Может быть...

      Застав Тинин’ро за перевязыванием ступней на следующий день, Бейфонг ни капли не удивилась. Хотя бы по той причине, что узрела за тем же занятием Хукато и Хону с утра пораньше. Причем проводник пытался сопротивляться помощи жены. Но мага земли это не волновало. Она как можно скорее отправилась к шаману.       «Обычай ходить по кислоте — не самая безопасная вещь. Но кто я такая, чтобы озвучивать столь очевидные истины?!»       Лапы Нгая были уже обработаны, и, похоже, что он пострадал меньше.       — Что сегодня? — уже предполагая ответ, спросила Лин.       «Вряд ли ты, мальчик, вообще выйдешь хоть куда-то».       Шипение и бурчание каких-то неизвестных ругательств, которыми сопровождалась перевязка, лишь подкрепляли уверенность Бейфонг.       — Поможешь? — протянул руку На’ви, закончив со своими увечьями. Взгляд Тинин’ро был направлен именно на мага земли.       Лин сощурилась, пытаясь разгадать план аборигена, но, увы, картина внезапного нападения не складывалась. Потому женщина осторожно взялась за ладонь шамана. Чтобы поднять его, усилий потребовалось не так уж много, особенно если речь шла о Бейфонг. К сожалению, «помощь» не закончилась на подъеме: стоять на своих ногах без боли и иного дискомфорта Цахик не мог. И он бы грохнулся обратно, но Лин решила, что с парня пока хватит ранений. В результате Тинин’ро повис на чужой руке.       — Как вы справляетесь с такими ранами? Ты встать не можешь, не то что передвигаться! — маг земли понимала, что положение, в котором находился шаман, удобным было назвать нельзя. Но и садиться обратно юноша не желал.       — А он и не должен никуда выходить! — приближение Сей’лана застало его сына врасплох, и Цахик повалился обратно на пол. — Сын, мы с тобой все обсудили. Ты хорошо постарался вчера и отдыхаешь сегодня.       — Я могу перемещаться в пределах деревни. Нельзя же весь день проводить впустую!       Бейфонг невольно вспоминала случаи, с которыми сталкивалась на работе. О! Сколько же семейных разборок происходило в полицейском участке. А сколько в тюрьмах? Люди не стеснялись выносить сор из избы. Единственное, что полицейские не давали им сделать — калечить друг друга. Но иногда драки все же затевались. Следивший за этим бедламом офицер, конечно, подвергался штрафным санкциям и гневной отповеди Бейфонг. Причем неважно которой из: увы, с приходом Лин к месту шефа полиции надежды на смягчение режима не оправдались, если не сказать наоборот. Впрочем, эффективности работы это не мешало. Число желавших открыто жаловаться постепенно снизилось, и все вернулось на круги своя.       «А вот как обстоят дела теперь?»       — Лин… Лин! — вождю определенно понадобилось нечто от мага земли.       — Прошу прощения, вспомнилось кое-что, — сочла нужным пояснить свое поведение женщина.       — Проследи за ним. Он много чего умеет, — взглянул на сына На’ви, — но лучше бы умел смирять свой пыл.       — Это приходит с возрастом.       «Правда, не у всех».       — Именно так. Потому я прошу тебя остаться рядом с ним на несколько дней. Думаю, что тренировки подождут, — Оло’эйктан не спрашивал, а утверждал.       — Как скажете, — Бейфонг не спешила накалять ситуацию.       — Отец, я!.. — попробовал самостоятельно подняться Тинин’ро. Ожидаемо он снова упал, на этот раз, ободрав колени.       — Нет. Сегодня ты и Хукато отдыхаете. Клану нужны здоровые, сильные На’ви. Я не позволю твоему излишнему рвению руководить тобой.        — Излишнему?! — вскинулся шаман. Но выговаривать свои претензии он мог разве что пустому выходу из шатра.       — Ты, само собой, с этим согласна! — направил свой негатив на единственного, кто находился рядом, юноша.       Бейфонг с тяжелым вздохом присела на корточки около шамана и помогла ему сменить положение на более удобное, получив при этом по рукам.       — Уйди!       Первой мыслью Лин было просто-напросто вырубить наглеца, но этот шаг имел не самые радужные последствия.       «Хотя… Я могу вырубить его и пробыть остаток дня поблизости. Тогда мои нервы останутся целы, а приказ вождя будет выполнен. Единственное, что я лишусь своего советчика. Над этим стоит подумать».       Нгай, что странно, не пытался напасть на мага земли, как в прошлый раз.       «Признал? Или я еще ничего опасного, по его мнению, не сделала?»       Ничтоже сумняшеся Лин все же дала смачный подзатыльник продолжавшему возмущаться юноше.       Тинин’ро был ошарашен! Первое время даже боли не почувствовал. Да он просто поверить не мог в такое. Его снова ударили! Не на поединке. Не с целью убить, нет! С целью привести в чувство. И ладно бы это был отец или Хукато. И даже они перестали позволять себе подобное с недавних пор! Но не Лин! Она хотела оскорбить? Почему тогда на ее лице нет ничего, что отражало бы превосходство. Скорее уж… усталость и разочарование… В ком? В нем? Если подумать, он и вправду вел себя неподобающе. Да, он желал как можно быстрее вернуться к своим обязанностям, однако вождь был прав. Чем больше тревожить раны, тем дольше они будут заживать. Но что тогда?..       Шаман потер затылок. Горело, но не сильно. Действительно, убить не пыталась. Только заткнуть таким странным способом. Но работало же.       — И что ты предлагаешь? Весь день просидеть здесь? — Тинин’ро не сомневался, что подобное времяпрепровождение не было вершиной желаний Лин, которая окончательно устроилась на циновке.       «Никогда не любила должность надзирателя! Нужно либо иметь бесконечный запас терпения. Либо увиливать от прямых обязанностей. Или же быть просто ленивой свино-коровой, чтобы такое выдерживать день за днем!»       Плохо и то, что выбывший из строя Цахик никак не помогал в решении их общей проблемы.       — Твой икран… где он?       — Понятия не имею.       Лин вытащила одну из последних своих заготовок и принялась обтачивать ее клинком из когтя. Опилки попадали в специально приготовленный мешок. Металлические инструменты в присутствии На’ви женщина по-прежнему опасалась использовать.       — Что делаешь?       — Думаю. Все над той же проблемой. Молчать не будешь?       — Мог бы. Но заняться все равно нечем,— откинулся на пол платформы юноша.       «Эйва! Лучше бы меня проверять границы отправили!»       — Откуда ты знаешь язык чужаков? — не удержался от нового вопроса шаман.       — Чужаков? — покачала головой Лин. — Я слышала, их называют Небесными людьми.       — От Оматикайя слышала?       — Что если так?       — Ничего…       По правде говоря, Тинин’ро поднял довольно интересную для них двоих тему. В чем Бейфонг, само собой, ни за что не призналась бы. Ей очень хотелось разобраться в произошедшем здесь. Не только любопытства ради, чего греха таить, но и ради надежды на скорейшее отправление домой.       — Тебе знакомо имя Лахе?       Тинин’ро застыл. Его взгляд снова выражал нескрываемую настороженность. Цахик медленно уселся.       — Откуда ты знаешь это имя?!       — Из сна, — Лин посчитала, что необходимости врать нет. И если уж Эйва ниспослала ей видение именно во время нахождения здесь, то почему бы не спросить о чем же оно было у местного шамана.       «С которым едва наладились отношения. И который застрял посередине между состояниями «нужно сменить пеленку» и «адекватно мыслящий взрослый член общества». Везет же!»       — Что еще ты видела? — голос Тинин’ро немного смягчился.       «Поверил?»       Лин прикрыла глаза, вспоминая.       — Бой. Небесные люди и На’ви.       «Боль, много боли».       — Хозяин Лахе находился в самой гуще боя.       «Ненависть. И гнев. Праведный ли?»       — Говорил что-то о Священном Древе и его осквернении.       «И о том, что убьет всех, до кого дотянется его рука!»       — Кончилось тем, что убили и нантанга, и хозяина.       — Его звали Ва’ру, — голос Тинин’ро был непривычно тих.       Лин пришлось обратить свой взор на собеседника, дабы убедиться в том, что состояние юноши не ухудшилось. Опасения были напрасны: Цахик даже позы в целом не поменял. Лишь голову опустил, и глаза стали будто стеклянные. Впрочем, это могло быть игрой воображения Лин. А вот интонацию она совершенно точно уловила.       «Надеюсь, мне не какой-нибудь его близкий родственник или здешний преступник приснился».       — Он был отшельником. Не таким как все. Мог пропадать неизвестно где месяцами. А потом возвращаться едва живым. Многие сторонились его, считая обреченным Эйвой на вечные поиски, за его проступок.       — Что он сотворил?       — Не знаю. Никто не знает. Были такие отчаянные, кто считал, что он причастен к убийству нантангов.       «Тягу к приключениям на одно место вы посчитали проклятьем? В таком случае из Корры злых духов нужно было изгонять. Как и из всей их «команды». И детишек Тензина прихватить».       — Основания?       — Нантанги его боялись, — судя по виду Тинин’ро, и тому, что он рефлекторно положил ладонь на морду Нгая, это и вправду можно было считать доказательством.       «У Корры и Болина был такой же бзик… Что-то не нравится Хорьку или Медведо-собаке? Все! Тут однозначно нечисто! Однако именно это и спасло нас при попытке похищения Корры в Заофу. Так что, кто знает?»       — Они боятся кого-то из вас? — скепсис так и просился на лицо мага земли, но она сумела противостоять этому желанию.       — Да. Это тоже считали частью наказания Матери. Я мало что знаю: был слишком мал, — растерянно открестился шаман.       — А Лахе?       — Его история — тоже загадка. Отец рассказывал, что однажды Ва’ру принес крохотного, брошенного щенка. Говорят, отвоевал его у реки. Ничего необычного. Семью не нашел. Может быть, их и не было уже. Щенок был совсем плох. Я не могу сказать, отказали ли Ва’ру в помощи, посчитав Лахе безнадежным или же он и не думал кому-то его отдавать. Так или иначе, оставил себе. Выходил. Вырастил. Нантанг его не боялся, потому Ва’ру и дал ему имя Иной. Но…       — Но?       — Но это не изменило его отношений с Кланом, — Тинин’ро по-прежнему был «не здесь». Будто бы не владел собой. Даже перестал нервно теребить бинты. А ведь насколько знала Лин, стопы должны были нехило чесаться.       «А ты что думал? Что его нантанг укусит, и все будет хорошо?»       — Очнись, — на всякий случай, маг земли провела рукой перед глазами юноши. Видя, что на ее действия среагировали, она задала следующий вопрос: — Пропадать неизвестно где было небезопасно для Ва’ру. Но как это отражалось на Клане?       — Сначала… никак. А однажды… он вернулся… не один. Но мы не знали, что он принес в деревню.       — Что же?       — Смерть.       Шаман снова поежился от зуда и боли, затем лег и вовсе отвернулся от Лин.       «Выспрашивать бесполезно. Во всяком случае, сейчас».       Бейфонг не стала мучать юношу. Она снова почувствовала, что близка к разгадке. Но опять — недостаточно!

