Сахар и кофеин

До Рождества оставалась всего пара дней. В нарядно украшенном кафе играла рождественская музыка, создающая неповторимую атмосферу праздничного уюта. Шумела кофемашина, тарахтела кофемолка, шипел баллон со взбитыми сливками, пенилось молоко. Чудесные запахи свежесваренного капучино смешивались с ароматами рождественской выпечки, мандаринов в большой вазе на стойке и хвоей от еловых веток, что украшали кофейню. Том ловко одновременно вставлял холдер в кофеварку и взбивал пенку, после чего посыпал сверху корицы из меленки и подал стаканчик посетителю за стойкой. — Держи, удачного начала дня, — тепло улыбнулся он. — Осторожно, горячо. — Не представлю утра без твоего капучино, — ответил светловолосый молодой человек в темном пальто и шарфе по ту сторону прилавка, отхлебывая напиток. — Никто не готовит кофе вкуснее, чем ты. — Какие планы на вечер? — понизил голос Том. — У меня сегодня уроки и репетиция. А еще я должен помочь бабуле украсить дом к Рождеству. Осталось развесить гирлянды на улице. — Передай это миссис Шарлотте от меня, — Том достал коробочку с пирожными и уложил в бумажный пакет. — Ее любимые. Небольшая взятка, чтобы отпустила пораньше. Приглашаю тебя на ужин сегодня. У меня. — Буду обязательно. Во сколько? — улыбнулся Билл. — В девять. — Так официально. А что за повод? — Тебе нужен повод? — приподнял бровь Том. — Это сюрприз. — Обожаю сюрпризы. Мне пора бежать. — Погоди-ка, ты кое-что забыл, — Том заговорщицки понизил голос и поманил Билла наклониться, оглянулся по сторонам, немногочисленные утренние посетители не обращали на них никакого внимания, перегнулся через стойку и поцеловал теплые, пахнущие сливками губы своего парня. Билл немного смутился, поцеловал в ответ и помчался по своим делам, прихватив стаканчик с капучино. Они дружили с детства — не разлей вода, учились в одной школе, потом эта дружба переросла и расцвела в прекрасное первое взаимное чувство. Они встречались уже несколько лет и не мыслили жизни друг без друга. Биллу было четырнадцать, когда его вечно занятые родители впервые собрались в отпуск. Маленький самолет, на котором они добирались до тропического острова, попал в шторм и упал в океан. Никто не выжил. Билл тогда как раз был у бабушки с дедом, родители оставили его на каникулы. С тех пор он так и жил в их доме. Дедушка не смог оправиться от потери сына и невестки, несколько лет назад не стало и его. С тех пор бабушка была опорой, надежной стеной, защищающей от всех бед этого мира. Бабушка Шарлотта, сколько помнил ее Билл, всегда была такой: высокая, чуть сухощавая, с неизменно прямой спиной. Правильные, чуть строгие черты лица, спокойные голубые глаза. Она была всегда скромно, очень опрятно одета и причесана. Всегда собрана и деловита. Этот внешний облик мог навеять мысли, что она строга и требовательна, но тем, кто знал ее близко, было известно, что за таким сдержанным фасадом есть огромная доброта, безграничное терпение, заботливость, душевная теплота и мудрость. Работая всю жизнь с детьми и подростками, бабушка сама сохранила молодость души. Она умела веселиться, когда они собирались с подругами на еженедельный бридж, остроты и шутки так и сыпались, а дамы то и дело смеялись. Они все пронесли свою дружбу через годы, с самой юности, с тех пор как сами окончили школу. Всегда первыми спешили друг другу на помощь, поддерживали и помогали в трудную минуту. Их пример был для Билла показателем того, что дружба на всю жизнь существует. Она была самым дорогим и близким человеком Биллу. Она и Том. Родители Тома много лет владели кофейней, с детства Том помогал им, а Билл прибегал к нему, частенько тоже включаясь в процесс. Том обожал готовить: возился с тестом для выпечки, варил кофе, пробовал новые рецепты. Беспрестанно учился на каких-то курсах, найдя в семейном бизнесе увлечение по душе. Пару лет назад родители решили, что Том достаточно взрослый, чтобы руководить семейным предприятием самому, а они всю