Сахар и кофеин

Утреннее солнце заливало Голливудские холмы, прозрачный воздух уже успел прогреться, на небе ни облачка, весь город в долине был сейчас как на ладони. Декабрь в этом году выдался на редкость жарким и солнечным. Билл отставил чашку с недопитым кофе, спустился по лесенке к бассейну, скинул халат и привычным движением прыгнул в голубоватую прозрачную воду. Он проплыл несколько раз от бортика к бортику, чувствуя, как отпускает утренняя вялость, а тело наполняется энергией. Вода была чуть прохладной, но именно это и нравилось Биллу. Он замедлил темп, остановился посредине, перевернулся на спину и остановился, отдыхая, покачиваясь на воде. Он смотрел в бездонную высь над ним, ощущая единение с миром и покой. — Доброе утро! Смотри не превратись в русалку, — прозвучал веселый голос сверху, с террасы от дома. — Я уехал. Созвонимся. Невысокий молодой мужчина в серых брюках и синей рубашке-поло помахал на прощание и удалился в сторону гаража. Через пару минут заурчал мотор, а потом все стихло. Только шелестели листья пальм и вдалеке кричали чайки. Они познакомились примерно пару лет назад, на одной из бесконечных лос-анджелесских вечеринок. Отношения, начавшиеся на одну ночь, неожиданно для них самих вдруг переросли в нечто большее. Дэвид не мог не нравиться, он был словно воплощение голливудской успешности: выхоленный, стильный, всегда модно одетый, не пропускающий спортзал, белоснежная улыбка, статус звездного продюсера. Билл ни о чем таком и не думал, когда сам не зная, что на него нашло, поддавшись порыву, вдруг ответил на интерес мужчины, которого видел чуть ли не впервые в жизни. Может быть, это лишний бокал шампанского вскружил голову, вдруг показав всю реальность в ином свете, или же он просто слишком долго был один. За ним давно успела закрепиться репутация отшельника и недотроги. Билл научился ловко отваживать случайных ухажеров, не нарываясь на конфликт. Бывая на необходимых мероприятиях, никогда не пил лишнего и уходил ровно в тот момент, когда можно уже было покинуть вечер, а народ еще не разгорячился до крайностей. Дэвид стал первым после Тома. Он сумел быть не банальным или грубым, оказался заботливым и нежным любовником. Били был уверен, что вряд ли эта случайная встреча будет иметь продолжение, покидая утром отель, куда их занесло в ту ночь, и был очень удивлен, когда вечером того же дня Дэвид позвонил, позвал посмотреть кино на голливудском кладбище. Они встретились у входа, нашли себе местечко. Дэвид захватил с собой плед в небольшом рюкзачке, и они уютно устроились на траве. Фильм оказался старым, черно-белым, немного наивным по меркам нынешних времен, но тут, среди могил легендарных актеров, приобрел неожиданно приятное, немного сентиментальное звучание, и они с удовольствием погрузились в просмотр. Где-то к середине просмотра неожиданно потянуло ветерком, стало свежо, Билл начал зябнуть в одной футболке, он обхватил себя руками, чтобы согреться, но Дэвид лишь подвинулся ближе и обнял его со спины, согревая собой. В рюкзачке так же оказался термос с горячим кофе. В тот самый вечер Билл неожиданно почувствовал тепло и заботу, ощутил доверие и покой в объятиях мужчины, которого едва знал. Дэвид даже пах как-то по особенному: тепло и спокойно. С того самого вечера они начали встречаться, потом стали проводить вместе по несколько ночей. Билл перебрался ближе к вилле Дэвида, снял жилье, все же оставляя себе личное пространство. Дэвид и в жизни оказался надежным, готовым поддержать, ироничным, умным и добрым. Они оба много работали тогда, расставаясь на недели, но обязательно созванивались, торопились на встречу друг к другу при первой возможности. Обширный круг знакомых Дэвида способствовал карьере, дела шли хорошо. Они были вместе и порознь одновременно, ни на чем не настаивая, не торопясь, но Билл точно знал, что у него есть Дэвид. А все чувства к Тому давно превратились в глухую тоску. С того самого Рождества, изменившего все, прошло три долгих года. Секретарь продюсера, как и было обещано, позвонила, прислала несколько писем на электронную почту, билет на самолет уже был в кармане. В день отъезда Билл сам поехал в кофейню, но Тома снова не оказалось на месте, а Дилан