my personal stories

— ты моя? — я хочу быть твоей.

Джагхед находит её по эту сторону реки, с начатой бутылкой виски, размазанной тушью на щеках и пустой пачкой сигарет в кармане. — Твой друг настоящий каблук, Джагги. Она поднимает на него свой антарктический взгляд, океаном поглощает его, утягивая на самое дно чёрных зрачков и он не может противостоять. — Пошли домой, – хрипло в бусины позвоночника с саутсайдской косухой на плечах. Джонс поднимает её, с переломанными ребрами от неразделённой любви, и несёт по безлюдным улицам ночного Ривердейла. Кейти вздрагивает в его руках, растворяется в окружающей тишине с еле различимым дыханием парня и прижимается ближе, тонкими пальцами цепляя края его шапки-короны, наконец стягивая её с головы. На девушке она смотрится странно, как-то непривычно, но Джагхед отпечатывает её образ на сетчатке глаза, пока что-то внутри ломает кости от чувства собственности и боязни её потерять – даже если она не его. Кейтлин Мур не его. А вот, он, Джагхед Джонс Третий, отдался ей всецело. И сейчас, когда луна выходит из-за облаков, отражаясь г а л а к т и к о й в её глазах – новоявленный змей готов продать чернильную душу, только бы прикоснуться губами к её. Потому наклоняется, ощущает как дыхание Мур сбивается, но остатками пока не до конца опьяненого разума, шепчет: – Оттолкни меня. – Не могу. – пауза. — Мы же друзья, Джагги. — Да. — Я влюблена в Арчи. – рваным вздохом в губы. – Да. — Он твой лучший друг.– предвкушением под закрытыми веками. – Да. – тихим шепотом, сокращая последние миллиметры. Полуночное небо затягивается тучами, когда последние блики луны освещают тёмные улицы городка, когда Кейтлин отдается Джагхеду в ответ, что так чувственно целовал её губы и затягивал червоточину в душе, вытясняя из её сердца образ Эндрюса.