***

      — Каково это — летать?       «Два дня ты молчал. А теперь задаешь дурацкие вопросы».       Лин не считала те сутки, когда дежурил еще кто-то. Лишь свои. Но о том, чтобы шаман, как и раньше, рвался на волю, не слышала. Нехотя мыслями женщина все время возвращалась к Тинин’ро. Не то чтобы ее беспокоило его состояние. В конце концов, кто как ни Цахик умеет лечить раны, да и помогут ему, если понадобится. И это уж точно будет не маг земли. Перевязать на первое время, вывихи некоторые вправить, кровь остановить — это пожалуйста. Проводя время с Катарой и Кайей, не тому научишься. А вот снадобья и прочее — увольте.       Больше Лин волновалась о предмете их с Цахик разговора. Можно было много чего придумать и домыслить, однако насколько женщина была близка к истине, сказать было некому. Хотя бы потому, что маг земли воздерживалась от обсуждения данного вопроса, с кем бы то ни было.       — Страшно, — почему-то это было первым, что пришло на ум.       — И все? — поистине детское разочарование послышалось в словах шамана, обматывавшего подобие бинтов вокруг стопы.       Бейфонг мельком взглянула на места повреждений. Волдырей, да и следов от них, почти не осталось.       Лин не была до ужаса брезглива, но раны на теле На’ви вызывали у нее дурноту. Особенно первое время. На обычном человеческом теле они смотрелись бы более терпимо. Чего нельзя было сказать о, например, почерневшем участке кожи аборигена.       «А тебя одергивают и спрашивают, почему ты с таким ужасом уставилась на простой «синяк». Про гнойники вспоминать не хочется. Странно, что кровь красная».       Не менее странно, чем совершенно здоровый, на взгляд Бейфонг, внезапно падающий в обморок На’ви и прибегающая к нему Мо’ат, которая сокрушается о том, «почему этого дурака бледного сразу не отвели к ней»!       Со временем маг земли стала более или менее различать, что нормально, а что нет. Или ей так казалось…       «Пурпурный загар я надолго запомню».       — Это значит — да? — уточнил юноша.       — Это значит, я прослушала, что ты там лепетал.       Шаман не был особо чувствителен к словам Лин. Он постепенно понял, что для нее подобное обращение с…товарищами… нормально. Был еще один тон, который относился к категории: вежливый.       — Ты сказала, что летать страшно. Но что-то еще должно быть?       — Сам попробуй и узнаешь, — только произнеся фразу, Бейфонг поняла, что это прозвучало как предложение. А загоревшиеся предвкушением глаза Тинин’ро свидетельствовали о том, что именно так юноша все и истолковал.       «Нужно как-то отвертеться, пока я не стала личным извозчиком этого сопляка».       — Ты прокатишь меня на икране?       — Сначала спросим у твоего отца разрешение. Не хочу, чтобы целый Клан гонялся за мной с целью свернуть мне шею, — женщина поднялась, разгоняя по ногам кровь.

***

      Сей’лан, как назло, разрешил прокатить сына на икране.       Поэтому Бейфонг была вынуждена срочно придумывать, как лучше устроить шамана. Ей нравился вариант «перекинуть поперек шеи Санга и привязать к седлу». Но вряд ли Цахик сумел бы оценить все преимущества такого выбора. Пришлось колдовать над седлом: прилаживать дополнительную пару ножных упоров и мучать икрана, цепляя амуницию ему на спину.       «Во имя Раавы! Какой ерундой я занимаюсь? И ради чего?! Остается надеяться, что смена обстановки сделает его более разговорчивым. И я, наконец, найду решение проблемы».       Отладка снаряжения заняла целую неделю. А шаман за это время смог встать на ноги. Что было несомненно кстати. Поскольку Лин седлом для инвалидов не располагала.       «Не люльку же мне к икрану пристегивать».       К удивлению Бейфонг, возмущений во время инструктажа по технике безопасности она не услышала: Тинин’ро внимательно слушал и выполнял все предписания без каких-либо комментариев. Даже согласился оставить Нгая в деревне. Хотя и с трудом.       — Издавать звуки восторга, страха, замешательства и всего, что ты испытаешь, не советую. Не выношу этого. Санг не выносит посторонних, — Бейфонг перекинула ногу через шею зверя и потянула ремни, проверяя прочность конструкции в последний раз. Пока все было в порядке.       «Хорошо бы было устроить испытательный полет еще с кем-то, но у меня нет ни желания, ни времени».       — Я его придержу, а ты забирайся, — скомандовала маг земли.       Цахик побаивался икрана, но интерес пересилил опасения, и вскоре юноша занял место за спиной Бейфонг.       — Держись за меня и не елозь! — с таким напутствием Тинин’ро впервые в жизни покинул землю верхом на икране.       Сангу было дано задание: лететь в сторону кратера.       «Мерзко? Очень. Опасно? Не исключено, что парень перестанет себя контролировать. Но мне нужно знать, в чем заключалось это Кохово видение. И вероятно, на сей раз мне удастся уловить одну скользкую, как угорь, идею».

