***
*** Я оказался прав – стоило Берчу замаячить на горизонте, как ты снова превратился в озабоченного самца. Все вернулось на круги своя. Я снова злился и дико ревновал, но бить тебя об стену каждый раз, чтобы вернуть в нормальное состояние – тоже не выход. Люциус, чтобы хоть как-то отвлечь меня, пригласил в бар - пропустить по стаканчику. Вырваться из этого «дома вечной любви», как они в шутку прозвали его, было отличной идеей, и я согласился. Душный, шумный бар – одни из тысячи безликих забегаловок. Этот или другой: смысл всегда один – напиться. Чем мы и занялись с другом, вливая в себя уже по третьей порции алкоголя. Малфой никогда не мог похвастаться умением пить, и быстро захмелел. Пролопотав что-то заплетающимся языком, он удалился в сторону туалета. Я кивнул бармену, и он снова наполнил наши стаканы. Тут со мной случилось что-то странное: картинка стала сужаться в одну точку, заплывала чернотой, оставляя только яркое, слепящее пятно посередине. В голове зашумело, звуки сливались в один ровный, непрекращающийся гул. И появился он – запах. Мягким покрывалом проникал в сознание, окутывал, согревал. Вытеснял собой настоящее, появилось стойкое желание следовать за ним. Как во сне поднялся, кто-то взял меня за руку, и я пошел, ведомый неизвестным обладателем чудесного аромата. Он подчинял, выдавливал собственное «я». Темные коридоры, практически без света, повороты – я не видел, куда меня ведут. Все чувства отключились, инстинкт самосохранения молчал. Меня вели, возможно, в ловушку, я покорно следовал, как свинья на убой. От моего "я" ничего не осталось. Только возраставшее желание, плотным комком свернувшееся в паху… С каждым шагом все ощутимее и больнее, мне срочно необходима разрядка! Перехватываю удерживающую меня руку, рывком тяну на себя. С удивлением вижу невысокую шатенку – стройное крепкое тело выгодно подчеркнуто откровенно коротким облегающим платьем… Распущенные волосы… и аромат, забивающий все рецепторы. Она приподнимается на носочках, тянется к моим губам. Забираюсь ладонью под волосы, поглаживаю шею большим пальцем, собираю копну волос в кулак и тяну назад. Прикасаюсь языком к шее – чуть солоноватая от пота кожа, вкус взрывается, растекается по телу диким вожделением. Хочу ее, мне не до нежности, только утолить инстинкт обладания. Поворачиваю спиной и давлю между лопатками, заставляя прогнуться. Задираю платье, стягиваю трусики, освобождаю возбужденный член и одним рывком всаживаю. Она всхлипывает: от возбуждения или боли – плевать. Резко двигаюсь, удерживаю ее, чтобы прекратила вырываться. С ней не так – слишком мокро, слишком мягко, слишком свободно… Нет привычной узости, давления, ствол не обхватывает плотно, с ней я буду еще долго трахаться… Выхожу из нее, заставляю стать на колени и делать минет. Вот так, уже лучше. Сосет немного неумело, заглатывает не глубоко, но мне достаточно, со стоном кончаю ей в рот. Глотнула или выплюнула – какая разница? Поднимается, смотрит обиженно, поправляя задранное платье. Хочет уйти. Не так быстро: хватаю ее за локоть. - Как зовут? - Моника. - Где аппарационная площадка знаешь? – кивает. – Чтобы через пять минут была там. И не дай Бог тебе ослушаться… Она снова кивает и идет к выходу. Привожу себя в порядок, застегиваю ремень на джинсах. Это что за херня сейчас была? Ладно, будем разбираться, надо поторопиться, чтобы эта маленькая сучка не вздумала сбежать. *** Моника всю дорогу молчала. Посмотрела на меня только один раз, когда мы оказались у дома, и я кивнул ей. Покорно подходит, и я подталкиваю ее к калитке, даже не потрудившись придержать перед ней дверь. Замирает на пороге, пока я запер входную дверь, снова беру ее за руку и тяну за собой наверх, в свою комнату. Не церемонясь, указываю на кровать и начинаю раздеваться сам. Ее запах будоражит кровь, возбуждает до боли. С ней хочется дикого секса без остановки. Никакой заботы и нежности – валить и трахать. Когда я стоял полностью обнаженный, она избавилась только от платья. Провел ладонью по уже стоящему члену, шагнул к ней. Моника стояла на коленях, завела руки назад, чтобы расстегнуть бюстгальтер. У нее получилось – она откинула его в сторону и призывно протянула руки ко мне навстречу. Улыбалась. Наклонился к ее лицу, а она потянулась ко мне, в надежде на поцелуй. - В колено–локтевую, сука. Поджала губки от обиды – она явно рассчитывала на нежные занятия любовью, а тут такой облом… Но ослушаться не посмела. Альфа приказал – омега подчинилась, только так, именно в таком порядке. Альфа решает где, когда и в какой позе, омега только раздвигает ноги. Она упирается руками в кровать, подставляется… Становлюсь на колени позади нее, веду руками по спине. Прогибается, как кошка, отставляя задницу. Немного наваливаюсь сверху, мну грудь, ее соски твердеют. Она – моя омега, по умолчанию хочет меня. Ее тело не способно мне сопротивляться. Направляю член в ее лоно и резко вхожу. Тут же начинаю двигаться, но снова ощущения не те. Сдвигаю ее ноги вместе, чтобы было туже, с силой сдавливаю ягодицы. Она шипит от боли, но мне безразлично. Стенки ее нутра сдавливают привычной узостью, и я увеличиваю темп. Подхватываю ее под живот, откидываюсь назад, заставляю сесть сверху, и она насаживается сама, крутит бедрами. Так лучше. Кладу ладони на ее колыхающуюся грудь, сдавливаю соски. Еще пара движений, и я кончаю, связываю нас сцепкой, впервые в жизни. Мышцы плотно обхватили член внутри, вырваться не получится. Оргазмы прибойными волнами накатывали и снова отступали, чтобы вернуться. Так, спиной ко мне, укладываю ее рядом. Одной рукой прижимаю к себе. Она пытается что-то говорить, но я не слушаю. Видит мое безразличие и замолкает. Несколько раз двигаю бедрами, надеясь, что узел уже спал, но она стонами дает понять – еще рано. Наконец, у меня получилось. Вышел из нее, откинулся на спину, подложив руки под голову. Моника попыталась получить хоть немного ласки, а мне сейчас даже смотреть на нее не хочется, не то, что прикасаться. Поворачиваюсь к ней спиной и засыпаю сытым, удовлетворенным сном до самого утра.***
Две недели превратились в бесконечный секс-марафон. Ни о какой работе речи не шло – я тупо хотел иметь свою омегу. Тащил ее в более-менее укромное место, ставил раком и трахал. Никакой нежности, предварительных ласк и поцелуев – наклонял и всаживал. И было глубоко наплевать, что при этом чувствует она сама. Иногда забывал поесть или хорошенько выспаться, но никогда – трахнуть эту сучку. Никаких эмоций. Перед глазами только она одна – никакие другие мысли в голове не задерживались. У каждого из нас есть немного черной похоти внутри. И она вечно голодна, требует с каждым разом все больше и больше. Сжигает изнутри, и чем больше ты ей позволяешь, тем более свирепой она становится. Сколько бы я не брал свою омегу – всегда хотелось большего. В тот день она осталась в спальне, а я, удовлетворенный на данный момент, пошел вниз. Спустился на кухню, достал из холодильника бутылку воды и жадно пил большими глотками, освежая пересохшее горло. Не увидел – ощутил кожей постороннее присутствие. Но понять, кто стоит у меня за спиной, не успел. Петрификус - и я потерял сознание.***
Постепенно прихожу в себя. Голова болит. Сглатываю горечь, собравшуюся во рту, и желудок бурно протестует громким урчанием. Больно, неудобно. Стараюсь изменить позу, но понимаю, что руки и ноги крепко привязаны к стулу. Рвусь, стараясь разорвать веревки. Они больно впиваются в кожу, но не поддаются. Беспалочковое заклинание не срабатывает, я слишком вымотан морально и физически. Тот, кто зачаровал эти узлы – свое дело знает. Прекращаю бесполезные попытки освободиться и осматриваюсь. Стоп! Я знаю, где я! Это же тайная квартира Малфоя, здесь он изредка жил, когда ссорился с Нарциссой. Узнавание сменяется недоумением – если меня похитили, то зачем привозить сюда? - Люц! – зову, хотя понимаю, что Малфоя здесь быть не может. Охреневаю во второй раз – он входит в комнату. Одетый в темную футболку и джинсы, волосы собраны в хвост, вытирает руки о полотенце, кидает его себе на плечо. - Ну, ебарь-террорист, очухался? - Люц, что за шутки? Развязал меня, быстро! – рвусь опять, дергаю руками. - Ой-ой, сейчас умру от страха! Ты сначала успокойся и отдышись. Есть хочешь? – совершенно будничный голос, будто я зашел к нему в гости на стаканчик огневиски, а не сижу, связанный, посреди его квартиры. - Я убить тебя хочу! - Значит, еще не отпустило, – философски констатировал он и скрылся из вида. Через несколько минут появился снова, сел напротив, поставил на колени тарелку с парой сэндвичей на ней. Взял один и принялся с самым обыкновенным видом жевать. - Ты можешь объяснить – что происходит? Он поднимает палец, дожевывая, глотает и только после этого начинает говорить. - Я твою шкуру спасаю. - От чего? - От кого! Вот правильный вопрос. В первую очередь – от тебя самого. - Не понял! - Северус, вот скажи мне – что было вчера? Откусывает