Человек, который делал игрушки

Предсказание не шло из головы Абеля. Он работал над новыми игрушками, приводившими в восторг как детей, так и взрослых, извлекал прибыль, продавая свои творения, содержал в порядке весь дом, несмотря на забывчивого брата и не слишком внимательную сестру, но никак не мог избавиться от тревоги. Потому он подготовил на всякий случай себе заплечный мешок, куда сложил действительно ценные для него предметы, которые никогда не стал бы оставлять. Иначе его могли бы узнать и попытаться насильно приволочь ко двору короля… какой там сейчас правит, в общем. Платить свободой за сомнительную возможность жить относительно без забот Абель не собирался. Да и устраивать взрывы при бегстве тоже – не так уж и много у него осталось возможностей поколдовать всласть, от того он старался беречь их и пользовался лишь в крайней нужде. «Правда, похороны заживо сюда не входят», — напомнил он себе. А потом он вспоминал о вялой охоте на любые проявления магии, вспоминал Виллема, который постоянно мог стать мишенью охотников, вспоминал, как пойманного на набережной Шауга кидали в костёр и кричали: «Смерть чужаку, смерть!..» И принимался за подсчёт, какие поблажки можно заполучить за явление к правящему дому и официальному объявлению, что больше он не держит зла. Шауг, разумеется, отвёл всем глаза, выпутался из верёвок и улетел. Но легче от этого не становилось. Поскольку он был до сих пор в силе, непрерывно упражнялся и никогда не упускал возможности пополнить свой опыт. А Виллем такой возможности не имел. Немало этому поспособствовала Лиселотте, да и сам Абель приложил руку… «Но вдруг всё дело в том, что у него появились провалы в памяти? — спрашивал себя Абель, заворачивая очередную куклу и отдавая её счастливому ребёнку. — Когда всё рухнуло, мы долго пытались понять, как это отразилось на нас. Не считая утраты волшебных сил, разумеется». Стражники не стали для него новостью. Каким-то чудом он почуял их приближение даже до того, как они вышли на набережную и направились к его дому. Какое-то время он размышлял, стоит ли их дожидаться. В лавке всё равно не было покупателей, так что их разговор мог пройти незамеченным. А могли и зайти, что сделало бы дальнейшую жизнь невыносимой, а прикрытие в качестве игрушечных дел мастера – бессмысленным. Возможно, они просто шли с проверкой. Возможно, что с обвинением в колдовстве и укрытии колдуна. Хотя сам Нидерланды и его родня, не говоря уж о равных по рангу знакомых, предпочитали термин «волшебник». Перед глазами вспыхнула картина безобразной потасовки. Он недовольно цыкнул, подхватил мешок из-под прилавка, запер входную дверь и тенью скользнул по чёрному ходу. Когда он сворачивал в переулок, до него донеслось эхо грохота, который стражники считали вежливым стуком. Пересекая свою собственную землю по направлению к северу, Нидерланды старался избегать городов. Там уж точно есть силы, которым могли передать его описание и которые имели достаточно возможностей для его поимки. Путешествие вдоль каналов и заброшенных трактов было куда безопаснее. Пока ноги несли его прочь от последнего дома, где он мастерски изображал династию мастеров, Нидерланды обдумывал, куда ему теперь податься, кого изображать. Если и вовсе не скрыться в чужих землях. Да только куда ему идти? Брат с сестрой той же верёвкой повязаны. На юге от них – Антонио да друг его закадычный. И малютка одна, и брат Антонио, а дальше только море. На восток? Расколотые Земли, куда он ни за что не отправится. Жизнь дороже. А крюк через горы ему и не осилить. Дальше-то живут вполне себе гостеприимные ребята, они бы приютили беглеца, пока он не решит, что дальше делать. Один бы точно приютил. «Разве что…» Он резко остановился. Хмыкнул. Как он мог позабыть своего старого друга? Вот уж точно и примет, и совет даст. Выбравшись на берег и отползя от линии прибоя, Нидерланды рухнул на песок. Мешок он на всякий случай положил перед собой. «Нет, — делая в мыслях паузы на каждый тяжёлый вдох, думал он, — без магии жить стало много скучнее. Даже такая простая вещь, как ходьба по морю, выматывает не хуже недели в каменоломнях. Всё, кончился я как волшебник. Пора смириться, перестать выше головы прыгать…» — Чего валяешься? — поинтересовалось небо. Нидерланды перевернулся на спину. — Пешком по морю ходил, — выдавил он. — А я-то думаю, кто это! — рассмеялась тень. — А ты это, Абель. Какими ветрами занесло ко мне? Мы же сколько не виделись, лет триста? Убежал, что ли? — Да. — Ну и правильно, — одобрительно отозвалась тень. — Нечего сидеть в таких опасных местах. Пошли, отогрею тебя, напою, накормлю… Спать, правда, укладывать не стану, рановато как-то. Но искупать вполне могу. Как, не возражаешь? Давай руку, помогу. И Нидерланды протянул руку своего старому другу. Дании.