Песня о тебе

В день прослушивания над Лондоном не наблюдалось ни тучки, а погода решила побаловать теплым ветерком. Луи решил, что он может в последний раз в этом году надеть свою любимую джинсовку — вряд ли выдастся еще одна возможность. Университет гудел от возбуждения. То тут, то там виднелись студенты, которые разминались, распевались, репетировали и просто взволновано переговаривались между собой. Луи не нервничал. До этой минуты. Только сейчас он понял, что собирается участвовать в мюзикле не по своей воле. И завалить прослушивание он никак не может. Остается лишь пройти его и еще больше трех месяцев своей жизни потратить на мероприятие, которое не доставит ему никакого удовольствия. Томлинсону стало так грустно. Его заметил Лиам, что стоял с одногруппниками, с которыми они играли в квартете, который они дружно приняли решение назвать «Янтарным» *. Это были Майкл и Шон. Они втроем весело помахали Луи, чем хоть немного подбодрили парня. — Ну как? Готов быть звездой мюзикла? — спросил задорно Майкл. Он имел светлые пушистые волосы и всегда будто забывал их расчесать. В руках у него был чехол по контурам напоминающий чехол Луи, но был в десять раз больше. Его профильным инструментом был контрабас*. Темноволосый кучерявый Шон играл на альте*, единственный со всего отделение струнно-смычковых, поэтому был невероятно ценным участником их квартета, ведь за него дрались абсолютно все группы. — Звездой быть готов, но желания особо нет, — пожал плечами Луи. — Надеюсь мне дадут какую-то незначительную роль, и я смогу играть на скрипке не меньше, чем до этого. А Лиам тебе уже растрепал?  — Мы, кстати, тоже решили поучаствовать, — Майкл был действительно возбужден грядущими пробами. — Я думал, это мюзикл с современной музыкой, — Луи удивленно перевел взгляд на Лиама. — Да, мы же можем сыграть на своих инструментах вместе с гитарами и ударными, ничего страшного, — улыбнулся Лиам. — Это будет отличным пунктом в резюме после выпуска. Луи застыл с открытым ртом. Как им такое в голову пришло? — Ой, вот ты сразу осуждаешь, — взбунтовал Майкл. — Ты ведь даже не слышал, насколько круто это звучит. Луи только скептически оглядел Майкла. Пускай делают, что хотят, его это все равно не касается. — Ваше дело. Но где-то тут есть очередь или что-то такое? — Луи оглянулся по сторонам, студенты были повсюду, даже на улице пара ребят репетировали свой танец, ведь в холле не осталось и миллиметра свободного места. — На двери Малого зала весит список. Ну и еще, вроде как, транслируют на экране без звука все выступления, — Шон указал на плазму, которая использовалась для распространения новостей. Там действительно была статичная картинка одинокого микрофона, стоящего на сцене, а также выглядывал край рояля, который стоял на том месте в Малом зале с незапамятных времен. Теперь Луи стало еще более страшно. Ведь в случае ошибки, об этом будет знать весь университет, а выглядеть неудачником он не хотел. Если еще и Гарри об этом узнает, то насмешек ему не избежать. — О, Томлинсон, — вспомни лучик, вот и солнце. Гарри с зачехленной гитарой за спиной стоял протяну руку. — Чего тебе? — Где мой капучино? — он выгнул бровь, и наклонил голову. — Ты забыл? Ладно, прощу тебе этот раз. Стайлс прошел мимо, стукнув ладонью по макушке скрипача. Луи закатил глаза, но промолчал, ведь он действительно забыл об этом несчастном кофе. Списки на двери Малого зала казались бесконечными свитками. Свое имя Луи нашел в самом конце. Последней фамилией списка была его. Сначала он разозлился, но затем лишь бессильно вздохнул. Перед ним выступали еще не меньше сотни претендентов, поэтому он решил, что может спокойно завалиться в репетиционную и хорошенько распеться. Лиам подбежал к нему и указал экран. Там у микрофона уже стоял Стайлс, позади него, за барабанами уже сидел Найл в своем крутом стиле, а рядом с солистом подключал гитару к колонке Ник. Сейчас взгляд Гарри был таким нежным и мягким, что Луи поверить не мог, что тот же человек, что пару минут назад требовал от него капучино. В его глазах плескалось столько обожания. Луи на секунду пожелал, чтобы на него тоже посмотрели так хотя бы раз в жизни. Интересно, на кого он так смотрит? Кто-то из преподавателей? — Это они называются «Гротеск*»? — спросил Луи, едва заставив себя оторвать взгляд от Стайлса, который, по всей видимости, начинал петь. — Боже, они просто взяли первое попавшееся слово из литературы. Они хоть знают, что это такое? Томлинсон закатил глаза и поставив в известность друзей о том, что он собирается распеться в репетиционной и вернется спустя два часа. По его подсчетам у него останется минут двадцать перед его выступлением.

