя вести, что делать, стоит ли пройти какое-нибудь обследование, или сдать какие-нибудь анализы…  — Не нужно оправданий, — улыбнулась я, и теперь настал мой черёд для обнимашек, — всё будет хорошо.  — А знаешь, что самое страшное? — шёпотом спросила Катя, — то, что я по-прежнему люблю Максима, даже спустя эти три с лишним года. Как бы не старалась — не могу забыть… Так что, Поль, повторюсь, это огромное счастье — то, что вы с Димой не разошлись из-за ерунды. И мне до ужаса захотелось помочь подруге, хоть как-то. Но вот её Максима я по прошествии тех трёх лет так и не видела.  — Ладно, хватит о грустном, — чуть наиграно весёлым тоном сказала Катя, — давай рассказывай, что купила?  — Да так, пару кофточек и платье. Мне бы купальник ещё, да никак не найду подходящий.  — А ты на третьем этаже была?  — Нет, меня уже так выбесил этот торговый центр, что мне до ужаса хочется отсюда сбежать.  — А зря, — с видом знатока, покачала головой Добрякова, — там недавно новый магазин открыли, там о-очень много классных купальников. Я бы сама прикупила, но носить некуда. Так что, пойдём-ка вместе, выберем тебе что-нибудь максимально красивое и подчёркивающее твою внешность и фигуру. Тако-ое, чтоб Дима голову потерял от твоего внешнего вида и вы там сделали ребёночка, который обязательно родится и родится абсолютно здоровым. Шатенка уверенно встала со своего места и направилась к эскалатору, не оставляя мне выбора. И вот как я могла к ней плохо относиться? — промелькнуло в моей голове, когда я последовала за ней.