Деликатная проблема.

Я убегала из этого дома как могла. Не хотела оставаться в этих стенах, дышать воздухом, пропитанным обманом. Слёзы сами по себе катились по щекам, я их не контролировала, да и в прочем, пусть себе. Однажды жидкость в организме закончится, вечно плакать же нельзя. Вот только видимость они малость портят, но ничего, справимся. Обида во мне бушевала как могла. Очень хотелось на прощание сделать какую-нибудь крупную пакость, чтоб он запомнил меня, так запомнил… Однако, на многое из того что приходило мне в голову, я уверена, нашлась бы статья уголовного кодекса Российской Федерации, а настолько жертвовать собой я не хотела. Вопросов куда ехать не возникло вовсе. Всё туда же, куда я собиралась уехать и от Антона — в свой собственный дом. Да, я не шутила, когда говорила о том, что мечтала когда-то о доме в лесу. Просто не договорила немного, что мечтала именно в прошедшем времени потому что мечту эту осуществила. Долгой усердной работой, долго откладывала деньги и приобрела наконец, около года назад прямо-таки домик моей мечты. Как увидела его снаружи — так сразу и влюбилась, а внутренняя планировка только подтвердила мои намерения. Потом потихоньку начала делать там ремонт. В конце-то концов моё образование архитектора хоть где-то пригодилось в полной мере. Антону не рассказывала. Не знаю почему, как будто чувствовала, что он мне пригодится. У него тогда проблемы на работе начались, не хотелось вешать на него свои заморочки по типу: «какого цвета обои лучше поклеить?». Хотела, может быть, сделать ему сюрприз на какой-нибудь юбилей совместной жизни, или объявить о своей собственности и о беременности одновременно. Ничего подобного так и не случилось. А с Димой у нас просто не было времени поговорить об этом. Как только я его встретила, так начались какие-то бесконечные американские горки, построенные из проблем. То одно, то другое, то пятое, то десятое… Не до разговоров об имеющейся недвижимости было уж точно. Опять Дима. Да свали ты уже из моей головы, чёртов негодник! Как бы сейчас хотелось выпить какую-нибудь таблетку и забыть о нём, будто и не было никакого Билана вообще. Только, увы, современная медицина до такого не дошла. Ну чёрт возьми, медицина. Я снова думаю о нём. Боялась, блять, что не смогу ответить ему такой же сильной любовью. Добоялась, получи и распишись, Полечка. Теперь я его люблю, едва ли не больше собственной жизни, а толку-то от этого? От злости я сильнее нажала не педаль газа, меланхолично наблюдая за тем, как увеличивается скорость автомобиля на спидометре. Находящаяся впереди машина вдруг плавно затормозила, а по встречной автомобили ехали едва ли не вереницей, от чего меня будто холодной водой окатили. Испуганно я надавила на тормоз, с замиранием сердца следя, как приближается этот автомобиль впереди. Когда же моя «ласточка» полностью остановилась буквально сантиметрах в пяти от неё, я медленно выдохнула, понимая, что на сегодня экспериментов мне хватит и дальше я буду самым примерным водителем на свете. Несмотря ни на какие события, перспектива отправиться на тот свет мне что-то не нравилась. Да и маму было жалко. Да, кстати, вот как раз мама-то и знала о существовании чисто моего дома. Но в ней я была уверенна на все сто, она женщина мудрая, поймёт, что раз Дима не в курсе, значит так надо. Дима… наверное бы он до ужаса испугался бы, а потом долго в шутку называл бы меня суицидницей, если бы узнал, как глупо я чуть ли не попала в аварию. А хотя, ему наверное было бы плевать. Я же не его драгоценная Ляля, которая бросает его, затем возвращается, а он всё бегает за ней, как преданный пёс. Противно. Мерзко. И даже не только потому что меня предали. Пусть не я, но и не эта. Мне хотелось для него куда лучшей доли, хотя представь его с какой-нибудь девушкой и всё, можно заходить на очередную попытку