Купить ангела

Тэхен в тот вечер так и не вернулся. Оставил на остаток дня и добрую половину ночи в одиночестве. А Чимин и не заметил, как быстро пролетело время. После того как Юнги ушел, ангел распластался на постели, сбросив накопившееся напряжение. Позволил себе расслабиться впервые за долгое время. В голове скопилось только мыслей, что просто распирало. Столько всего случилось за этот короткий промежуток времени. Обо всем и не забудешь. Не позволят. Перед глазами в замедленной съемке мелькали все события прошедших дней. Чимин поморщился, ярко осознавая все до одной собственные ошибки, которые привели его в эту чертову постель, к которой прикован наручниками. Сначала злополучная поляна, потом питомник и просьба Хосока, на которую гордый ангелок плевать хотел, конечно. И поплатился. Его выбрали. А ведь ничего не стоило присесть, как и все, затаиться в толпе себе подобных и не привлекать лишнего внимания. Но нет же. Чимин же гордый и свободный. Смешно. Горькая усмешка затронула губы. Лучше бы сожрал свою гордость без соли, вышвырнул под ноги людей, но остался бы цел. Сейчас же… сейчас уже нет выбора. Осталось цепляться когтями за жизнь, моля о чуде, что спасет или поможет. Подтолкнет в верном направлении, а дальше и самому можно справиться, пока есть силы. Невольно вспомнился Юнги, который так неожиданно помог. В память отчетливо врезались черты лица, будь то поджатые губы или глубокие лисьи глаза, так внимательно оглядывающие из-под длинной челки. Его смешное смущение от собственных действий, которые захотелось слегка поддразнить. И реакция Чимину безумно понравилась. А после торкнуло осознанием давней истины, выбивая из легких причитающийся воздух, позволяя принять напиток из чужих рук в силу древних предрассудков. Это было так странно, но восхитительно. А древняя легенда было до банального простой. И пусть многие ангелы забыли про нее, закрываясь от внешнего мира в Эдеме. Пусть люди лишь догадывались о возможном ее существовании. Она продолжала существовать на грани с реальностью, настигая отдельных ангелов, словно обухом по голове. Ведь давным-давно, когда само существование поднебесных созданий было сокрыто мягкой тайной под покровом пены облаков, у каждого человека был предназначенный свыше ангел-хранитель. Его задачей было помогать преодолевать трудности, аккуратно подталкивая к верному решению, используя свой внутренний Дар и ни в коем случае не встречаться с ним напрямую. Но все это было настолько давно, если и было правдой, что все забыли про существование данного предназначения, считая его глупым и надуманным. Да и зачем защищать тех, кто так нещадно крадет лучших из лучших, обращая в примитивных домашних животных. Чимин вздохнул, переворачиваясь на бок. Рассмотрел окно с приоткрытой заманчиво форточкой и втянул в легкие свежий аромат свободы. На город опустились сумерки, жаркий воздух сменился долгожданной прохладой, скользнувшей в душную комнату. Если подумать, Юнги стал точно таким же глотком свежего воздуха с мятным дыханием и терпким ароматом кожи. В нем не было искусственного, парфюм лишь подчеркивал собственный, ни с чем несравнимый оттенок. Тот самый, от которого бегут мурашки по коже. Только после прикосновения к запястью дрожь прошла волной по телу. Перед сомкнутыми глазами яркими всплесками мелькали незнакомые кадры чужой жизни, неосознанной тянущей болью на грани с наслаждением отзываясь на уровне сердца. Чимин не уловил их все, но четко осознал, что должен был придти на помощь, исправить ситуацию и подтолкнуть бестолкового упрямого человека к верному решению. Горло обволакивал бесподобный нектар, сменяя неприязненное смятение удовольствием под собственное тихое урчание. Да, пусть глупо, но не смог удержаться, возвращая детскую дурацкую привычку благодарить мурчащими нотками голоса. Мама всегда в ответ ерошила волосы, ласково обзывая котенком несносным. Юнги же отреагировал иначе. Застыл, не скрывая расширенных зрачков и гулко бьющегося сердца. А потом и вовсе сбежал, пугаясь своей реакции. Ангел вздохнул. Не так должны знакомиться человек и его хранитель. Но какие к чертям правила, когда прошлая легенда погребена давно