Мы в двух шагах от твоей смерти

Как всегда, после таких ночных бесед, Лекса просыпалась с мигренью, и ей было сложно определить происходило ли это все наяву. В любом случае ей нужно собираться на работу, и она точно знает, что не видела ту блондинку с розовыми прядями раньше. Она была уверена в этом. Брюнетка знала, что просто черный кофе по утрам вреден для организма и в первую очередь для сердца. Но такие люди как она не особо пекутся о своем здоровье. Хотя такое наплевательское отношение к себе может зародить сомнение в докторе. Мы же предполагаем, что когда доктор говорит, что так можно, а другое запрещает, то он сам же живет по этим правилам. Но это не всегда так и Лекса тому пример. Когда она уходила и закрывала двери квартиры, то заметила, что пропал ее брелок. Он особо ничего не значил, так импульсивное решение, но он ей нравился. Всегда же можно купить новый. А новый будет таким же как старый? Она закинула ключи в карман и направилась к своему авто. — Доктор Грин, — останавливала девушку медсестра, когда та уходила от стойки ресепшена, — вам передали. — Протягивает она енота с маленьким карабином. — Откуда он у тебя? — Удивленно спрашивает брюнетка и цепляет брелок на ключи. — Передали, — мило улыбается девушка и направляется к стойке регистратуры. — И доктор Грин, не забудьте о встрече с доктором Гриффин. Но девушка уже опять погрузилась в изучение бумаг никого и ничего не замечая вокруг. — Привет, Эйден, — обращается Лекса к лежачему на больничной кровати. — Здравствуйте, доктор Грин, — широко улыбается пациент, оторвавшись от чтения. — Оу, я же просила, просто Лекса. Как ни странно, но с этим парнем она была мила, может, потому что это ее первый испытуемый, которому она имплантировала второе сердце. Ее победа, ее трофей. А может, просто потому, что его волосы напоминают солнце, и он пришелся ей по духу. Такой сильный, маленький воин. — А мне можно тоже называть «просто Лекса»? — Спросила блондинка вошедшая в палату. Первое что заметила Лекса — это белые локоны. «Нет, это не она», успокаивала себя доктор. У той девушки или галлюцинации, что исключать тоже нельзя, волосы были короче. Но что мешает их отрезать? И все же нет, такие голубые глаза невозможно спутать. А на Лексу сейчас смотрели вопросительно двое больших карих глаз, что потом перевели свой взгляд на парня. — Доктор… Лекса, — привстал рыжий на постели, — это моя сестра — Костия. Она отличается тактичностью и воспитанностью. Потому родители приложили все усилия не допустить такого со мной. Парню полетел подзатыльник от его горячо любимой сестры. — Как ты можешь так выставлять меня в плохом свете перед таким симпатичным доктором, — подмигнула она Лексе, что та непроизвольно открыла рот от удивления. — Да еще и безумно талантливым доктором, раз ты еще дышишь уже как три года под ее присмотром, — присела на постель к парню. Они поделились друг с другом саркастичными взглядами. После минутной паузы Костия продолжила: — Как ты, Эйден? — Более нежно спросила она. — Отлично! Пошли домой! — Заверял ее парень. — Понятно. Доктор, как он? — Перенесла свое внимание блондинка на Лексу. Лекса была обескуражена таким поведением, но прочистив горло сказала: — Кх, девушкам теперь придется нелегко, если захотят разбить его сердце. Их у него теперь два и они вполне прижились, — улыбнулась брюнетка. — Но пускай он полежит еще под присмотром неделю, боюсь что-то упустить, — перелистывала доктор карточку пациента. — К несчастью для тебя, малец, и к счастию для меня, — одарила Костия доктора соблазняющей улыбкой. — Знала бы я, что тебя лечат такие доктора, то не отходила бы от твоей койки, — все смотрела она в глаза Лексы. «Об этом взгляде говорила фарфоровая?» склонила набок голову брюнетка. Но это же всего лишь игра воображения, не так ли? — Спасибо за заботу, — скорчил рожицу Эйден, — точнее, спасибо Лексе, за то, что она такая красивая, а то ты бы и не соизволила прийти. — Хей, я же пришла с чистых побуждений сегодня. Я ничего не знала о докторе изумрудные глаза. — Тааак, пожалуй, оставлю вас одних, — положила Лекса на место больничную карточку, — а то это выходит за пределы рабочего тона. — А после работы? — Быстро сообразила Костия. — А после работы, я подумаю, — вежливо улыбнулась доктор и покинула палату. В это время, в кабинете Грин ее ждали главврач и Кларк. На ресепшене сказали, что доктор выясняет что-то об анализах ее пациента и никто не знал, когда она освободится. Все что им оставалось, так это ждать. — Почему она, мам? Она ведь очень молодая. А ты хочешь ей доверить сердце своего