relationships 101

                           Переживания на счёт знакомства с родителями своего парня у Чонгука начинаются после того, как он ляпнул, что хочет познакомиться. В тот момент он думал, что это была хорошая идея. Сейчас, когда пятница, день встречи, и остаётся всего несколько часов до неё, Чонгук понимает, что нет — идея была просто огромной ошибкой. Почему его никто не остановил? Ему надо было врезать по лицу, чтобы он пришёл в себя.       — Переживаешь? — интересуется Тэхён, заправляя прядь волос своего парня за ухо.       — Нет, — тут же отвечает он. Уже даже по резкому ответу можно понять, как его переживания дошли до нового уровня.       — А чё вспотел тогда?       — Я умывался.       — Своим потом?       — Возможно.       Тэхён смеётся, вплетая пальцы в каштановые волосы, а после притягивает и целует куда-то в бровь, проговаривая, чтобы не беспокоился по пустякам.       — Моим родителям невозможно понравиться, так что можешь не тратить силы понапрасну.       В голосе Кима звучат беззаботность и успокоение, ещё временами из его рта вырывается чутка идиотизма, чтобы не скучно, и впрочем на этом всё. Если бы Чонгук плохо знал, предположил бы, что ему всё равно на вердикт своих родителей о его партнёре, да и в целом он мало что знает об отношениях в этой семье — тут только гадать. Но вряд ли Тэхён и правда безразличен к тому, что будут думать его родителе о парне, который ему нравится.       — И ты никогда не приводил кого-то домой?       — Боже упаси, нет, — он пожимает плечами, накидывая галстук на шею и приступая его ловко завязывать. Чонгук на секунду зависает на том, как пальцы искусно делают своё дело. — У меня и не было никогда серьёзных отношений. Да и это было бессмысленно, ведь мою ориентацию мать не воспринимает всерьёз.       Чон ловит эти слова, замечая, что Тэхён всегда говорит только о своей матери, поэтому сразу же интересуется:       — А твой отец? Он тоже не принял тебя?       — Я не уверен.       — В смысле? — парень бросает взгляд непонимания.       Пару секунд Тэхён оглядывает себя в зеркале, после чего хватается развязывать галстук, осознав, что он не подходит. Чёрный всё же будет смотреться лучше — классика не умирает.       — После моего признания мы как-то не поднимали больше эту тему. На ужинах обычно мать вела разговоры и все они заканчивались ссорами, после которых я сразу же уезжал.       — Да уж, — мрачно хмыкает. В какой-то степени ему грустно за Тэхёна, ведь он наверняка скучает по своей семье, пускай и такой, в конечном счёте получая лишь нравоучения и отказ от его личности.       Как бы тоскливо это ни было, в этот раз с ним рядом будем Чон, чтобы поддержать его в том, кто он есть и кем хочет быть. Одно только это понимание придаёт сил.       Несколько секунд Чонгук мнёт несчастный галстук в своих руках, так как осознаёт, что никогда в жизни не занимался этим делом.       — Я рукожопый, поможешь? — он протягивает галстук Тэхёну, неловко улыбаясь. — Вряд ли я справлюсь так хорошо, как ты.       На очевидную лесть Тэхён самодовольно улыбается и становится позади, направляя их ближе к зеркалу. Он берёт галстук и заправляет его за воротник, посматривая через чужое плечо за процессом. Чонгук внимательно следит, как эти невозможные пальцы вновь творят какую-то магию. На него дьявол-искуситель глядит через зеркало и с усмешкой интересуется, замечая застывший взгляд:       — Ты чего завис? Ловишь фетиш на мои пальцы? — на лице Кима появляется много самовлюблённости, а после он приближается близко к уху и проникновенно шепчет: — Я этими пальцами могу не только на галстуках узлы завязывать.       Чонгук от ахуевания взвизгивает совсем не по-мужски. Всё тело в секунду покрывается мурашками, а по спине как по команде проходится ток.       — Заткнись, — смущённо выдаёт Чонгук, выбираясь из своеобразной ловушки рук и сбегая в ванную, чтобы ещё раз умыться. Он надеется (хотя зря, конечно), что его лицо не сильно покрывается пятнами смущения, иначе это ебаный стыд так покраснеть от одних только идиотских слов.       В машину садятся с гробовым молчанием, так, словно собираются ехать не на званый ужин, а на похороны. В каком-то смысле это и есть похороны — мать закопает Чонгука на заднем дворе, как удобрение для своих цветов. Ладно, возможно, самую малость Чонгук всё же утрирует, а идиотские мысли и фантазии на фоне только ухудшают ситуацию. Не может же обычный ужин стать катастрофой.       