Деликатная проблема.

Широко распахнутый шкаф вгонял в тоску, раскрытый чемодан будто бы жалобно говорил: «ну давай уже, сложи в меня свои вещи. Видишь, я пуст, от меня существует только оболочка без какого-либо внутреннего содержания». И даже яркое солнце не пробуждало во мне желание что-либо делать. Я просто лежала на кровати, глядя в потолок. Вот, что называется, решила собрать вещи пораньше. Наш самолёт вылетал только завтра утром, и я решила вполне добросовестно собрать вещи сейчас, неторопясь, чтобы не бегать ночью в панике, вспоминая, что что-то не взяла. Но дальше того, чтобы раскрыть шкаф и чемодан, дело не зашло. Собираться не хотелось от слова совсем. И нет, это не от того, что меня настолько впечатлил Алтай. Безусловно, он был прекрасен, но каких-то особых чувств вплоть до нежелания уехать, не вызывал. Да и состояние здоровья тоже не могло послужить причиной моей прокрастинации. Дима этими всеми таблетками, чаями, заботой и любовью вылечил меня молниеносно, так, что даже признаков какого-либо недомогания не осталось. И тем не менее, вот я, абсолютно здоровая и уже имеющая планы на отдых на Черноморском побережье, лежу на кровати и смотрю в потолок.  — У-у, — услышала я знакомый голос, после чего легонько, почти неслышно щёлкнул дверной замок. — Я смотрю, у тебя сборы в самом разгаре. Дима улыбался во все тридцать два зуба.  — Тебе помочь вещи собрать? — спросил он, от чего я тут же выпалила своё «да», не заметив ехидной улыбочки на его лице. С абсолютно спокойным выражением лица он подошёл ко мне и… лёг на кровать рядом со мной, правда, почти на самый краешек.  — Ди-им, а что это вообще такое?  — Как что? — приподнял одну бровь он, — я тебе помогаю. Ты ж одна не справляешься, — мужчина громко рассмеялся, а мне как-то было не до смеха. Не успела я опомниться, как Билан буквально сгрёб меня в охапку, не давая отодвинуться, или встать с кровати.  — Не обижайся, тебе не идёт, — прошептал он мне на ухо, от чего по коже сразу толпой пробежались предатели мурашки. Этот его шёпот, он всегда такой магический, интимный. Бархатный голос завораживал и обволакивал чем-то очень тёплым и уютным, от чего я мгновенно растеклась в лужицу.  — Я и не думала, — как-то по-кошачьи промурлыкала я, прикрывая глаза и стараясь оставить в памяти это ощущение абсолютного счастья.  — Я вижу, — хмыкнул он. — Поль, а давай и правда, сложим чемодан вместе. Быстрее получится. А потом можно будет и сходить погулять напоследок. Я лишь кивнула ему в ответ.  — Не будем тянуть время! — бодро выдал он, подходя к шкафу, хотя я так и осталась на месте. — Кстати, Поль, как ощущения?  — Какие? — не поняла я.  — Ну как какие? Обыкновенные. Ты же так долго хотела побывать на Алтае, теперь вот побывала и уже завтра покинешь его. Сожалеешь? Хочешь остаться ещё? А может, разочаровалась?  — Честно? — спросила я, подходя к нему со спины и обнимая, — вообще ничего не чувствую. Да, здесь было неплохо и могло бы быть ещё лучше, если бы я не заболела, но никакой тоски, или нежелания уезжать нет. Я уткнулась носом в его лопатки, вдыхая аромат парфюма, который успел стать моим любимым. И вот сейчас было невероятно уютно, спокойно, комфортно (и дальше по списку подставляйте любое наречие с позитивным значением, наверняка подойдёт).  — Поль? — наконец прервал тишину Билан, аккуратно выпутываясь из моих объятий, — мы с тобой обниматься будем, или вещи собирать?  — Какой ты нудный, а? — фыркнула я. — Как вообще с тобой таким жить?  — Это уже твоя проблема, — широко улыбнулся он, мягко чмокнув меня в нос и вернувшись к шкафу. — Всё, не отвлекай. Если тебе не хочется, можешь не складывать вещи, но хоть кто-то один должен это сделать, потому что если оставить всё здесь, то затраты на такое количество одежды неплохо потрясут наш бюджет. И он с самым серьёзным видом принялся складывать вещи в чемодан, тщательно комбинируя их по степени тепла. И наблюдать это было не странно, а наоборот. Он очень органично вписывался в роль такого ответственного семьянина. Хотя почему вписывался в роль? Он таким и был.  — Стоп-стоп-стоп, — неожиданно подскочила с места я, когда он наконец добрался до моего нижнего белья, — это я сложу сама. Дима в ответ сдавленно фыркнул.  — А что такого-то, а? Что случится? Я что белья твоего не видел что ли? И так видел, и на тебе, и даже тебя без него, — он загадочно улыбнулся, своим фирменным движением изогнув бровь, от чего моментально кровь прихлынула к моим щекам. — Ну и чего ты краснеешь? — тут же не оставил без внимания это он, — я ведь тут не фантазиями с тобой делюсь, а факты констатирую.  — Ты отвратителен, — покачала головой я, всё-таки складывая аккуратную стопочку в чемодан самостоятельно. — Почему ты вечно всё переводишь в это русло?  — Профессиональное, — пожал плечами Дима. — Вспомни сферу, в которой я работаю. А вообще, ты очень забавно смущаешься, мне это нравится. Я так и замерла на полувдохе, не понимая, чего хочу больше: то ли врезать ему за такое к себе отношение, то ли смутиться в ответ на этакий своеобразный комплимент. Вот что он сейчас сделал? Посмеялся надо мной, или в любви оригинально признался? Наверное, опять какие-то его психологические приёмчики.  — Приём, Земля, как слышно? — выдал Билан, заметив моё замешательство.  — Это я что ли Земля?  — Ну не я же.  — Вообще-то никакая я не Земля. Имя Пелагея означает «морская». Да и по зодиакальному циклу моя стихия вода.  — Ну, всё сходится. Большая часть планеты же — это моря, океаны, реки, озёра и прочее-прочее. Решив больше не спорить, я снова присела. Видимо, у Димы сегодня настроение такое. И, конечно, слушать все эти его доводы и домыслы было безумно интересно, но иногда такая его несерьёзность немного раздражала. Ведь вроде взрослый человек, образованный, с серьёзной работой, а целыми днями какие-то шутки шутит. Хотя… Он же с момента нашего знакомства именно так и заявил о себе: спрашивал у меня не пойми о чём, загадочно улыбался и говорил то ли всерьёз, то ли нет. А вот я как раз не совпадаю с образом первого впечатления. Я вспомнила, как не любила ходить к нему на приёмы, как стеснялась и смущалась, как послала его куда подальше…  — Что за загадочные улыбки, Пелагея Сергеевна? — спросил у меня Дима, присаживаясь рядом со мной. — О чём задумалась?  — Да так, ни о чём, — махнула рукой я, продолжая улыбаться. Да, конечно, далеко мы зашли с лечениями и обследованиями… Даже очень.  — Ну я же вижу, что о чём-то… Признавайся, обо мне? — он легонечко толкнул меня локтем в бок.  — Конечно о тебе, — томно выдохнула я, приблизившись к нему и быстро облизав губы, — как о тебе не думать?  — Молча, — стараясь сохранить самообладание, ответил мужчина.  — А если не получается молчать?  — Тогда надо учиться, — прикрывая глаза и касаясь кончиком носа моего, прошептал мужчина, после чего резко отстранился. — Не, Поль, я всё понимаю, но давай хотя бы вещи соберём до конца. С одеждой я разобрался, но ведь ещё есть твоя косметика и куча всяческих баночек в ванной.  — Какой ты зануда, а? — фыркнула я, всё-таки присоединяясь к его сборам.