жизнь мечтали перебраться туда, где тепло, и переехали в приморский городок во Флориде, где открыли еще одно заведение. Бизнес на новом месте имел успех, родители были довольны, а Том с головой погрузился в тонкости управления кофейней, кухней, бухгалтерией, поставкой продуктов. У него появился помощник: молоденький парнишка по имени Дилан, но когда посетителей было много, Том сам вставал за стойку и непременно варил кофе по утрам для самых любимых клиентов. Он постоянно экспериментировал с новыми рецептами кофе и выпечки, обожал своих посетителей и старался, чтобы каждому было в его кофейне тепло и уютно. Том и сам был таким — теплым, уютным, невероятно добрым, заботливым. Он был примерно одного роста с Биллом, но чуть крупнее и шире в плечах. Темные волосы всегда собраны в аккуратный хвостик, добрые карие глаза, пухлые губы, всегда готовые улыбнуться. И пахло от него всегда так вкусно: ванилью, сдобой, свежим кофе и шоколадом. Билл тоже нашел свое призвание в семье — дедушка был директором музыкальной школы, бабушка преподавала вокал, поэтому музыка всегда окружала его дома, и так получилось, что была его талантом и любовью всей жизни. Правда, полностью его талант раскрылся отнюдь не в классическом пении, но бабуля и дед приняли и это. Разумеется, Билл окончил музыкальную школу в их городе, получил образование в Буффало. После того, как дедушки не стало, вернулся домой, в их городок, но здесь было слишком мало перспектив для него. Днем он учил детишек музыке, а вечерами пел с группой в баре, ездил с ними на концерты, если их куда-то приглашали, но все это было совсем не то, о чем он мечтал. Вечером усталый, но воодушевленный скорой встречей с Томом, Билл вернулся домой, где целый час помогал бабушке: развешивал гирлянды и выполнил, наверное, тысячу поручений. — Бабуля, Том просил тебе передать вот эти пирожные, а так же спросить, отпустишь ли ты меня к нему сегодня на ужин. — Разумеется, при условии, что на рождественский ужин Том будет у нас, — улыбнулась миссис Шарлотта. — Беги, собирайся, не заставляй Тома ждать. Билл чмокнул бабушку в мягкую щеку и поторопился наверх, принять душ и переодеться. Через полчаса, посвежевший и принарядившийся, Билл спускался вниз по ступенькам, приглаживая на ходу еще влажные непокорные волосы. — Какой же ты у меня красавец, — любуясь внуком, сказала миссис Каулитц. — Родители бы тобой гордились. — Ну да, если бы они мечтали, чтобы я до сих пор жил с тобой, бегал по урокам и пел в баре, — хмыкнул Билл, глядя на себя в зеркало. — Не говори так. Кому-то тоже нужно учить детей и в баре петь для людей. О, тебе звонили, пока ты был в душе, просили сразу перезвонить. Некто мистер Палмер. Вот номер. Одевайся теплее, шарф не забудь. Тому привет и спасибо за пирожные. — Хорошо, бабуля, спасибо. Позвоню по дороге. Билл натянул пальто, прихватил бумажку с номером телефона и отправился заводить машину. До знакомого дома была пара кварталов. Осторожно ведя старенький Фиат по заснеженным улицам, Билл, чтобы не отвлекаться потом и не забыть, набрал номер, написанный на листочке круглым бабушкиным почерком. Он не представлял, кто это может быть, скорее всего, заказ на выступление в праздники. Их с группой часто приглашали, а они брались за все, чтобы о них знали как можно больше, да и деньги никогда не бывали лишними. Билл ожидал, что в такое позднее время, скорее всего, сработает автоответчик. Гудки шли пару секунд, и резкий мужской голос ответил: — Слушаю! — Здравствуйте, меня зовут Билл Каулитц, вы звонили мне. — Да, здравствуйте, Билл. Меня зовут Ричард Палмер. Я владелец продюсерского центра и студии звукозаписи «Newstar» в Лос-Анджелесе. Звонил вам потому, что мы получили и прослушали вашу демо-запись. Нам понравилось. Мы считаем, что у вас большой потенциал. Конечно, придется основательно поработать, но нам видятся хорошие перспективы. Хотим пригласить вас на прослушивание в Лос-Анджелес. Если всех все устроит, студия готова