Bloody TOP.

      Не успев даже вздрогнуть от неожиданности, Сынхён почувствовал как засаднило висок и капелька чего-то горячего скатилась к подбородку. Осколки статуэтки, завершившей своё существование страстным объятием со стеной в нескольких сантиметрах от его головы, с противным перезвоном осыпались на пол, попутно рассекая кожу над бровью Сынхёна. Он прикрыл глаза, пытаясь разжать кулаки и усмирить поднимающуюся волну гнева. Попытка была заведомо провальной, он проходил это уже неоднократно — почти сошедший синяк на скуле, сбитые костяшки на правой руке и размочаленная переносица, прикрытая пластырем были свидетельствами предыдущих стычек. -Блядская мразь, — донеслось из-за спины, -где ты спрятал их? Где? Отвечай, пока я опять не разбил твою смазливую мордаху. Я точно знаю, что у тебя есть, у тебя всегда водятся, ты же как шлюха таскаешься по клубам. -Кажется, я довольно внятно велел тебе убираться ко всем чертям и не приближаться больше к моему дому, ко мне и к моей жизни. Пошёл вон отсюда. Пока я не сдал тебя копам. Пошёл. Вон. Немедленно. -отчеканил Сынхён, медленно выдыхая. -Я не дам тебе ни воны, обдолбыш. Подбери своё дерьмо и отчаливай. -Оо, наша ледяная королева позабыла с кем разговаривает. Напомнить как ты размазывал сопли, когда умолял меня о любви? Или как стонал под моими губами и брехал про вечные чувства? А теперь всё, никаких тебе нежных соплей, ублюдок? Что, даже в глаза посмотреть ссышь, мудло? -резкий голос за спиной продолжал царапать слух язвительными интонациями. -Иди к черту, урод. Я любил хорошего парня, трудолюбивого и нежного. А то что ты есть сейчас — это издевательство над моими чувствами. Мне не нужна дрянь без тормозов, которая ради дозы готова разрушить всё до чего дотянутся её паршивые лапы. Я пытался, честно, я умолял тебя. Теперь я больше не хочу. Всё кончилось. Ни любви, ни денег я тебе предложить не могу. Уматывай и никогда больше не появляйся. -Сынхён морщился от высказанных слов, но продолжать спасать того, кому нужно лишь ширнуться и отъехать в радужные глюки, он больше не мог. Кто бы мог предположить, что такие красивые отношения, как у них, скатятся в грязные скандалы и драки из-за денег на наркоту. Виски давило тяжестью сожалений, но точка невозврата осталась позади. Этот фарс давно пора было заканчивать. -Мразота, просто нашёл себе кого-то, да? Нашёл с кем трахаться, тварь? Ну и как тебе, расскажи? Он хорошо сосёт? Я же сразу знал что ты та ещё шалава, по глазам твоим блядским. Давай, поделись, у него сладкая задница? -голос приблизился и горячее дыхание коснулось уха Сынхёна одновременно с тем, как чужие пальцы полезли под футболку, царапая кожу обломанными ногтями. Реакция последовала незамедлительно. Чхве рывком развернулся и оттолкнул от себя жилистого парня. Тот ударился спиной о холодильник и тут же бросился назад с перекошенным от ненависти лицом. Вцепившись в пепельные волосы Чхве, он резко дёрнул на себя и зашипел от боли, потому что Сынхён в ответ, не задумываясь, въехал ему коленом в пах. Сцепившись и награждая друг друга сильными ударами по лицу и рукам, дерущиеся врезались в стены, мебель, разрушая жильё Чхве. Шальная мысль где-то в ослеплённом гневом сознании настойчиво напоминала, что нужно как можно скорее убрать постороннего из квартиры.       