лишь сочувственно покачал головой. Весь путь до Лос-Анджелеса Билл обещал себе, что просто так не сдастся: получит этот контракт во что бы то ни стало, докажет Тому, что он ошибался, и все снова будет как прежде, даже еще лучше. А потом они, конечно же, будут жить долго и счастливо в счастливом браке. Ричард Палмер оказался обладателем сочного баса, огромным как бегемот, при этом очень подвижным, энергичным, острым на язык, с цепким умом и бульдожьей деловой хваткой. Он дымил как паровоз, постоянно что-то ел или пил, при этом успевал везде, держал всех и все в поле зрения под контролем, был очень требовательным в работе, не позволяя ни себе и никому вокруг расхлябанности или лени. Хуже всего не переносил непунктуальности. При этом вся студия знала, если у тебя что-то случилось, за помощью первым делом стоит обращаться именно к нему, потому, что за внешним обликом строгого босса жило большое сердце. Билл не представлял себе, как изменится его жизнь за очень короткий срок. После прослушивания в студии, он остался в Лос-Анжелесе, стремительно набирая популярность как новая звезда. Он действительно получил контракт, был первый альбом, тур, первые интервью. На Билла навалилось столько работы и ответственности разом, что думать о чем-либо другом просто не стало времени. Публике настолько пришелся по душе солнечный парень, высокий, стройный, с мечтательными карими глазами и искренней улыбкой, что у него мгновенно образовалась масса поклонников. Затем последовал следующий альбом, выступления, премии, съемки. Жизнь стремительно завертелась, как в калейдоскопе, Билл едва успевал разглядеть меняющиеся картинки. Теперь, у когда-то никому не известного певца из маленького бара на северо-востоке, были свой продюсер, личный помощник, стилист. На его успех работал целый штат. Теперь он был в ответе за то, что происходит. Грустить и вспоминать Тома было просто некогда. Билл едва перезванивался с бабушкой, неизменно заявлявшей, что у нее все в полном порядке, чтобы он не беспокоился о ней. О поездке домой и речи не было, на это просто не было ни единого дня в плотном графике. Потом красавцем-блондином с нестандартной и небанальной модельной внешностью заинтересовались деятели от моды, предложив первые рекламные контракты. Палмер тогда вмешался и не дал подписать бумаги на откровенную ерунду. Его девизом всегда было — стремись к лучшему, а потом к самому лучшему. Он объяснил разницу между копеечными контрактами неизвестных марок и контрактами известных брендов, приставил к Биллу стилиста, но в нем и в самом словно от рождения было то, что не купишь и не привьешь искусственно — врожденный вкус, внутренняя культура, чувство меры и стиля. Внезапно открывшийся новый его талант в подаче себя позволил быстро сориентироваться в модных тенденциях, и теперь он мог выглядеть как настоящая звезда в любое время суток, тонко балансируя на грани между истинной красотой и дорогой вульгарностью. Волосы из светло-русых приобрели платиновый оттенок, чуть небрежная отросшая стрижка и собственный, ни на кого не похожий стиль, все это вместе стало его визитной карточкой. Ничто не может длиться вечно, одиночество в том числе. Оно уж точно не удел для молодого и красивого парня. Первое время Билл все пытался дозвониться до Тома, еще на что-то надеясь, но тщетно. В какой-то момент Билл попросту отступился, решив, что не серьезной была его школьная любовь. Он поддерживал с бабушкой постоянную связь, но с некоторых пор не спрашивал о Томе, а она деликатно не упоминала ни о чем. Миссис Каулитц пару раз приезжала к Биллу в гости, была на его концертах, а сам он за это время ни разу не приезжал в родной городок. *** Сегодня предстоял долгий день: работа в студии, встреча с ведущим продюсером, а сейчас еще можно было немного потянуть время, поплавать, заново сварить и выпить кофе. С некоторых пор он больше никогда не пил капучино, предпочитая крепкий и горький черный кофе. Может быть потому, что нигде капучино не умели варить так, как нравилось ему. Позже Билл стоял в задумчивости у шкафа, выбирая, что надеть. В доме у Дэвида скопилось достаточно его одежды, чтобы одеться по случаю и настроению. Когда появились первые деньги, Билл приобрел