предложить вам контракт и запись альбома. Эта новость была словно гром среди ясного неба. Отправив несколько недель назад запись, Билл никак не ожидал такого результата. Это была не первая запись, которые он безуспешно рассылал на разные студии, но обычно ему даже не перезванивали, и вдруг такое предложение. — Даже не знаю что сказать. Не могу поверить, — прошептал Билл. — После праздников ждем вас. Как раз будет время осознать и подготовиться. Наш секретарь свяжется с вами для уточнения деталей. С Рождеством! — без переходов заявил мистер Палмер и отключился. Это было то, на что Билл и не надеялся. Лучшее предложение в жизни. Его шанс. Если бы это было возможно на ходу, он закричал бы от восторга и станцевал что-нибудь невообразимое. Подпрыгивая от возбуждения, он подъехал к дому Тома, припарковался на привычном месте, заглушил мотор, пару раз глубоко вдохнул и выдохнул. Билл решил не вываливать новость прямо с порога, а выбрать удачный момент. Он успел представить себе, как обрадуется за него Том, жаль, поторопился, нужно было шампанского прихватить, но это тоже успеется. Еще ничего не ясно, еще нет никакого контракта, но это предложение было уже поводом радоваться, ведь Билл увидит Лос-Анджелес — город своей мечты. Кто знает, что будет дальше, но что-то, безусловно, хорошее. Том уже ждал его. Украшать дом к Рождеству ему было попросту некогда, тем не менее, в гостиной переливалась огоньками елка, пахло чем-то очень вкусным, сам Том оказался в костюме и галстуке, вроде бы как неожиданными для простого ужина вдвоем. — Уже хотел звонить тебе. Привет, — проговорил Том, обнимая и целуя прохладную щеку. — Прости, от бабули просто так не сбежишь. Она тебе привет передает, благодарность за пирожные и приглашение к нам на Рождество. — Спасибо, буду непременно. Давай ужинать, все готово, ты садись, а я сейчас, — засмущался вдруг Том. Он удивил Билла еще больше, когда зажег высокие свечи на красиво сервированном столе, накрытом скатертью. Что происходит, откуда такая торжественность, Билл пока не понимал. Том с тихим хлопком открыл шампанское, охлаждавшееся здесь же в ведерке со льдом. — «Моёт»? — удивился Билл. — Что же за повод такой? Билл заметил, что это его любимый сорт, который часто они себе позволить не могли. Значит сегодня действительно особый случай. Узнать про новость Билла Том не мог, значит что-то другое. Они уселись за накрытым столом, в комнате горели только свечи и гирлянды, но было заметно, как Том нервничает и краснеет. — У меня есть тост, — сказал он. — За нас. Они соприкоснулись звякнувшими бокалами, выпили по глотку. Том отставил бокал, накрыл ладонь Билла, лежащую на столе, своей, вдохнул поглубже и сказал: — Билл Каулитц, мы знакомы с тобой столько лет, что вспомнить страшно. Ты всегда был моим лучшим другом, я считаю большой удачей и счастьем, что полюбил тебя. Еще более счастливым меня делает тот факт, что ты отвечаешь мне тем же. В этом году президент нашей страны сделал всем такой подарок, теперь мы можем узаконить наши отношения, и было бы глупо не воспользоваться возможностью, но дело не в этом, а в том, что я хочу этого больше всего на свете. Окажи мне честь, раздели со мной эту жизнь в болезни и в здравии, в богатстве и бедности, как бы глупо это сейчас не звучало. Обещаю тебе преданность и верность. Обещаю любить тебя всегда, несмотря ни на что. Билл слушал его, замерев и не дыша, он ожидал чего угодно, но только не этого. А глаза у Тома светились такой радостью, надеждой. Он достал что-то из кармана и вложил Биллу в ладонь. — Я подумал, что, предложив кольцо, буду выглядеть еще глупее, поэтому предлагаю тебе ключи от моего дома, руку и сердце, если они тебе нужны, конечно. Два важнейших предложения в его жизни в один вечер — это было немного чересчур. Билл всей душой любил Тома, и предложи он брак вчера, или хотя бы сегодня утром в кофейне, Билл согласился бы, ни минуты не раздумывая, потому, что тоже хотел этого, но сегодняшний