Fugitive/Беглец

Глава 2 Неделю спустя, 3 октября. Потсдам. «Фобос». Центр подготовки кадров. Объект 27 смирно сидел на кушетке, терпеливо ожидая, когда у него возьмут кровь из вены на анализ. Уже в который раз за эти несколько дней. Если по большому счёту, то ему было всё равно, зачем все эти процедуры, замеры… Он просто делал то, что ему велели, не находя ни причин для отказа, ни других вариантов действий. Ведь и правда, что ещё он мог сделать, находясь здесь? Эта лаборатория, тренировочный центр и отведённая ему комната, где он восстанавливал силы – собственно, всё, что он видел. И все эти люди в белых халатах или же в тёмно-серой униформе с нашивками и погонами на плечах, свидетельствующих о разных рангах и званиях… Для него они все были на одно лицо, он практически не различал их. Да и зачем ему было как-то их запоминать? Они даже не были интересны ему. В своём обучении Объект 27 делал потрясающие успехи, просто невероятные! Он с небывалой скоростью освоил чтение, письмо, счёт, его словарный запас расширялся с каждым часом, и теперь он чувствовал себя намного увереннее, если ему требовалось обратиться к кому-либо. Объем его памяти и скорость переработки информации поражали даже бывалых исследователей и учёных, входящих в штаб «Фобоса» - он без труда мог перемножать в уме четырёхзначные числа, легко усваивать новый материал и применять его на практике. Он научился владению огнестрельным оружием, блестяще орудовал боевыми ножами – его навыки были универсальны. Это, определённо, был успех. Награда за почти восемь лет стараний создать абсолютно безупречного агента… И вот, он сидел здесь. Полностью жизнеспособный. Умён, вынослив, быстр и силён. Большего и не нужно. - Вот и всё, ты молодец, - произнесла медсестра средних лет, извлекая иглу. – Через пару дней снова возьмём у тебя кровь на анализ. - Для чего вы берёте мою кровь? – безэмоционально поинтересовался Объект 27, и медсестра удивлённо посмотрела на него, словно услышать подобный вопрос – последнее, что она ожидала. - Мы проверяем качество её состава, только и всего, - пояснила женщина, с трудом выдерживая этот пристальный взгляд, который проникал, казалось, в самые потаённые глубины души. – Мы должны заботиться о твоём здоровье. - Я ни на что не жалуюсь, - он прижал ватный тампон к сгибу локтя и согнул руку. - Понимаю. Это очень хорошо, - несмело улыбнулась медсестра. – Просто… В первые дни особенно важно следить за твоим самочувствием во избежание всевозможных сбоев. - Зачем я был создан? Всего лишь один вопрос – такой простой, но и такой сложный. Бедная женщина и подумать не могла, что Объект 27 может спросить об этом у неё. И что же ей теперь делать? - Чтобы охранять мир на нашей планете, - раздавшийся в дверях голос Йозефа Адлера заставил медсестру вздрогнуть, она чуть не выронила использованный шприц, но вовремя сжала его в пальцах. – Важность твоей миссии сложно переоценить. Сестра Хайнц, - обратился он к женщине, - что скажете? - О… - спохватилась она, взяв со стола увесистую папку. – Данные антропометрических измерений неизменны, рост Объекта 27 составляет сто восемьдесят шесть сантиметров, вес – семьдесят восемь килограммов. Давление и температура не выходят за границы нормы, состав крови можно назвать образцовым. Внутренние органы функционируют оптимально, плотность скелета выше средней человеческой. Намного… Эмоциональное состояние стабильно. Электрическая активность мозга - без сбоев. - Замечательно, - довольно отозвался Адлер. – Благодарю, сестра Хайнц. «Охранять мир на планете… Что это всё значит? – Объект 27 снял вату с руки – следа от укола иглы уже не было. – От кого или от чего я должен охранять мир?» Меж бровей молодого человека залегла хмурая морщинка. Ему не нравилось то, что с ним происходит. Да, он словно был создан для того, чтобы быть воином, чтобы сражаться – он понимал это. Ему нравился запах пороха, нравилась тяжесть