суицида. За что мне это всё? Почему он принёс мне столько проблем? Может, стоит оставить его в прошлом и зажить по-человечески? А разве не это я прямо сейчас собираюсь сделать? Вот он наверняка бы придумал способ взять себя в руки и начать жизнь с чистого листа, он же психолог, блять. Психолог, после которого мне необходимы невропатолог и психиатр как минимум. Боже, как больно. Как не хочется принимать эту действительность. Суровую и жестокую. Может, это тоже сон? Продолжение всего того бреда с лабиринтами и воронами? Как раз и по смыслу подходит. Но нет, всё вокруг говорило мне, что это — суровая реальность. Добравшись до дома, я оставила чемодан у двери, а сама прошла дальше. Я не была тут полгода. Мама же иногда заезжала и это было заметно. Видно, как-то совсем недавно тут была, потому что в доме вполне чистенько. Мебели тут почти не было. Я в своё время остановилась только на электричестве, отоплении, водопроводе и отделке стен, потолка и пола. Так что из всей обстановки меня встретили только диван и камин в гостиной, да холодильник с газовой плитой на кухне, не считая полностью отделанной (за что спасибо моей светлой голове) ванной комнаты. Думала, что это жильё мне долго не пригодится, а потому не спешила завершать здесь ремонт. А после и вовсе ушла на роль домохозяйки, оставив работу и на время прекратив свою бурную деятельность по созданию здесь интерьера. Плакать больше не хотелось, уже прогресс. Однако теперь жутко разболелась голова, благо в сумочке у меня всегда были припасены таблетки на такой случай. Запив её водой, я прошла в гостиную и рухнула на диван, продолжая жалеть бедную себя любимую и проклиная этакого козлину Билана. И неизвестно, сколько бы продлились мои душевные терзания, если бы не телефонный звонок. О том, что звонил Билан — и речи быть не могло, ведь его номер я заблокировала как только вышла из его дома. А потому, опасаться мне было нечего. Тем более, на экране светилось родное и дорогое сердцу «мамочка».  — Да, мамуль, — постаравшись сделать максимально бодрый голос, ответила я, — чего звонишь?  — Поль, что у вас с Димой произошло? — без приветствий и сразу вот так вот «в лоб» спросила мама.  — Эм-м… — протянула я, совершенно обескураженно. Она уже в курсе? Но как? Откуда? Я не собиралась пока посвящать её в эти дебри, нужно было хотя бы подумать как их помягче приподнести. — А с чего ты взяла, что что-то произошло? — решила покосить под дурочку я.  — А с того, что ко мне только что заезжал Дима в поисках тебя. Какой-то рассеянный, подавленный, но в то же время и разозлённый. Уж не думаю, что вы так просто в прятки играете.  — Да? И что же он тебе сказал? — как-то мстительно спросила я, уже готовясь рассказать маме, какой же на самом деле этот Дима подлец.  — А в том-то и дело, что ничего. Сказал, что сам ещё не до конца всё понял и нужно ещё разобраться во всём. Вот я тебе и звоню, может хоть ты как-то да прольёшь свет на эту тайну. И я начала рассказывать маме что и как произошло между нами. Слёзы с новой силой брызнули из глаз и продолжала своё повествование я уже захлёбываясь в слезах. Но мама, на моё удивление, меня не перебивала, не пыталась просто успокоить, а внимательно слушала.  — Поль, всё хорошо? — зачем-то спросила мама. А то ей, сука, не понятно, что нихуя не хорошо? Да, конечно, так хорошо, что я чуть в гроб добровольно не легла. — К тебе, может приехать?  — Нет, — резко выпалила я. — Билан, он же долбанутый, мам. Станет ещё тебя караулить и выслеживать моё местонахождение. Кстати, ты ему, надеюсь, ничего не сказала?  — Нет, Поль, не сказала. Я с ним полностью солидарна. Вам обоим необходимо обдумать всё происходящее и сделать выводы, а после этого уже нормально поговорить.  — Да чего там думать-то, мам? — всхлипнула я. — После того, как он со мной так поступил, я и смотреть в его сторону не хочу.  — А почему ты так уверенна, что это именно измена? — вдруг задала очередной глупый вопрос мама. Нет, ну сегодня у неё с мыслительным процессом явно что-то не так.  — А что, мам, обман зрения? — повысила голос я. — Мне это всё приснилось? Может, я и сейчас сплю, а на самом деле нахожусь в его кровати и твой драгоценный Димочка меня нежно обнимает? — впадала в настоящую истерику я.  — Нет, Поль, если б у них с этой Лейлой, или как её там, всё было бы так, как ты думаешь, стал бы он за тобой так бегать, искать? Он ведь, получается, на работу наплевал, да?  — Ну эта Ляля вдруг уедет, надо ж какую-то бабу под рукой иметь, — не совсем понимая что и кому я сейчас говорю, прохрипела я. — Вот и ищет меня, свой запасной вариант.  — Нет, Поль, что хочешь делай, а глаза у него были такие грустные-грустные, честные-честные. Ни за что не поверю, что человек с таким взглядом может врать или изменять.  — Ну и не верь, раз ты непонятным мужикам доверяешь больше, чем родной дочери! — выпалила я, нажимая на красненькую кнопку отбоя и уже сейчас понимая, что я поступила как подросток в период пубертата. Просто со мной такого никогда не было, чтобы мама занимала не мою сторону. А этот Билан не только меня, но и маму мою завоевал, чем сейчас беззастенчиво пользуется. Ненавижу. Как же я его ненавижу! Слёзы всё лились и лились непрекращаемым водопадом, а в голове по-прежнему крутились разные мысли. Про Диму, про маму, про то, что ко мне всё вернулось, что это такой урок свыше, ведь я тоже в своё время взяла да изменила мужу. Вскоре плакать я перестала, просто уже сил не было выдавливать из себя какую-то жидкость. Глаза жгло, будто в каждый насыпали по мешку песка. И не хотелось абсолютно ничего. Просто лежать неподвижно и смотреть в потолок, чем я, собственно говоря, и занималась. Стало неуютно и прохладно, а ведь в этом доме у меня и одеяла никакого не было. Подумав о том, что надо бы доехать хотя бы до какой-нибудь Икеи и накупить всяких мелочей, чтобы этот дом стал похож на обитаемое место, я прикрыла глаза. Раздавшийся звонок в дверь застал меня врасплох. Но всё-таки я поднялась с дивана и отправилась открывать дверь непрошенному гостю. Меня даже не смутило то, что я тут звонок не устанавливала. Мало ли, может мама похозяйничала? Но ведь это даже хорошо. Всё равно когда-то да нужно было решать эту проблему. Без каких-либо мыслей я открыла дверь и встретилась взглядом с чёрными как ночное небо и готовыми метать молнии глазами.  — Дима? — только и смогла выдавить из себя я, а после родные руки мягко затолкнули меня вглубь дома, и закрыли за собой дверь.  — Какого чёрта, Пелагея? — практически прорычал мужчина, скидывая обувь с ног и надвигаясь на меня как хищник на загнанную добычу.  — Это ты спрашиваешь у меня какого чёрта? — спросила я, заглядывая прямо в его глаза. — По твоему это я тайком встречаюсь со своим бывшим? Он тем временем изящно скинул с себя пальто, оставляя его валяться прямо на полу, а теперь продолжал надвигаться на меня, уже расстёгивая свою рубашку.  — Поспешные выводы редко приводят к чему-то хорошему, — прошипел мужчина. — А сбегать, опираясь на такой сомнительный повод — это вообще свинство.  — Ах свинство, да? — повысила голос я. — А то, что ты, — я почувствовала, как мои лопатки соприкоснулись со стеной и поняла, что отступать больше некуда, а потому малость сбавила тон, — общаешься со своей этой…  — Дура, — выдохнул мужчина, вжимая меня в стену и резко целуя, не давая договорить. — Какая же ты дура, Пелагея. И слышать от него моё полное имя в такой обстановке было необычно. Но всё-таки я, как и обычно, не могла противиться его напору, практически сразу сдаваясь и позволяя делать со мной всё, что угодно. Открыв глаза, я увидела перед собой лишь белый потолок. Надо же такому присниться! Вот ведь, вытащило подсознание какую-то непонятную