***

      Поначалу Тинин’ро был напуган. И даже пожалел о своей глупой просьбе. Он вполне был готов согласиться с мнением Лин: полет вызывал страх.       Высоты шаман не сказать, чтобы боялся. Но одно дело, когда ты сидишь на верхушке дерева. Другое — когда паришь в небе, и единственное твое спасение это зверь, который «не выносит посторонних».       Но время шло, а бросать Цахик вниз никто не собирался. Потому юноша более или менее расслабился. Нет, он не перестал до боли сжимать пальцами ног упоры.       — Если задался целью умереть от падения, то будь добр — прыгай сам, а не выкручивай мне плечи! — рыкнула на пассажира Бейфонг.       Понявший, что его состояние с легкостью раскусили, Тинин’ро ослабил хватку. Немного успокоился и даже стал наслаждаться видами. Вот только и эта радость вскоре покинула его.       Цахик поверить не мог. Его       везли в самое ненавистное место. Только не сюда! Почему?! Почему он должен вспоминать все это? Смотреть на этих монстров, пожирающих все на своем пути. Хотя… они не те же самые. Новые прибыли? Без разницы!       А что если это ловушка? Но нет. Он сам предложил. Лин явно была против.       — Мы можем улететь подальше отсюда? — осмелился открыть рот юноша.       — Нет. У меня к тебе пара вопросов.       Хорошо, что они практически приземлились, иначе спрыгивание с икрана обошлось бы Тинин’ро еще в месяц постельного режима. А он едва неделю выдержал.       — Ты это специально! — выдвинул обвинения Цахик, отряхнувшись от пыли. Не стоило ему испытывать на прочность свои ноги: падение было неминуемо.       Лин не торопилась. Она позволила Сангу спокойно зацепиться за ствол дерева. Затем спешилась и, похлопав икрана по голове, разорвала связь. Только после удостоила юношу своего внимания.       — Привезла сюда? Да. Ты не рассказал всего.       — А если я не захочу рассказывать? — рука шамана недвусмысленно исчезла в складках туники.       «Хотела бы я выбить из тебя никому не нужное упрямство. Но придется искать компромисс».       Лин уже привычно села на землю, скрестив ноги. Выдохнула. Вдохнула. Провела рукой по лбу.       — Люди вашего Клана видят сны, которые посылает Эйва?       — Пусть так, — не двинулся с места Тинин’ро.       — Я не понимаю своего. Но понимаешь ты, — Бейфонг указала пальцем в сторону На’ви. — Почему не рассказать?       — Я не хочу рассказывать кому-то, кто меня похищает.       — Ты сам полез на спину икрана.       Тинин’ро хотел бы съязвить, но ведь его и правда никто не заставлял лететь.       — Мне нужна подсказка, — повела головой Лин, — не более.       Тинин’ро не спешил говорить. Эта женщина не была той, кому хотелось доверить собственную боль.       — Как ты сказала, у каждого из нас есть своя история. И если я спрошу тебя, откуда эти шрамы ты же не ответишь, верно? Вот и я не хочу, — шаман собирался покинуть это проклятое для него место. Ему было тошно.       — Сестра! — будто нантанг, бросившийся в погоню, донеслись до него слова Лин. — Эти шрамы оставила мне сестра, — а вот теперь и в горло вцепились.       Он не мог не повернуться. Он должен был проверить. Лицо Лин по-прежнему было спокойно. Руки и ноги расслаблены… Хвост дернулся. Бейфонг поспешила скрыть его из поля зрения шамана.       Значило ли это, что она всего лишь скрывала свою боль? Цахик недолго знал Лин. Совсем недолго. Но за это короткое время он понял, что она не та, кто будет спокойно делиться чувствами и мыслями с окружающими. Она была как бы отдельно от всех. И ее это устраивало. Это было для нее в порядке вещей. И вот теперь она сидит и рассказывает нечто настолько… свое. Вряд ли хоть кто-то кроме Тинин’ро слышал это. И вряд ли сам шаман уйдет живым, если кому-нибудь проболтается. Но она поделилась. Это как нантангу здоровый клык вырвать!       — Почему?       — Мне нужны ответы.       Юноша подошел и сел напротив Лин, приняв такую же позу.       — Ва’ру был единственным из нас, кто общался с чужаками. Остальные предпочитали не показываться им на глаза. Мы видели, как они убивали. И не желали иметь с этим ничего общего. Но они подходили все ближе к нашим границам. Нам пришлось выйти. И потребовать, чтобы они убирались с нашей земли. Их было не так уж много. И они убрались. Но только после мы нашли других. Мы не знали их численности. Устраивали ловушки. Натравливали Охак Утрал. Они сочли это объявлением войны. Ва’ру в деревне не было.       — Ему же могли рассказать?       — И рассказали. Но он всегда был слишком любопытен. Как оказалось, помог кому-то из чужаков выбраться. Потом еще не раз с ним встречался. Мы не знали. Но Ва’ру стал слишком часто возвращаться. Брал вещи, к которым обычно был безразличен. Я тогда сказал не совсем точно. Были те, кого Ва’ру мог назвать своей семьей. Они мирились с его постоянными отлучками. И именно они первыми заметили, что что-то не так. Увидели какой-то странный медальон. Мы таких не делаем. И проследили за Ва’ру. Но…       — Было поздно.       — Да, они опоздали. Следы были. А чужака — нет. Ва’ру перестали пускать в деревню. А потом люди снова нагрянули к нам. Их было больше. Тот чужак, которому помог Ва’ру, был разведчиком. И доложил обо всем. Не знаем, сколько рассказал ему Ва’ру. Но после люди стали нападать чаще.       — Они нашли нечто, что им было от вас нужно?       — Что нужно, говоришь? Они явились, чтобы отнять у нас все, что нам дорого, а что останется — изуродовать, — Тинин’ро вонзил клинок в почву. — И они сделали это! Они тоже преследовали Ва’ру. Говорят, подарок, полученный от демонов был проклят. Он выдал не только самого Ва’ру, но и место, где тот прятался.       — Священные Древа… — слова сами вырвались изо рта Лин.       Лицо Цахик наполнилось гневом и яростью. Можно было подумать, что он видел перед собой не Бейфонг, а самого ненавистного ему человека.       — Да. Чужаки пришли. Во главе с Демоном. Его звали Фалко. Он прилетел на чудовищной птице. Ва’ру каким-то образом догадался и успел предупредить нас. Но все было кончено. Их силы были слишком велики. Мать, отец и многие из нас сражались. Ва’ру снова был среди нас, и никто не отказал бы ему в этом праве. Он погиб как один из Клана.       На’ви были потревожены ревом людской машины. Ноги подсказывали Лин, что бульдозеры не приближались, а как раз наоборот.       Шаман, никак не комментируя свои действия, направился в сторону звуков. Бейфонг бросилась за ним.       — Тинин’ро!       «Что ты задумал, поганец?»       Женщина нагнала Цахик у самого края леса. Парень тяжело дышал. Но не от бега. Его состояние было плодом плохо скрываемых эмоций.       — Знаешь, где это было? Это было здесь! — заорал он.       — Тише! Нас обнаружат!       — И что? — гримаса, состроенная Тинин’ро, не сулила ничего хорошего.       — Твой отец получит мертвого сына!       Лин впервые видела, чтобы на шамана слова действовали подобно оплеухе!       «Поразительно! Он все-таки слышит! А я уже и не надеялась…»       — Там, — снова завел свою шарманку юноша, вытянув конечность в сторону карьера, — не было ни жутких зверей. Ни демонов. Ни безжизненной земли. Лин… Там была целая роща Священных Деревьев. Там было средоточие жизни Клана. А что теперь?! Что ждет Клан, у которого отняли связь с предками?       — Но вы по-прежнему здесь.       — Лин, ты пришла спустя несколько лет после того, что случилось. Ты не представляешь, что творилось.       «И снова слаб. Перед моими глазами. Мне это не нравится. Нехорошая тенденция».       — Не спорю. Но ты не был Цахик, когда случилось страшное?       — Не был. И что с того? — Тинин’ро оторвал взгляд от кратера. Его растерянный вид вызвал мурашки у Бейфонг.       «И ты собрался вести за собой Клан?»       — Ты добровольно взял на себя эту ношу?       — А кто еще? Кого ты предлагаешь на мое место?       «Твое? Не слишком ли самонадеянно? Но не мне тебя осуждать».       — Никого. Не представляю, кто может сгодиться на эту роль. Но ты сам посчитал себя достаточно умелым.       Бейфонг снова посетило странное чувство. Нечто как будто щекотало затылок и протягивало свои «щупальца» ко лбу.       «А что если?!..»       — Куда ты идешь?       — Возвращаемся. Здесь опасно находиться.       Когда они взмыли в воздух Лин задала волновавший ее вопрос:       — Ты сказал, что земля — мертва? Объяснишь?       — По-твоему земля, на которой ничего не растет — жива?       — Нет.       «Понятно, что он имел ввиду. Но я подумала о другом. Они добывали нечто. Какую-то породу. Было бы неплохо ознакомиться со свойствами той «мертвой» земли».       Еще на подлете Бейфонг услышала лай и стрекотание.       Кажется, Нгай был рад видеть своего хозяина. После посадки выяснилось, что Тинин’ро рад этому не меньше. Перед тем, как избавиться от общества шамана, Лин все же решила прояснить важный для себя момент.       — Тинин’ро.       — Да? — оторвался от игр со зверем Цахик.       — Почему демоны больше не приходили к вам? Я не видела никого из них, когда впервые оказалась в Тъа’тсонг.       — Они забрали самое важное для нас. Видимо, хватило и выгрызенного сердца, но я не думаю, что они когда-нибудь сами исчезнут, — кивнул в подтверждение своим словам юноша.