оружия, что точно влитое ложилось в его ладонь. Но чем больше времени он проводил среди людей, тем больше вопросов у него появлялось. И он не знал, имеет ли он право озвучить их. Что он должен делать дальше? - Идём, солдат, - Адлер отворил дверь медицинского кабинета и посторонился, пропуская своего подопечного в коридор. – Сегодня у тебя насыщенный день. - Вы говорите, что я должен защищать планету. Но кто наш враг? – осмелился спросить Объект 27. – Вы тренируете, обучаете меня, готовите… Для чего? - Наш мир уже давно перестал быть безопасным, солдат. Ты и тебе подобные – вот наш ключ к спасению. Твоя сила, навыки и способности – уникальны. Ты уникален, - Адлер сделал упор на последние слова. – Ты даже не представляешь, какая мощь заключена в тебе. - Почему Вы не усовершенствуете тех роботов, с которыми я тренируюсь в центре подготовки? Роботы не ведают усталости, им не нужен сон, их сила превосходит человеческую в десятки раз. - Да, может быть, это и так. Технические характеристики машин на сегодняшний день достигли своего максимума, и я уверен, что это не предел, - согласно кивнул Йозеф. – Но есть одно «но». Машина никогда не сравнится с человеком. Робот может выполнять прямые приказы, но не более того. Робот не сможет проявить смекалку и хитрость, не сможет войти в доверие, ему не понять, что есть эмоции, чувства. Многие люди всё ещё боятся их. - Вы меня создали. Я не был рождён, - Объект 27 посмотрел на свои ладони – широкие, с длинными, сильными пальцами. – И едва ли моё происхождение и впредь будет оставаться тайной. Рано или поздно, люди узнают. И вы считаете, что они должны воспылать ко мне любовью? Меня даже нельзя назвать человеком. Люди могут принять того, кто не похож на них? «Он задаёт слишком много вопросов. Это становится опасно. Так быть не должно», - Адлер сузил глаза, бегло глянув на него. - Я думаю, что со временем всё образуется, сынок. Человек всегда дорожил своей безопасностью, тебе не о чем беспокоиться. «Он не дал ни одного прямого ответа ни на один мой вопрос… Почему?», - Объект 27 сжал зубы, его глаза блеснули холодным зелёным огнём. - Мы пришли, - Адлер завёл его в тренировочный зал. – Сегодня по плану стрелковая подготовка и прохождение полосы препятствий. Также познакомим тебя с новым видом бронебойного оружия. Объект 27 коротко кивнул и, сняв с плеч форменную куртку, направился к стенду с винтовками. Ему отдают приказы – он выполняет. О большем ему, наверно, и не нужно знать. По крайней мере, думать так было намного спокойнее. Или нет? Мерзкий, тоненький голосок сомнения закрался в вечно холодный разум Адлера, легко обойдя защиту из ледяной стены невозмутимости. Что это только что было? Почему Объект 27 начал задавать вопросы? В голосе его Йозеф отчётливо услышал нотки нерешительности – что могло пойти не так? Ведь до сегодняшнего дня всё шло как нельзя лучше. Да, его физические и профессиональные качества были безупречны, но… Треклятое «но»! Если Объект 27 позволил эмоциям вторгнуться в свой рассудок, то это прямой путь к пробуждению того, чего нельзя было допустить ни в коем случае. Потому что свобода воли для универсального солдата – непозволительная роскошь. Он лишь должен исполнять приказы, и не более того. «Нужно усилить график его подготовки, ужесточить тренировки. У него не должно оставаться времени на сомнения и сторонние эмоции. У нас есть цель, и мы должны следовать ей. Вольнодумцам здесь не место». Объект 27 сноровистыми, будто годами отточенными движениями собрал М16* и прицелился в мишень, расположенную в добрых ста шестидесяти четырёх футах*. И таких мишеней было всего двадцать – он должен уничтожить каждую. Первый выстрел пришёлся точно в цель. Как и второй, третий, четвёртый… Его зрение было намного острее, чем у обычного человека, для него подобная тренировка была сродни детской забаве. Это было легко. «Я до сих пор не знаю, кто я, - он перезарядил