Parallel lines

Чимин просыпается ночью и находит себя в объятиях Намджуна. Тусклая лампа сепией освещает его руки, и Чимин невольно их разглядывает, не без удовольствия подмечая, какие они жилистые и крупные, какие сильные. Совсем отпадает желание идти в туалет, хочется перевернуться, вклиниться коленом между ног Джуна и притереться к нему так близко, что можно почувствовать биение чужого сердца своей грудью. Но Чимин решается только погладить чужое предплечье, почувствовать, как спокойно бьётся на запястье пульс. В следующий раз он уже один, а на кухне ждёт завтрак и дубликат ключей от квартиры на случай, если надо будет выйти. *** Чимин открывает дверь своим ключом. Он потный после занятий, хоть уже и изрядно остывший. Настроение отличное, после активных тренировок он всегда чувствует себя бодрее и свежее. К тому же общение с учениками не даёт вариться в собственном соку. Он оставляет сумку на полке в прихожей и идёт сразу на кухню, на которой никого не оказывается. Намджун приходит минут через пять и робко останавливается в дверях, неловко вытирая полотенцем мокрые после ванной волосы. — Привет, — говорит он. Чимин улыбается, вынырнув из холодильника с пакетом томатов, и тут же отводит взгляд. Намджун по пояс обнажен, стоит в одном полотенце, повязанном на бедрах, и Чимину так стыдно за то, что его мысли обращены к только что промелькнувшим перед глазами грудным мышцам друга… Это не как раньше. — Привет, Джун-а. Что думаешь о сендвичах? У тебя тут скоро мышь повесится. Надо было зайти в магазин, но я забыл. — Отличная идея. Я сейчас, только оденусь. Намджун скрывается в коридоре и Чимин выдыхает с облегчением. Надо отсюда съезжать и как можно скорее. Надо побыть наедине с собой и разобраться в чувствах и тараканах. Ни Чонгук, ни Намджун не виноваты в том, что произошло. Чимин, оставшись в прекрасном расположении духа, отбросил подальше мутные мысли и начал нарезать овощи и ветчину. Ким вернулся в домашней одежде, и Чимин заставил себя взглянуть на него по-старому, как смотрел на лучшего друга всегда. Они готовили скорый ужин и болтали о повседневных делах. Работа Намджуна была интересной, и каждый раз тот находил много загадочных историй, которые не умел рассказывать красиво. Он был адвокатом, блестящим адвокатом. — Тебе никогда не хотелось бросить такую работу? Приходится ведь защищать и настоящих преступников, вроде того больного ублюдка-насильника. — Хотелось, конечно. Хуже всего, когда они после оправдания совершают ещё одно преступление. Но ключевое слово здесь, как ты и сказал, что они «больные». Знаешь, есть такая бактерия, которая поражает мозг и делает из человека просто классического зомби. Люди становятся агрессивными, способными на убийство и даже на каннибализм. Но они так же страдают, ведь ими манипулируют против воли. С психически больным происходит нечто подобное. Они видят то, чего другие не видят, и образы бывают такими реалистичными и пугающими, что с их стороны не взять топор и не порубить чудовище было бы самоубийством. И как же страшно узнать, что чудовище это было на самом деле твоим лучшим другом. Им нужно лечение, и я борюсь за то, чтобы они его получили. — Ты слишком добрый, — Чимин качает головой. — Попадаются ведь и притворщики. — Конечно. Всем кажется, словно психушка гораздо лучше, чем тюрьма. Но здоровым там делать нечего, иначе они быстро станут действительно сумасшедшими. Моя работа в таком случае заключается в том, чтобы выяснить, действительно ли они совершили то, в чем обвиняются и смягчить условия содержания, если да. В любой тюрьме несладко, а для общества главное, чтобы опасные личности были изолированы. Строгость режима лишь дань мести. — Всё равно мне этого не понять, — Чимин хоть и не сдаётся, но продолжать дискуссию не хочет. — А этот Сокджин… Он кем у вас работает? Намджун поднимает брови на секунду, а потом как-то невесело опускает глаза в стол. — Он главный секретарь директора. Чимин ждёт какого-то продолжения, но его не следует. — И всё? Намджун молчит, вздыхает, принимает всё более обеспокоенный вид. — И мы переспали. У Чимина что-то внутри дёргается. Что-то похожее на тугую чёрную струну. Оно издает звук ревности и лёгкой боли, которая вибрацией расходится по нутру. Вида не подаёт. В мыслях он, может, и эгоист, но в поступках им быть не хочет. — Это… Хорошо или плохо? Я думаю… Ты ведь не приглашаешь к себе посторонних. Значит, всё в порядке? Намджун молчит и смотрит в стол. Мысли тяжело варятся в его умной голове, тяжело и натужно. Тут даже дурак поймет, что в порядке не всё. И Чимина это гадко радует. Лишь чуть-чуть. Он сдерживает это чувство, не давая ему прорасти и стать настоящим. — На корпоративе и по пьяни. Ничего хорошего тут не может быть, Чимин-а… Не то чтобы он мне не нравился… Он красивый, смешной и умный. И приятный. Только я всё равно жалею. Чимин снова проглатывает ревность и неприятное горькое чувство. — Ну, тебе ведь не обязательно… В общем, что плохого если два молодых симпатичных парня переспят? Если тебе понравилось, почему бы не продолжить? Ты ведь явно ему симпатичен, — его желудок скручивает. — В двадцать первом веке все время от времени заводят отношения ради секса… Намджун глядит на него как-то затравленно, и Чимину это не нравится. Чувства Намджуна в таком же беспорядке, как и у него самого, и Чимин хочет помочь ему хоть чем-то. — Может, ты и прав. Но у меня есть причины так не делать. Я просто не хочу. И мне некомфортно от того, что я дал ему надежду. Или повод. Я не знаю, — Джун нервно облизывпет губу и придвигает к себе кружку. — Он тогда приехал по делу, привёз документы. Но обычно это делает Тэхён. — Так. Намджун, ты же не из робкого десятка. И ты хороший парень. Если тебе не хочется продолжения, просто поговори с ним. Ты зря переживаешь и накручиваешь себя. О причине, по которой Намджун не хочет начинать эти отношения, Чимин тактично не спрашивает. Внезапно Ким смеётся громко и облегчённо. — Я только что подумал, что было бы здорово, если бы с ним поговорил ты, а не я! Господи, я настолько социально-неловкий, что мне просто страшно, — он умыл руками лицо, не стерев улыбки, и Чимин улыбнулся тоже, — Прости. Я поговорю с ним. Сам, — он снова засмеялся, от того, какая нелепая и дурацкая мысль пришла ему в голову. Чимин подлил кофе в обе кружки и решил, что обязательно и как можно скорее надо найти новую квартиру. Такой Намджун давал надежду или повод не одному только Сокджину.