Физически невозможно

      - Это физически невозможно…       Эта мысль снова и снова отдавалась эхом в голове Тони. Как навеки заевший саундтрек воспоминаний о бескрайнем чувстве вины, после того, как он убил Халка. Нет, не убил, ведь убить его физически невозможно. Железный человек лишь нейтрализовал. Он не хотел, чтобы все вышло так, он просто поступил правильно. Кажется, так ему говорил Кэп, успокаивающе положив тяжелую ладонь на плечо. Вот только легче от этого не становилось.       Все становилось только хуже, особенно, когда он видел Наташу. Вдова держалась, она умела. Умела ничем не выдать своей боли, умела держать лицо. Смогла даже подбадривать Тони. Хотя, он был не уверен, что именно так можно назвать её появление в его особняке, где он откровенно пил, почти не просыхая под аккомпанемент выпуска новостей. Там крутили одно и то же, снова и снова, по всем каналам была лишь Заковия, сотни и тысячи жертв, бесконечные споры о морали, где Мстителей попеременно называли то героями, то палачами. И только он знал, что палач, на самом деле, лишь один, и его имя – Тони Старк, создатель Альтрона.       Да, фактически, они создали его на пару с Брюсом…       Обычно на этой мысли бокал виски летел в стену, и Старк, не заморачиваясь, сразу прикладывался к горлышку бутылки. Брюса он тоже убил. Отправить в космос, на орбиту Земли, как это еще можно назвать? Даже если вакуум и холод не убьют такое создание, как Халк, его не найти и не вернуть. И еще не известно, что хуже, смерть или то, на что он обрек друга. Спутники могут годами пытаться вычислить обледеневшего зеленого монстра среди космического мусора. За это время Халка может легко унести далеко в космос, сбив с земной орбиты случайным столкновением с любым осколком. Тони не мог перестать думать об этом. Не мог перестать винить себя. И не мог перестать пить. И, возможно, не перестал бы, не заявись в его вконец провонявшее логово злая как черт Наташа.       Не иначе Пеппер настучала. Которая, кстати, отчаялась вразумить его и слиняла еще пару дней назад. После того, как он ударил её рукой в железной перчатке. Случайно, забыв, что она вообще на нем надета, всего лишь пытаясь выхватить у своей невесты бутылку спиртного. Он был слишком пьян, он не рассчитал. Только почувствовал, как земля окончательно уходит из под ног, когда бутылка с треском упала на пол, а отшатнувшаяся Пеппер, заторможено коснулась пальцами затылка. На подушечках тут же остались красноречивые следы крови.       «Пеппер, прости!», «Пеппер, я не хотел!», «Пеппер…!». Он все твердил это, едва слыша её ответное: «С меня хватит, Тони! Я больше так не могу!». Он знал, что еще она не произнесла вслух, что давно уже так ясно читалось в её взгляде, но она все еще слишком… любила его? Дорожила тем, что было между ними? Не важно, она, так же, как и он понимала, что если так пойдет и дальше, однажды он просто убьет её. Или сделает что-то непоправимое. И это окончательно сведет его с ума. Потому что он опасен. Для неё, для своих друзей, для всего мира. Сколько еще нужно причин, чтобы окончательно стереть с лица земли файл, под названием «Тони Старк».       Он был так близко к этому. Чудовищно близок. Пожалуй, никто, кроме беспардонно вломившейся к нему Наташи этого так и не узнает. Черная Вдова умеет хранить секреты, у неё слишком много своих. И она чертовски сильнее его, без костюма. Особенно, когда Тони в хлам пьян. Он даже не сопротивлялся, получив первый удар под дых. Знал что заслужил, был готов принять смерть от её руки и, кажется, даже произнес это вслух.       - Ну, уж нет, Тони, даже не надейся отделаться так легко! Не смей сдаваться и оставлять нас разгребать все это дерьмо в одиночку!       Возможно, ей было нужно это не меньше, чем ему. Выплеснуть, наконец, все, что накопилось, скинуть маску, отпустить себя. Он тогда и думать забыл про костюм. Это был просто откровенный мордоброй в котором за Наташей держалось явное преимущество. В выбитое окно улетело все спиртное, только после этого они оба перевели дух.       