винтовку. – Что именно они от меня хотят? Зачем я каждый день прохожу через всё это?». Чем больше вопросов у него возникало к себе и к этим людям, тем сильнее он хмурился, раздираемый непонятными чувствами. К чему же в итоге вот это всё его приведёт? Он ещё не понимал, что то чувство, что гнело его, носило имя Неизвестность. Одно из самых худших чувств на свете. Но он явственно ощущал, как оно отравляет его, как растекается с кровью по венам. Оставался ещё один вопрос… Что стоит за этим понятием – обеспечение безопасности? Люди не воюют с машинами. Они воюют друг с другом. Так было всегда, испокон веков. И это означало только одно – для обеспечения безопасности человечества, для устранения угрозы он будет должен… убивать. И все эти мишени, их очертания, силуэты – они ведь так похожи на человеческие… Почему он раньше не замечал этого? Неужели именно для этого его и готовят? И однажды на месте мишени окажется живой человек? Рука его вдруг дрогнула – и автоматная очередь ушла в сторону, миновав последнюю мишень. - Что-то не так с винтовкой? – тут же поинтересовался один из его наставников, подходя ближе. - Нет. Я сам виноват, - Объект 27 опустил винтовку стволом вниз и тряхнул головой. – Задумался. - Хорошо. Перезаряди её и продолжим. В это же время, Берлин. 12.38 пополудни. Томас лежал под кондиционером на диване, перекинув одну ногу через подлокотник, а вторую составив на пол. Прочно установившаяся жара и не думала сбавлять позиций. Насколько же загрязнённым должен быть воздух, раз над городом образовался самый настоящий купол из выхлопов и вредных испарений? Парниковый эффект в действии, даже кондиционер перестал спасать… Том не мог сказать, что ему было плохо от этой густой духоты – она, скорее, действовала ему на нервы, ибо в таком состоянии делать что-либо было катастрофически лень. А он не привык лежать без дела – ему постоянно требовалось хоть чем-то занимать себя. Мисси развалилась на ковре рядом с диваном, вытянувшись во всю длину пузом кверху. Кошка мирно дремала, и ничто не могло потревожить её безмятежного спокойствия. Том мельком глянул на неё и фыркнул – вот же везучая тварюга… Ни о чём-то ей беспокоиться не надо, и думать тоже не надо. Ешь себе да спи – вот и всё кошачье счастье. И почему он так же не может? Да и Келар тоже был везунчиком, его корпус и комплектующие вполне могли выдержать температуру до четырёхсот градусов по Цельсию – таким уж его пожелал создать Каулитц. - Келар, - позвал его Том, лениво повернув голову ко входу в гостиную. – Эта хренова жара хоть когда-нибудь сгинет из города? - Судя по последним данным метеослужбы, - робот зашёл в комнату, неся бутылку холодного пива, - если подобное и предвидится, то точно не в ближайшие две недели. - Потрясающе, - безо всякого энтузиазма процедил парень сквозь зубы. - Я вижу, Вы очень этому рады. - Тебе легко говорить, морозильник ходячий, - с хищной улыбкой произнёс Каулитц, забирая у него пиво, - твоя система охлаждения пашет безотказно. - Ваша система охлаждения может нанести вред здоровью, - Келар перевёл взгляд с создателя на бутылку в его руках. - Ты хоть раз видел меня надравшимся в дугу? - Нет, мастер Том. Просто я могу предложить более безвредную альтернативу. - Отлично. Разберёмся тогда для начала с этой, - однако вместо того, чтобы открыть бутылку, Том прижал её к щеке и блаженно прикрыл глаза. - Каким будет сегодня Ваш распорядок дня? Обед и ужин подать по расписанию? - Как и всегда. Перед обедом нужно проверить все щитки и блок безопасности – контрольный обход. Твоё присутствие тоже будет очень кстати. А после ужина… - Том приподнял веки и переместил бутылку на другую щёку. – Даже не знаю. Пожалуй, нужно немного потягать железо, а то я совсем скоро форму растеряю. Я и без того разленился, как последняя скотина. - Видимо, ещё не настолько. Хотите приступить к обходу сейчас? - Да, пожалуй, - оживился Том, поднимаясь с дивана, - всё