«ИТОГ: В этом споре победила… Нет, не дружба. Дружбой тут и не пахнет. Победила строптивая белобрысая консерва по имени Лорелин. Респект ей и уважуха. Такая девчонка не пропадёт».
«Белобрысая консерва…» — Лорелин хмыкнула, чувствуя превосходство и… облегчение? Да, именно облегчение. Ведь всё это время она безумно, очертя голову, была влюблена. В него. В Валериана. Образ голубоглазого Ловеласа являлся ей и перед сном, и во сне, и на особенно скучных парах, в душе, в столовой… Мятежный образ преследовал её повсюду. Кривя в отвращении губы при виде парня, она в то же время пыталась пройти как можно ближе, задеть рукавом или коснуться пиджака. Единственное, что не давало ей упасть в объятия избранника, это юношеский максимализм. Нежелание быть «как все». «Нет, я не сдамся, не сдамся! Не позволю ему! Нет!» — твердила она сама себе, и тут же тонула в омуте голубых глаз, стоило им пересечься взглядами. Точно Хельга Патаки, прятала свои истинные чувства за агрессией и безразличием. Как оказалось — не зря. Лорелин перевернула страницу с очередными набросками и каракулями, номерами телефонов и бытовыми заметками. «P.S.» — крупные красные буквы привлекли её внимание. Почерк сменился. Кажется, что Валериан писал спустя какое-то время. Будто бы через несколько лет после окончания Академии.«Сегодня я расстался с Келли. Удивительно, но, когда её тонкая фигура скрылась за поворотом, я вспомнил Лорелин. Я не думал о ней уже почти полгода. Хотя раньше не проходило ни дня, чтобы я не вспоминал этот хмурый взгляд и гордую походку. Лорелин… Та самая, из Академии. Низкая, полная, бровастая. Второй подбородок закрывает шею, поросячьи глазки заплыли мешками недосыпа. И нос пяточком. Один словом — не красавица. Так почему она никак не выходит из моей головы? Я думал об этом два года. Два чёртовых года! И только недавно понял. Лорелин была единственной девушкой во всей галактике, которая сказала мне НЕТ. Этим самым она не только задела моё самолюбие, обеспечив себе твёрдое место в памяти, но и дала огромный толчок. Я понял, что должен развиваться, становиться лучше, и тогда я смогу добиться её расположения. Слышишь, Лорелин? Где бы ты ни была, я стану человеком, достойным тебя. Обещаю».
— А читать чужие дневники нехорошо, — раздался знакомый голос. От неожиданности девушка вздрогнула, чуть не выронив книгу. Отговариваться, прятать… предпринимать что угодно! Нет, поздно — майор стоял в дверях и хитро улыбался, рассматривая её испуганное неожиданным появлением лицо. Но, будучи привычной к этому кошачьему взгляду, Лорелин быстро натянула маску равнодушия. — Спорить на первокурсниц тоже! — гордо сказала она, закрывая дневник, предварительно заложив интересующие её страницы пальцами, опустила книгу на колени. Не было никакого смысла делать вид, будто бы она его не читала. Её выдавали глаза. Пляшущий в них огонёк обиды и злости. — Эх… значит, прочитала… — молодой человек сделал несколько шагов вперёд и упал на кровать, подпирая голову обеими руками. — Ну? Что скажешь? — с интересом и смирением спросил он. — Что вы, мистер Твейн, сволочь! — выпалила Лорелин, и её губы растянулись в язвительной улыбке. — С чего бы это? — Валериан поднял брови, не меняясь в лице. — Вы поспорили с Кевином, кто первым затащит меня в постель. Это аморально! — Поспорили, — он кивнул. — Но не затащили же! Значит, ничего страшного. Терпению девушки пришёл конец. Улыбка медленно превращалась в оскал. Она взяла лежащую рядом подушку и ударила ей напарника. — Тише, тише, — Валериан смеялся, закрываясь рукой, пока напарница, встав на колени, лупила его по всему, до чего дотягивалась. — Это. Надо. Же. Было. Додуматься! — чеканила она, обрушивая удары. — Спорить. На. Меня. Уроды! Сволочи! Мерзавцы! Бабники! Прикрываясь от ударов беснующейся девушки, Валериан извернулся и схватил её за талию, лишая равновесия и заваливая на кровать. Лорелин вскрикнула, падая на бок. Валериан быстро уложил её на спину, нависая сверху. — Пусти, пусти меня! Я ещё не всё сказала! — Лорелин пыталась вырваться, но майор крепко держал её руки над головой, прижимая их к кровати. Но молчал. Молчал, рассматривая её лицо, растрёпанные волосы. «Такая домашняя, но кроткая Лорелин…» — глаза молодого человека светились нежностью. — Да как вы могли вообще? — злость сменилась отчаянием. Обида давила на горло, перекрывая воздух. Лорелин прикрыла глаза, подавляя всхлип. — А когда мы стали напарниками — ты всё равно продолжал подкатывать ко мне с теми же намерениями, да? — губы её кривились. Девушка пыталась сдерживать слёзы. Валериан разжал пальцы, и она воспользовалась моментом, выскальзывая из его рук. — Эй, Лори… — ласково сказал он. — Всё совсем не так. Я оказывал тебе знаки внимания, потому что ты мне нравишься, — он так часто говорил ей об этом, но так редко вкладывал смысл в свои слова. — Я действительно хочу, чтобы ты была рядом. И не на одну ночь, а надолго, — да, Валериан умел играть в любовь. Но теперь, когда пришла пора признаваться всерьёз, ничего не шло на ум. Слова не связывались даже в словосочетания. — Ага, конечно… — скептически проговорила Лорелин, переворачиваясь на живот и утыкаясь в подушку. — Может, надо было бы тебе дать, чтобы ты наконец внёс дату и отстал от меня… Валериан тяжело вздохнул, слезая с девушки. Да, Лорелин ему не верила. Впрочем, это и было понятно. «Бабы, что с них взять? Такие мягкие и эмоциональные…» — майор потянул руку, поднимая старенькую книжицу, скинутую в пылу борьбы на пол. — Я и сейчас могу это сделать, — сказал он, доставая из тумбочки ручку. Зашелестели страницы книги. Валериан быстро что-то написал и снова наклонился к девушке, убирая волосы с её лица. — Отстань! — огрызнулась та, утыкаясь носом в мягкое перьевое изделие. Валериан ничего не ответил. Смысла в его словах больше не было. Положив дневник на тумбочку, он молча поднялся и вышел из комнаты. «Урод…» — Лорелин шмыгнула носом. — «Придурок…» Вытирая глаза тыльной стороной ладони, она села на кровати. Растрёпанная, раскрасневшаяся от борьбы и слёз, девушка бросила взгляд на дневник. Отвела глаза. И даже встала, собираясь уйти! Но всё-таки женское любопытство победило. Лорелин вернулась и открыла книгу, пролистала, аккурат до своего имени. Серые глаза Лорелин округлились. Брови сдвинулись к переносице, а затем поползли вверх. Девушка не верила своих глазам. Прочитав надпись несколько раз, она хмыкнула, покачав головой. «Ну Валериан, вот же хитрый лис…» Она закрыла дневник, швырнув его на кровать и быстрым шагом направилась вслед за напарником. — Валериан! — крикнула она, не в силах справиться с улыбкой, вытирая глаза и приглаживая волосы. — Подожди! Дневник упал на кровать, раскрывшись на нужной странице, где среди имён и дат выделялась одна строчка.«Лорелин / 24.10.2735 13:20 / *знак бесконечности*/ Последняя в списке».