***

Найл искал Зейна взглядом, а ближе к его выступлению и вовсе стал бегать по университету в поисках актера, каждого встречного спрашивая о нем. Его не было нигде, но Ник успокоил барабанщика тем, что, скорее всего, он где-то в тайном месте репетирует, чтобы ему никто не мешал. Гарри сразу после выступления ушел в репетиционную, чтобы продолжить писать музыку для композиции.

***

Чем дольше Луи распевался, тем холоднее кончики фаланг становились. Играя мелодию, он ощущал, что его пальцы деревенели. До его возвращения оставалось еще двадцать минут, как вдруг в репетиционную кто-то зашел. — Здравствуй, — в помещение вошла женщина с невероятно тугим пучком на затылке и облаченная в элегантный брючный костюм. — Добрый день, мисс Хадид, — Луи встал с табуретки перед фортепиано. — Что-то случилось, что вы не на прослушивании? — У нас небольшой перерыв на обед, — ответила она. — Я думала, ты не придешь, и рада, что ты решился. Луи ответил дежурной улыбкой, стараясь не выдать свое волнение. Но Белла была опытным режиссером, она сразу заметила неровное дыхание Томлинсона. — Пообедаем вместе? Сейчас они сидели в кофейне недалеко от кампуса и пили кофе: Белла себе ничего так и не заказала, а в Луи ничего не лезло. — Все считают меня сумасшедшей, потому что я решила отправить тебя к актерской группе, — она попивала свой карамельный латте, точно такой же, что был у Луи. — Я могу сказать вам то же самое, — пробубнил студент в чашку. — Ах, так, Томлинсон! — она в противовес своим словам звонко рассмеялась. — Ты меня еще благодарить будешь. За всю свою карьеру я ни разу не ошибалась в выборе актеров. Луи в ответ пожал плечами, не понимая, о чем мисс Хадид говорит. Для него будущее было определено: известный скрипач на весь мир, гастроли с его собственными мелодиями. Этот концерт — легкая заминка. — Ты нервничаешь? — серьезно спросила режиссерка. — Нет, с чего бы? — неожиданно громко возразил Томлинсон. — Да, ладно, я же не совсем слепая, — усмехнулась женщина. — Поверь все будет отлично, я слышала кусочек, до того, как войти в комнату, было отлично. «Ага, конечно, я тогда спел не ту ноту во втором куплете, — вспомнил свою ужасную оплошность Луи. — И сбился з ритма» — Только не вздумай останавливаться, если сфальшивишь одну ноту, — твердо сказала режиссерка. — Тогда я тебе помочь не смогу.