равно делать нечего. Все манипуляции, проведённые ими неделю назад с телефонной линией, принесли свои плоды – все эти дни Томаса никто не беспокоил. Пусть он и не знал, как долго линия защиты сможет сдерживать этих безмозглых кретинов из «Фобоса», но он в любом случае радовался каждому дню, проведённому в тишине. Конечно, всё это не закончится до тех пор, пока у руля «Фобоса» стоит Йозеф Адлер. Каулитц мог назвать его человеком только с огромной натяжкой. В его глазах Адлер был чудовищем с длинными щупальцами, готовым придушить каждого, кто пойдёт против его воли. Том почти сразу раскусил его, понял и увидел, какая чёрная зияющая дыра у Адлера в том месте, где у людей обычно находится сердце. Но ему верил отец… Ларс Каулитц считал Йозефа своим другом. Почему? Как он, умнейший человек из всех, что знал Том, не смог увидеть того, что лежало, казалось бы, на поверхности? И только безоговорочное доверие к отцу останавливало Тома. Он пытался не сомневаться в Адлере… А теперь проклинал себя за это. Если бы он был хоть чуточку настойчивее, отец, возможно, всё ещё был бы жив… Но что бы его ждало, если бы он ушёл из «Фобоса»? Всё те же угрозы, запугивания, в которых теперь его сын купается, как в шелках? Такой судьбы Том желал отцу меньше всего. В какой-то миг его посетила совершенно дикая мысль о том, что это даже к лучшему, что отца больше нет – его никто не преследует, не угрожает расправой. Отцу спокойно где-то там. А Том… Он справится. Как-нибудь, обязательно. Рано или поздно, но всё утрясётся, всё будет хорошо. - Обнаружена попытка взлома Вашей телефонной линии, - произнёс Келар, и Каулитц от неожиданности чуть не выронил отвёртку. - Что, прямо сейчас? – Том посмотрел на робота – интерфейс, встроенный в его шею, горел зелёным светом: он синхронизировался с системой безопасности. - Да. На этот раз сигнал зафиксирован… - Келар замолчал, расшифровывая поступающие коды. – Из Потсдама. - Из Потсдама?! – рявкнул Каулитц и резко выпрямился, о чём тут же пожалел – его макушка встретилась с верхней пластиной приборной панели. – Проклятие, чёрт… - зашипел он, потирая ушибленную голову. – Воистину, «Фобос» распространяется, как чума. - Похоже, на сей раз их хакеры учли все ошибки, их обходные коды совершенней предыдущих, но первую линию защиты они ещё не сломали. Дать им отпор? - Врежь им, чтобы сукины дети угомонились. Пусти по линии не меньше семисот вольт, спали им всё к чертям собачьим. Заодно смени в наших кодах пару-тройку цифровых комбинаций. Пусть поломают голову ещё с месяц. - Да, мастер Том. Передаю Ваш приказ системе безопасности. - Мы с тобой прямо как на раскалённых углях танцуем, а? Два года прошло, а они всё липнут. Настоящая любовь. - Они и не отстанут, пока либо не вернут, либо не убьют Вас. - Спасибо, жестянка, утешил. - Рад стараться. Прошу меня извинить, мастер Том, мне пора заняться сервировкой стола к обеду. Я могу Вас оставить? - Да, Келар. Спасибо. Потсдам… Так сказал Келар? Но, если это так, то «Фобос» находится всего лишь в двадцати двух милях*, чуть меньше традиционной марафонской дистанции! И что эти уроды забыли в Потсдаме? Как давно они там сидят? И с какой целью создали своё отделение? «Всё это неспроста. Они подобрались слишком близко. Неужели мне опять предстоит переезд?», - иронично, но безрадостно подумал Каулитц. Здесь, в Берлине, Томас проживал уже около полугода, и сюда он перебрался из Аугсбурга. И всё по той же причине… И Келар, как бы противно ему ни было это признавать, прав на все сто процентов. Они никогда не оставят его в покое. Только на том свете, разве что. Да только смерти Том не боялся. Даже за Мисси он боялся куда больше, чем за себя. Но и отступать так просто он тоже был не намерен. Потсдам. «Фобос». Время – 20.44. Объект 27 вышел из душевой кабины и остановился напротив высокого зеркала. Его тренировочный день был весьма и весьма насыщенным – настолько, что