Скайримские будни

      В последнее время Маркурио крупно не везло.       Череда злоключений мага, по его собственным соображениям, началась ровно в тот момент, когда он решил отправиться учиться в Коллегию Винтерхолда. Мужчина надеялся получить интересные знания и незабываемый опыт, а в итоге вместо тома заклинаний ему вручили лопату, вместо уютных аудиторий — он попал в жуткий и зловещий Саартал, а вместо удобной кровати стал спать на старом и пыльном спальнике. Коллегия погнала всех учеников на раскопки, используя оных как бесплатную рабочую силу и, увы, Маркурио на своем горьком опыте познал, что бывает, когда учебное заведение пытается подзаработать на своих бесправных студентах.       Маг продержался больше месяца, таская на своем горбу тяжелые мешки с камнями и песком, махая киркой, пытаясь очистить новый проход в крипту кургана и отбиваясь от драугров, потревоженных горе-археологами. Поневоле имперцу пришлось изучить экспресс-курс боевого стиля драки с лопатой, меткое метание кирки и спринтерский забег на короткие дистанции. Конечно, приятный бонус от учебы в Коллегии был в том, что он смог выучить больше боевых заклятий, чем за пять лет просиживания за партой в своем родном крае, а также скрытно передвигаться, но только душевное равновесие ему никто вернуть больше не мог.       Маркурио сбежал. Тихо, крадучись, используя лопату как средство обороны от драугров и злого бригадира раскопок, покинул сие ужасное место, предпочтя умереть в снежной пурге, а не в неволе от зубов своего проректора, недовольного всем и вся, мастера Анкано.       Как он добрался до города, мужчина не помнил, так же, как и нанял повозку в Солитьюд, пытаясь скорее уйти из этого негостеприимного места, а после, сев на ближайший корабль, уехать из Скайрима куда-нибудь подальше. Но его надеждам не суждено было сбыться. На полпути к его заветной мечте на повозку напали разбойники, Маркурио, убегая от них, потерялся, а карты, как и способностей к ориентированию, у него не оказалось. Причем последний факт он понял тогда, когда плутая больше двух недель по просторам Скайрима, вместо гостеприимного Солитьюда с его огромными каменными стенами, величественными поместьями и узкими улочками, в которых витал солоноватый запах моря, а городская жизнь бурлила даже ночью, он предстал перед неказистыми воротами Рифтена.       Маркурио вошел в Рифтен, в город, пропахший сыростью, рыбой, илом и черновересковым медом, насквозь продрогший, голодный и жутко уставший. В кармане у мага было почти пусто — денег хватило лишь на то, чтобы пригреть свои косточки в таверне за кружкой очень дешевого меда, а дальше… О том, что было дальше, Маркурио предпочитал не думать. Имперца даже не пустили за стол, ссылаясь на его неплатежеспособность, и теперь он, глотая слюну, издалека смотрел на то, как уплетают ароматный ужин более счастливые обладатели звонких монет.       Хозяйка таверны, относительно миловидная аргонианка, и ее помощник постоянно косились на Маркурио, словно выжидая, пока тот допьет мед и его можно будет выставить вон. Имперец смаковал каждый глоток по несколько минут, до нервной дрожи сжимая кружку и игнорируя позывы желудка. Его идеальный план хотя бы успеть подъесть объедки за постояльцами трещал по швам.       К горлу подкатывал тошнотворный ком из горечи, обиды и отчаянья. Мужчине хотелось завыть в голос, но лишь осознание того, что он сможет выкарабкаться из этой ямы, не давало ему полностью опустить руки.       Маркурио решительно не везло.       Внезапно он перед собой увидел чьи-то ноги. Женские, хорошенькие ножки, в возмутительно короткой юбочке выше колен. Маркурио оторвался от созерцания кружки и посмотрел наверх. Перед ним предстала миловидная девушка: рыжая, зеленоглазая, с чуть вздернутым носом и лукавой полуулыбкой. Она смотрела на него как лиса на крынку сметаны, и мужчине стало не по себе.       Он досадливо поморщился — ну, конечно, в тавернах всегда находилось место и последовательницам Дибеллы — как себя любили величать женщины, которые продавали себя за деньги, ну, или за «просто так». А весь ее вид так и кричал об этом, особенно, ее коротковатая юбочка. Может быть, раньше Маркурио и задумался над тем, чтобы принять такие услуги, но сейчас в его кармане было пусто, а настроение никуда не годилось для таких утех, наоборот, поняв, чего от него желает девица, он разозлился.       — Мне ничего не нужно, извините… — буркнул он, с преувеличенным интересом рассматривая ободок кружки.       Женщина удивилась, но, слегка наклонив голову, произнесла:       — А мне, кажется, нужно.       У нее был приятный, ласковый тембр голоса, и Маркурио не успел понять как, но она уже сидела рядом с ним на скамейке, положив ногу на ногу. Юбочка слегка приподнялась, еще больше оголяя ноги и маг, еле отведя взгляд, отодвинулся подальше.       — Я вижу, что у тебя нет денег.       — Какая наблюдательность, — недружелюбно произнес он.       — И я хочу предложить тебе работу!       Маркурио опешил. Нет, он смутно догадывался, что в тавернах и на улицах вербуют в эту братию, но он не думал, что так открыто и нагло! Маг покраснел, скорее от стыда, чем от смущения. Ну да, у него пусто в карманах и нечего есть, но это же не повод, чтобы предлагать ему такое!       — У меня есть работа! — сказал он, лишь бы отвязалась, — я наемник.       Это, конечно, было неправдой, которую он придумал меньше минуты назад, но сама идея его чем-то неуловимо привлекла. А, может, серьезно ему стать наемником? Путешествовать по миру, приобретя богатство и славу? Но, вспомнив про крипты, пещеры и тяжеленные мешки, которые ему пришлось таскать, а также трудную дорогу и свой неизлечимый топографический кретинизм, мечта о славе и богатстве вмиг померкла и растаяла.       — Прекрасно! — просияла она, поддавшись навстречу к Маркурио. — Сколько стоишь!       Маркурио отшатнулся, судорожно сжав кружку. Его еще никогда не пытались купить и то чувство, что сейчас испытал было каким-то странным и пугающим.       — Я не…       — Двести? Триста септимов? — продолжила настаивать девица.       — Пятьсот! — воскликнул он, подивившись своей наглости. Это была баснословная сумма, на которую маг мог жить припеваючи в своем родном крае несколько лет.       — Пятьсот?! — она разочарованно вздохнула. — А почему так дорого?       — Я прекрасный маг. Хоть и начинающий, — ее снисходительный тон его обидел. Он что, не может стоить пятьсот золотых? Да он столько пережил, что его опыта хватит и на целую тысячу септимов! — Специалист по нордским руинам. Слышала про Саартал?       Женщина дернула плечиком:       — Возможно.       Маркурио понял, что нет.       Он победно улыбнулся:       — А я там с коллегами проводил раскопки!       — Могилы грабили, что ль?       — Конечно нет! — возмутился он. — У нас была официальная экспедиция под патронажем Коллегии Винтерхолда!       — Ого, — восхищенно протянула она, добавив Маркурио чуток самоуважения.       Он приосанился и уже открыл рот, чтобы поведать этой рыжей про его приключения в царстве драугров, как увидел, что со стороны городских ворот в таверну зашли двое мужчин. Высоких, как Глотка Мира, бритоголовых, больше похожих на гору мышц в латных доспехах, чем на представителей мужского пола, у которых за спиной висели тяжелые двуручники.       «Наемники или бандиты», — про себя подумал маг и только повернулся к своей собеседнице, чтобы продолжить прерванный рассказ, как наткнулся на ее взгляд. С девушки слетело все кокетство, обнажая неподдельный страх: она резко побледнела, отчего на лице стали заметны веснушки, губы ее поджались, а рука, которой она до этого гладила плечо мага, сжалась на его предплечье. Маркурио остро ощутил, как она дрожала. Вошедшие мужчины внимательно оглядели в зал в поисках кого-то и тут, посмотрев на их угол, решительно направились в их сторону.       — А знаешь, — произнесла она тихим голосом, из которого исчезло ласковое мурлыканье. — А я тебя куплю за пятьсот септимов. И лучше тебе быть прекрасным магом, каким ты себя описывал.       Маркурио только хотел переспросить девушку о том, что она сказала, как та резко его толкнула вперед. Лишившись опоры в виде скамейки, маг полетел вперед, уткнувшись носом в латный нагрудник одного из этих господ. Его приподняли, оторвав от доспеха, и слегка потрясли.       — Эт че такое, Селенка?! — прогнусавил один из бандитов, держа одной рукой мага за воротник ученической робы. Глаза у бандита были маленькие, злые, а изо рта, полного гнилых зубов исходило такое амбре, что магу на миг подурнело.       — Это — мой компаньон! — резво ответила женщина, весьма смело смотря на наемников, которые над ней возвышались.       Они заржали, да так гнусаво, с похрюкиванием, что Маркурио стало мерзко. Он попытался оторвать от своей одежды пальцы… господина, но тот неожиданно сам отпустил воротник, чтобы схватить мага за горло.       — Послушай-ка меня, компаньон, — с угрозой проговорил громила и оттолкнул от себя Маркурио. — Пшел отсюдава, пока идти можешь.       Маг больно и унизительно упал на пол, механически потирая горло. В его душе полыхнул гнев.       Громилы отвернулись от него и стали наступать на рыжую девицу. Та попыталась их обогнуть, но те заступили ей дорогу, заставив оную отшатнуться назад к скамье.       — Ты, Селенка, совсем страх потеряла. Щас мы живо его вернем, да с этими. как его…       — Процентами? — невинно подсказала им она.       — Какая разговорчивая, — прохрюкал второй мужчина и схватил девушку за плечо.       — Пошли тогда, покумекаем.       Второй бандюк встал с другой стороны, отрезая ей пути к отступлению.       Маркурио совершенно не нравилось, когда мужчины обижали девушек, даже таких легкомысленных, как данная особа, и уж тем более, когда его грубо попросили не встревать в «чужое дело». В таверне было достаточно посетителей, тем более крепких нордских мужчин, но почему-то никто не хотел вмешиваться — они отводили взгляд, утыкались в кружки, — хозяйка таверны увлеченно протирала засаленной тряпкой барную стойку, а ее пронырливый помощник именно в этот момент куда-то подевался.       Маг встал на ноги, отряхнул потрепанную мантию и под удивленные взгляды посетителей таверны, прикрикнул на охальников:       — Уважаемые, ну и куда вы собрались? У нордов так принято, плюнув в ноги, бежать, поджав хвосты?       В таверне все ошарашено повернулись в сторону мага, ему на миг даже послышалось, что кто-то обозвал его тупицей, но он не обратил на это внимания, буравя взглядом спины громил. Те медленно к нему повернулись, словно не веря своим ушам. Несчастная Селена висела в стальной хватке одного из бугаев и отчаянно пыталась отковырнуть от своей одежды его пальцы.       — Че ты там вякнул, шавка?       Хоть Маркурио и немного струхнул от недружелюбного тона своего собеседника, но повторил. С толком и расстановкой, чтобы до их недалеких умственных способностей дошло максимальное количество информации.       — Я говорю, поставьте девушку на пол и поговорим как мужчины.       Второй громила, который сжимал Селену, хохотнул, но поставил ее на пол, поудобнее прихватив за предплечье, чтоб та от счастья не сбежала. Взгляд у нее был несчастней некуда, но она с такой надеждой посмотрела на мага, что у того на миг прибавилось смелости.       — Слыхал, Винс, он хочет поговорить. Как мужчина.       — Ща нечем будет говорить, — набычился этот самый Винс, приближаясь к магу и сжимая кулаки, больше похожие на дубинки орков, чем на нормальные человеческие руки, — шибко наглый.       Маркурио расправил плечи и приготовился встречать свою судьбу, успев сформировать в руке и напитать энергией сгусток пламени. Как-никак он умудрялся выживать целый месяц в Саартале, упокаивая восставших мертвецов, что ему какой-то бандит, который его выше на несколько голов, шире раза в полтора, да который одним ударом мог отправить хилого мага в долгое забытье или еще хуже — прямиком в Обливион.       — Драки в таверне з-с-сапре-щ-сены, — когда до неминуемого столкновения оставалось меньше метра, прямо перед носом мага из-за столов вынырнул аргонианин — помощник хозяйки таверны. — Идите на улиц-ц-су. Деритесь там.       Он развел руки в сторону и воинственно набычился, да так, что гребень на его голове увеличился как загривок у рассерженной кошки, которая готова была броситься и биться до последнего.       — А ес-сли не уберетес-сь, то я поз-з-сову с-стражу! ***       В переулке за таверной было сыро, грязно, тошнотворно воняло крысами и протухшей рыбой. Маркурио брезгливо переступил лужу с какими-то помоями и очень некстати подумал, что оказаться в них лицом не очень то и хотелось. Он трезво оценивал свои шансы в бою против этих громил в узком переулке, и они его не шибко радовали. Да, те не смогут помахать двуручниками, но кулаки у них прекрасно справятся с одной глупой имперской проблемой.       Можно было еще сбежать — маг научился быстро бегать, удирая от драугров, но он не смог себе простить, если бы оставил девчонку наедине с этими бандюгами. Да и те так просто не захотели бы отпустить насолившего им мага. Наемники со знанием дела зажали Селену и Маркурио между каких-то бочек, над которыми кружили мухи и мешками с прогнившей соломой. Девушка прижалась к мужчине, словно ища защиты, и он неосознанно задвинул за себя, как можно грознее и храбрее посмотрев на бандитов.       — Ну чо, голубчики, попались. Ох и долго ж мы за тобой бегали, Селенка, так что больше не сбежишь.       — Угу, не сбежит, — поддакнул второй громила, с хрустом размяв костяшки. — Даже шавку свою привела, как будто чет изменится.       — И что я вам-то сделала?! — подала из-за плеча мага та самая Селена. В ее голосе не ощущалось дрожи, но не было и бывалого кокетства, словно она и не надеялась, что ее просто так отпустят. Хотя нет, она прекрасно знала, что ее не отпустят, но все же решила рискнуть и блеснуть своим красноречием. — Я к Идрену вообще на версту не подходила, да и я порядочная женщина — в ваши с ним делишки не лезу, а спокойно торгую снадобьями на рынке.       — Ты мне зубы не заговаривай, девка. Твое личико видели около склада, да и Вурджита сдала тебя с потрохами, так что не надо лясы точить, что ты в это время со своим братцем зельями приторговывала.       — Я, может, свежим воздухом дышала.       — У рыбного склада?       Селена замолчала, будто признавая поражение.       — Ну и что вы хотите, — изменившимся, деловым тоном произнесла она. Даже вышла из-под защиты мага, смерив громил хмурым взглядом. Руки она спрятала за спиной, и Маркурио с ужасом заметил, что там она спрятала изогнутый кинжал, готовая в любой момент использовать его по назначению.       — Как че. Товар верни и мзду давай. За издержки. — Верзила хохотнул довольный своим умным словечком. — А то из тебя и твоего дружка шелудивого знаешь, что Ирден сделает?       — Ты Дрела знатно по голове приголубила, — вторил своему дружку другой бандит, — ему на лечение надо тысяч две септимов. Да и нам надо, за беспокойство. Они довольно оскалились, смотря на Селену. Маркурио ошарашено взглянул на свою спутницу, пытаясь уловить суть их претензий. Таких баснословных сумм он в жизни не видывал.       — Ну и какой срок? Мне нужно время собрать деньги.       Они переглянулись.       — Неделя. А если попробуешь сбежать, то мы тебя найдем, ты ж знаешь. И не будем столь ласковы.       Винс харкнул себе под ноги и вытер ручищей нос, показав в безобразной улыбке гнилые зубы.       — Да и братца твоего тоже с шавкой на пару, — громила кивнул на побледневшего мага. — Уж больно дерзкая псина у тебя, Селенка.       Переступив порог, Маркурио обессилено упал на пол, совершенно не заботясь о его чистоте. Сил подняться у него больше не осталось — слишком насыщенный и страшный сегодня был день для нервов бедного мага. И, когда громилы предъявив свои угрозы, ушли из переулка, у него, если честно, подогнулись от страха ноги, словно порвалась натянутая струна на лютне менестреля. Девица тогда схватила его за мантию и молча куда-то потащила, а он и не сопротивлялся, шел, как привязанный, даже не поинтересовавшись куда.       На улицу уже опустились сумерки, и когда девица затащила его в темное нутро какого-то дома, он ощутил лишь затхлый запах, который бывает там, где никто давно не живет. Но по-крайней мере там было сухо и воняло куда меньше чем в самом городе.       В голове мужчины роились сотни мыслей одна другой страшней — что же делать? Как он сумел вляпаться в такие разборки? А если он скажет, что это все ошибка, его же не отпустят? Перед его глазами разом вспыхнули образы этих громил и их гнилые улыбки.       «Нет, — одернул он себя, — эти не отпустят, а пришьют его в темном переулке как шелудивую псину».       