снова, а я копаюсь в памяти. А что там вчера было? - Я закончил стабилизирующее зелье… - Ну, да, было, только не вчера, а пару недель назад. - Как?.. - Да вот так! Ты вообще кроме своей Моники хоть что-то видел? Свалил от меня в баре и в одно мгновение превратился в зомби. Точно такого, каким стал Гарри. Гарри!!! Дыхание перехватило. - Сколько, ты говоришь – две недели? А где он? Что с ним? - С ним – все так же. Не сводит взгляда о своего драгоценного Патрика. Как и ты – с Моники. Я, конечно, знаю, что альфа в гоне - существо озабоченное до безобразия, но чтобы настолько… Вы, парни, превзошли самих себя! Он поднялся и подошел ко мне. Заглянул в глаза. Сам себе кивнул и стал распутывать узлы, удерживающие меня. Я растирал руки, разгоняя неприятное покалывание в ладонях. Ощущал себя, как будто очнулся после долгого сна. Настолько долгого, когда не понимаешь: где ты находишься, и что вокруг происходит. - А теперь послушай, что мне удалось узнать, пока ты тискал свою сучку по закоулкам. Ни Патрик, ни Моника – не ваши омеги. У Нарси есть подруга, ее брат – лаборант при известном профессоре, он изучает поведенческие реакции альф и омег. Когда ты слетел с катушек, я понял, что ты стал точно таким, как Гарри. И это было странно. Я взял образцы вашей крови – не спрашивай, как, до сих пор себя придурком чувствую. Так вот – Стив, этот лаборант, сделал анализ. Парни, вас отчаянно травят! Я слушал речь друга, с трудом осознавая то, что он пытался до меня донести: Патрик, Моника, Гарри, омеги, отрава… Что вообще происходит? - Запахи омег у обоих привиты искусственно. Стив показал результаты профессору – уж больно занятными они получились. А профессор МакАдамс заинтересовался. Сказал, что такого в своей практике еще не встречал. Я сам разговаривал с ним, и вот что получается: омеги делают себе вливания феромона, скорее всего инъекционным способом. Формула рассчитана таким образом, чтобы у вас обоих сорвало крышу. Что и случилось. Профессору удалось выделить этот феромон. Короче, он действует так, будто ваши омеги находятся в состоянии течки. Постоянно. С такими темпами тебя и Гарри хватит максимум на год… Единственное, что мне понятно – что ни хрена не понятно! Омеги, которые не омеги, течка, которой нет, формулы, феромоны… Да что, черт подери, происходит! Я зельевар, а не биолог! - Северус, я знаю, что все это трудно понять, только у нас мало времени. Поттер находится под воздействием этой дряни намного дольше. - Домой, срочно! – я подскочил со стула, а Малфой перехватил меня за руку. - Тебе туда нельзя, там Моника. Стоит тебе приблизиться и все, пиши пропало! А я не уверен, что во второй раз смогу вытащить тебя… Еще мне удалось выяснить, что омежки ваши на самом деле – брат и сестра. Помнишь, Берч пропадал раз в неделю? Теперь они так делают вдвоем. Думаю – ездят за новыми дозами, чтобы вы не приходили в себя. - Вот же суки! Удавлю обоих, собственными руками! Я был зол! Уже представил, как сжимается в моих руках шея Патрика, глаза краснеют, выкатываются из орбит, как он хрипит, царапает запястья, в попытке освободиться… Как хрустят позвонки, голова безвольно закидывается назад, а на лице застывает маска смерти… Навыки Пожирателя придутся как раз кстати, спасибо Темному Лорду за науку, чтоб его черти в аду поимели. - Тихо, остынь! – Малфой встал передо мной, преграждая мне путь к двери. – Тут нужно не бежать, сломя голову, а подумать. Мы не знаем, зачем они это делают, какие цели преследуют – это раз. А, во-вторых, надо найти того, кто поставляет им это адское зелье. Нам нужно будет обратиться в аврорат, самосуд ничего не решит, тут нужно действовать глобально. Умом я понимал, что он прав. Он единственный, кто сохранил голову светлой в этом безумии. Не оставил нас, пытается помочь. Но ужас от того, что мой Гарри остался один с этими… больными, ничего не подозревающий, все так же под воздействием яда... Я должен что-то сделать! Поняв, что я исчез, вырвался, избавился от их влияния, они могут навредить Гарри! Словно прочитав мои мысли, у Малфоя зазвонил его магофон. Он посмотрел на входящий звонок и пожал плечами – номер высветился, а абонент не определился. - Да. Привет, Мона! Нет, не занят… Не дома, а что случилось? Северус пропал? Да ты что! Понятия не имею, мне он не звонил. Ты держи меня в курсе, если объявится – дай знать. Конечно, я тоже позвоню. Удачи. Он сбросил вызов и спрятал аппарат в карман. - Твое отсутствие заметили. Игра началась.