Руку обхватывают чужие пальцы, пока Чон безжизненно пялится в окно, и аккуратно сжимают, посылая поддерживающую улыбку. Это помогает расслабиться.       Сегодня Тэхён выглядит превосходно в тёмно-синем костюме, а на его руке, держащей руль, красуется ролекс, который, как оказывается, настоящий. Возможно, у Чона появляется небольшое сексуальное воображение на Тэхёна, приодетого в отглаженный костюм, уже за это можно считать вечер не провальным. Но лучше всё же Тэхёну не знать об этой маленькой информации, иначе помянем.       — Не волнуйся, всё пройдёт ужасно, но в этом будет не твоя вина, — он весело улыбается, на секунду бросая взгляд с дороги на Чонгука.       — Звучит здорово, — Чон переворачивает свою ладонь, чтобы в итоге чужие пальцы проскользнули между его, цепляясь в замок. — Повеселимся.       — О-о, — воодушевлённо тянет водитель, — это точно, веселья будет навалом.       — Расскажи мне немного о своих родителях, чтобы я знал, с чем столкнусь.       — Ты всё ещё не теряешь надежды найти что-то общее? — за утвердительным кивком Тэхён усмехается наивности этого парня. Глупый, глупый кролик, куда ж ты лезешь. — Так, ну, с чего начать… Мама любит всё контролировать, насколько ты уже мог понять, поэтому она часто принимает руководящую роль в разных местных мероприятиях. Любит садоводство, наседать на уши и влезать в чужую жизнь.       — Ну что за прелестная женщина.       Они оба какое-то время смеются с высказывания, и Тэхён прочищает горло, после чего задумчиво мычит, пытаясь подобрать подходящие слова про отца. С ним всё куда проще, там случай не такой запущенный.       — Мой отец директор фирмы, поэтому у него редко бывает свободное время, он из того типа людей, которые не могут жить без работы.       — В детстве было так же?       — Да, я его мог случайно застать поздно ночью и это шло чуть ли не на ровне с появлением Санты, настолько я ахуевал в те моменты. Насколько я понял, он не особо горел желанием иметь детей, но всё же несмотря на этот факт он старался быть отцом изо всех сил, что у него были.       — И… тебе нормально осознавать это? — Чонгук на секунду хмурит брови от понимания сложившейся ситуации. Дерьмовая ситуация, что тут сказать. Это наверняка хуже того, как ему об этом рассказывают. По понятным причинам Чон чувствует обиду за детство парня, который так и не познал прелестей счастливой семьи.       — Да-а, — неуверенно кидает парень, — то есть, нет, конечно. В детстве я испытал много комплексов по этому поводу. Какой ребёнок бы не переживал? Но сейчас, когда я вырос, я в какой-то степени могу его понять.       — Понять?       — Моя мать не была его любовью всей жизни, — он горько усмехается. В одном простом звуке слышно много старой грусти. — Поразительно, не так ли? Она со скверным характером, удивительно только как я оказался таким душкой.       Чонгук издаёт смешок, поражаясь самолюбию даже в такой момент откровения. Но это и хорошо? Ведь именно подобная внутренняя сила и помогла ему выжить и стать тем, кем он есть сейчас. Не исключено, что на это повлияло много и других аспектов, но это не убавляет того факта, что семья у Кима была не самой чудесной.       — Моя мать не была добродушной, она была падка на деньги, это и было главным аспектом. Если бы она не забеременела, вряд ли бы вся эта семья существовала. Возможно, отец был бы счастлив.       Пальцы Тэхёна живо сжимают в руке, привлекая к себе внимание. Чонгук хочет как-то помочь унять ту боль, которая поросла словно мхом в душе. Но он может лишь находиться рядом и быть тем, кто обнимет в трудную минуту, подставляя плечо.       — Ты же понимаешь, что твоей вины в этом нет? Ты не выбираешь родителей.       — Именно. Детей тоже не выбирают, только вот я принял всю эту ситуацию, а мать — нет.       — Тебя бесит это?       — Ещё бы.       В голову Чонгука приходит идиотская мысль, но кажется, именно это Тэхёну сейчас и надо.       — Тогда можем быть сегодня настолько геями, насколько это только возможно.       — Ты сделаешь это для меня? — в его голосе звучит столько умиления, сколько Чонгук ещё ни разу не слышал из этого грязного рта.       — Конечно, с учётом того, что я обратился из-за тебя.       — Я тебя не в оборотня превратил, а всего лишь показал прелести гейской любви.       — Да-да, одна херня, — Чонгук отмахивается от его версии рукой, принимая только единственную правдивую — его обратили (так звучит солидней).       Их дальнейший разговор занимает всю поездку, за которую Чон узнаёт о своём парне больше, чем за всё время проживания вместе. Подобные разговоры по душам должны войти в список топ пять обязательных вещей в их рационе дня.       Уже на подъезде к дому, как только они проезжают железные ворота и те за ними закрываются, забытое волнение вновь бурлит где-то в животе. Чон выходит из машины и осматривает свой костюм (точнее, он тэхёнов, поскольку своего-то у Чонгука никогда не было) на наличие складок, слегка приглаживая ладонями неровности. Озираясь, он замечает, как пафосно Тэхён выглядит, когда выходит из своей машины, захлопывая дверь и поправляя резким движением кисти часы на руке. Мелкими шажками мозг Чонгука подвергается вирусу местного геюги — он ловит краши буквально на любой мелочи.       — Ты как? — рядом с ним оказывается Ким, протягивая свою руку. — Готов к моральному унижению и уничтожению самооценки?       — Мечта любого человека. Ты всегда знаешь, что мне необходимо, — он отшучивается, хватаясь за чужую ладонь, как за нечто спасательное.       Он уже хочет двинуть к входной двери, как Тэхён дёрнает его за руку, возвращая назад. На возмущения времени не хватает, поскольку Тэхён внезапно прижимается к губам. Это действие было мимолётным, но таким нужным и поддерживающим, что Чонгук тянется за поцелуем ещё раз. Так сказать, чтоб закрепить.       — Пошли разжигать жопы, — Чонгук заливается смехом от предложения, и не может не согласиться, уже самолично утягивая парня ко входной двери.       Их встречает мужчина средних лет в чёрном костюме. Чонгук не сразу понимает, что это дворецкий, поэтому далее он просто копирует все действия Тэхёна, чтобы не выглядеть идиотом.       — Ты как, бусинка моя? — в голосе Тэхёна слышно явное издевательство. Дворецкий прокашливается и безмолвно ретируется. Это шоу явно не для него.       — Прелестно, ракушка, — тут же находится Чонгук.       — Вы опоздали, — сразу же доносится недовольный женский голос. Только по одной фразе и манере речи можно дать точное предположение, что это миссис Ким. Вряд ли кто-то ещё может говорить с такой надменностью в голосе в этом доме.       Женщина спускается с лестницы, наряженная в шикарное элегантное платье, такие Чонгук, наверное, видел только в фильмах, но точно не в реальности. Много блестящих украшений, слепящих глаза, и вечерний макияж с подведёнными тёмно-бордовой помадой губами.       — Были пробки, — нагло лжёт Тэхён, наклоняясь к женщине и целуя её в щёку. — Привет, мама. Познакомься, — он отстраняется в сторону, давая возможность представить парня. — Это Чонгук, моя лапуля, — сразу же поддых, приправляя это всё широкой улыбкой.       Если мать и ахуевает, то виду не подаёт, лишь закатывает глаза и тяжко вздохает. Хотя это же Тэхён, вряд ли она до сих пор умудряется ахуевать от его выходок.       — Невыносимый ребёнок, — всё же говорит она.       Женщина протягивает свою руку для приветствия и Чон учтиво целует ей кисть, он видел так делают в фильмах. Он ведь не выставляет себя идиотом? Это ведь простые правила приличия в высшем обществе, насколько он может помнить.       Как только до ушей доносится удовлетворённое женское хмыканье, он понимает, что сделал всё верно.       — Не всё потеряно, — именно это она бросает напоследок, жестом приглашая следовать за ней.       Тэхён оборачивается, чтобы продемонстрировать открытый в ахуевании рот (видать, у них всё-таки ахуевать — это семейное). Ким предполагал на другую реакцию, в которой всё ровно наоборот — крики, гомофобные высказывания и метлой за дверь.       Они заходят в обеденный зал, где их встречает глава семейства. Мужчина подкидывает пару дров в камин, после чего стряхивает остатки древесной пыли с рук и подходит к пришедшим.       — Привет, отец, — быстрый обмен рукопожатиями, после чего Тэхён вновь представляет Чонгука, но уже без напускной игры.       И вот теперь можно понять, в кого Тэхён пошёл внешностью — он точная копия своего отца, те же черты лица, тот же разрез глаз и внушительная харизма, этого не отнять у мужского семейства Ким.       — Давайте быстрее сядем есть, я голоден как волк, — озвучивает вдруг отец Тэхёна, присаживаясь за своё место во главе стола, когда по другую сторону садится его жена.       Званый вечер начинается в кромешной тишине, даже Тэхён старается не оставлять ни единого слова. В такой же гробовой тишине работники накрывают на стол. Чонгуку неловко, когда за него делают по факту то же, что делает каждый день он на своей работе. Да и в принципе он не может усидеть, когда за него делают банальные вещи, как положить себе еды. У него есть руки — не отсохнут. Но видя, что даже Тэхён, инакомыслящий и противник всего богатого в целом, молча наблюдает, Чон решает удержать себя на месте.       Как только вся еда оказывается на столе, а обслуживающий персонал удаляется, миссис Ким берёт в руки бокал с вином. Она делает небольшой глоток, внимательно уставившись на Чонгука. Это ощущение жара на лице, когда тебя сверлят взглядом, не даёт покоя, поэтому он попытается остудить неприятное чувство глотком холодного вина. Спойлер — не помогает.       — Чонгук, значит, — её голос заставляет очко парня сжаться. — И как давно вы вместе? — она чуть ли не выплёвывает эти слова, пытаясь казаться равнодушной к подобной теме. И опять же спойлер, хотя тут и так понятно, — не фортануло.       Помощь приходит со стороны напротив — Тэхён тянется к руке Чонгука, и настолько слащаво, насколько может, улыбается.       — Совсем недолго, но эта любовь между нами была словно вечность.       Если бы этот разговор начался после ужина, то Чон не аристократично блеванул бы на стол. Его парень слишком реалистично играет королеву драмы и соплей. Ещё немножко и он сам поверит. Но видать мать хорошо знает сына, когда вбрасывает всеми известный факт о его жизни:       — Ты слишком зависим от грязных связей, чтобы с кем-то встречаться, — она громко ставит бокал на стол, сделав напоследок ещё один глоток, после чего обращается к Чонгуку: — Сколько он тебе платит, чтобы ты сидел за этим столом и притворялся его подстилкой?       Рот Чонгука открывается сам по себе от услышанного (кажется, он потихоньку вливается в семейную родословную). Вот кем-кем, а шлюхой его ещё никогда не называли.       — Вау, мам, серьёзно? — кажется Тэхён тоже не мог ожидать подобного. — Вот так сразу? Даже не накормив? Грубо, где ваши манеры, дамочка.       Их отношения и правда можно назвать удивительными. Тут сложно не удивляться. Из уст женщины доносится грубый смех.       — Кто бы зарекался про манеры. Я просила тебя лишь об одной вещи — чтобы ты был нормальным сыном. А ты что вытворяешь? Выставляешь себя чёрт-те кем.       — Замечательная характеристика, в аду с такой меня точно примут.       — Не ёрничай.       Чонгук с долей восхищения смотрит, как мистер Ким без каких-либо вопросов начинает есть, несмотря на развернувшуюся драму перед ним. Может, для него это всё как живой фильм? Гость решает поступить так же, этот мудрый мужчина херни не посоветует.       — Ты первая начала.       — Не веди себя как ребёнок.       — Ты сама меня буквально каждый раз называешь ребёнком.       — Потому что ты непослушный, как ребёнок.       — Ты повторяешься, мама, — тут же замечает нелепую оплошность женщины. Ему приносит извращённое удовольствие указывать на её ошибки, пускай и мелочные до нелепости. Он так отыгрывается.       Она злобно выдыхает, не желая признавать поражение, и расслабляет стиснутые в какой-то момент руки. Чонгук кидает вопросительный взгляд на мужчину, мысленно интересуясь, всё ли под контролем. Ему отвечают лёгким беззаботным кивком, словно так и надо. Ну раз надо, то пусть веселятся.       Второй раунд начинается с уже более глубокой темой, которая и мозолит всегда Тэхёну глаза:       — Ты мог работать у отца в фирме, но нет, ты подался в обслуживающий персонал. Сын Кима пресмыкается перед незнакомцами.       Чонгук взбудоражено запивает свою еду вином, продолжая наблюдать за сценой. Это и правда своего рода сериал. Обстановка накаливается на градусов пять в секунду. Чон кидает заинтересованный взгляд то на своего парня, то на женщину, то на свою тарелку. Вечер перестаёт быть томным.       — Ну началось, — тяжко вздыхает младший Ким. — Долго мы ещё будем поднимать эту тему?       Но вместо ответа, она переносит весь удар в противоположное русло:       — Сын говорил, что ты работаешь в подобном месте. В чём твоя проблема? — Чонгук не сразу понимает, что женщина обращается к нему. Он быстро пережевывает еду, потому что будет вдвойне неудобно, если он заплюёт женщину едой, пока будет что-то лепетать. Хотя Тэхёна это повеселит.       — Мама, — вновь упрекает сын, намекая тоном закрыть тему разговора раз и навсегда.       — Почему ты работаешь в таком месте? Родители не смогли обеспечить достойным будущим или ты такой же упрямый и безответственный, как и мой сын?       Тэхён намеревается вновь встрять, потому что границы пройдены даже для этой женщины, но Чон отвечает раньше него:       — Потому что я не закончил университет, — на чистоту выдаёт Чонгук, пребывая в удивительном расслабоне (винишко и правда хорошее), и Тэхён кидает на него удивлённый взгляд. Он ещё многого не знает о своём парне.       — Вот как, — она удовлетворённо хмыкает, будто бы ставя галочку в графе «безнадёжен». — Можно было предположить.       — Мой отец заболел, когда я учился на втором курсе. Нам нужны были деньги, а тратить их на моё образование я не счёл нужным. Если это что-то меняет, конечно, — он произносит это с улыбкой, но в глазах Тэхён может заметить проблески старой раны.       Женщина сразу же затихает, продолжая нарезать свой стейк молча. Брейк.       Под столом Тэхён задевает ботинок парня своим и задерживает на нём свой взгляд на какое-то время. Он хочет отдать всю свою поддержку сейчас хотя бы вот так. Показать, что рядом. И ему безумно жаль, что он не оказался рядом во времена студенчества Чонгука, чтобы подставить своё плечо и оказать помощь. Когда он учился в университете, он тратил деньги направо и налево, не особо заботясь о другой стороне жизни, в которой эти бумажки, так нелепо улетающие на ветер, кому-то необходимы до кровавых мозолей после трудной смены.       После внезапного откровения со стороны Чонгука, парень предполагает, что на этом выдавливание очередной проблемы закрыто, но он глубоко ошибается. Как только миссис Ким прожевывает кусок мяса, она поднимает очередную тему, словно перед её глазами вечно машут красной тряпкой, не давая покоя.       — В фирме отца требуются секретари. Если уж тебе так нравится носиться за всеми собачонкой, можешь попытать удачу.       Наверное, это сложно — жить в вечном напряжении с мыслями о том, что от тебя что-то требуют, хотя ты этого даже не хочешь. Да, у Чонгука не было денег, он рос с другими проблемами в семье, но эта семья была любящей и относилась к тебе как к личности, со своими интересами и предпочтениями.       — Именно поэтому я работаю в кафе, мам, — голос Тэхёна срывается. Он думал, что в этот раз ужин будет проходить проще, но как оказывается, ему только сложнее выслушивать подобную чушь при Чонгуке. — Там на меня не давят за то, кем я хочу быть.       — Я и не давлю, я говорю, как считаю лучше.       — Но это не лучше для меня.       — Я думаю о твоём же будущем.       — Да даже я о нём не думаю, — он хватается за свой бокал с водой и выпивает её залпом, потому что горло невыносимо пересыхает за перепалками с этой несносной женщиной. — Тебе не следует беспокоиться обо мне.       — А тебе следует! — повышает она свой голос. — Следует думать, как твоё поведение отражается на нашей семье. Сколько неприятных слов я слушаю от подруг о своём сыне за моей спиной.       — Так может тебе следует найти нормальных подруг? — устало предлагает Тэхён, за чем следует оскорблённый вздох женщины. Она никогда не прекращает быть наигранной даже при собственном сыне.       — Молодой человек, как твой язык только смеет поворачиваться говорить в подобном тоне с матерью!       — Джуён, — неожиданно низким басом произносит глава семьи, укладывая столовые приборы на тарелку. — Достаточно.       — Вы все против меня, — мать яростно откидывает полотенце со своих колен на стол и демонстративно-обиженно покидает семейный ужин.       — Мам, — виновато зовёт Тэхён, полагая, что перегнул со своими убеждениями, но отец взмахивает рукой и говорит, что ей нужно время остыть.       Он поднимается из-за стола и следует к бару, откуда достаёт три стакана и бутылку какого-то явно дорогого алкоголя.       — Думаю, — с усталой улыбкой продолжает отец, явно вымотанный всей этой сценой. — Теперь можно и нормально поговорить.       — Я за рулём, — встревает Тэхён.       — Значит, сегодня вы переночуете здесь, — и это не предложение, Чонгук слышит настойчивое утверждение в этих словах.