Маркурио схватился за голову, сжимая пальцы на челе до боли, чтобы отрезвить рассудок. Его убьют, убьют из-за незнакомой девицы, а тело отправят в рифтенскую канаву. От того, наверное, она так смердит…        — Прости меня за это все, — словно, услышав его панические мысли, произнесла девушка. — Я не хотела тебя в это втравливать, но у меня не было выбора.       Она нашла в доме свечу и зажгла ее, поставив на стол. Комната озарилась теплым золотистым светом, а по полу и стенам поползли продолговатые тени.       Маг поднял голову, не веря своим ушам       — Не хотела? — его шепот был жутким, с надрывом. — Я вот тоже не хотел умирать в подворотне от рук каких-то… — он замолчал на полуслове. Маркурио с усилием встал на ноги и подошел к Селене.       — Зачем ты втянула меня в свои проблемы!       Он никогда не кричал на дам, считая себя выше этого, но сейчас у него сдали нервы. Он хотел ее ударить, схватить за грудки и как следует потрясти, чтобы понять, почему она так с ним поступила. Что же он сделал ей такого плохого, что над ним нависли такие смертельные проблемы?       — Если бы я пошла с ними одна, — спокойно ответила она, не отводя от Маркурио взгляда, — то все бы не закончилось милой беседой за таверной.       — Но почему я?! — он сжал ее плечо, да так, что она поморщилась от боли, но не попыталась даже освободиться.       — Мне нужен был маг, — спокойно продолжила Селена. — Мутный — это дружок Винса, до дрожи боится магов и он бы не полез на рожон, если бы дело закончилось дракой. А с тупоголовым Винсом я бы справилась. На воротах мне шепнули, что в город приехал маг. Не при деньгах, — она окинула Маркурио оценивающим взглядом, — и мне показалось, что это удачный шанс.       Мужчина схватился за голову.       — Но я не намеревался влезать в местные неприятности!       — Ты забыл? — девушка мило улыбнулась и изящно выставила вперед пальчик, ткнув им в грудь мага. — Я тебя наняла. За пятьсот септимов. Честно говоря и выбора-то у тебя нет. Через ворота города ты не пройдешь, да и Винс не шутил. Теперь мы с тобой подельники.       Маркурио захотелось сломать что-нибудь об эту очаровательную головку, но он сдержался, лишь руки задрожали, пока он не стиснул их в кулаки. Как у нее все ладно получается, прям замечательно. Но она права была в одном — выбора у него не было.       Он глубоко вздохнул, выпуская пар — все же его как мага не первый год учили держать себя в руках — и уже более спокойно глянул на зачинщицу.       — Значит, пятьсот септимов?       Она кивнула:       — Разберемся с проблемой, и я заплачу тебе пятьсот септимов.       — Ладно, — он решил не говорить, что обычно за работу платят вперед. Все равно у него не было особого выбора, а так хотя бы он чувствовал себя более уверенно, словно он контролировал ситуацию и просто выполнял свою работу. — Но мне нужно знать все о том, во что ты меня втянула и что собираешься делать.       Селена облегченно вздохнула и показала рукой на стол и кособокие стулья:       — Тогда нам нужно присесть. Это будет длинная история.       Рассказ о злоключениях девушки занял всю ночь — сквозь мутные окна пробивался рассвет, когда она закончила говорить. Выходило, что его новая знакомая оказалась воровкой, или как она представилась сама — вершительницей возмездия. Дела в Рифтене были совсем плохи — улицы захватили контрабандисты, воры и, что ужаснее всего — торговцы скумой. Они ловко заманивали в свои сети уставших горожан, обещая избавление от горестей и тяжести реальности посредством употребления каджитского наркотика, но забывали упомянуть, что он вызывал сильное привыкание. А денег у бедных рыболовов и работников порта никогда не было много и торговцы скумой выжимали их до дна, а потом бросали умирать в Крысиной норе.       И одним из таких торговцев был Сартис Идрен.       Селена не знала, откуда прибыл Идрен несколько лет назад в Рифтен и на кого работал, но после приезда данмера в город жить на улицах стало невозможно. Он был жестокий, расчетливый, не терпел конкуренции и быстро выбил себе место под солнцем в теневой иерархии города, став костью в горле не только у ярла, но и у своих собратьев. Его боялись, но никак не могли сжить со свету, ходили слухи, что даже Мавен Черный Вереск не рисковала с ним связываться.       