***

      Нынешняя ночь для Бейфонг грозила стать бессонной.       «Итак, люди просто-напросто вторглись на Пандору. С целью добычи… чего-то… Местные им, скорее всего, были не интересны. Но зачем тогда нужны такие как Доктор Огустин и Норм? Пудрить На’ви мозги? Не будем исключать этот вариант. Но если подумать, то Грейс вовсе не презрительно относится к здешней природе и культуре На’ви. Две разные компании с одной и той же эмблемой? Вряд ли. Но я ни разу за время своего проживания здесь не слышала ни взрывов, ни выстрелов, ни криков. Смена политики? Не резковато ли? Стоп… а сколь долго здесь находятся люди?»       Она не интересовалась этим ранее. Может, Труди и обмолвилась пару раз, но Лин не думала, что история Пандоры будет иметь хоть какое-то значение. А теперь… Теперь придется все выяснять.       Голова шла кругом. В шатре было слишком душно. Уходить далеко в чащу не хотелось: встреча с Охак Утрал — не праздник жизни. Но и сидеть в деревне, где все население вполне себе справедливо ненавидит людей, было не слишком уютно. Даже если Лин к этим людям ни малейшего отношения не имела.       «И если раньше это было нечто вроде — «когда-то что-то случилось», то теперь понятно, что для На’ви все произошло практически на днях. И стоит мне хоть слово сказать на языке демонов-чужаков или даже на своем собственном, и все! Конец! А если обучить этих ребят, то все будет еще хуже. Но я так понимаю, что выбора у меня нет. С другой стороны, не думаю, что я в силах довести их до своего уровня, при всем желании. О Духи! Да они даже контроль освоить не могут! А почему? Если взять для примера кого-то нормального по их меркам и прикинуть, что для него стресс… К примеру, Тинин’ро. У него пока что факторов два — люди и, как стало известно на днях, отсутствие рядом его пса. Ну и что из этого следует? Может, не стоило брать его в качестве примера? Но если его состояние еще попадает под понятие нормы, то лишившимся связи должно быть еще хуже. Ни Древа. Ни тсахейлу. Ни даже слюнявого друга… друга…»       — Все в порядке?       Лин ожидала увидеть кого угодно, но только не Мипьи.       — Не спится.       Девушка всегда проявляла излишнюю осторожность в присутствии Лин. Она старалась вообще никак не проявлять своего присутствия. Что несомненно мешало. Особенно во время отчаянных попыток, ошибочно именуемых тренировками.       «Тихая. Прямо как Тензин при нашей первой встрече. Тот правда, матери боялся. Но, видимо, я вызываю такое же ощущение. Гордиться? Или сожалеть? Да какая разница».       Вот и сейчас Мипьи искала место, чтобы сесть. Видно, что На’ви разрывалась между нежеланием сидеть слишком близко к Лин, и возможностью вести разговор, никого не разбудив. В результате девушка, подрагивая, опустилась недалеко от Бейфонг.       «Между нами еще троих усадить можно».       Не то чтобы маг земли обожала телесный контакт. Но и зверем диким себя не считала.       — Я тоже часто не сплю, — два желтых глаза уставились на Лин.       «Наверное, я к этому так и не привыкну».       — Врртэп’феви?       — Он.       — До сих пор боишься?       — Да, — девушка обняла свои колени.       — А когда бы не боялась?       — Если бы не была наказана. Если бы рядом был друг. Защитник… Лин! Ты пытаешься. Но ничего не выходит. Ты ведь не знаешь, что делать? Да?       — Не знаю как. Пока.       — Поэтому ты обратилась к Цахик за помощью?       — Да. Я не понимаю вашей… тяги к зверю… того, что твориться между Тинин’ро и Нгаем, — Бейфонг зачерпнула горсть земли.       Говорить здесь было не о чем. Тем не менее пузырь тишины снова лопнул. И той самой «иглой», его проколовшей, оказался смех Мипьи.       — Ой! Прости. Просто это…       — Глупо, — подсказала Лин и разжала ладонь, позволяя частицам осыпаться вниз.       — Ну, да.       «А если я тебе скажу, что влезла в то, что предназначалось другой? Что в моей жизни были глупости и похуже?»       — Смотри, — На’ви поднесла свой цвин так, чтобы Бейфонг было видно. На первый взгляд все было нормально.       «Хотя не видела ни у себя, ни у Тсу’тея, ни у Тинин’ро фиолетовых окончаний. Так выглядит «недееспособный» цвин?»       — Ты говоришь, что не понимаешь. Лин, — убрала свою косу Мипьи, — не у всех есть зверь. Это так. По разным причинам. Но у «нас» нет даже надежды. За кем-то охотится Демон. Кому-то не досталось даже этого. И я не знаю, что хуже. Так что я тоже не могу тебе помочь, — она уткнулась лицом в колени. — Для Цахик иметь своего нантанга — естественно. Он — его защитник. Он — его часть. Без зверя Тинин’ро даже из деревни редко выходит. Прямо как ты со своим Духом.       — Вот, значит, как…       «Это она! Нужная ассоциация. Может сработать! Но идею с мертвой землей я не брошу. Хочу проверить кое-что».