единственного ребенка, — иронизировала блондинка. — Вы знакомы? — Да так, пересекались в коридоре. Взгляд Кларк упал на брелок. Это был тот самый, который она хотела вернуть доктору-злючке. — Да, она молода, но у нее самый больший процент успешно выздоровевших пациентов. Она в два счета ставит правильные диагнозы даже не требуя дополнительных анализов. Временами, я задаюсь вопросом человек ли она. — Да, человек ли она, — повторила последние слова блондинка и пнула енота пальцем. — Так, — взглянула женщина на часы, — у меня операция через час, а нужно еще подготовить операционную. Ты сама справишься? — Вполне, — безразлично сказала девушка, все смотря на игрушку. — Клааарк, — грозно произнесла Эбби. — Не беспокойся, мам, я дождусь. Мне самой уже интересно почему она такая «особенная», — саркастично акцентировав на последнем слове. Время шло, а доктора все не было. Блондинка решила, что глупо вот так сидеть тут и скучать. Она покинула кабинет и направилась в кафетерий. Девушка быстро выбрала большой капучино с карамелью, но вот что взять себе сладкого она долго не решалась. Пока Кларк залипала в витрину, пришла Лекса и заказала себе большой американо и чисто случайно взяла напиток Кларк. Только блондинка собралась с мыслями и потянулась за напитком, то увидела, что на держателе написано «Грин». Она покрутила головой и заметила доктора, которая уходила с ее напитком. Голубоглазая сделала порыв к доктору, но вспомнила, что было в прошлый раз и решила уж лучше выпить это американо. Отпив из стакана, доктор поморщилась. Взглянула на стакан, а там красовалась надпись «Кларки». «Какое сахарное имя, такой и сладкий кофе», — подумала доктор и выбросила в урну стакан. У нее не было времени выяснять, кто был прав, а кто нет, поэтому она продолжила свой путь. В это время Кларк попробовала заказ доктора. Он был горьким с кислинкой и абсолютно без сахара. — Какое сердце такой и кофе, — фыркнула блондинка под нос. Голубоглазая такое не пила, но чтобы не досаждать баристе она взяла его и твикс. Хоть тут карамель. Вернувшись в кабинет, она снова не застала там доктора. Чтобы не заскучать, в этот раз Кларк прошлась по полкам. Сначала взглядом, а потом взяла в руки книгу о путешествии. С нее выпала фотография маленькой девочки с родителями. Она так широко улыбалась, что, наверное, потом болели скулы. Невольно Кларк сама улыбнулась персонажам фото. — Куда пропала эта маленькая девочка? — Пробубнила себе под нос Кларк, и положила карточку назад в книгу. Все остальные книги были о медицине, ей это было скучным. Так ничего не найдя больше на книжной полке, она вернулась в кресло и начала играть игрушкой с брелка. Уже давно был вечер, а доктор ничего так и не поела за весь день. В кафетерии она снова взяла огромную чашку кофе и пошла назад в свой кабинет. В кармане завибрировал телефон оповещая о сообщении. «Доктор изумрудные глаза, мое сердце болит, не могли бы вы помочь мне в этом? Костия» Грин быстро набрала ответное сообщение: «С твоим сердцем все в порядке. Откуда у тебя номер?» «Стоит сделать пару комплиментов девушке в регистратуре и он у меня. А Эйден как партизан, отказывался напрочь помочь мне в постройке личной жизни ;)» Лекса только закатила глаза. «Эйден хороший мальчик. А Марту ждет выговор. Это конфиденциальные данные.» Положила телефон назад в карман не дожидаясь ответа. Подходя ближе к кабинету, Лекса все отчетливей слышала стук того сердца из сна, что пропускало удары. Доктор открыла дверь и замерла. На ее телефон снова пришло сообщение. Спиной к ней сидела блондинка, склонившаяся на столе. Она играла с ее брелком на ключах, которые доктор так небрежно бросила на стол. Волосы были короткие, как у той девушки. Лекса начала сомневаться в том, была ли это галлюцинация. Ее телефон завибрировал снова. На этот звук загадочная девушка обернулась к двери. Эти голубые глаза… Лекса хлопнула дверью, закрывая ее, и направилась к столу. — Кто вы и что делаете у меня в кабинете? — Вы не очень вежливая, — пропустила мимо ушей вопрос девушка. — Вам передали. Он — это единственное милое, что есть у вас, — продолжала играть с енотом блондинка. Лекса забрала ключи, призывая обратить внимание на себя. И это ее я полюблю? Как она вообще может меня заинтересовать? Оценивала Лекса девушку. — Вы пришли за наградой? — саркастично спросила она. — Перестаньте, мне вашего не надо. Меня вынудила мама. Я ей пообещала, а свои обещания я держу. Знала бы раньше, что вы — знаменитый доктор Грин, то и близко не подошла бы к вашим дверям. — А мама у нас-с-с? — Протянула Лекса. — Гриффин, Эбигейл