***

По-вечернему мягкое и всё ещё тёплое солнце дарило земле свои лучи, прощаясь до завтрашнего дня. Ветра не было совсем, тихо-тихо. Будто мир замер и остались только мы вдвоём.  — Интересно, всё-таки устроена Земля, — тихо сказал Дима, смотря куда-то на горизонт, где горы сходились с небом, — мы вот только привыкли к этому часовому поясу, а завтра снова в наш родной, московский.  — Зато сразу плюс четыре часа к жизни. Представляешь, мы будто перемещаемся во времени, — хихикнула я.  — И правда, — поддержал меня Билан. — Но всё-таки, представь, мы снова будем нормально высыпаться, но при этом вставать не в середине дня.  — Какой-то ты стал приземлённый, — наиграно фыркнула я, — раньше был такой интересный, загадочный, а сейчас примитив на примитиве. Даже скучно.  — Скучно тебе, да? — приподнял одну бровь Дима. — Ну что ж поделать… Такой вот я.  — Что ты со мной сделал, а? — тихо прошептала я, понимая, что больше не хочу продолжать эти бессмысленные подколы. — Я уже начала разговаривать с тобой на одном языке, через всяческие шуточки и прочее.  — А что в этом плохого, Поль? Шутки — это же своеобразная защита от всего на свете. Ты боишься? Пошути на эту тему и страх отпустит. Безнадёжно влюбился? Шути на эту тему, пока всем не надоест и даже если надоест. Через призму шутки всё воспринимается иначе. Ты просто создаёшь себе установку, что всё это шуточки. И когда в жизни случается что-то такое переломное, ситуация остаётся за гранью шутки, вроде как пошутили и хватит. И никаких проблем и слёз. Хотя, конечно, не совсем никаких, но тем не менее, легче будет точно. И то ли его второе образование сыграло здесь роль (психологам всегда веришь безоговорочно, даже если раньше имела другую жизненную позицию, послушав психолога, согласишься с ним, не понимая, как это раньше могла считать иначе), то ли он просто сказал какую-то непреложную и всем известную истину, но мне хотелось только покивать головой ему в ответ, абсолютно ничего не дополняя и не опровергая.  — Так тихо… — вдруг прошептал Билан, обнимая меня за талию.  — Ну, а что мне сказать, если я полностью с тобой согласна? — так же шёпотом спросила я, от чего Дима вдруг внезапно рассмеялся.  — Ты чего?  — Ой, Полька, — продолжал смеяться он, — я ж имел ввиду, что на улице тихо очень: ни ветриночки, а ты всё сразу на свой счёт принимать. Откуда же ты, такое чудо, мне на голову свалилось?  — С луны, — тихо хихикнула я, вдруг внезапно понимая, что наша встреча — просто дело случая. Я могла с такой же вероятностью пойти к другому врачу и пролечиться там, и что бы тогда было? Я не развелась бы с мужем? Но что бы я тогда чувствовала к нему? Не уверена, что продолжала бы любить. Возможно, мы бы развелись, а возможно и нет. И всё было бы намного проще, но, впервые это чувствуется ярко и остро: я бы вообще не хотела такой жизни. Меня устраивало почти всё. Я ощущала себя сейчас на своём месте, рядом с тем, с кем нужно, и любой другой расклад событий казался мне каким-то бесцветным. А ведь, если так подумать, совсем недавно я активно выступала за расставание, не видела смысла нам быть вместе. Сейчас даже представить, что бы было в таком случае — дикость. А хотя… говоря всё это, я скорее в тайне надеялась, что Дима меня переубедит и никуда не отпустит, чем реально собиралась что-то делать.  — А вот теперь действительно тихо в том самом смысле, — хихикнул Билан, прерывая мои размышления. — О чём задумалась?  — Да так, — махнула я, чувствуя какую-то необъяснимую радость, что разливалась во мне с неимоверной скоростью и силой. — О всякой ерунде.  — Хорошая, видимо, ерунда, — улыбнулся Билан, — от тебя радостью за километр веет. Вот как? Как он чувствует все мои эмоции? Я ещё сама не понимаю, что со мной, а он уже да. Так все психологи могут, или у него особый дар? Хорошо ли это? Ведь в таком случае от него вообще ничего не скроешь. А что, собственно говоря, скрывать от человека, с которым я теперь уже точно хочу связать всю оставшуюся жизнь? Разве такие отношения не должны строиться на доверии, безо всяких скелетов в шкафу?  — Пойдём домой, а? — предложила я, — уже поздно, а завтра нам рано вставать, да ещё и ехать в аэропорт…  — В самолёте выспимся, — махнул рукой мужчина. — Нам с тобой сначала до Москвы лететь, а потом до Анапы. Думаешь, нет?  — Спорно, — пожала плечами я, — в самолёте спать не очень-то удобно, полусидя. Шея ещё затечёт, голова болеть будет.  — Что? Всё уже? — хихикнул Дима, — старость настала? Суставы к перемене погоды не ноют?  — Ноют, — отрезала я, — а вот я ныть не буду, а пойду спать. А ты как хочешь. Можешь гулять тут под луной один.  — Ох и вредная же ты женщина, — помотал головой он. — Ну последний день здесь. Такой воздух, а небо какое звёздное? А ты всё меня тащишь в деревянную коробку.  — Да холодно уже гулять, — тихо призналась я, поёжившись и обхватив себя за оголённые плечи.  — Так что ж ты раньше-то не сказала?! — воскликнул он. — Был бы у меня пиджак — я обязательно бы с тобой им поделился, но так как его нет, придётся довольствоваться мной самим. С этими словами он подошёл ко мне со спины и обняв, прижал к своему телу. От этой элементарной заботы и тепла его тела сразу же хотелось растаять в маленькую лужицу.  — В августе часто падают звёзды, — совсем тихо прошептал он мне на ухо, — давай с тобой загадаем желание?