Я останусь здесь

- Тебе не идёт! – Бельфегор смотрел зло, без привычной ехидной ухмылочки. - Ну да. У меня-то кровь не голубая, - признался Тсуна и стянул с головы корону. - Куда нам плебеям. Немного подумав, всё-таки бросил корону лежащему на кровати Бельфегору, который неожиданно ловко подхватывает её и крепко сжимает пальцами. Но не надевает, а просто крепко прижимает к груди, словно очень по ней соскучился. Так можно обнять друга после долгой разлуки. Или просто очень близкого человека, о котором думал. - Дело вовсе не в крови. Дело в ответственности, - глубокомысленно произнёс Бельфегор, гостеприимно хлопая рукой по больничной кровати. Ему явно очень комфортно здесь, как если бы они мирно беседовали в гостиной особняка Варии. - Ответственности? – Тсуна быстро принял правила игры. Он улёгся рядом, для чего ему пришлось прижаться к варийцу вплотную. Эта близость внезапно отзвалась каким-то приятным полузабытым чувством спокойствия и расслабленности. - У принцев есть ответственность перед всеми вокруг. И куча обязанностей. И совсем нет прав. Быть принцем - скука смертная. Я как-то даже пришёл к родителям и сказал, что не могу стать принцем и для наглядности продемонстрировал красную кровь, а никакую не голубую. В результате меня наказали на месяц, два месяца прятали от меня острые предметы и год водили к детскому психологу, - охотно объяснил Бельфегор, для полноты картины рисуя какие-то символы пальцем в воздухе. - А психолога ты, конечно же, тоже убил? – Тсуне вдруг стало действительно интересно. Этот несчастный психолог должен был стать воплощением всего, что так ненавидел маленький принц. Вернее, его частью. Родителей и брата, как и многочисленных слуг Бельфегор перерезал. Но неужели позволил остаться в живых человеку, год копавшемуся в его коронованной голове? - Нет. Даже не подумал об этом, - медленно проговорил Бельфегор. Тсуна был разочарован. Если бы он был психопатом, то не делал бы таких грубых ошибок. Ведь в кино именно психологи всегда не вовремя встревают и убийцу обязательно ловят, хотя тот всегда умён, коварен и полностью безумен. - На улице же весна? – внезапно нахмурился Бельфегор, резко меняя тему разговора. Он перевернулся на бок, чтобы смотреть собеседнику прямо в глаза. Теперь места стало значительно больше, но Тсуна и не подумал отодвинуться. - В самом разгаре, - подтвердил Савада, рассматривая лицо мужчины. Он никогда ни на кого не смотрел с такого близкого расстояния так долго. Но то, что не представлялось возможным в образе Десятого босса Вонголы, вдруг стало очень простым и обыденным в шкуре другого человека. Наверное, Бельфегор и Вайпер очень близки. - У меня весной всегда сезонные обострения. Меня начинает тянуть на родину. В Андорре безумно красиво в это время года. Безумно! Понимаешь всю иронию этого? Безумно прекрасная страна и безумный монарх, который не смог выдержать груз ответственности за эту красоту, - Бельфегор ткнул пальцем в пуговицу на рубашке. Он по порядку пересчитал их и вздохнул, явно расстроенный полученной цифрой. Тсуна смотрел, как на его груди вырисовывают пальцем узоры. Совершенно естественно, что двое лежат вместе на кровати, раз уж нет другой мебели. «Слишком близко», - подумал бы Тсуна. «В самый раз», - решил бы Вайпер. Оказывается, это очень приятно, быть им. Тебя нежно гладят кончиками пальцев, целуют куда-то в шею и улыбаются немного смущённо, но очень довольно. Жаль, что нельзя остаться Вайпером навсегда. - Расскажи принцу что-нибудь о себе, Тсу-кун, - попросил Бель, с явной неохотой отстраняясь. Но если они продолжат в том же духе, то остановиться точно не смогут. - В детстве я какое-то время очень хотел, чтобы меня забрали к себе инопланетяне. Потому что у них наверняка есть огромные, управляемые боевые роботы. И вообще всё очень круто. А потом прочёл книжку, в которой герой тоже мечтал улететь с Земли. И за ним действительно прилетела летающая тарелка. Я плакал всю ночь. От зависти, - об этом Тсуна рассказывал первый раз в жизни кому бы то ни было. Бельфегор удивлённо распахнул глаза и с каким-то недоверием уставился на него. Оставалось только догадываться, что именно так поразило его в этой нехитрой истории. Довольно глупая детская мечта, которая появилась в тот самый момент, когда в школе к нему прилипло то самое прозвище. Никому не хочется быть никчёмным. Отчего-то Тсуна верил, что уж инопланетяне не станут выдумывать