Он имел огромную сеть поставщиков, осведомителей — поговаривали, что даже из стражи, — и его никак не могли поймать. И он стал наглеть.       — Сартис Идрен — та еще серокожая гнида, — сказала, словно выплюнула его имя Селена. — Он ради навара готов был скуму детям продавать. А для них одна доза…       Она покачала головой, и Маркурио не стал уточнять, решив слушать рассказ дальше. Вурджита, которую упомянул один из бандитов, была аргонианкой, что пострадала из-за деятельности Идрена — она умоляла Селену дать ей денег на новую дозу, и у рыжей девушки лопнуло терпение. Она опрометчиво решила проучить наглого наркоторговца, обворовав его.       — Ну и зачем? — спросил Маркурио, выпивая прямо из горла черновересковый мед. У Селены в доме оказались кое-какие запасы еды и алкоголя, которые сейчас как нельзя кстати пригодились уставшему магу. — Чего ты добилась этим дурацким поступком? Только неприятностей.       — Не только, — загадочно улыбнулась она. Она обокрала его. Дождалась, пока стража отвернется, пробралась вовнутрь рыбного склада и, отправив в забытье охранника — Дрела, испортила целый шкаф товара, обчистила сейф и почеркалась в счетной книге должников Идрена, словом, повеселилась на славу.       Естественно, такого Сартис Идрен простить не смог. А с помощью своей сети выяснив, кто это сделал — потребовал возмещения убытков. Возмещения также потребовали и его головорезы, ибо все помои и гнев данмера в первую очередь полились именно на них.       — И что ты предлагаешь сделать? — спросил Маркурио после рассказа, сполна оценив в какой ситуации он очутился.       — Как что, — округлила глаза она. — Ограбить и сдать ярлу.       Имперец поперхнулся воздухом и уже хотел разразиться тирадой о самонадеянности девчонки, как перед его носом покрутили какой-то бумагой.       Маг вырвал из рук Селены листок и подошел к окну, чтоб суметь его прочесть — свеча уже догорела и потухла, а света окна как раз хватало, чтобы разобрать чей-то убористый почерк.       Сартис, Получили партию лунного сахара из Морровинда. Сейчас перерабатываем, скума будет готова к тому времени, как ты доберёшься до пещеры Крегслейн. Приноси золото, иначе можешь вообще не являться. Килнир       Маркурио прочитал письмо раза три, но рассудок, слегка затуманенный медом, никак не мог уловить суть.       — Что это? — он повернулся к воровке и помахал листком. — Ты и переписку этого торговца с собой утащила?       — Нет, конечно! — возмутилась девушка и, подойдя к магу, вырвала из его рук листок. — Я же не дура, чтоб воровать то, чего он сразу хватится. Я его запомнила, а потом переписала.       — Ты умеешь писать?       Ему показалось, что Селена слегка покраснела.       — Конечно, умею. Я хоть и не училась в коллегии или в какой-нибудь академии Солитьюда, но счет и письмо знаю. Брат научил.       Маркурио даже не нашелся, что ответить. Ему всегда казалось, что Скайрим был полон необразованных дикарей, но оказывается, что это было не совсем так. По-крайней мере, в этом случае.       — Как ты заметил, — начала она говорить, сложив и убрав письмо в лиф платья, — новый товар прибудет в пещеру Крегслейн и, конечно же, Идрен сам поедет на встречу с поставщиком, а если кто-то — не будем говорить кто — сообщит об этом страже…       — Но ты же сама говорила, что у него информаторы везде, особенно в страже.       — А мы схитрим, — она лукаво улыбнулась и уселась на стол, сложив ногу на ногу. Стол под ней заскрипел, но не сломался. — Во-первых, Идрен уже наверняка отправился в путь и письмо с предостережением дойдет до него с опозданием, во-вторых, я анонимно брошу весточку главе стражи и ярлу, с наказом сохранить все в тайне.       Маг скептически скрестил на груди руки.       — И ты думаешь, что это сработает?       — Конечно, — она даже не сомневалась. — А мы тем временем ограбим милую пещерку. Надо же нам заплатить громилам, ну и кто же еще кроме меня озаботится моим душевным здоровьем?       Маркурио совершенно не верил в этот план, но, увы, иного у него не было.