night in south park

Ночью Хэллоуина дул на удивление ледяной ветер, и Твик поплотнее запахнул плащ. Это не помогло — ветер постоянно норовил сорвать с головы остроконечную ведьминскую шляпу, и ее приходилось придерживать, а значит — выставлять из-под плаща пол-туловища. С традиционной вечерней хэллоуинской постановкой они в общем-то справились. Твик нервничал и мял в руках и так измусоленную ткань плаща, Крэйг, отводя глаза, тихонько ворчал, что эта пародия на театр никому не нужна и чтобы Твик расслабился уже наконец, Кенни украдкой сочувствующе хлопал Твика по плечу и умело импровизировал, стоило ему что-то забыть, и тем самым заставлял Твика намного менее умело импровизировать в ответ. Но в целом постановка удалась. Плохо удалось то, что было после. У Крэйга после постановки был банкет с членами Торговой Палаты на другом конце города. У Кенни после постановки была пицца, просмотр хорроров и Стэн. У Твика после постановки были промозглые улицы Южного Парка и растущая досада на весь мир. Нет, правда, а чего он ожидал? Чудес в праздники не бывает. С чего он вообще взял, что сегодня они с Крэйгом магическим образом помирятся после того, как (еще больше) поругались вчера? Идиот. Особо сильный порыв ветра чуть не сбил Твика с ног, когда он свернул в парк. Фонари были расставлены здесь так редко, что скорее мешали что-то увидеть, чем рассеивали темноту. Этой ночью исправно работал только один — маяком высвечивающий выход. Перед которым юркой тенью скользнул чей-то силуэт. Человеческий силуэт, в длинном, скрадывающем фигуру плаще и вытянутой вперед маской на голове. И с чьим-то маленьким телом, неподвижно повисшем на плече. Твик врос в землю, боясь сделать лишний вдох. Нужно повернуть назад. Медленно, осторожно попятиться, оглядываясь по сторонам, пытаясь выловить силуэт среди теней и не упустить его из виду. Двигаться хоть куда-нибудь, черт подери, лишь бы подальше отсюда, двигаться, мать твою!.. Прямо за его спиной громко треснула ветка, и Твик рванул вперед. Улицы слились в сплошную линию из пятен света, пожухлой листвы и колючих кустов, ветер рвал с него завязки слетевшей на спину шляпы и тяжелого плаща, в ушах пульсировало и шумело, в легких немилосердно жгло. Твик свернул, петляя по малознакомым закоулкам, перемахивая через шипящих кошек и горки мусора, не останавливаясь, боясь обернуться даже на секунду. Наконец, перепрыгивая по две ступени, он взбежал вверх по подвернувшейся под ноги небольшой лесенке, грудью налетел на забор из сетки-рабицы, пару секунд бездумно его подергал и только затем, ловя ртом воздух, поднял голову. На холме за сеткой была видна черная громада леса, беспокойно шевелящаяся от ветра. И какая-то призрачная фигура чуть темнее него — и гораздо, гораздо ближе. За спиной Твика раздался шорох, и он испуганно обернулся. В лицо ударил яркий луч фар, и Твик вскинул руки, заслоняя глаза, и попятился. Забор колюче оттолкнул от себя его спину. Машина слегка повернула, перестав светить прямиком в глаза, и Твик с облегчением узнал в ней патрульную машину Барбреди. Полиция, господи. Полиция. Никогда еще в жизни Твик не был рад видеть полицию. Вот только... Он перестал следить за тем, от чего изначально бежал прочь. Страх рывком сжал горло, и Твик резко крутанулся обратно к забору. За сеткой отдаленно шумел одинокий лес. Никакие призраки больше не тревожили его покой.