***

Все пятеро деканов, включая Кендалл Дженнер сидели за длинным столом, собранном из трех, и покрытом черной скатертью. Белла заняла шестое место, крайнее справа, рядом с бывшей девушкой. Сцена пустовала уже десять минут, все преподаватели заволновались. — Чья очередь сейчас? — спросила Белла, встав из-за стола. — Зейн Малик, — ответил профессор Эдвардсон. — Я сейчас попытаюсь с ним связаться. — Нет нужды, мы не можем печься о том, кому наш мюзикл не интересен, — строго сказала Хадид и подняла руку, чтобы позвать следующего. — Да нет же, — грубо перервал ее Джулиан. — Зейн тот, кто прибежал бы на пробы первым. С ним что-то случилось. В этот момент телефон декана актерского факультета зазвонил стандартной мелодией. — Это миссис Малик, — оповестил присутствующих он и поднял трубку. — Добрый день. Да. Передавайте наши пожелания скорейшего выздоровления. Конечно, мы об этом позаботимся. — Зейн в больнице, ночью вызывали скорую, — поставил в известность в первую очередь Беллу. — Очень жаль, — она села на стул обратно и скрестила руки на груди. — Удача тоже в каком-то смысле талант, зовите следующего. Следующим оказался последний в списке оказался Томлинсон, он впорхнул в зал с яркой дежурной улыбкой и поприветствовал всех. — Мистер Томлинсон, вы, насколько я знаю, являетесь студентом факультета классической музыки, но вы подали заявку на актера мюзикла. Почему вы решились на это? — мистер Эдвардсон решил не медлить с этим вопросом. Луи, пока сидел в холле успел обдумать этот вопрос и без промедлений ответил на него: — Мой отец был актером в небольшом театре пригорода. Он так пылко любил это дело, даже не имея толпы фанатов, признания и денег. Мне стало любопытно. — Чистое любопытство? — уточнил профессор актерского мастерства. Луи кивнул. Он не соврал ни о чем, кроме того, что ему было любопытно. — Тогда приступайте. Белла заметила, как Джулиан скептически оглядел парня от головы до пят и обратно. Он явно не верил в его талант, а то, что он посмел прийти на прослушивание из любопытства, раздражало его. Присев на скамью у рояля, парень глубоко вздохнул. Пальцы огладили белоснежные клавиши и только спустя мгновение из-под приоткрытого панциря* рояля раздалась нежная мелодия. Несколько секунд вступления — и по залу начинает разливаться нежный тенор скрипача. От пения этого парня, сердце каждого вздрагивает. Он цепляет, уводит за собой. Луи поет об искренней любви, о желании быть свободными и бесстрашными, слушатель верит в его слова, верит ему целиком и полностью. Мурашки покрывают руки как тех, кто в зале, так и самого выступающего. Белла видит, что Луи переживает все эмоции автора песни, он искренен со зрителем, как это может не зацепить? Парень тянет высокие ноты своим особенным голосом так, что невозможно было спутать его с кем-то еще. Музыка не заглушает его голоса, хоть играет он достаточно громко. Силы в голосе хватает, чтобы быть ведущим в дуэте с музыкальным инструментом. Последние ноты звучат и голос затихает. В зале настает тишина. Белла, не ожидавшая от Луи такой собранности, замерла, а Кендалл широко улыбалась, у Беллы действительно есть чуйка на таких талантливых ребят. Бывшая балерина первая начала хлопать скрипачу. Тот с облегчением выдохнул, когда к ней присоединились остальные. — Спасибо большое, результаты вы сможете увидеть завтра на доске объявлений, — Белла улыбнулась Томлинсону и отправила его за дверь. В холле его ждала компания из пяти человек: все члены Янтарного квартета, и двое из Гротеска. — Наконец-то, — Лиам первым спрыгнул со ступенек и подбежал к другу. — Ну как? — Ты сомневался? — самоуверенно ответил вопросом на вопрос Томлинсон. — Опять ты за свое, — Лиам закинул руку на плечи друг и потащил его в сторону выхода, попутно объясняя, что они решили все вместе сходить в тот бар, где обычно выступали «Гротеск». — Очень приятно, — Луи наконец-то познакомился официально с Ником. Весь их поход Лиам неотрывно болтал с Найлом, находя миллион тем для разговоров и заинтересовано стрелял глазами. Майкл снова о чем-то шушукался с Шоном, иногда интересуясь мнением остальных ребят. Луи и ник шли в тишине, при чем Ник, казалось, не испытывал неловкости, чего не сказать о Луи. В кафе парни наконец стали вести общую беседу. Ник же все так и был не многословен, но напряжение со скрипача немного спало. Вдруг за соседний столик прибежал какой-то длинноволосый блондин и достаточно громко поделился с друзьями радостной новостью о том, что «идиотский Малик подхватил что-то и лежит в больнице, мисс Белла отказалась брать его без проб». — Что?! — Найл едва не опрокинул свою тарелку с пиццей. Он выбежал из бара, не дав товарищам и слова сказать. На тарелке блондина остывал едва надкушенный кусок пиццы. Гримшоу заметил, как его друг не раздумывая пожертвовал едой ради этого парня. Только сейчас басист понял, насколько сильна любовь их барабанщика. Найл влетел в палату, где лежал Зейн спустя несколько минут, как узнал об это. Сам Малик от неожиданности сначала замер, а затем, за пару секунд стерев слезы, крикнул на всю палату так, что и в коридоре наверняка было слышно. — Опять ты! Я же сказал, что ты труп, если я заболею! — слегка хрипло, но вполне ясно. Найл стоял немного потупившись. Ему было так жаль, что из-за него Зейн пропустил прослушивание. В голове родилась идея: срочно поговорить с режиссером, чтобы получить для Малика еще один шанс. — Ты сможешь спеть сегодня? — спросил барабанщик.