новую привычку, маленькую слабость: завел обширный гардероб, который без устали пополнял, покупая одежду, обувь, украшения. Психоаналитик сказал бы, что это компенсация отсутствия теплых отношений, любви и привязанности, стремление заполнить пустоту в душе. Но Биллу было все равно. Пусть так. Зато есть все на все случаи жизни. И даже больше. Дэвид никогда не ворчал по поводу того, что одежда Билла занимает половину его шкафа, напротив, предложил поставить рядом еще один, хоть два, если надо. Гараж, например, он уже давно перестроил, чтобы там свободно помещались две машины. В последнее время Дэвид вел себя так, что наверняка он опять заведет разговор о том, чтобы, наконец, съехаться, а не жить на два дома не понятно зачем. Наверное, в этот раз Билл не станет уходить от разговора и переводить тему. У любых отношений должно быть развитие, новый этап. Пожалуй, они давно готовы к нему. Билл ехал домой по бульвару Сансет. Долгий день подходил к концу. В машине играло радио, солнце клонилось к закату, окрасив дома и подсветив верхушки пальм. Билл вдруг подумал о том, как давно не видел снега. Все праздники, что случались в его жизни за это время он или был в разъездах или в Лос-Анджелесе, где снега не бывает. Сегодня на встрече продюсер сказал, что в этом году он намерен провести Рождество с семьей, иначе жена уже грозит разводом, а потом повезет семью кататься на лыжах. Все это значило лишь то, что у Билла будет маленький отпуск, но Дэвид будет занят работой в Нью-Йорке, возможно, останется там до Нового Года. А Билл так давно не видел снега, что почти соскучился по нему. Зато снега в это время года полно в его городке, там, где его дом, бабушка, а месте с ней надежность и покой этого мира. Обязательно будет утка с яблоками, сливовый пирог, который Билл обожал, кажется, больше всего на свете. А как будет рада бабуля, если он приедет. Ведь ничто же не помешает ему в этот раз. Билл вдруг понял, как сильно соскучился по дому, по тому особенному запаху, который только там и бывает. Они с бабушкой нарядят елку, повесят гирлянды, он еще успеет помочь ей с украшениями. Внезапная мысль родилась, оформилась в конкретное желание и намерение, а на душе неожиданно стало так легко и радостно, словно не бывало усталости долгого дня. Эта нечаянная радость вдруг зазвучала музыкой, обрела смысл и форму, пришли первые слова, еще не оформившиеся до конца, но по холодку, пробежавшему по спине, по особенной дрожи и покалыванию в кончиках пальцев, Билл уже понял, что это будет новая песня, новая музыка. О дороге домой, туда, где тебя любят и ждут. Он включил диктофон, напевая мелодию, чтобы уцепиться, удержать, не дать ускользнуть, запоминая свои ощущения сейчас, краски, звуки, запахи, для того, чтобы это состояния вдохновения осталось с ним. Сегодня он ехал к Дэвиду. Загнал машину в гараж, позвонил ассистенту, чтобы тот заказал билеты до его городка, позвонил бабушке, обрадовав новостью, поспешил к роялю, который стоял в гостиной на видном месте, пробуя пальцами мелодию наощупь, отыскивая нужную тональность. Торопливо схватил блокнот, записывая слова, что уже пришли и станут канвой для текста. Билл не заметил как пролетело время, очнувшись лишь когда к дому подъехала машина, а в гостиной раздались шаги Дэвида. — Судя по звукам, ты пишешь? — Девид остановился у барной стойки огромной глянцево-черной кухни, выложил на столешницу ключи и папку с бумагами. Он оперся на руки и слушал, что получается у Билла. — Как тебе? — спросил Билл, не оборачиваясь, спиной чувствуя, что Дэвид вслушивается, он серьезен и внимателен. — Сегодня пришло. — По-моему, будет отлично, — вынес вердикт Дэвид. — Расскажешь, о чем это будет? — О возвращении домой. Нужно еще хорошо поработать над текстом, но я уже знаю, что должно получиться. Дэвид еще послушал, прикрыв глаза, потом поставил рядом с Биллом второй стул, сел рядом, положил пальцы на клавиши, подыгрывая одной рукой, словно вплетая звуки в мелодию. — Ты так не писал еще никогда, — сказал он. — Это с чем-то связано? — Ты же будешь на праздники в Нью-Йорке, так? — ответил вопросом Билл. — Угу, — кивнул Дэвид. — А я поеду домой, сто лет там не был, — светло улыбнувшись, сказал Билл. — У