под конец он даже ощутил лёгкую усталость. Но она быстро испарилась из его сильного тела – все регенерационные процессы в его организме протекали в десятки раз быстрее, чем у обычных людей. И вот теперь он стоял и рассматривал своё отражение – пристально, придирчиво, будто стараясь что-то отыскать. Он был хорошо знаком с человеческим строением, Адлер пару дней настоял, чтобы его подопечный как можно подробнее ознакомился с курсом анатомии. Ещё бы… Ведь это помогает убивать – так, чтобы наверняка. И волей-неволей он сравнивал себя с другими – теми, что окружали его в «Фобосе». И то, что он видел, говорило ему, что по всем признакам он является представителем мужского пола – соответствующие органы, узкие бёдра, широкие плечи, выраженная мускулатура, он был крупнее среднего мужчины и выше среднего роста. Его кожа была гладкой, светлой, контрастируя с угольно-чёрными волосами и сверкающими карими глазами. Внешне, физически, он ничем не отличался от обычного человека. Точно так же он обладал тем же стандартным набором внутренних органов, что и человек, его кровь была красного цвета. Но всё-таки он был другим… И он это знал. «Правильно ли, что я думаю об этом?», - Объект 27 встряхнул волосами, рассеивая вокруг брызги воды, и промокнул лицо полотенцем. Холодное, безмятежное ощущение пустоты в его голове стремительно заполнялось мыслями – и с каждым часом их становилось всё больше. Почему они появились? Как он допустил это? Ведь ещё вчера он просто и автоматически выполнял то, что ему велели, как если бы его запрограммировали на это. А сейчас что-то изменилось. Всё больше и чаще он чувствовал сопротивление отданным приказам. Где-то внутри, в груди, зажигались какие-то странные вспышки, они находили отклик во всём теле, напрягали мышцы и ускоряли биение сердца. Он ещё не знал, что имя этому чувству – тревога. Ему не нравились эти ощущения. Словно в предчувствии какой-то беды… Откуда это всё? Он тихо зарычал и сжал зубы. «Что со мной происходит? Если я должен убивать, правильно ли то, что творится внутри меня?» - Чем дальше в лес – тем больше дров… - процитировал он вслух вычитанную где-то пословицу. Потому что она идеально описывала то, что с ним происходит. Ведь у него было столько вопросов, но некому было ответить на них. Кто бы мог это сделать? Здесь на него все смотрели, как на пришельца. Все, кроме Адлера. «Йозеф… Возможно, мне следует пойти к нему, поговорить с ним?» Объект 27 надел серую униформу – такую же, как у всех. Простые свободные брюки, белая футболка и куртка с нашивкой «Фобоса» на плече. Пожалуй, мысль пойти к Адлеру была наиболее здравой из всех тех, что роились в его голове сейчас. Нужно разрешить сомнения о своей природе раз и навсегда, чтобы обрубить эти метания под корень. Он покинул свою комнату и направился к лифту. Как правило, в это время Йозеф находился в подземной части организации. В коридорах было тихо, почти все сотрудники покинули свои кабинеты, но Объекту 27 это было даже по нраву – он никогда не был в восторге от больших скопищ людей. Ему не нравилось, как они на него смотрели. Некоторые – с опаской, некоторые – как на… кого? Или, вернее, на что? Кем, чем он был для всех этих людей? Лифт быстро доставил его на самый нижний этаж. Если там, наверху, все коридоры были освещены, то здесь царил мрак. Объект 27 не так часто появлялся на этом этаже, но, несмотря на это, хорошо его знал. В самом конце коридора горел свет, и Объект 27 знал, что это и есть та самая лаборатория, где его создали. И Адлер должен быть там. Но, чем ближе он подходил к лаборатории, тем медленнее становился его шаг, тем больше и старательнее он вслушивался в голоса, доносящиеся до него. И эти голоса были встревоженными, недовольными… Что могло случиться? И среди всех голосов особенно выделялся один – Йозефа Адлера. Этот властный, низкий голос было невозможно спутать ни с одним другим. Объект 27 притаился за