под болью и унижением порабощения. Жизнь сама теперь рисует новый сюжет и тактики поведения. Инстинкты оголились до предела, поднимая самые потаенные желания и мысли. Их связь еще не окрепла, но уже ощущалась подскочившим пульсом. Приятная, волнительная. Но такая опасная, учитывая обстоятельства. Пальцы сомкнулись на тонкой изящной цепочке. Как щенок на привязи, еще и с этим идиотским ошейником. Эх, был бы Дар, как у великих Защитников, расплавил бы металл до пластичной субстанции, скользнувшей по коже обтекаемым медом. Или разорвал бы оковы голыми руками, черпая силу из резерва. Но нет. Дар еще молчал, так и не проявившись ни разу. Ни одного намека на его направленность. Ни одной зацепки или нити. Только безмолвная тишина в тон тихому шелесту прорывающегося сквозь москитную сетку ветерка. Он достигал воспаленной кожи, лаская и успокаивая. А мерный шум убаюкивал ласковым шепотом. Чимин поддался и задремал, резко просыпаясь от едва различимого скрипа приоткрывшейся двери. Мягкая поступь и тихий стук сброшенных домашних тапочек. Напряженное молчание под сбитое дыхание и едва уловимый пробудившийся страх. Чимин так и не обернулся, резко распахивая глаза и вглядываясь в опустившийся полумрак, перестраивая зрение. Тэхен прошел в комнату, устало вздыхая и замирая напротив кровати. Он совершенно забыл о своем Чертенке, которого оставил здесь совсем одного. Осмотрел спину с присохшими окровавленными бинтами и еще раз вздохнул.  — Прости, — прошептал, прежде чем скрыться за неприметной второй дверью. Оттуда сразу послышался плеск воды. Тэхен все не возвращался и Чимин устало расслабился, снова погружаясь в неглубокий и рваный сон. Который ошметками отслоился как только в комнату вернулось ощущение чужого присутствия. От Тэхена приятно пахло лимонным гелем для душа, а с мокрых волос стекали прохладные капли, собираясь в махровое полотенце, висящее на шее. Он включил локтем прикроватный ночник в форме полумесяца и поставил на тумбочку тазик с теплой водой.  — Придвинься чуть поближе, — парень осторожно коснулся плеча, переворачивая на живот. — Пожалуйста. Чимин удивленно обнаружил неловкое смущение на фоне дикой усталости. Неужели у этого странного человека есть и другие грани личности? Ангел заинтересованно придвинулся, с замиранием сердца ожидая последующих действий. Тэхен облегченно выдохнул, устало падая рядышком на постель. Наклонился к принесенному тазику и зачерпнул ладошкой воду, поливая бинты, вмиг пропитавшиеся влагой. Процедура повторилась ровно столько раз, сколько понадобилось, чтобы смягчить образовавшуюся корку. Вода стекала, щекоча бока прохладными капельками. Ангел ежился от приятных ощущений, елозил по наволочке головой, скрывая приподнятые уголки губ.  — Сейчас будет немножко больно, — предупредил Тэхен, кончиками ножниц надрезая бинты по бокам. Чтобы затем ухватиться за краешек размягченной марли, тихонько отрывая от тела. Ангел слабо застонал, чувствуя, как едва зажитые раны тонкой пленкой вскрываются вслед за отстающей тканью. Местами она прилипла слишком крепко, не поддаваясь струйкам воды, которые повторно пропитали особо тяжелые участки. Но Тэхен одним резким движением содрал остатки и тут же прижался губами к воспаленной коже, покрывая легкими поцелуями.  — Тшшш, — погладил по напряженным плечам, слегка массируя затекшие мышцы. — Расслабься, Чимин-и. Так же больнее. Чимин поморщился, но снова уступил, расслабленно опускаясь на мокрое покрывало.  — Умница, — похвалил Тэ, чмокнув в макушку. Дотянулся до верхнего ящичка, вынимая на этот раз заживляющую мазь. Нанес на кончик пальца и осторожно распределил по вздувшемуся шраму, едва касаясь. Приятная прохлада вырвала сладкий вздох облегчения. Ангел растекся лужицей умиления, едва не мурлыкая от удовольствия, пока ранки аккуратно обработали ловкими движениями. Тэхен подул на самую огромную и кровоточащую ранку, поглаживая здоровую кожу.  — Ну, вот и все. Щелкнул задвинутый обратно ящик тумбочки. Тэ скинул с шеи полотенце на стул, оставаясь в любимой полосатой пижаме и с преступно босыми ногами. Вернулся к постели и, просунув руку под тяжело вздымающуюся грудь, приподнял вяло сопротивляющегося ангелочка, выдергивая из-под него промокшее покрывало. Затем приподнял ноги и скинул пушистую ткань на пол. В шкафу нашлось тонкое покрывало. В самый раз. Локтем выключил лампу-ночник и забрался на постель, притягивая к себе своего Чертенка. Ткнулся лбом в резкие развороты ключиц, закинул ногу на бедро. Одной рукой притянул вытащенное одеяло, заботливо укрывая обоих, и опустил горячую ладонь на талию, прижимая теснее. Чимин отмер не сразу, удивленно распахнутыми глазами вглядываясь в размытую накрывшей тьмой фигуру, что так тесно и доверчиво жалась, словно ища спасения и укрытия. Дыхание шевелило непросохшие кончики волос на макушке, а тонкий слух отчетливо уловил переменившийся ритм вздохов. Тэхен уснул, обмякая всем телом. А ангел не сдержался и, оглушительно громко звеня цепочкой, переложил затекшие руки чуть удобнее. Ладонь на талии дрогнула, соскальзывая на прохладную постель. Тэ разлепил веки, поднимая сонный взгляд выше, встречая встревоженный блеск карих глаз. Засунул руку под подушку, вынул ключик и, приподнявшись на локте, дотянулся до скованных запястий. Щелкнул замочек открываемых наручников.  — Только не вздумай сбегать, — пробормотал Тэхен, устраиваясь на прежнее место и вдобавок закидывая на себя чужую ладонь. — У меня очень чуткий сон. И рука тяжелая. Чимин фыркнул, чувствуя, как парень снова расслабленно засопел, едва выдавил угрозу на грани мягкого приказа. Осторожно приподнял занемевшую ладонь и покрутил запястьем, разгоняя застоявшуюся кровь по капиллярам. А потом опустил на влажные волосы, поглаживая по голове. Прядки скользили меж пальцев, удивляя мягкостью и нежностью в противовес характеру самого человека. Чимин окончательно запутался. Не понимал, чего же ожидать от этого чудика. То грубый, резкий, наслаждающийся чужими страданиями и болью маньяк, так и жаждущий полного подчинения. То наивный ребенок, так радостно хлопающий в ладоши и искренне улыбающийся странной квадратной улыбкой. То уставший, какой-то отчаянный и забитый. И почему-то казалось, что граней у Тэхена гораздо больше, чем удалось увидеть. Ангельская сущность ныла, требуя приласкать и укрыть от всех бед. Смыть странный резкий запах, что впитался в бронзовую кожу за те несколько часов, что парень отсутствовал. Не помог и быстрый душ, выдавая горькие нотки лекарств, что остались едва слышимыми следами. За безумием этого человека стояла своя история, узнать которую наверняка еще предстояло. Если только Тэхен подпустит к своему ящику Пандоры. Но Чимин, помнящий всю боль и унижения, противился своей натуре, резко отдергивая ладонь. Хватит жалеть изверга, который успеет нанести еще ни одно увечье, лишь разлепив поутру глаза. Хватит сочувствовать всем и каждому. Хватит, быть наивным идиотом, которого бьют, а он ласково гладит в ответ, чувствуя душевные раны своего мучителя. Хватит. Однако пальцы зарываются в прядки, а подбородок мягко опускается на макушку. Полный дурак. Но ничего не может с собой поделать, задабривая хищника, прежде чем самому провалиться в сновидения. Ему снятся хитро прищуренные лисьи глаза и идеальной формы губы, чуть прикушенные на сладком выдохе. Чимин ловит его, смешивая дыхание на двоих. Они так непозволительно близко, что сердце готово пробить ребра от волнительной дрожи. Все было неправильно и притягательно одновременно. Кожа горела под ласковой ладонью, пока взгляд не зацепился за мелькнувшую тень за спиной. Размытые тьмой очертания разошлись, показывая безумный оскал и блеснувший кончик того самого ножа, что изуродовал, оставляя памятные шрамы. Он прошел по самую рукоять, раз за разом вбиваясь в выгнувшуюся спину. Юнги вскрикнул, вдруг падая на Чимина. Дернулся от боли, вмиг замирая. Пугая своей неподвижностью.  — Не надо. Не надо, прошу, остановись, — шептал ангел. Руки опустились на израненную кожу, пачкаясь в горячей крови. Она жгла не хуже собственных слез, что градом стекали по щекам. Но Тэхен лишь дико хохотал, исчезая в полумраке комнаты. Оставил одного, наедине с безжизненным телом под стенания и плач самой ангельской сущности. Проснулся ангел в поту и с шумом в ушах от подскочившего давления. Это был не простой сон. Видение.