меня выдалась свободная неделя. Палмер всех распустил на каникулы. — Неожиданно. И как этот трудоголик на такое решился? — удивился Дэвид. — Это долгая, печальная для Палмера история, я тебе потом как-нибудь расскажу. — Понятно. Передавай привет миссис Каулитц. Я все еще надеюсь познакомиться с ней лично. Черт, как жаль, что я буду занят, но ты же знаешь, эта встреча планировалась несколько месяцев, отказаться невозможно. — Все в порядке. Ты, правда, хочешь познакомиться с бабушкой? — Я тебе больше скажу: на нее я возлагаю большие надежды! Из кожи вон вылезу, но понравлюсь ей, обольщу самым примерным поведением, буду таким паинькой и душкой, что ты себе представить не можешь, привлеку на свою сторону, — шутливым тоном заявил Дэвид. — И для чего все эти манипуляции? — улыбаясь, спросил Билл — А все это затем, чтобы она помогла уговорить тебя переехать ко мне. Подожди, — остановил он жестом Билла, пытавшегося что-то сказать, — я знаю, что ты в этих случаях обычно отвечаешь, но может быть, еще раз обдумаешь мое предложение? — И зачем тебе это? — выгнул бровь Билл. — Ну как же! У меня же есть бассейн, который ты так любишь. Сможешь плавать в нем хоть круглосуточно. А еще тут полно места для всей твоей одежды. А если будет мало, то участок большой, мы еще крыло к дому пристроим. Ну, и ты любишь завтракать на террасе, это я точно знаю. Соглашайся, ну же. Билл рассмеялся, пихнул Девида плечом и шутливо ответил: — Я почти согласен, но еще подумаю. Для порядка, чтобы ты не думал, что я такой корыстный и мечтаю только о твоем бассейне. После праздников, скорее всего, соглашусь, но ты особо не надейся, на всякий случай. А к бабуле давай вместе съездим на Пасху. — Договорились, — обрадовался Дэвид и патетично сыграл на рояле победный марш. Потом они заказали ужин домой, поболтали о том, как прошел день, разлили по бокалам вино. После ужина Билл вышел покурить на террасу. Он смотрел на город далеко внизу, на движущийся едва различимый поток машин. Где-то вдалеке угадывалась огромная темная сейчас масса океана. Ночной ветер раскачивал верхушки деревьев, теребил листья пальм. — Что интересного показывают сегодня? — спросил Дэвид, подойдя сзади и обнимая Билла. — Все как всегда. Это мне и нравится, — Билл выдохнул облачко дыма. — Знаешь, о чем я сегодня думал весь день? — тихо прошептал Дэвид, запуская теплые ладони под ремень джинсов Билла. — Даже сидя на бесконечном совещании. — О чем же, — спросил Билл, склоняя голову к плечу, прикрывая глаза и откидываясь назад, Дэвиду на грудь. — Да вот как раз об этом. О том, что ты будешь курить на балконе, смотреть на город, а я подойду к тебе, обниму вот так, — Дэвид бережно обнял его и прижал к себе. — Поцелую тебя, а потом заманю наверх, в спальню, и соблазню. Билл развернулся в его объятиях, чуть приспустился, опираясь спиной о перила, расставил ноги пошире, чтобы Дэвид мог поцеловать его. Разница в росте нисколько не смущала их, наоборот, всегда служила поводом для шуток. Дэвид мягко поцеловал Биллу шею, поднимаясь поцелуями выше, нашел его губы, целовал, чуть оттягивая и прикусывая. Его губы пахли вином и сигаретами, он был нежен и настойчив. Руки, обнимавшие Билла, становились все горячее, тело отвечало, подаваясь навстречу. Дэвид прижал его к себе сильнее, через ткань брюк чувствовалось, что он говорил правду — давно хотел именно то, что делал сейчас. Серо-голубые глаза потемнели от разгоравшегося желания. — Пожалуй, я готов соблазниться, — прошептал ему Билл. Они поднялись в спальню, к большой кровати у огромного окна, с видом все на тот же самый город. Как бы не хотел сейчас Дэвид, он не спешил, растягивая удовольствие. Он медленно стянул с Билла джемпер, спустился поцелуями вниз, проводя языком по вздрагивающему животу, расстегнул ремень, молнию джинсов, не торопясь стянул их вместе с бельем. — Я не был в душе, — прошептал Билл. — Плевать, — отмахнулся Дэвид. — Хочу чувствовать твой запах и настоящий вкус. — Извращенец, — хмыкнул Билл. — О, еще какой, — ухмыльнулся довольный Дэвид, снимая свою одежду. Его полностью вставший член демонстрировал, что запах и вкус ему более чем по душе. Он толкнул Билла на кровать и вытянулся на нем сверху, потираясь всем