Драка уже почти переместилась в коридор, когда СынХён пропустил пинок и получил в подарок жгучую боль в боку. Было даже обидно, что вместо тихого одинокого ужина он в итоге имеет именно это. Хотя, кому может понравится, когда тебя избивают в собственном доме, тумаками вышибая из тебя дыхание и веру в искренние чувства. В какой-то момент, прижав противника ко входной двери, Сынхён резко дёрнул ручку и они кубарем вывалились на площадку. Распахнутая дверь отскочив от стены, с жалобным скрипом захлопнулась обратно. Подхватив соперника за ворот куртки, он потащил его на улицу, намереваясь наконец вышвырнуть этого урода подальше. Ступенька за ступенькой, Чхве волок шипящего от злости парня, не стесняясь собирать им углы. Гулкая тишина пустой парадной удивлённо взирала им вслед. Уже на улице резкая боль в запястье заставила Сынхёна отшатнуться и выпустить ткань потёртой куртки из пальцев. Злобно сощурив глаза с залёгшими под ними глубокими тенями, парень сжимал зубы на руке Чхве. Новая волна ненависти поднялась и затопила Сынхёна с головой. Он заехал локтем противнику под рёбра в районе диафрагмы, вышибая из того весь воздух. Результат был ожидаем: вытаращенные глаза, судорожная попытка сделать вдох, смешанная с острой болью, распахнутый в немом крике рот. С облегчением стряхнув ненавистного парня со своего прокушенного запястья, Чхве сорвался окончательно. Превратить эту крысиную морду в кусок мяса, стереть к чертям похабные ухмылочки, заткнуть выгребную яму поганой пасти — вот чего требовало удушливое отвращение к этому наркоману и ублюдку, который всё никак не прекратит портить едва-едва налаживающуюся жизнь СынХёна. Нанося удары кулаками, избивая противника, Чхве будто впал в транс, переполненный гадливостью и жаждой отмщения за всю пережитую им боль. Звонкий щелчок откуда-то сбоку успел предупредить его об опасности и СынХён, машинально, на автомате, отреагировал единственно верным способом — изо всех сил локтем ударил противника в челюсть. Тот свалился навзничь, роняя нож и проезжая спиной по земле. Сынхён схватил оружие, и подскочил к лежащему. Пнув его хорошенько и поймав глазами дикий взгляд безумца, Чхве остолбенел, вдруг осознавая, что должен остановиться, иначе кто-то из них точно не доживёт до утра. Злоба, ненависть, жалость к себе — все эти чувства туманили сознание, нож в руке, вкус крови и боль по всему телу, особенно в сердце — толкали на страшные поступки. Сынхён чётко представил как втыкает нож в безвольно обмякающее тело, как смотрит на свои окровавленные ладони, как розово-солёные капли стекают по лицу, как последний выдох вырывается из некогда любимых губ, и чувство вины и безысходности стягивает грудную клетку…       Обухом ударив в голову Чхве, картинка рассыпалась и тот увидел, что его противник уже поднялся и собирается снова броситься в драку, пьяно покачиваясь на ослабевших ногах. Сынхён толкнул его в плечи, отшвыривая к двери подъезда, а сам развернулся и практически бегом выскочил из двора. Подальше. Подальше от него, от грязной склоки, от боли. Казалось, столь сильный всплеск эмоций и адреналина должен был принести облегчение, но на деле было не так. Дыхание разрывало грудную клетку глухими хрипами, перед глазами всё расплывалось пятнами. Почти не соображая, он постепенно сбавил шаг и бездумно побрёл по улицам. Осознать произошедшее пока было сложно, но он чувствовал изменения. Наконец-то его отпустило это наваждение, он сможет сам, без этого. Нет больше чувств, кроме лёгкой горечи от вечной своей неудачливости в выборе возлюбленных.       Сам того не замечая, Сынхён шёл в сторону своей работы. Просто в силу привычки, просто потому, что постоянно перемещался по этому маршруту, и теперь ноги сами несли его мрачными переулками. Мысли в голове играли в чехарду, перепрыгивали друг через друга, перемешивались и невнятной массой заслоняли окружающее. Как во сне он перетянул разорванное зубами запястье платком, выронил где-то нож, который до этого так и оставался в руках, и продолжил идти, поглощённый размышлениями. Тихий всхлип откуда-то сбоку выдернул его из самокопания, привлекая внимание. Заторможенно подняв взгляд, Сынхён увидел впереди странного человека, привалившегося к стене и таращившегося на него.       