***

      Лин решила не откладывать своих планов. Но одной ей эта задача была не по силам. Бейфонг не могла подлететь на Санге слишком близко. Да и Тинин’ро будто бы чуял намерения Лин.       «Ладно, мальчик. Тогда как насчет того, чтобы поучаствовать?»       Сани. Змееволк. И Цахик. Ничего удивительного.       «Совсем ничего».       Вот только путь занял гораздо больше времени, чем обычно. Причем именно Лин была инициатором частых остановок. Она не желала встретиться с Охак Утрал и всячески старалась свести к минимуму такую возможность.       Тинин’ро не унывал и ссылался на «предчувствие» своего шестиногого соратника. Лин не спорила, но придерживалась мнения, что лучше — одна пара «далеко видящих» ног и нюх зверя, чем только нюх.       Хвала Духам, добрались до карьера они без приключений. А вот позже возник конфликт.       «Куда же без этого!»       Тинин’ро категорически не хотел отпускать Бейфонг одну. Лин и знать ничего не желала: скрылась под землей прежде, чем шаман успел что-либо предпринять. Но подобный трюк стоил немалых усилий со стороны мага.       «Главное — продержаться и туда, и обратно. Обидевшегося ребенка будем утешать позже».       Как ни странно, но чем ближе Бейфонг подходила к карьеру, направление к которому знала совершенно точно, тем легче ей давались манипуляции.       «И правда — мертвая земля! Сопротивления практически не чувствую. Если смешать ее с обычной и подобрать правильные пропорции, то из этого может что-то получиться».       Бейфонг захватила фрагмент почвы с собой и поспешила вернуться к шаману.       — Вернулась? А я думал, что…       — Ты был прав, — перебила Цахик женщина.       — Ты о чем? — Тинин’ро забыл, в чем именно собирался обвинять Лин.       — О мертвой земле, — бросила сформированный магией камень Бейфонг.       — Это она? — На’ви поймал предмет и с интересом покрутил в руках.       — Именно.       — И зачем она тебе?       — Учить. Я, кажется… — Лин не понравилось, как прозвучала эта фраза. И женщина исправилась: — Я знаю, что мне делать дальше.       — Ты хочешь использовать оскверненную землю?       — Ты против?       — Демоны отравляют все! — Тинин’ро выпустил из рук камень, наблюдая за его падением.       — Парень, — Бейфонг подошла и как следует тряхнула шамана за плечи. — Ты думаешь, что они рано или поздно вернуться, так?       — Да.       — Тогда тебе не до брезгливости! И не забывай, — Лин впихнула камень в ладонь На’ви, — что это твоя собственная земля. Часть твоего дома. Так пусть она поможет тебе и твоему племени.       — Хорошо, — проглотил ком в горле Цахик.       Бейфонг была искренне благодарна, что он не стал препираться. И пусть ее коробила мысль о межвидовой войне, пока это был единственный весомый аргумент для шамана.