телом, втягивая воздух, чтобы вобрать запах, который его так заводил, поцелуи становились все агрессивнее и настойчивее. Билл и сам уже не хотел медлить, тело отзывалось на прикосновения все горячее, от возбуждения сводило в паху и темнело в глазах. Они любили друг друга страстно, не торопясь, не подгоняя, доводя до грани и отступая, обостряя все чувства до предела, до изнеможения, оттягивая момент, когда сдерживаться уже больше не будет никаких сил, а яркое удовольствие на миг заставит весь мир исчезнуть. Дэвид еще был в душе. Билл вышел на террасу с бокалом. Ночами становилось прохладно, океанский бриз напоминал о том, что сейчас зима. Но внутрь пока идти не хотелось, а хотелось отпивать по глотку, наслаждаясь прохладой. За то время, что были вместе, они успели хорошо изучить друг друга, подстроиться, привыкнуть. Они могли любить друг друга долго и нежно, или быстро и яростно, неизменно испытывая обоюдное удовольствие, желание, удовлетворение, но было неуловимое что-то, чего Биллу не хватало, не случалось, и он не смог бы, пожалуй, объяснить чего же именно, принимая все как есть. Словно не хватало какого-то одного шага, который хоть и был не существенен, но он все же был, делая их союз не совсем равнозначным. Но, тем не менее, они были вместе. В конце концов, все ведь очень неплохо, стоит ли сетовать на то, без чего, в общем-то, можно жить. Может быть, со временем это изменится, и они станут близки по-настоящему, без этого маленького промежутка. Он никогда и не заводил с Дэвидом разговоров о том, чего сам не мог понять, не желая обижать его и портить хорошие отношения. Дэвид подошел сзади, завязывая пояс халата, встал рядом, опершись о перила. — Все не насмотришься, — улыбнулся он, глядя на Билла. — Так хорошо, когда ты здесь. Весь этот дом приобретает смысл. Моя жизнь приобретает смысл. Он притянул Билла к себе, погладил по волосам. — Это так здорово, когда тебя ждут дома. Переезжай ко мне, и мы не будем одинокими. — Только для того, чтобы не чувствовать себя одиноким? — Конечно, а ты как думал. Мне тут холодно спать одному зимой, а вместе теплее, заодно сэкономлю на отоплении. Для кого-то же был тут затеян весь этот чертов бассейн, на который у меня лично нет ни времени, ни желания. — Дэвид повернул его к себе, заставляя смотреть в глаза. Помолчал и уже серьезно добавил: — А еще потому, что я люблю тебя и хочу быть с тобой. Билл замер, не дыша. Каждый человек на свете мечтает это услышать. Но вот когда наступает этот миг, всегда ли он готов к таким признаниям, рад ли им, готов ли ответить тем же? Наверное, он должен был сейчас что-то сказать, но слова не шли, а сказать было нечего. Билл никогда не думал о любви. Они были вместе, рядом. Он был готов полюбить, но вовсе не был уверен, что-то, что он испытывает к Дэвиду сейчас, это и есть любовь. Он так и смотрел на Дэвида, не проронив ни слова в ответ. Еще чуть-чуть и молчание будет затянувшимся. Но Дэвид сам спас положение. — Слушай, пойдем внутрь, а то у меня скоро яйца отмерзнут. Стоишь тут, понимаешь, босиком на улице. Живо, марш в кровать, — скомандовал он. Через несколько дней они собирали чемоданы, чтобы разъехаться каждый в свою сторону. Дэвид был молчалив весь вечер. — Что с тобой? Все в порядке? — не выдержал Билл. — Да. Все хорошо, — отмахнулся Дэвид. — Вот только… — Что? — Ну, ты же едешь домой. А твой бывший, он же так и живет там? — начал Дэвид. — Чувствую себя полным дураком, но не могу не думать об этом. Дэвид знал о единственном романе Билла давно, знал как о факте, что он был, и что все давно кончено. Билл довольно и удивленно улыбнулся. — Что я слышу? Поверить не могу. Неужели ты ревнуешь? Дэвид слегка покраснел и запустил в Билла рубашкой, которую держал в руках. Билл поймал ее на лету, и вернул обратно. — Нет причин думать об этом, — просто сказал он Дэвиду. — Я ничего о нем не знаю и не видел с тех пор как уехал. Тебе не о чем волноваться. — Знаю. Прости, что сказал об этом. Утром они разъехались в разные города, договорившись, что после праздников Билл переедет в дом Дэвида. Обменялись подарками, потому, что праздники проведут порознь, обещали друг другу обязательно звонить, а Дэвид обещал поздравить бабушку по скайпу лично