Гриффин. Повторение имени главврача не требовалось, но тут брюнетка вспомнила, что у них была назначена встреча, которую она пропустила бегая по отделению и выясняя кто напортачил в анализах. — Мы вас не застали на месте. Маме нужно было бежать выполнять свой долг врача, а с меня взяли слово, что я вас дождусь. Было долго. — Нет. — Что нет? — Вы хотите, чтобы я вам имплантировала второе сердце. Мой ответ — нет. — Откуда вы знаете? Я запрещала маме об этом говорить с кем-либо. — А у меня дар, — ерничала доктор. И спустя мгновение более спокойно добавила. — Вы добрая, это видно по вашим глазам, а… — А если б не добрые люди, у вас не было бы завала на работе. И тут Лекса вспомнила, как на днях ее останавливала девушка, а она ушла даже не взглянув кто это был. Днем ранее. Девушка подняла с пола маленькую серую игрушку и направилась за тем, кто ее обронил. — Простите, — начала блондинка, но ее перебили. — У меня нету времени. Можете записаться в регистратуре, если есть еще какое-то свободное время, — шуршала листами бумаг доктор, не соизволив даже взглянуть на подошедшую и не прекращая шага. — Нельзя быть такой грубой и злой, — кинула ей Кларк. — Милая, именно потому, что люди добрые и мягкие у меня завал на работе, что я не могу даже поесть. Нужно себя беречь, а не принимать все близко к сердцу. Оно страдает, а мне это потом исправлять. Доктор закончила фразу равно тогда, когда закрылась дверца лифта, в которую она вошла. — Болит — значит живое, — сказала Кларк дверцам лифта и направилась к регистратуре. — Марта, передай, пожалуйста, тому докторе-злючке, — протянула она девушке брелок. — Только не говори, что это я. Медсестра узнала чья это вещь и согласилась, вспоминая нелегкий характер Лексы. — Хорошо, Кларк, — мило улыбнулась девушка, — сама то как? — Была то тут, то там. Изучила пару выражений на древнем полинезийском. Была в Испании на фестивале томатов. Представляешь, там все люди в стране в один день закидывают друг друга помидорами. Это очень весело. Но пришлось вернуться домой, — с досадой вздохнула блондинка. — Но ведь будут еще приключения, не так ли? — подмигнула она Марте и убежала в кабинет к маме. Там как всегда в кипе бумаг сидела ее мама — главврач больницы. Временами доктора раздражала эта должность, так как она любила больше практику. Когда волнение подступает перед каждой операцией, но переступив порог операционной, все куда-то улетучивается. Ты спасаешь жизни своими руками. Этого не хватало Эбигейл Гриффин, которая должна была разбираться по большей части бумажной волокитой. А еще Кларк, ее сокровище, которая всегда росла свободолюбивой. У ее дочери кардиомиопатия и если не предпринять меры сейчас, то будет уже поздно. Но пока есть шанс, к тому же в ее больницу сразу после интернатуры попала Лекса Грин, просто блестящий врач-кардиолог. Это не пустая лесть, ведь Эбби считала главным фактором хорошего врача — опыт, а у этой девушки его практически не было, но она всегда попадала в точку, точнее сердце. После года работы здесь Лексы главврач начала присматриваться к девушке, может она сумеет спасти Кларк? Поскольку она первый врач в больнице, которая осмелилась сделать имплантацию второго сердца и пациент чувствует себя более чем хорошо. Это поражало. Но Кларк, бунтарка Кларк, все равно стояла на своем. — Мама, сколько можно говорить, что я люблю свою жизнь и не хочу проводить ее в больничной палате, — взвыла блондинка. — Кларк, как ты не можешь понять, то, что ты мой ребенок?! — Прикрикнула Эбби и со вздохом села в кресло. — Ты постоянно в разъездах и я боюсь. Я тебя практически не вижу. Я… я не хочу тебя терять, так рано, — тихо произнесла женщина. Кларк понимала ее, но и девушка лучше умрет на горе Эверест от восторга или нехватки воздуха, а не на операционном столе в попытке предотвратить неизбежное. Ведь все мы умрем, не так ли? Она видела, как терзает себя мама и сейчас блондинка сдалась, дала ей утешительный компромисс. — Хорошо, я встречусь с доктором и поговорю с ним, только не грусти, — потянулась Кларк к руке мамы, и сжала ее в своей. — Замечательно. Я попросила с нами встретиться доктора Грин завтра. — Ты — пронырливая женщина, мама, — прищурила глаза Кларк и помотала указательным пальцем на Эбби. — Ты знала, что я соглашусь. — Да, во мне умер актер, — улыбнулась женщина, — Да и если бы ты не пошла по своей воле, я бы тебя все равно потащила, ты меня знаешь. Кларк знала, что терпение мамы безгранично, но когда уже лимит исчерпывает себя, то лучше сделать так, как она просит. И блондинка всегда сдерживает обещание.