relationships 101

                           Головная боль не щадит никого, а особенно она это не делает по отношению к Тэхёну. Когда он просыпается, то вслух просит его убить, желательно побыстрее и менее болезненно. Но в комнате никого не оказывается.       В голове смазанные моменты всей ночи и очень чёткий момент «истины».       Они целовались…       Тэхён бы сейчас радостно вскрикнул, да вскинул бы руки к потолку в знак победы; может быть, его забило бы в счастливых конвульсиях на кровати, если бы не одно «но»… Как выжить эти болезненные часы похмелья?       Теперь Тэхёна можно назвать завоевателем сердца Чонгука. Такое не каждому удаётся, готов отдать руку на отсечение (но не надо).       Осталось дело за малым: чувства есть, опыта — ноль. Раньше не надо было состоять в отношениях, чтобы провести время с человеком, Киму этого не требовалось делать. Как показывает опыт, ублажать людей он может, а вот любить их — дело сложное.       Никого не трогая, Чонгук на кухне миролюбиво варит кофе. Он проснулся ещё пару часов назад, не в состоянии больше терпеть перегар в комнате. Открытые окна не особо помогают проветриванию квартиры, но немного даёт свежести в голове.       Ни одной минуты не прошло с пользой — Чонгук ломает себе психику заклиненным воспоминанием. То, как их губы гармонично ответили друг-другу, словно им давно следовало это сделать. И то, как Чонгуку понравилось, несмотря на перегар своего партнёра.       На плечо ложится тяжёлая голова, вырывая из в сотый раз повторяющегося момента. Кажется, Чон хочет испытать свои нервы и эти губы, что мягко, но сонно улыбаются ему, ещё раз. И ещё раз. И может быть сотню таких же раз, а даже и тысячу.       — Это для меня? Ты ж моё золотце…       — Это не… — Чонгук горестно вздыхает, мысленно прощаясь с напитком.       Загребущие руки тянутся к чашке с кофе, остывающей на столе. Сердце ухает так громко, что Чонгуку на секунду становится страшно, что это было слышно. То ли от хитрости задницы, то ли Тэхён совсем не видит границ, но так получается, что он заковывает Чонгука в тиски своих объятий. Совсем не утруждающие, не напирающие, а слегка невесомо даже.       Со стороны кажется, будто Ким просто пытается спиздить божественную чашку с кофе, используя все методы. Доля правды в этом есть.       Но потом, отпив несколько глотков и поставив кружку на место, Тэхён трепетно ладонями проводит по чужой груди и закольцовывает в крепкие объятия. В мозг дало лишнюю дозу фенилэтиламина.       — Ты же не против? — тихо спрашивает Тэхён, заприметив, как мышцы парня напрягаются. — Всегда хотел так кого-нибудь обнять.       — У тебя же есть Юнги.       Тэхён хочет сказать, что не это он имел в виду, что всё куда более глубже. Но вместо всяких слов он просто щипает за бок Чонгука и возмущается, чтоб ему не перечили: кого хочет, того и обнимает, это его выбор. Обнимать друга и человека, к которому тянешься не в физическом плане (но и это тоже, просто Чон такая недотрога), — разные вещи. Тэхён это может разделять, он не настолько глупый.       Пускай ему приятно обнимать Чонгука и чувствовать, как сердце того пляшет нереальный дабстеп, но им скоро собираться на работу и уходить от неловкости.       Ким отцепляет от парня свои руки и, не зная, что ему следует сделать, выбирает самое нелепое: неловко похлопывает пару раз ладонью по голове парня. После этого он пулей вылетает из кухни, забегая в душ, чтобы не было уж совсем неудобным смотреть друг другу в глаза после подобной сцены.       Стены тонкие, до кухни отлично доходит стук из ванной комнаты. На секунду это вызывает улыбку на губах Чона, а в следующую — он вновь погружается в события вечера, незаметно для себя проведя большим пальцем по губам.       Остаётся один нерешённый вопрос…       Кто они друг другу?       Собираются на работу быстро, в спешке. Тэхён забывает почистить зубы, потому пинается с Чонгуком, пытаясь вырвать свой кусочек раковины. После пары негодующих Чоном высказываний и случайных плевков зубной пасты в последствии пламенной речи, Тэхён уходит доделывать дела на кухню.       Вроде бы всё нормально, но они почему-то задницей чувствуют, что между ними что-то не так. Какая-то неопределённость, что сдавливает горло и не даёт решить её посредством слов. Да и что говорить?       