дверью и слушал… И чем дольше он слушал, тем больше ему это всё не нравилось. - Вы даже не хотите понять, чем нам всё это грозит! – кажется, Адлер был очень недоволен… - Неужели Вы даже не предпримете никаких попыток исправить это, герр Адлер? - Исправить что? А если он в один прекрасный момент схватится за оружие и перебьёт нас всех? - Но ему незачем это делать! - Герр Адлер, Вы потратили на этот проект восемь лет, и Объект 27 – единственный удачный экземпляр на данный момент. - Относительно удачный, - усмехнулся Адлер, и ладони Объекта 27 сжались в кулаки. – Случилось то, чего не должно было произойти – ни при каких условиях! В Объекте 27 проснулась свобода воли. Это значит, что он, если пожелает, может пойти наперекор нашим приказам. Вы понимаете это, болваны? – Адлер перешёл на крик. – Таким солдатам не место в моей армии. Солдат должен беспрекословно подчиняться, иначе господства над страной нам не видать! Объект 27 не мог поверить услышанному… Ведь сегодня Йозеф говорил ему, что его миссия – поддержание мира, а не его захват! Адлер учил его убивать, учил навыкам выживания в экстремальных условиях… Это явно не то, что нужно миротворцу. - Наши инженеры – хвала им – догадались встроить в его предплечье чип, который каждые четверть часа передаёт его пульс, давление и динамику колебаний центральной нервной системы. И в последние пару дней Объект 27 был нестабилен. Мои опасения подтвердились сегодня утром – он начал задавать вопросы. И очень непростые вопросы. В течение всего дня его пульс колебался, регистрировались сильнейшие эмоциональные всплески – и этого тоже быть не должно! Мы что-то упустили при его создании, господа. - И… что же Вы хотите сделать, герр Адлер? – в голосе вопрошающего звенел страх. - То, что должен. Мы учтём этот опыт. Можете начинать подготовку к запуску проекта «Объект 28». - Но что тогда делать с Объектом 27? - Ликвидировать. Всего лишь одно слово, сказанное таким ровным и безразличным тоном, будто Адлер говорил о погоде. Ликвидировать… «Он хочет убить меня, - Объект 27 отступил от двери. – Я должен… бежать. Бежать отсюда.» Один неосторожный шаг – и он случайно задел стоящий в коридоре стол. Металлические ножки лязгнули о бетонный пол, и в дверном проёме лаборатории показался силуэт Адлера. - Он всё слышал. Взять его! Объект 27 помчался вперёд, по коридору, со всей доступной ему скоростью, сшибая по пути столы, стулья, отшвыривая к стенам агентов, пытавшихся задержать его. Он отлично знал, что никто из этих людей не сможет его догнать – он мог развивать скорость до тридцати пяти миль в час*, никто не сможет победить его в рукопашной схватке – его физическая сила была невероятно велика. Застрелить – уже ближе к истине, но для этого нужно быть превосходным снайпером и целиться в мозг или сердце, жизненно-важные органы. Все прочие огнестрельные ранения начнут регенерировать уже спустя секунду после попадания пули. Но он бежал слишком быстро, петляя, словно заяц, спасающийся от стаи диких волков. Никто не смог бы его достать. И всё, что ему сейчас нужно – это выбраться из этого здания, скорее. «Чип… Он сказал, что в моём предплечье находится чип, - вспомнил Объект 27. – Его надо извлечь, иначе они смогут по нему меня отследить.» Он на бегу выхватил из голенища своего сапога метательный нож – воспользуется им, когда хоть сколько-то оторвётся. А пока – бежать… Со всех ног, так быстро, словно прямиком за ним расползается ядерная взрывная волна. Он взлетел стрелой на первый этаж – там находится один из ближайших выходов. Но на подходе к вестибюлю ему перекрыли путь. - Стой где стоишь, солдат! - Лечь на пол, лицом вниз, руки за голову! - Не подчинишься – откроем огонь на поражение! «Восемь охранников. Все вооружены, - его расчётная оценка степени опасности была моментальной. - Справлюсь.» Он не хотел смертей. И он не хотел вообще как-либо навредить всем этим людям. Они ведь ни в чём не