***

Блондин просидел полчаса под белоснежной машиной около часа, прежде чем женщина в идеальном брючном костюме появилась перед ним. Она удивленно посмотрела на продрогшего студента, который впитал в себя весь холод бетонных парапетов. — Мисс, я насчет Зейна Малика, — он сразу пружинисто подскочил прямо перед ней. — Пожалуйста, дайте ему еще один шанс! Вы же знаете, что он усерднее всех готовился к пробам. Он выступит вечером на площади, пожалуйста придите! Белла вздохнула, открывая дверь машины. — Мне жаль, но правила прослушивания для всех равны, — ответила она. — Усердие это еще не все. Мне жаль, до свидания. Она скоро запрыгнула в салон авто и закрыла за собой дверь. — Эй, подождите, постойте же, — Найл начал стучаться в окно режиссерке. — Пожалуйста приходите! Но женщина уже уехала. Тогда Найл запрыгнул на свой мопед и, выжав из него максимум, догнал машину на дороге, упорно держась по диагонали от нее. Белла смотрела в боковое зеркало и не могла поверить своим глазам. Все, что она слышала об этом Малике, только подтверждало отсутствие у него друзей. Говорили, что он женат на тренировках, упоминали, что у него особая ненависть к музыкантам. Поэтому в голове не укладывалось, что сейчас барабанщик так искренне и настойчиво пытается ему помочь. Белла прибавила скорости, ловко обгоняя другие автомобили. Мощности мопеда Найла не хватало на такой скорости, и он окончательно отстал. Но Белла сделала для себя определенные выводы.

***

Луи и Лиам решили уйти чуть раньше и сейчас находились на автобусной остановке. Внезапно зазвонил телефон Луи, находящийся в недрах его рюкзака. Недолго покопавшись, он все-таки выудил его, отвечая на звонок. — Да? — Купи свечей и расставь их на площади университета, там, где мы спорили, — голос Гарри приказал парню и сразу сменился гудками. Скрипач перепугано посмотрел на Лиама и рассказал о странном приказе. Делать было нечего, так что они развернулись на сто восемьдесят градусов от только что прибывшего автобуса и потопали в сторону товаров для дома.