сцену. Зачем? Почему? Наверное, просто потому что я его ненавижу. А ту версию, что приснилось мне ровно то, чего бы мне сейчас хотелось, я отмела сразу же. Хотя, что спорить с самой собой, сердце моё трепетало, стоило мне вспомнить лишь какое-нибудь одно его касание. Так, нет-нет-нет. Во сне я по-любому сдалась только чтобы усыпить его бдительность и сотворить какую-нибудь пакость в отмщение, а потом выставить из дома с громкими скандалами, однозначно. Никакой любви у меня к нему быть не долж-но. Да и не найдёт он меня так быстро, пусть помучается, поищет как следует, все больницы обзвонит, все морги, все городские кладбищи объездит, если я ему нужна. А если не нужна? То что, выходит, я ему жизнь облегчила? Нет, мне сейчас надо с кем-то поговорить. И не с мамой, которая с какого-то перепугу вдруг взялась выгораживать своего несостоявшегося зятя, а с кем-то, кто вошёл бы именно в моё положение и поддержал чем мог. С кем-то из подруг, например. Но тут выходила такая ситуация: полная картина наших отношений была только, пожалуй, у Гагариной и Добряковой, а так как пускаться в долгие объяснения мне не хотелось, у меня изначально было всего два варианта. И из него один выбирался очень даже просто. Нет, предрассудков относительно Кати у меня больше не было, я по-прежнему ей очень даже доверяла, но она была близкой подругой Димы, а значит, тоже стала бы искать причину его оправдания. А может, он вообще уже созвонился с ней и рассказал всё со своей точки зрения, придумал какую-нибудь красивую легенду, выставляющую его святым, а меня истеричной дурой, пока мне тут снятся странные сны с его участием. Так что выход у меня был один, и я без возмущений приняла эти правила игры и набрала Полине.  — Привет, — отозвалась Полина практически после первого же гудка. — Чего звонишь, какие новости мне поведать хочешь, или просто так?  — Да ты прямо мисс деловитость, — фыркнула я. — Так официально и сразу к делу.  — Ну, а что поделать, я дама занятая, — протянула Полина.  — Ну раз так, давай тебе вечером что ли позвоню, или сама перезвони, как освободишься, — неуверенно отреагировала на это я. — Нужно поговорить, серьёзно и долго.  — Эй, нет, стоп, — тут же выпалила Гагарина, — мы так не договаривались. Для тебя я готова отложить все дела мира Ну-ка, выкладывай, что там у тебя стряслось? Тут на заднем плане у неё послышался какой-то мужской голос. Кто это был и что он сказал — я не расслышала, однако после Полина рассмеялась ответила этому кому-то звонким «сгинь».  — Полин, неужели вас можно поздравить с примирением? — поинтересовалась я, на несколько секунд забывая о себе.  — Да не, что ты, мы всё ещё отдыхаем друг от друга, — просто ответила подруга. — А с чего ты взяла? — она задумалась на какую-то долю секунды. — А-а, ты про мужчину, с которым я тут разговариваю? — и не дождавшись моего утвердительного ответа, продолжила, — да это Сергей Вячеславович.  — Гагарина, ты в своём уме? — выпалила я.  — А ну тихо, не паникуй, — прикрикнула на меня Гагарина, а затем, понизив голос почти до шёпота продолжила, — а чего тебе не нравится? Классный мужик, со своим бизнесом, с шикарным чувством юмора, между прочим. Да и друг твоего Димы. Что, твой Билан стал бы с плохими людьми дружить?  — Да кто его знает, — в сердцах едва ли не выкрикнула я, понимая, что доводит меня до истеричного состояния не сам факт того, что моя замужняя подруга необдуманно крутит какие-то интрижки с на данный момент своим работодателем, а то, что она упомянула Билана. — Полин, я тебе напоминаю, ты замужем, — попытавшись взять себя в руки, уже тише продолжила я.  — Господи, Поля, — Гагарина рассмеялась, — ты меня отчитываешь так, как будто бы я с ним спать собираюсь. Или, хочешь сказать, мне уже и дружить с мужчинами нельзя?  — Можно, — обескураженно согласилась я.  — Ну ладно, что звонила-то? И я сбивчиво, снова переходя на слёзы, рассказала ей обо всём произошедшем.  — Нихера себе, — выдохнула Полина, выслушав мой монолог. — Так, ты только давай не реви, не один мужик не стоит того, чтобы из-за него такие прекрасные дамы проливали свои драгоценные слёзы.  — А не могу я Полин без него, — всхлипнула я. — Вот полдня живу одна, а не успела задремать — так сразу он приснился.  — У-у, тяжёлый случай, присвистнула Полина. — Так, Лазарев, не мешай, иначе накроется крышкой весь твой бизнес без моей грамотной рекламы, — отвлеклась она, — ага, и не подслушивай. Так, приехать я к тебе пока не могу, каким бы Сергуня классным мужиком не был, он друг твоего Билана, мало ли. Но на выходных как-нибудь встретимся с тобой, надо твои мозги проветривать. Слушай, а Катюха же с ним сто лет в обед общается. Попробуй у неё разузнать, что за птица эта Ляля и как на неё охотиться.  — Нет, Полин, — принялась объяснять я. — Они с Димой уж очень хорошо общаются. Постоянно друг-другу какие-то новости присылают, смешные картинки всякие. Да даже когда мы на отдыхе были, она не мне писала и звонила, а ему, аргументируя это тем, что мы всё равно вместе, а до меня в списке контактов ещё долистать нужно. Поэтому я уверенна, что Кате он уже позвонил и наплёл чего-нибудь такого, да эдакого, что она примет его строну.  — Так, ладно, я тебя поняла, хотя не попробуешь — не узнаешь, но переубеждать тебя не буду, — деловито продолжила Гагарина. — Тогда мне надо получше подумать, а потом мы встретимся и лично всё обсудим. Ладно, давай пока, а то меня сейчас Лазарев уже четвертует за то, что я не работаю, а с тобой разговариваю. И подруга отключилась, оставляя меня вновь наедине со своими мыслями. И, как не крути, пока переключаться на бытовой уровень и хотя бы подумать о том, как я буду жить в почти пустом доме и что буду, ну, хотя бы, есть сегодня, ведь продуктов здесь нет от слова совсем, но и сил ехать до какого-нибудь супермаркета нет тоже. А значит, у меня оставался один единственный вариант — заказать еду, которым я, собственно говоря, и воспользовалась. Ну ничего, так будет всего один день, а завтра, я надеюсь, я уже смогу взять себя в руки и поездить по магазинам и не только с целью покупки продуктов, но и по вопросам дальнейшего обустройства дома. Телефонный звонок с незнакомого номера ни капли меня не смутил, так как я подумала, что звонят мне как раз-таки для того, чтобы уточнить адрес доставки, а потому я не задумываясь взяла трубку, о чём сразу же пожалела.  — Поль, только не клади трубку, дай всё объяснить… — сбивчиво попросил голос, который слышать бы мне вообще не хотелось, не хотелось бы знать его обладателя и стереть все свои воспоминания о нём. А потому, закусывая губу и стараясь не зарыдать, я нажала кнопку отбоя, но всё-таки, успела услышать ещё кое-что, — просто понимаешь, Ляля ждёт ребёнка. Ляля. Ждёт. Ребёнка. И наверняка от Билана, иначе, что он с ней так носится? И когда только успели-то? Недавно только? Или уже давно? Или меня с самого начала водят за нос не понятно для чего. А может быть, всё это случилось ещё до начала наших отношений? Тогда же она вообще должна вот-вот родить! И тогда всё становится очевидным — вот зачем он звонил. Но уж нет, ребёнку в любом случае нужен отец. Я, как сама росшая только с мамой познала это на своей шкуре и на пути у них точно не встану. Тем более, Дима же хотел ребёнка, вот он у него и будет. А у меня… Вот теперь слёзы хлынули очередным потоком. Да сколько же во мне жидкости-то вообще? Как это остановить? Как перестать рыдать? Этот же самый номер звонил ещё. И ещё. Только я не отвечала. А зачем? Разве что, чтобы пожелать счастья новоиспечённой ячейке общества? И чем же, интересно, я настолько не угодила высшим силам, что они сначала дают мне ощутить что-то хорошее, а потом, как только я к этому привыкаю, отбирают?