Парень был ниже Чхве, в слишком тонкой, не по погоде, куртке, тёмных узких джинсах. Огромный цветной шарф, обмотанный вокруг тонкой шеи, ярким пятном выделялся на фоне бледного лица, остекленевший взгляд впивался в Сынхёна. -Постой-ка, тварь поганая, мы ещё не договорили. Я не закончил с разукрашиванием твоей смазливой морды, так и знал, что ты попрёшься в свой бордель, шлюха подзаборная, — донеслись из-за угла ругательства. Сынхён подумал, что, продолжив драку, не только влипнет в неприятности, но ещё и, вероятно, втянет в это всё совершенно постороннего человека. Оценив ситуацию, он не придумал ничего лучше, кроме как быстро приблизиться к незнакомцу и, заглядывая тому в лицо умоляющими о понимании глазами, оттолкнуть его в угол за мусорными баками, прячась. Парень вскрикнул от неожиданности и Сынхён быстро попытался зажать ему рот рукой. Шаги за спиной приближались, нужно было затаиться как можно скорее, но его невольный сосед явно не планировал затыкаться, он впился зубами в ладонь Чхве и протестующе замычал. -Да что ж ты за тормоз? — зашипел Сынхён, отдёргивая уже дважды пострадавшую конечность. Парнишка, которого он всё ещё прижимал к стене, глупо таращился на него, и неосознанно провёл кончиком языка по своей нижней губе, машинально слизывая оставшуюся на ней капельку крови Чхве. Этот жест настолько не вписывался в картину происходящего, что спонтанная идея неожиданно пронзила мозг. Не пытаясь осмыслить её, да и не раздумывая вообще ни секунды, СынХён уверенно заткнул рот этого лузера, встрявшего в разборки бывших влюблённых, поцелуем. Тот в ответ судорожно дёрнулся, вырываясь, но явно проигрывал в физической силе и почти не мешал Сынхёну внезапно увлечься процессом. Мягкие губы с лёгким привкусом алкоголя пьянили, широко распахнутые глаза накрывали янтарно-медовым безумием. Чхве забылся, потерял нить происходящего и мог лишь довольно жмуриться. Он настойчиво надавил языком на сжатые зубы парня, пытаясь протолкнуться им глубже. Когда же ему это удалось, что-то вдруг изменилось, заставляя Сынхёна замереть в недоумении. «Господи, он что, в обмороке?» — заторможенно подумал Чхве, разглядывая у себя под ногами сползшее по стенке тело. -Вот ты где, ублюдок. Думал сбежать? Хер тебе, мы ещё не договорили. Прячешься, сука? — ненавистный голос за спиной выдернул СынХёна из ступора. Отвращение к этому человеку, смутное беспокойство о состоянии обморочного парнишки, послевкусие поцелуя, гнев, жалость к себе — всё это мучительно переполнило чашу терпения Чхве. Он в несколько размашистых шагов приблизился к своему преследователю и коротко, без замаха, ударил его, сбивая костяшки пальцев о скулу. -Кажется, я велел тебе убираться подальше. Отвали. — от Сынхёна разве что не шёл пар, как от вскипевшего чайника. Яростно сжав кулаки, он развернулся и попытался уйти, но ему не дали шанса. Его противник бросился на Чхве со спины, хаотично размахивая руками, вцепляясь в шею, раздирая кожу. Они клубком покатились по земле. Посторонние звуки не отвлекали их от желания размазать соперника по асфальту, и дерущиеся даже не уловили момент, когда рядом остановился патрульный автомобиль, проезжавший мимо. СынХёна оттащили в сторону, щёлкая наручниками на его израненном запястье. Их обоих грубо запихнули в машину и увезли в участок для разбирательств.       Никто не заметил парня, потерявшего сознание, что так и остался лежать за мусорными баками. Лишь тусклый фонарь слегка покачивался на ветру, освещая мрачный проулок.