Сломанные ребра болели, но он категорически отказался ехать в больницу. Вывих собственного производства Вдова тоже вправляла сама. Тони матерился, успев окончательно протрезветь. Тони блевал кровью и желчью на дорогой ковер. Тони стучал зубами от холода, загнанный деятельной девушкой в холодный душ прямо в одежде. Тони чувствовал, что очищается не только снаружи, но и где-то глубоко внутри, словно продираясь сквозь липкую маслянистую паутину отчаяния и самоедства.       Ни один из них не посчитал нужным рассказывать об этом кому-то еще. Вдова лишь напомнила, что Железного Человека все еще ждут в команде. Тони усмехнулся в своей привычной манере. Он вдруг понял, почему Клинт так безоглядно готов броситься в самое пекло за агентом Романофф. Дело вовсе не в любви или страсти. Тони знал, что с этого момента готов сделать то же самое.       А потом они нашли Халка. Тор нашел. Притащил домой как нашкодившего котенка и вернул хозяевам. И будто плотину прорвало. Потому что в отличие от Халка, Беннер очухиваться не спешил. Лежал без сознания, в камере, совсем человечный и неподвижный. В обычную больничную палату такого ведь не положишь, мало ли что. Тони навещал его каждый день. Тони сталкивался с Наташей каждый день. Но лишь единожды он стал свидетелем того, что его взгляду не предназначалось.       Она стояла на коленях у его постели, полностью игнорируя стул, сжимала крепкую ладонь своими пальцами, то и дело поднося к губам. Уже одна эта сцена была слишком интимной для Черной Вдовы. И Тони бы уйти, но он как к полу прирос. Все вслушивался в её шепот.       - Физически невозможно. Физически невозможно. Ты вечно говорил, что мы физически не можем быть семьей. Неужели ты не понимаешь, что мне плевать на это? Мы оба не можем дать друг другу большего. Только нас нас самих. Мне хватит только тебя, Брюс, только вернись ко мне, вернись, прошу тебя… Мы будем семьей. Мы все еще можешь сбежать, раствориться, исчезнуть.       Тони все-таки нашел в себе силы отойти. Нашел, лишь через четверть часа, услышав слишком многое. То, что никто кроме Беннера от Наташи не слышал и никогда не должен был слышать. А Тони… А Тони как всегда. На душе стало разом еще паршивее, от того насколько он всегда был эгоистичен, от того, как мало задумывался о том, что чувствуют его ближайшие друзья и что их мучит. У него совсем не много друзей, на самом деле, но и от них он привык вечно отгораживаться маской циничного гения.       Когда на следующий день Брюс все же очнулся, Старк уже знал что делать. Эта странная, дикая мысль еще только брезжила в его сознании зачатками безумной идеи, но он уже ухватился за неё, как утопающий за соломинку. Ему нужно было отвлечься, отвлечься на что-то, не способное отнимать жизни или разрушать. Что-то действительно важное, способное разжечь потухшее пламя в уставшем от всего, уже не молодом мужчине. Нечто, создаваемое в первую очередь не для себя или абстрактного сохранения мира, путем наращивания военной мощи, а для кого-то другого. То, что решит не его, Старка, эгоистичные проблемы, не будет отражением его паранойи. Нет, нечто, что, возможно, сможет дать шанс его друзьям.       В тот день он впервые за долгое время спустился в свою лабораторию. Он помнил это чувство. Вдохновение, восторг, предвкушение и азарт.       - Вижу, вы сегодня в хорошем настроении, мистер Старк, - Пятница оказалась невероятно проницательная для искусственного интеллекта.       - Ты права! Сегодня делаем генеральную уборку, завтра меняем квалификацию!       - Чем мы планируем заниматься, сэр? – не пиши он сам её программу, решил бы, что в её тоне появились зачатки сарказма. Даже эта норовит поддеть.       - Генетикой, Пятница. Будем расширять границы. Найди мне все, что есть в свободном доступе о делении ядра живой клетки и современных репродуктивных технологиях. И подними архивы Старк Инестриз, касающиеся биоинженерии, я помню, там что-то такое было еще восьмидесятые.