виноваты, они всего лишь выполняют приказы сошедшего с ума Адлера. Значит… Придётся снова побегать, снова петлять – по стремительно движущейся мишени попасть почти невозможно. Это почти то же, что палить по мухе из базуки. В его руке был зажат нож – он может ранить, но несерьёзно, он знал, что сможет рассчитать силу так, чтобы люди не пострадали. «Атакую только руки и ноги, корпус и голову – не трогать», - отдал он себе приказ и сорвался с места. Они открыли огонь. Объект 27 чувствовал, как пули пролетают в каких-то жалких миллиметрах от его лица, головы, тела, он чувствовал раскалённый металл, он обжигал даже на расстоянии. Но гибкость его суставов, его маневренность и сверхчеловеческая реакция помогали ему уворачиваться. А для того, чтобы добежать до атакующих его агентов, у него ушло всего четыре с половиной секунды. Один взмах остро заточенного лезвия – и один из мужчин с криком схватился за руку, Объекту 27 удалось его ранить. Ещё двоих он расшвырял в стороны, одного ранил – снова в руку. Он не задел важные кровеносные сосуды, он был уверен в этом. Он с размаху пробил армированную стеклянную дверь – вот и всё, он смог вырваться! Но он никогда не покидал это здание… Он не знал, что скрывается за стенами «Фобоса». Он только видел фотографии, читал статьи… И в какое же сравнение всё это идёт с тем моментом, когда мир предстаёт перед тобой? На миг у него перехватило дыхание, возникло неприятное ощущение замешательства – шквал новых запахов, звуков и лиц обрушился на него, подобно лавине, ударил по всем органам чувств, почти сбивая с ног. Да только у него не было лишнего времени, чтобы попытаться разобраться в том, что он видит. Ему нужно бежать, как можно дальше от «Фобоса» и его людей. От Адлера. У него всего лишь несколько секунд, чтобы определиться с направлением, пока они не настигли его. «Мне нужно затеряться в толпе.» Его взгляд метался от одного лица к другому, он лихорадочно просчитывал все пути своего спасения, вместе с этим просчитывая вероятность уйти по каждому из альтернативных путей. Но тут его внимание приковали огромные, светящиеся неоновым светом буквы: «Главный железнодорожный вокзал. Потсдам.» «Железнодорожный вокзал… Поезда, вагоны… Мне нужно туда!» Путь до вокзала с его скоростью занял менее минуты. Объект 27 миновал охрану и турникеты, которые даже не успели вовремя среагировать на нарушителя. Ему кричали в спину, чтобы он остановился, что его заберут в полицию… Но он лишь злорадно усмехался про себя – им его не поймать. Он выбежал на платформу – с одной её стороны мирно стоял поезд дальнего следования, Объект 27 прочитал маршрут на его борту: «Потсдам – Лейпциг». А вдоль второй стороны платформы двигался, набирая скорость, транзитный товарный состав. Сумасшедшая идея тут же пронеслась стрелой в голове – и вот он уже бежит следом за поездом, на одном из бортов которого значился конечный пункт назначения. Берлин. Объект 27 не понимал, откуда была эта уверенность, но он почему-то знал, что именно туда ему и надо. Полицейские выбежали на перрон, но Объект 27, расталкивая толпящихся вокруг людей и слушая ругательства и недовольные окрики вслед, уже вплотную нёсся рядом с товарным составом. Он протянул руку и цепко ухватился за один из поручней, запрыгнув на подножку. Вот так, получилось! Он запрыгнул на площадку перед сцеплением меж двух вагонов и отворил металлическую дверь, наконец-то заходя внутрь. Он затворил дверь и устало сполз по ней на пол, закрыв покрывшееся испариной лицо ладонями. Его дыхание и пульс стабилизируются совсем скоро, силы восстановятся. Он смог сбежать. Отдышавшись, Объект 27 покрутил головой по сторонам, оценивая обстановку. У обоих бортов вагона высились целые горы коробок с неизвестным содержимым – а ему и дела никакого не было, что там везут. И посередине этого завала – узкий проход к двери, ведущей в следующий вагон. Что ж, остаётся надеяться, что до приезда