звонок уже изменил все. — Ох, Том, — начал он, подбирая слова. — Это так неожиданно. Ты знаешь, я очень люблю тебя и совершенно счастлив услышать твое предложение и готов согласиться, но сначала должен кое-что тебе рассказать. Сегодня мне позвонили и предложили прослушивание, скорее всего еще контракт и альбом. Контракт, Том! Можешь себе представить? Я так счастлив, словами не передать. После праздников мне нужно быть в Лос-Анджелесе. Это же здорово, правда? Однако Том не выглядел ни обрадованным, ни счастливым, наоборот, по мере того, как Билл говорил, он становился все растеряннее. — Подожди, ничего не понимаю, тебе предложили контракт? Когда? — Еще нет, но речь шла об этом! Правда, отличная новость! Я всю жизнь об этом мечтал. — А как же мы, Билл? — совсем растерянно спросил Том. — А что с нами? Мы никуда не денемся. Том, неужели ты не рад? Что не так? — Билл поверить не мог, что Том не радуется за него. Том выглядел таким расстроенным и подавленным. Он довольно долго молчал, а потом тихо произнес. — Все пошло не так, как я себе представил. Я был уверен, что ты будешь счастлив и сразу согласишься, а ты словно и не услышал того, что я сказал. Неужели ты настолько не дорожишь нашими отношениями? У Билла просто руки опустились от таких слов. — Послушай, Том, это не честно. Ты же знаешь, как для меня это важно и сколько я получил отказов или меня просто игнорировали, а здесь такое предложение! Я же не отказываю тебе, я тоже люблю тебя, просто прошу, давай немного повременим. — Но Лос-Анджелес, Билл! — воскликнул Том. — Это же на другом конце страны. — Мы что-нибудь придумаем. На сегодняшний день это не проблема.  — Как ты себе это представляешь? Летать бесконечно туда-сюда? Ты же понимаешь, что ничего из этого не выйдет! Билл, может быть, хватит гоняться за химерами? Пора задуматься, а что, если не зря тебе столько раз отказали? Ну, хочется тебе петь — пой со своими парнями в баре, я не стану возражать. Ты же через неделю вернешься еще больше расстроенный, что ничего не вышло. — Ты настолько не веришь в меня? — охнул пораженный Билл. — Неужели ты хочешь, чтобы я отказался от мечты всей моей жизни? Том встал из-за стола и отошел к окну. Билл видел его напряженную спину, судя по всему, он был очень раздосадован и обижен. — Я надеялся, что я твоя мечта, — горько ответил Том, — что со мной ты хочешь провести рядом всю жизнь, что мы вместе будем заниматься кофейней. — Том, это твоя мечта, не моя. Этого хочешь ты, а не я, — тихо, но твердо ответил Билл. — Неужели ты ждешь, чтобы я отказался от своей жизни и своей мечты ради кофейни? Том махнул рукой и вышел из комнаты, оставив Билла одного. Все пошло совсем не так, как надеялся Билл. Свечи в подсвечниках плакали воском, елка настойчиво переливалась огоньками, но радости в этом доме сегодня не случилось. Билл тихо оделся и вышел за дверь, оставив на столе новенькую связку ключей. Он вернулся домой, медленно поднялся по ступенькам, повесил пальто. Вечер, который мог стать самым счастливым в его жизни, закончился так печально. — Это ты, Билл? — спросила бабушка из гостиной. — Что-то рано, я тебя не ждала сегодня. В гостиной горел только торшер под шелковый абажуром, у бабушки были чай и остатки пирожного в блюдечке, по телевизору шел старый-старый фильм, из тех, что всегда показывают под Рождество. Мирно и уютно, как всегда. — Так получилось, — произнес Билл, проходя и усаживаясь рядом. — А ну-ка, рассказывай, что произошло, — потребовала миссис Каулитц, слишком хорошо знавшая внука. — Неужели вы с Томом поссорились? Поверить не могу.  — Ты все на свете знаешь, скажи мне, почему бывает так не просто иногда. Тот звонок, он был от продюсера, меня приглашают в Лос-Анжелес, на студию. Бабуля, мне предлагают, возможно, контракт и альбом. — Это прекрасная новость, дорогой, но почему тогда голос такой грустный. Это еще не все? Билл покачал головой: — Том сегодня предложил мне брак и ключи от дома, а когда я рассказал ему о звонке продюсера, он расстроился и разозлился. Он хотел, чтобы мы были вместе, управляли его кофейней. Словом, он не поддержал меня и не обрадовался.  — А ты? — осторожно спросила миссис Каулитц. — А я не знаю, что теперь делать, — грустно сказал Билл. — Ты же знаешь, я себе жизни без Тома не представляю, но всю жизнь подавать кофе в его кофейне, это совсем не то, чего я хочу. Билл как в детстве забрался с ногами на диван, прилег на бабушкины колени, а она погладила его по голове. Обычно этого было достаточно для того, чтобы все печали и горести миновали, но не в этот раз. — Бабуль, ты же знаешь, как долго я мечтал, как ждал и надеялся, что однажды получу такой шанс. Ты же сама говорила, что есть талант, и его нужно развивать, показывать людям, и вот этот шанс настал, а мне сейчас так грустно. Что мне делать? Если я откажусь, второй раз не позовут, и Тома обижать я тоже не хочу. Бабушка погладила внука по мягким светлым волосам. — Однажды в жизни приходится делать самый сложный и серьезный выбор. И он бывает очень непрост, — тихо ответила она. — Спроси себя сейчас, чего ты хочешь на самом деле, дай честный ответ: кем ты хочешь стать, как жить, чего ты действительно хочешь, что для тебя важнее и дороже всего. Загляни в свое сердце, внучек, но будь готов к тому, что ответ может быть неожиданным и совсем не тем, что ты предполагаешь. А еще говорят, что утро вечера мудренее, ложь спать, дорогой, а утром примешь решение, как поступить. Билл отправился в свою комнату, разделся и улегся в кровать, а с фотографии на тумбочке ему улыбался Том. Это фото было сделано прошлым летом. Они провели целый день в заповеднике, гуляя по лесу, любуясь огромными секвойями и столетними сумрачными елями. Купались в прозрачной звенящей горной реке, долго отдыхали, согреваясь на прогретых камнях. Разомлели на солнце, а потом долго, медленно, растягивая удовольствие, любили друг друга. У Тома на фото прозрачные, словно медовые глаза, губы, распухшие от поцелуев, волосы распущены. Он смотрел в объектив камеры так нежно и влюбленно. Смотрел на него, Билла, такого же опьяневшего от любви и жаркого солнца. Сегодняшнюю ночь он мог бы провести совсем в другой кровати, в паре кварталов отсюда, рядом с человеком, которого любил, у этого Рождества были все причины стать лучшим в его жизни, но все повернулась совсем иначе. А может зря он обидел Тома, кто знает, что там, в Лос-Анджелесе, а Том самый важный человек в его жизни. Они же всегда поддерживали друг друга, помогали, чем могли, всегда. Билл подумал, что наверняка Том к утру тоже все поймет, они найдут выход, справятся, иначе и быть не может. С этими мыслями он и уснул. Утром Билл проснулся полным энергии и новых надежд, тем более, сегодня Рождество, а это время чудес. Бабуля уже куда-то ушла по своим делам, оставив на кухне завтрак под салфеткой, но Билл первым делом набрал номер Тома, в намерении поговорить, однако он трубку не взял. Ну, мало ли, занят в кофейне, пред праздниками наверняка полно посетителей. Ничего, Билл сейчас зайдет туда, позовет поговорить на минутку, заодно и кофе выпьет. Воодушевленный этими мыслями, Билл прихватил бутерброд, натянул пальто и поехал в кофейню, жуя на ходу. Однако Тома не оказалось на месте. Стоявший за стойкой Дилан сказал, что шеф уехал по делам, пообещал передать, что Билл заходил, и сделал стакан капучино, но он был не таким вкусным, как у Тома. Вроде бы все то же самое, но совсем не то. Так или иначе, но Том трубку так и не взял, не перезвонил, на ужин не пришел. Под елкой остался не распакованный подарок для него. Бабушка решила подарить им два одинаковых кашемировых свитера. Свой Билл сразу же надел, а тот, что для Тома, так и не дождался хозяина. Бабуля делала вид, что все в порядке, но сама украдкой вздыхала, расстроенная. Такого еще не бывало, чтобы внук и его лучший друг поссорились. Том так и не объявился, а сразу после праздников Билл сел в самолет и улетел в Калифорнию.