***

      Собрать необходимый «компонент» было не так уж и сложно. Не тонну же, в конце концов. Аппетиты Лин были более скромными. И вскоре мешок, предусмотрительно носимый с собой, был доверху наполнен землей и погружен в сани.       «Только бы все не оказалось зря. Было бы неплохо иметь под рукой кого-то вроде Мипьи, но, увы».       Обратно пришлось возвращаться порознь. Ведь и Лин, и шаман прекрасно понимали, что двух пассажиров с грузом Нгай не выдержит. Он и без того держался молодцом и отдыхал меньше обычного.       Но, как выяснилось, для нантанга это было не последним испытанием за этот день. Бейфонг, летя на Санге, была полностью лишена возможности заблаговременно обнаружить врага. И это дорого обошлось оставшемуся на земле Тинин’ро.       Непродолжительный лай и крик, потонувший в глубинах леса — все, что слышала Бейфонг.       «Все просто не могло быть нормально, правда?!»       Искать место для посадки было банально некогда. Женщине пришлось десантироваться, как попало. В итоге на земле она оказалась поцарапанной, побитой, но вполне себе живой.       «Я бы даже сказала, что под край состояния невредимости подходит. И где наш принц?»       Сейсмическое зрение показало, где находился Нгай и брошенные сани, а вот Тинин’ро до сих пор не удавалось найти.       «Либо он прячется на деревьях. Либо… Лучше пусть прячется».       Но когда судьба была добра к Бейфонг?       Нгай выглядел жутко уставшим. Зверь выдохся и даже на ногах не стоял. Впрочем, последнее сюрпризом для мага земли не было. Груз, хвала Духам, был на месте, хоть и в переломанных санях.       «Плохо. Очень плохо! Материал может стать спасением. Но кто его понесет?»       Выхода, кроме как звать икрана, Лин не видела. Еще в меньшем восторге она была от того, что ей пришлось «спеленать» змееволка и вместе с мешком привязывать к Сангу. При том, что последний отказывался улетать.       «Я не буду вечно куковать с тобой, сидя на этой гребаной ветке. Твоя задача — груз! А теперь заработал крыльями в сторону деревни! И быстро!»       Когда последний шанс на бегство покинул Бейфонг, скрывшись в вышине, женщина застыла. Ей нужно было напрячь все свои чувства.       Вся загвоздка была в том, что в отличие от сил Лин, силы Охак Утрал не ограничивались только землей. Да, эта коварная тварь несмотря на свои размеры умудрялась забираться на деревья побольше и выжидать там.       «Я практически не выходила из деревни одна. Потому и нечасто сталкивалась с Голодным Древом. А теперь?»       Теперь путь обратно без Цахик был закрыт для Лин. Остальное значения не имело.       Бейфонг впервые за прошедшие пару недель выпустила тросы. Идти по земле — спорное решение. С одной стороны, женщина видела куда дальше, с другой стороны, стоило ей пройтись под суком, на котором повис враг и искать шамана было бы уже не кому.       «Я делаю, пожалуй, самую большую ошибку в своей жизни».       Как минимум получасовое исследование территории не дало никаких положительных результатов. Именно положительных… Валявшийся на земле клинок Цахик к ним не относился.       «Ловушка — слишком сложный трюк для этой твари? Я слышала про кости, которые выбрасываются для приманивания зверей… Но оружие — не кость».       Бейфонг, стараясь издавать поменьше шуму, попыталась с помощью магии достать клинок. Попыталась… Да вот только ей не дали закончить начатое. Когда «голова» протянулась едва ли не с соседнего ствола и поглотила предмет, Лин стало действительно страшно.       «Никакого присутствия. Ничего. Вообще! До самого последнего момента. Повезло еще, что тварь среагировала на движение. Но это не проясняет местонахождение Тинин’ро. Если он уже в желудке, ему конец. После примера с Хукато становится понятно, что выиграть в одиночку шансов практически нет. А без Цахик идти нельзя. Как быть?»       Вдруг Охак Утрал издало утробный ор. По-другому столь оглушающий звук Лин назвать не сумела бы. Но существо среагировало не на нее.       «Тогда на кого?»       — Лин! Уходи оттуда! Быстрее! — шаман, которого предполагалось вытаскивать из желудка монстра, или в чем там переваривались жертвы, был вполне себе потрепан, но более или менее жив. Что было самым важным на данный момент.       И он продолжил раздражать Голодное Древо при помощи всего, что попадалось под руку. Надо заметить, что лук не был частью привычного арсенала Тинин’ро. А жаль. Однако шаман и без того метко швырялся всем, чем мог, во врага.       Бейфонг не стала разбираться, что погнало ее подальше с этой Коховой ветви: совет Цахик или «растение», неаккуратно размахивавшее своими стеблями во время спуска. Женщина выстрелила тросами, надеясь, что неведомая опора выдержит, и прыгнула!       Опора выдержала. Почти. По крайней мере, Лин вскочила на ноги после жесткой посадки. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что шаман в худшем состоянии, чем виделось издалека.       «Отсиделся где-то, значит, и раны перевязал. Молодец. Дерьмово, что хромает и за бока держится. Кажется, еще и на спине что-то. И он не в себе. Едва держится».       Оценивать весь спектр повреждений На’ви было некогда: разозленная тварь сползла-таки и стремительно приближалась. Головы монстр выставил в авангарде.       Лин была вынуждена то падать, валя на землю юношу, то оттаскивать его в сторону от головы, вообразившей себя молотом и вгрызавшейся в поверхность Пандоры. И притом следить за своей безопасностью. Пока что их двоих не придавили, не разорвали и не отправили в нокаут лишь благодаря выраставшим то тут, то там колоннам и стенам. Конечно, все преграды рушились после первой же атаки. Но Лин ничего другого и не ждала. Нужно было срочно отступать. И только Бейфонг начала думать, что у них есть шансы на спасение, судьба обрушилась на нее ударом сзади. Позвоночник женщины выдержал, а вот нервы были на пределе.       «Две особи? Какого Ваату?! Потрясающе! А отчего не десяток? Я же таких по утрам мухобойкой размазываю!»       Бейфонг, даже несмотря на пятидесятилетний возраст, было далеко до матери. Например, в сравнении с Тоф земляная волна у нее получалась из рук вон плохо. Но то ли Лин себя недооценивала, то ли страх смерти столь плодотворно действовал на женщину: она умудрилась-таки, неделикатно обхватив На’ви, вышвырнуть обоих из окружения, пользуясь лишь одной рукой. Жаль — недостаточно далеко. Еще хуже, что прямо в дерево. В обычное дерево. Которое и не думало сдвинуться с места, даже после того как в него врезались два тела.       «Обидно. Мы даже не проверили…»       В голове Лин раздавался вызывавший тошноту звон. Он мешал ориентироваться по слуху. Зато зрение услужливо показало обманчиво далекую раззявленную зеленую пасть. Даром что ее заволокло спустившейся с неба тенью. Вряд ли это был Санг. Слишком мало времени. Женщина из последних сил накрыла собой Тинин’ро и почувствовала, как в ее бедро и поясницу крепко вцепились когтями. Сквозь кашу, которая творилась в сознании, Лин различила только одну фразу: «Держи! Держи его, если он тебе дорог!»       И она держала, повинуясь этому приказу. Кого держала? Неважно…