в Берлин его тут никто не побеспокоит. А если что, то можно спрятаться за одной из коробок. «Чёрт, чип!» Он судорожно вытащил нож из сапога и положил его рядом с собой. Он принялся тщательно ощупывать правое предплечье, проминая мышцы и ощупывая кости. Но нет, кажется, чип спрятан не здесь. Значит, левая рука… «Нашёл.» Объект 27 взял нож и вонзил клинок себе в руку одним точным движением, начиная разрезать плоть. Будет достаточно небольшого разреза, примерно в пару дюймов. И он почти не чувствовал боли – так, как от лёгкого щипка. И за это он должен благодарить своих создателей – они потрудились на славу, заблокировав передачу болевых сигналов по нервным окончаниям. Целесообразность, как она есть… Он погрузил два пальца внутрь предплечья и, раздвинув мышечные волокна, нащупал титановый корпус чипа. Раздражённо зарычав, он вытащил чип и, схватив его обеими руками, разломал пополам. Красноватый огонёк, которым подсвечивался интерфейс связи чипа, несколько раз моргнул и погас. Чип был уничтожен. - Первый помощник, на связи командир состава, приём, - раздалось по рации, и Объект 27 навострил уши, выпрямив спину. - Первый помощник на связи, командир, приём. - Доложите точное время прибытия. - Состав прибудет в Берлин в двадцать один час и двенадцать минут. Оставшееся время в пути – двадцать три минуты. «Двадцать три минуты? – удивлённо подумал Объект 27, зажимая разрезанную руку – кровь уже остановилась, процесс регенерации шёл полным ходом. – Так скоро…» Но уже поздно было что-то менять – он ехал в Берлин. Там он должен искать своё спасение. «Но откуда я это знаю?» Берлин. Время – 21.32. Том поставил на пол миску с разделённой на кусочки варёной рыбой, любимым лакомством Мисси. Кошка тут же ринулась к угощению и принялась разделываться с ним. Сам Каулитц только что порадовал свой желудок отменным бифштексом с овощами – Келар точно знал, что он любит. Том вытащил из холодильника бутылку пива, самое то, чтобы немного расслабиться и достойно завершить этот день. - Келар, на завтра нужно составить список продуктов, у нас провиант заканчивается. - Слушаюсь. Доверите составление списка мне? - Ты всё знаешь лучше меня самого. - Хорошо, мастер Т... Внезапно Келар замолк, застыв на месте. В его шее загорелся интерфейс, и Том, сведя брови к переносице, поставил пиво на столешницу. Он подошёл к роботу, подозревая, что связь с системой безопасности активировалась не просто так… - Келар? В чём дело? Давай полный отчёт. - Зафиксирована попытка проникновения в Ваш дом с центрального входа. - Чёрт подери! – Каулитц выхватил из-за пояса Глок 17* и рванул к центральному входу. – Келар, код А-001, привести все оборонительные системы в состояние боевой готовности! До центрального входа оставалось всего несколько метров, как Том услышал звон разбитого стекла - пятидюймовая дверь из армированного триплекса* и титанового сплава разлетелась на кусочки, металл был покрыт вмятинами. Том вбежал в холл, выставив Глок перед собой, но тут же замер в недоумении… Весь пол был усеян осколками – какой силой нужно обладать, чтобы выбить и расколотить такую конструкцию? Но это, пожалуй, в куда меньшей степени удивило Тома. Куда больше его поразило то, что на полу, прямо на осколках, лежал человек. Молодой мужчина. Неужели это он один смог вынести защитную дверь? Дыхание его было сбившимся, чёрные волосы спадали на лицо. Он с трудом приподнялся на окровавленных руках, поднял голову и встретился взглядами с Каулитцем. - Какого хрена… - только и смог выдавить Том. - Помоги… - прошептал парень. – Помоги мне… И он упал без сознания. * М16 – американская автоматическая винтовка калибра 5,56. * 164 фута – приблизительно 50 метров. * 22 мили – приблизительно 35 километров. * 35 миль в час – приблизительно 56-57 километров в час. * Глок 17 – австрийский пистолет, изобретённый Гастоном Глоком. * Триплекс – армированное стекло повышенной прочности.