дурацкие прозвища. - Вообще-то, я надеялся на какой-нибудь очень интимный секрет, - признался Бельфегор, вычерчивая восьмерку вокруг пуговиц, которые привлекли его самое пристальное внимание. – Принц соизволил тебя соблазнять, а ты даже не заметил. - И в чём выражается это соблазнение? – немного опешил Тсуна, который почему-то не думал, что в голове варийца тоже бродят подобные мысли. Бель выглядел вполне спокойным и даже слегка отстранённым. - В создании интимной атмосферы. В сокращении дистанции, которая даёт привыкнуть к чужой близости. Ты так спрашиваешь, как будто никогда не проделывал ничего подобного, - коварно заулыбался Бельфегор. Тсуна промолчал, пытаясь вспомнить хоть что-то похожее в своей жизни. Но в голове всплывали тренировки с Реборном, совещания с Реборном, деловые поездки с Реборном. Личную жизнь ему наладил, кстати, тоже Реборн. Очередная безумная тренировка закончилась тем, что Тсуна просто признался Киоко, так и не поняв, сделал он это, потому что хотел или потому что Реборн так решил. - Тогда продолжим. Твоя очередь поделиться со мной интимной тайной, - Тсуна осторожно потянулся к нему, проводя рукой по шее. Бель замер, напоминая какого-то маленького зверья, притихшего в ожидании. Точно, хорёк. И кто сказал, что хорьки некрасивые? Тсуна опомнился только, когда рука добралась до середины живота. Он прислушивался внимательно к своим ощущениям да так увлёкся, что забыл о своём вопросе, который так и повис в воздухе. - Твой вопрос, - слегка охрипшим голосом проговорил Бельфегор, пытаясь скрыть своё возбуждение. - Когда ты целовался с настоящим Тсуной? – быстро нашёлся Савада, отводя глаза. В первый раз чужой стояк вызвал в нём такие неоднозначные ощущения. - Помнишь ту симпатичную девочку, которая перевелась с братом-близнецом к вам в класс? Ты ещё тогда пошутил, что они совсем не похожи. Она проучилась с вами всего две недели. А перед своим спешным отъездом вдруг поймала тебя в коридоре и поцеловала – совсем по-взрослому. С моей стороны было немного подло пользоваться рабочей иллюзией для собственной выгоды. Но принц был просто обязан сделать это, - признался Бельфегор. Его рука мягко легла на талию. Он крепко схватил Тсуну за ремень и потянул на себя. Целовались они, наверное, минут пять и с такой жадностью, словно каждый ждал этого долгие годы. Уже без прежней скованности и неуклюжести. В голове Тсуны билась одна единственная мысль – теперь они оба сумасшедшие, а значит, он тоже останется здесь. Ему выдадут пижамку – обязательно оранжевую. Прогулки по часу в день, арт-терапия и овсянка на завтрак. Рай? - Знаешь ещё что? Настоящий Вайпер прекрасно об этом знал, – вдруг прошептал Бельфегор, зачем-то очень крепко стискивая его в объятиях. И когда чужая нога успела оказаться на его бедре? Тсуна медленно приходил в себя, пытаясь уложить в голове каждое слово. Он снова превратился в самого себя. Хотя это уже совсем бред какой-то так думать. Заигрался совсем. Просто вдруг вспомнилось, что в любой момент к ним может зайти кто угодно. Что вообще-то Реборн устроил всё это потому, что Бельфегор душевно болен. И сам он скоро женится – кажется, через месяц. Вроде бы это пятница. Восемнадцатое мая. - Если я останусь здесь, ты будешь ко мне приходить? Иногда? – спросил Бельфегор как-то совсем безразлично, разжимая крепкую хватку. – Здесь мне кажется, что моё сумасшествие мне на пользу. Я ведь окончательно тронулся, когда увидел те пригласительные. Может быть, тебя тут и нет вовсе. Но это ничего. Совсем даже. Здесь не действуют правила. Здесь ты вовсе не ты. И ты не босс. Не женишься. А я могу говорить о чём-то кроме своего титула и кровищи. - Знаешь, мне кажется, что это невозможно, - покачал головой Тсуна, осторожно поправляя корону, немного накренившуюся. – Тогда ведь мне тоже придётся остаться здесь. И сюда потянутся толпы страждущих увидеть Десятого. Никакого уважения к двум сумасшедшим. Бель иронично улыбнулся и с наслаждением пробормотал на одном дыхании, настолько неразборчиво, что едва угадывалось единственное слово «Тсуна». - Если мы окончательно не тронемся, то давай сходим в тот самый парк? – предложил Савада, позволяя чужим пальцам осторожно расстегнуть несколько пуговиц на рубашке. - Не если, а когда, - рассмеялся Бельфегор. - Значит, договорились. Восемнадцатое мая – отличный день, чтобы сойти с ума, - мягко улыбнулся Тсуна и нетерпеливо потянулся за новым поцелуем.