Сошедший с ума ветер

      Огурцы с шоколадом всегда казались Рите сущим бредом, как и прочие стереотипы, так прочно закрепившиеся за женскими гормонами во время беременности, и её вкусы оставались в принципе неизменными, не мучая Булатова ночными капризами. Возможно это была его награда, за безупречную карму, кто знает, кто знает… Уже на 5 месяце беременная Кошкина познала все прелести токсикоза, который испытывала на собственной шкуре. Рита полулежала на диване дома, куда её отправил Батя, потому что, видите ли, она проводила в туалете ИВЦ больше времени, чем в своём кресле, и смотрела какой-то мыльный фильм, где словно по шаблону главную героиню стошнило лишь один раз, «вместо теста на беременность» подумалось Кошкиной. Смартфон просигнализировал о входящем сообщении, Рита прочла его, это, ясное дело, был Иван, написавший, что поехал домой. Женщина безразлично откинула телефон рядом с собой и перевела взгляд на телевизор, фильм в котором сменился на научную программу.       Рита замерла… Это было чувство похожее на озарение, подавшее идею, что все эти байки о странных желаниях беременных правдивы, и Кошкиной немедленно захотелось… Понюхать кота! Ну, или кошку. Нет, конечно, ещё в Тайфуне Багира нанюхалась запахом потного после бега коллеги Кота и повторять этот перфоманс никак не хотела. Но сейчас… Рита не могла припомнить, чем же пахнет кошачий мех, а вспомнить было жизненно необходимо, даже более нужно, чем дышать нормальным кислородом. Как назло дома котов Рита не держала и теперь весьма сожалела об этом. Выход нашёлся довольно быстро и Кошкина взяла в руки телефон, набирая сообщение. «Вань, поймай кота» Ответ Булатова пришёл незамедлительно. «А что он сделал?» Багира разозлилась на самый глупый вопрос на свете, гневно набирая сообщение. «Булатов, не нашего Кота, а нормального кота!» Такой её комментарий вряд ли что-то прояснял Ивану, но Кошкина не собиралась расписывать поэму, почему ей так важно сиюминутно понюхать кошака, мало ли их ФСБшники читают, засмеют ещё, а она между прочим капитан первого ранга! «У меня много вопросов, Рит…» Рита тяжело вздохнула и пустила в ход главное оружие — ультиматум. «Сначала кот или кошка, потом ответы»       Кошкина отложила телефон, думая, как же она до этого докатилась, но это самокопание не уменьшило желание понюхать кошачий мех, вся надежда была на мужа.       Булатов старательно обшаривал каждый кустик, смотрел под каждой машиной, вглядывался в тёмные ветки деревьев в поисках одного, в поисках кота. То, что Рита шокировала его своим требованием достать кота, было вне всяких сомнений и Бате оставалось только строить догадки и теории о судьбе бедного пушистика. Расстроенный Иван не нашёл ничего указывавшего на наличие кошек в его дворе и уже собрался было домой, как заприметил спокойно идущего по своим делам серого кота.       Осторожно, обходя весенние лужи, дымчатый кот шагал по тротуару, видно ища место умыться, что было весьма проблематично делать одним глазом, поскольку второй заплыл после стычки с другим котом. Спрыгнув с тротуара, пушистый уже собирался завернуть за угол дома, как тут краем голубых глаз увидел, что за ним увязался какой-то мужик, поэтому пришлось в экстренном темпе ускоряться. Только незадача, незнакомец, чертыхаясь и проклиная какую-то Багиру, побежал следом с явной целью, которая для серого не предвещала ничего хорошего. Поперёк дороги была глубокая лужа мутно-землистого цвета и кот оторопело застыл перед ней, и вовремя этого замешательства он был пойман этим высоким мужчиной. Серый мигом вступил в оборону, пытаясь поцарапать наглого похитителя, которого защищало тёплое пальто. Булатов прижал кота к себе, ощущая едва исходящее тепло от маленького тельца, в спутанных колтунах, и тот вдруг успокоился и перестал вырваться. Иван, держа одной рукой дворового кота, второй начал поглаживать его от самых ушей и по спине, а серый прикрыл глаза и заурчал от давно забытого чувства каково это, быть домашним, откормленным, пушистым. Булатов вдруг почувствовался вселенскую ответственность за этого малыша, пусть в нём и было не меньше 5 килограмм. Изрядно отощавший, где-то с облезлой шкурой и одним побитым глазом, шерсть вокруг которого была чёрной, будто наглазная повязка, кот прижался к незнакомцу, ища в нём утешения своей бродячей жизни. Мужчина боялся сдвинуться с места и потревожить внезапную идиллию с этим чумазым существом, но благоразумно вспомнил, что дома его ждёт жена.              У распахнутой двери возвращения мужа уже ждала Рита, явно обрадованная увиденным ею котом, который мурчал на руках у Ивана. — Дай котика! — с порога заявила Кошкина. — Дай-дай… Сходи поймай. — отрезвляюще возразил Иван. — Рит, ну он же грязный! Давай так, я его помою, а ты пока сходи в ветаптеку. Рита вздохнула, что не сделаешь ради того, чтобы понюхать кота… Проворно собравшись, Багира дошла до ветеринарной аптеки, которая была не так далеко от дома, накупила по мимо средств от блох и прочих тараканов, каких-то игрушек, еды и лакомств.       Весь вечер Батя возился с котом самостоятельно, мыл, капал капли, чистил глаз и уши, настолько тщательно, что Рита даже заревновала. Серый, получивший столько внимания и ласки, благодарно облизывал руки шершавым языком, постоянно мурчал и терся об своего спасителя. — Назовём его Пират! — торжественно объявила Багира, смотря на них с дивана. — Скажи спасибо, что не «Диверсант»… — шёпотом коту сказал Булатов. — А? — переспросила Кошкина, не разобравшая слов. — Я говорю, как тебе хочется, Рит. — Иван обернулся в улыбке. Вопрос оставить ли серого дома даже не стоял, хотя Иван так и не понял, зачем он нужен Рите. Зато ночью, уложив Пирата рядом с собой, Кошкина смогла-таки понюхать кота, о чём мечтала целых полдня. Дышать как-то стало легко и непринуждённо этим простым, без запаха мехом и Рита очень быстро уснула, пока у неё под боком урчал Пират. Иван потеснил кота поближе к Багире и тоже лёг на кровать, умиляясь картине рядом.       Пират, конечно, в доме прижился и обнаглел настолько, насколько положено любому домашнему коту. И стойко по-солдатски терпел факт того, что каждый день Рита брала его на руки и зарывалась носом в его шерсть, ведь безвозмездной любви нет — каждый уступает что-то своё. Такое вот локальное счастье одной квартиры.