По пути на работу они оба держат молчание. Тэхён каждый раз хочет что-нибудь сказать, но получается одна тишина, а руки нервно теребят лямку рюкзака. Ещё никогда ему не было так сложно с кем-то говорить. Уламывать на секс получалось на раз-два, много слов не требовалось, лишь точные прикосновения и тягучий шёпот.       Что делают, когда хотят уточнить их статус отношений? Вряд ли соблазн тут к месту. Грубость? Тоже вряд ли. А другого Тэхён и не знает — не научен.       Они тормозят на дороге, на пересечении двух кафе. Смотрят в глаза первые пару секунд, а потом происходит очередная удручающая вещь: Тэхён тянет ладонь, а Чонгук кулак (это то, как они чаще всего прощаются-приветствуют). Они меняются местами, и Тэхён просто не выдерживает — бьёт кулаком по плечу и кричит непонятное:       — Не помри на работе сегодня, неудачник!       Чонгук провожает быстро уходящего Тэхёна шокированным взглядом.       — О, боже, какой же я долбоёб! — официант прислоняется к закрытой двери и бьётся затылком. — Нахера я это сказал?!       — Привет, долбоёб, — произносит обыденным голосом возникший из ниоткуда Юнги. — Что сказал?       Тэхён несколько секунд пялится на друга, после чего неопределённо машет головой и уходит переодеваться в раздевалку.       Гробовое молчание и этот пронзительный и в каком-то роде ошеломлённый взгляд Кима заставляет Юнги слегка психануть.       — Какого хера сейчас было? — бариста врывается в раздевалку как раз в тот момент, когда Тэхён надевает рубашку. Пуговицы были не застёгнуты и весь его торс напоказ — заходи каждый посмотреть на сие зрелище.       Парень поправляет ворот своей рубашки и вопросительно мычит, мол, не знаю о чём речь, парень, конкретизируй. Юнги и конкретизирует:       — Я тебе невидимый, что ли? Вроде накидки нет, так какого хера отмораживаешься от меня?       Кто бы мог подумать, что Юнги, который любитель игнора, не любит, чтобы игнорировали его самого. Тэхён поправляет бейджик со своим именем на форме и ладонями разглаживает чёрный фартук официанта, хотя и пыли там за день набраться не могло. Закрыв свой шкафчик, он всё же переводит на Юнги взгляд. Долгий и проницательный взгляд, обычно от такого парень сразу же уходит, предполагая что-то серьёзное и не интересное. Но сейчас он стоит и выдерживает всё ненавистное.       Так и не дождавшись чего-либо, Мин начинает первый, облокотившись о косяк двери спиной. Это он так путь преграждает от побега.       — Это всё из-за моего признания? Почему бы тебе просто не забить на это свой хер, как ты обычно делаешь всегда.       Тяжело вздохнув, Тэхён думает: «началось».       — Давай начнём с того, что ты и какая-нибудь блядь — разные вещи.       — Какая лесть.       Такой Юнги ставит в тупик. Раньше он таким напором не шёл, обычно тише воды ниже травы, да и особо в личную жизнь не лезет и не бычится. Может это покажется заносчивым и грубым, но Юнги остаётся всё тем же другом и вряд ли что-то его признание изменит для самого Тэхёна.       — Ты мой друг.       Впервые Тэхён проводит между ними рамки. Не намёками или какими-нибудь «дружескими знаками», сейчас лишь колючие углы и разрушающие слова, от которых произнесённое кажется небывалой остротой.       — Я знаю. Не дебил, представь себе. Только вот ты, видимо, забыл, что с друзьями делятся всем. Понимаю, моё признание тебя выбило из колеи, не спорю, меня тоже, но… Ты можешь мне говорить всё.       Тэхён расслабляется и улыбается мягко, даже плечи опускаются, незаметно напрягшись в какой-то момент.       — Пользоваться будешь?       — Конечно, — Мин утверждает так, словно Тэхён дурость ляпнул. На деле шутит, конечно (остаётся надеяться на его больной юмор).       Из раздевалки они выходят как обычно: Тэхён приобнимает (или душит) Юнги за шею и смеётся громко на ухо. Друг морщится, но злого слова не произносит в ответ.       В целом смена проходит без последствий, но это только почти. Как раз под конец, когда остаётся сидеть всего пара клиентов, а кафе по доброте душевной работает ради них, заваливается знатный кадр. Мужчина шатается, что определённо набивает на мысль о пьяном состоянии. Пьяный клиент в четыре утра — не самое лучшее окончание смены. Но что поделать? Кодекс кафе гласит: мы открыты до последнего клиента.       Он садится за столик Миён и та, лопнув пузырь жвачки и бросив жалобный взгляд на парней, ушла брать заказ.       Под ухом бурчит Юнги про то, что он не успеет посмотреть серию сериала перед сном. Тэхён смеётся, потому что не может даже представить, как это: прийти домой и что-то ещё делать помимо сна без задних ног.       