***

— Идем, — спустя пару часов, когда за окном уже сгущались сумерки, в палату снова влетел этот блондин-идиот. — Куда ты меня тащишь? — возмущался Малик, когда тот схватил его за ладои стал поднимать его с кровати. Хрипота почти исчезла за это время, а все тело чувствовало себя лучше. — На твое прослушивание, — ответил Найл и продолжил попытки поднять парня с кровати. Тот поддался немного более охотно, но ему все равно не верилось, что у него будет шанс повлиять на результаты. Актера Хоран вытащил в больничной пижаме и домашних тапочках, усадил его на свой неторопливый мопед и, предварительно напялив на растрепанную угольную шевелюру шлем, повез в сторону университета. Малик крепко обхватил, на удивление, зная сколько примерно он потребляет еды в день, подтянутый корпус. Найл что-то крикнул ему с вопросительной интонацией, но что конкретно, Зейн не услышал, и пришлось переспросить. — Знаешь песню Дуа Липы «Physical»?! — прокричал снова Хоран. — Да! — ответил актер. — Класс! — сразу после этого они въехали на территорию университета и остановились недалеко от площади, окруженной в виде воронки лавочками. На них сейчас были расставлены до сотни свечей, а там, где их не было, сидели ученики. На самой площадке была колонка, ударная установка, а также Гарри и Ник. Найл сбежал вниз по ступеням, перепрыгивая через одну и сел за барабанную установку. Пару раз стукнув палочками, задавая ритм, после Гарри и Ник начали играть. Зейн сомневаясь смотрел в глаза Найлу, который ожидал его вступления. — И какой в этом смысл, если мисс Хадид все равно нет, — пробубнел Малик под нос. — Ну, это как посмотреть, — над ухом прозвучал женский голос. Обернувшись, актер увидел мисс Хадид. — Мне кажется, тебе уже нужно вступать. Вступление снова повторилось. Зейн кивнул, пригладил растрепанные волосы, и, закусив губу, ярко улыбнулся. Он быстро сбежал по ступеням, замечая радостный блеск в глазах Хорана. Малик взялся за стойку с микрофоном и с уверенностью начал петь первую строчку. Было удивительно, как парень, что только что лежал в больничной койке, чисто запел. Зейн тянул каждую ноту, исполнял все особенности пения авторки песни, мастерски добавляя свои фишки. На припеве парень снял микрофон со стойки и начал двигаться по импровизированной сцене, улавливая мельчайшие особенности ритма. Малик делал все те вещи, что делали профессиональные певцы. Поражало то, насколько студент был натренирован и техничен. Но только одно отличало его от мировых звезд. Он слишком много думал в то время, как пел.

***

— Эй, глянь, списки вывесили! — тот самый парень, что вчера принес весть о том, что Зейн болен, стоял у доски с объявлениями. — О, Джейк, ты тут есть, вот мое имя, класс, — его друг указал пальцем на какую-то строчку. — Постой, это что? — Джейк указал на последнюю строчку. — Зейн же вчера провел сутки в больнице. Зейн, полностью отошедший от внезапной болезни и выглядевший сегодня на все сто, прошел именно в этот момент, услышав о своем имени в списке. — Как ты?.. — Джейк обратил на него внимание. — Снова твой папа все подстроил?! Зейн оглядел его с ног до головы и, проигнорировав выпад, прошел дальше по коридору.

***

— Луи, Луи! — по коридору бежал Пейн, едва не сбивая других студентов. — Твое имя в списке! — Правда? — восторженно спрыгнул с подоконника. — То есть, я так и думал. — Мы тоже прошли, как и Найл, Гарри и Ник, — продолжил он, внутри хихикая над реакцией друга. — Это отлично, — Томлинсон похлопал по плечу друг, искренне радуясь тому, что у его друзей все вышло. Сверишись с часами, виолончелист схватил друг за локоть.  — Нужно на урок, идем.