***

      Странно. Слишком свободно для брюха Голодного Древа. И слишком шумно. Болтунов оно переваривает медленнее?       У Бейфонг жутко раскалывалась голова. Женщину мутило. Внутренности просились наружу через слишком тесное для них горло. Маг земли попыталась принять положение сидя, а потом как-нибудь унять позывы. Надо ли говорить, чем все закончилось?       Поскольку рядом не было обнаружено пачки салфеток, полотенец или любой другой тряпки, пришлось вытирать рот рукой.       «Там и без того еды не было, а теперь совершенно пусто».       — С возвращением, — у сцены, главная роль в которой досталась Бейфонг, были свидетели.       Лин повернула голову в сторону голоса. Где бы они ни были, по крайней мере, здесь был живой и жизнерадостный шаман. И это был явный плюс! Минус заключался в том, что мальчишка, не спросив мнения Лин, запихнул ей в рот какую-то склизкую дрянь и заставил проглотить. Мага земли аж передернуло. Но на этот раз она совладала со своим телом.       — Где мы? — речь у Бейфонг была явно «на высоте». Она не отличалась выразительностью и четким произношением.       — В безопасности, — Цахик находился в лучшем положении, потому помог ей сесть и убрал с лица остатки «рвотных масс».       «Стареешь, Бейфонг! Не думала я, что так рано достигну поистине дерьмовой отметки. Зря спасали, вероятно. Но хотя бы посмотреть на этих психов нужно».       «Психов» оказалось двое. Один абориген странной наружности и один икран.       — Это Леза’оуэ. Или просто За’о, — представил незнакомца шаман.       — Не могу сказать, что рада знакомству, — выдавила из себя Лин. – Нам нужно как можно скорее вернуться в деревню. Думаю, его, — едва кивнула она в сторону Тинин’ро, — уже ищут…       Чтобы преодолеть обратный путь, потребовались еще сутки. Икран — не бизон. И троих далеко не утащит.       «В чем преимущество людей, так это в том, что их техника может перевозить большое число пассажиров и при этом не уставать, не отвлекаться на поиски добычи и прочую ерунду».       Кроме того, Лин решила, что у Эйвы есть свое извращенное чувство юмора: речь шла о люльке.       Таковую наскоро соорудил для Лин За’о. Сопротивляться у женщины просто не было сил. Да и она честно признавалась себе, что не смогла бы сейчас ехать верхом.       Время отдыха сопровождалось рассказами обоих На’ви о том, что произошло. Начать стоило с того, что шаман действительно столкнулся с Охак Утрал. Как Тинин’ро и Хукато твердили ранее, у их шестиногих друзей под таких врагов нюх был заточен. Но Нгай был не в том состоянии, чтобы просто сбежать. И более того, он в первую очередь встал на защиту хозяина. За что получил оплеуху и был сбит с ног. Тинин’ро, не будь дурак, решил отвлечь монстра от своего друга. План удался. Вот только шаман переоценил свою прыткость и был ранен. Он забрался повыше, куда Охак Утрал было ни залезть, ни дотянуться. Но эта тварь, все же обладавшая зачатками ума, решила подождать свой обед ярусами ниже. Клинок, увиденный Лин, был использован с целью самозащиты и потерян. Теперь уже безвозвратно.       Потом — когда Лин объявилась, — шаман аккуратно перебрался на соседние ветви, а уже с них обратно вниз и стал закидывать монстра тем, что попадалось под руку. Однако спасти авантюристов суждено было За’о, спокойно пролетавшему мимо. И лишь по доброте душевной этого путешественника все остались живы и относительно целы.       Бейфонг в качестве исключения решила поберечь силы и не высказывать своего мнения о том, что хватка у икрана не слабая. Подумаешь, еще пара повреждений! Кто считает? Если это плата за то, чтобы не сидеть в желудке монстра, то, пожалуйста! Лин была благодарна за помощь. Даже если спас ее и шамана едва ли не полностью обритый за исключением косы, длинной даже по меркам На’ви, мужик в цветастом балахоне и с пирсингом-иглой поперек носа.       — Ты прямо вцепилась, когда я сказал тебе держать Тинин’ро. Еле отодрали!       — Не помню, — Лин говорила правду. После удара о дерево и до сеанса чистки желудка ее память рисовала полнейшую темноту.

***

      — Молодец, — прокомментировала Бейфонг действия Мипьи.       И пусть сама Лин еще не восстановилась, но она знала, что все старания были не зря. Хотя женщина зареклась на ближайшие полгода еще раз соваться к карьеру. Да и нужды не было.       Мертвая земля подчинялась. Даже слишком хорошо. Безжизненно качавшаяся на лоскуте коры ветка вряд ли согласилась бы с мнением Бейфонг. Как и усеянный «осколками» ствол. И ошарашенная результатом собственных усилий Мипьи.       «Пожалуй, мы все же используем «смесь»: куски от скал плюс мертвая земля. Должно сработать на первое время. И… правильная мотивация оказалась неплохим подспорьем. С другой стороны, что тут подспорье, а что основа, еще большой вопрос. Но пока что слова о своеобразном Духе-Нантанге работают. Да и, если присмотреться, их силы на нечто подобное куда как больше смахивают».