В груди ухает, когда доносится громка просьба Миён убрать руки. Наглые и наверняка лишние обрубки лапают девичий зад без разрешения. Тэхён срывается вместе с Юнги одновременно (кто бы там что не говорил об их многолетней ненависти).       Оттолкнув руку от девушки, Ким заводит подругу к себе за спину. Та благодарно жмётся к нему.       — Прежде чем вы провалите из нашего кафе, вам следует принести извинения перед девушкой. Из-за вас она может получить шок и стать лесбиянкой.       Юнги издаёт смешок в кулак, отворачиваясь и пытаясь замаскировать это под кашель, что удаётся ему плохо.       — А вы тут местные юмористы, да? — злится мужчина.       Так-то он выше Тэхёна, и мускулов явно побольше будет, в любой другой ситуации он не наткнётся на такого. Тэхён может и гей, но вот милых дам обижать — это уже по-пидорски.       — Тебе лучше быть подобрее, бугай, машинка-то уже едет, — предупреждает Юнги, показательно стукнув по ладошке смартфоном. — А девушке решать, какое дальнейшее будущее тебя ждёт.       Ким уже знает, что ситуация с запугиванием ментов уже стара как мир и вряд ли прокатит. Поэтому когда мужчина кричит: «сосунок, напугать решил?!», Тэхён отталкивает от себя Миён, чтобы та уходила куда-нибудь в другое место. И она скрывается за дверями раздевалки как раз вовремя — Юнги прилетает здоровый и мощный кулак прямо в его распрекрасное напиздейливое личико.       Официант толкает мужика назад и тот заваливается на стол, скидывая с него все приборы на пол. В голове мелькает мысль, что Джин за разрушенную мебель сдерёт шкуру раз десять, потому что одного раза ему будет мало.       Когда этот здоровый мужчинка поднимается на ноги, Тэхён ойкает. Над ним злобно пышущий здоровяк где-то под метра два и такими же габаритами мышц. В сидячем положении он казался меньше. И удар кулаком не выглядит таким болезненным, пока не прилетает. Несколько секунд в глазах летают звёзды, и прийти в себя помогает только отвлекший на себя Юнги.       Сильно отмудохать персонал у мужика времени не хватает — за витриной кафе звучит сирена и мигание огней полицейской машины. Миён умничка, мужика задерживают за разбой, а официант и бариста остаются при своих помятых боках.       Когда они уже заканчивают давать показания офицеру, а на фоне позади в машине пьяный мужик выкрикивает ругательства, из кафе напротив выскакивают ничего непонимающие Чонгук с Чимином.       — Что случилось?       К Чонгуку поворачивается Тэхён с улыбкой на лице, а во лбу звезда горит. Нет, нихрена, Чонгука встречает разбитая бровь парня и его пакостная ухмылочка.       — Рыцари спасли прекрасную красавицу.       Юнги достаётся больше — у него ко всему прочему ещё и нос разбит. Наверное, завтра будет смешно гундосить, стоя за барной стойкой с распухшим носом. Им должны дать пару дней перерыва, чтобы привести лицо в порядок.       К Мину подлетает Чимин, за неимением более адекватного собеседника (Тэхёна он не признаёт всё так же), и тот аккуратно убирает прядь с лица, дабы рассмотреть повреждения. Юнги отбивается, баранится, как он это всегда делает. Но кажется Чимину поебать, он тянет за руку Юнги и говорит своего другу (не Тэхёну, хотя он рядом), что они пойдут обработать раны, ведь, как выясняется, дома у парня нет даже банального аспирина.       — А у нас дома есть что-нибудь? Аспирин тот же? — интересуется Чонгук, кидая обеспокоенный, но и в то же время злой взгляд на парня. Какого чёрта лезет на того, кто явно завалит на лопатки, и не в хорошем смысле.       — У нас дома есть недопитая водка.       — Надеюсь, тебе будет больно.       На это замечание Тэхён смешно дует губы в обиде, на что Чонгук фыркает. Они всё же заходят в круглосуточную аптеку недалеко от дома, полагая, что водкой они не отмоют раны. Уже дома в зеркале Тэхён видит, как кровь из раны залила половину лица, и зрелище это не самое приятное, поэтому он быстрее старается всё отмыть.       — У меня только бровь разбита, так что зря ты так переживал и накупил целый медицинский склад.       Но кого волнуют чужие замечания. В гостиной Чонгук уже раскладывает на столике антисептик и ватные диски (да, это склад для того, у кого аптечка состоит из пластыря), а рядом стоит та самая упомянутая бутылка водки.       За это время в голове даже не мелькает мысли, что доставали утром воспалённый мозг. Но как только они делают по глотку водки, жизнь становится тяжелее.       — Поговорим? — спрашивает Чон, не поднимая глаз, дальше продолжая распаковывать упаковку каких-то таблеток.       — Я ещё не настолько пьян.       — И всё же, — парень не упускает возможности вывести на разговор.       Сердце постоянно ухает где-то в желудке и это, если честно, надоедает ему, потому что скорее всего это по незнанию, чем от окрылённого чувства влюблённости. Если уж на то пошло, то Тэхён не знает что говорить. То есть, у него раньше не было серьёзных партнёров, чтобы знать о чём говорить. Он не был втрескан в кого-то по уши, чтобы эти самые уши закладывало до оглушающего шума.       А произносить банальное «ты мне нравишься» кажется сейчас таким сложным, что проще проглотить свой язык с очередным глотком алкоголя. Вряд ли Тэхён сможет говорить на чистоту трезвым — не получается у него это, словно барьер какой стоит.       Но если они не сдвинутся хотя бы на шаг, пускай даже в сторону, они останутся вот так сидеть и издеваться друг над другом. Тоже не красиво получается.       — Я не знаю, что тебе говорить, — выпаливает Ким как раз в тот момент, как к брови прикладывают ватный диск с чем-то мокрым. Бровь моментально начинает щипать. — Ауч.       — Ты хочешь меня… — он запинается на долю секунды, прежде чем всё же произносит, — …целовать?       Не ожидая такого вопроса, Тэхён невольно переводит взгляд на чоновы губы, которые как раз в этот момент он облизывает.       Тяжело вздыхает, потому что это идиотизм…       — Конечно хочу. Твои губы созданы для того, чтобы их целовать. В принципе все губы созданы для этого… — его мысль уходит в другое русло. Под конец предложения он и вовсе мямлит.       В отношениях Тэхёна можно назвать раком. Шутку закончите сами.       — Тогда… целуй? Я, конечно, профан в этом, поэтому делаю всё по наитию.       Вскинув удивлённый взгляд, Тэхён видит перед собой нервно кусающего губу парня. Он такой же рачина во всех этих делах любовных, но он хотя бы делает попытки в продвижении. Тэхёну не даёт покоя одно «но». Оно противное и зудящее, напоминающее, что Тэхён капитально может разрушить всё своими руками; своим характером, своими шутками может, своим поведением и принципами «жизни».       — Я такой же профан в отношениях, как и ты. И разница в ориентации — это не большое значение.       — Ага, конечно. Только если ты не был пять минут назад натуралом.       Парень понимает, что Чон пытается развеять напряжённую ситуацию, но он не расслабится, пока не выскажет всё и не поставит точку над этой грёбанной буквой.       — Дело в том, что всё серьёзно. В смысле, это уже не просто трах на одну ночь, где не нужны обязательства, кроме презерватива, — на этом предложении лицо Чонгука слегка кривится — не рассчитывал он услышать ещё только в зародыше их отношений «трах» и «презерватив» разом. — Ты уверен, что ты хочешь этого? Потому что я уже не уверен.       Чонгук не просто так здесь сидит и прячет свои глаза от Тэхёна. Но логично следует предположить, что без контакта на прямую, они ни к чему не придут.       — Слушай, я не принц, да и ты не принцесса…       — Тебе об этом мой член сказал? — интересуется Тэхён. Чонгук издаёт смешок. Они почти встают на одну волну.       — Никогда ничего идеально не будет. Но я хочу попробовать, ясно? Если получится — заебись, нет — пойдём дальше. Будем учиться вместе… быть вместе.       Тэхён смешно фыркает от прозвучавшего каламбура. Вместе так вместе. Он всё же рискует и закидывает свои руки на парня и крепко обнимает за шею, упираясь своим лбом в чужой.       — Как по жанру сейчас мы должны поцеловаться, — шепчет недалеко Чонгук. Его глаза блестят озорством. Но когда они приближаются, чтобы засосать друг друга, то больно стукаются зубами.       — Блять, даже поцеловать тебя нормально нельзя! — возмущается Тэхён, отталкивая от себя парня подальше. Он хочет посмотреть, как там его зубы, все ли на месте, но его хватают за руку и резко притягивают обратно к крепкой груди. Дыхание замирает.       — Это всё придёт с опытом, подсобишь? — Чонгук наклоняется и без какой-либо экспрессии касается тэхёновых приоткрытых губ.       Они мягкие и легко сминаются под напором, вызывая внутри стаю щекочущих вспышек. И всё же Тэхён вливается в плавность поцелуя, совсем не торопясь.       Может, они всё же справятся, если не переломают друг другу костей в попытках быть парой.