Купить ангела

Тэхен был на удивление доброжелателен и безмятежен. Оставил утром на смятой постели вместо себя пару флакончиков с нектаром на выбор и ушел. Но аппетит пропал совершенно после бессонной ночи. После того видения мучили одни лишь кошмары с неизменной улыбкой местного варианта Чеширского кота и безумным смехом на фоне. Чимин с нажимом провел ладонью по лицу, сдирая остатки мучительных сновидений, и наугад выбрал один из предложенных вариантов завтрака. Не почувствовал вкуса из-за горького осадка паршивого настроения. А потом свернулся клубком, прижимая колени к груди. Внутри тянуло и ныло, перекрывая внешнюю боль душевной. Связь «хранитель — человек» воспалилась недобрым предчувствием. Скоро случится что-то плохое и ангелу нужно успеть это предотвратить. Но как, если ничего не знаешь об этой самой связи и принципах, по которым она срабатывает? Как, если Дар по-прежнему спит, пары быстрых крыльев–помощников нет, а из способов борьбы за жизнь только когти, да небольшие клыки? Еще и Тэхен постоянно рядом, не позволяя ускользнуть из доверчиво распахнутой золотой клетки. Словно прочувствовав тяжкие раздумья, Тэ впорхнул в спальню, расплываясь в приятной улыбке и мурлыча мотивчик под нос. Плюхнулся на постель и стиснул в объятиях, бережливо не затрагивая все еще не зажившую спину.  — Чертенок, доброе утречко. Приторность игривого ребенка скрипела на зубах. Противно, учитывая собственное боязливо сжавшееся сердце. Ведь сильнее страха за собственную шкуру может быть только страх за близких, в число которых вдруг вписался Мин Юнги.  — Не отвечаешь? — вкрадчивый шепот на ушко. Горячее дыхание обжигает чувствительную нежную кожу, пока пальчики крадутся к шее, цепляют колечко ошейника и слабо тянут. — Не выспался, золотце? Ничего, я попытаюсь поднять тебе настроение. Легкий поцелуй в макушку, но ангел не реагирует, зарываясь в собственных переживаниях. Тэхена начинает это подбешивать, но он старается успокоить того, кто порывается взять бразды правления телом, и переворачивает своего питомца на живот. Пусть слишком резко, но тут же извиняется, прижимаясь губами к изгибу плеча. Кожа почти зажила, оставляя памятные шрамы белыми полосками, только кое-где виднелись еще вспухшие борозды, которые Тэ обработал жирным слоем лекарства и наложил повязку. Ладонь скользнула вдоль позвоночника, скользя по четко отпечатанным буквам. Уже завтра, когда все окончательно срастется, это будет завершенный шедевр. Первая картина на живом холсте. И вряд ли последняя, ведь это так заманчиво скользить холодным бездушным металлом внутрь, проникая всего на сантиметр, но пробуждая такой дивный алый оттенок краски, что тут же стекает вслед за оторванной острой кистью. Чертить под неописуемые всхлипы и крики сорванного голоса. Лучшая музыка для уставших ото лжи ушей. Тэхен тряхнул головой, сбивая ненужные воспоминания в закрома сознания. Он обещал своему Чертенку веселье, пора исполнять. Тем более план созрел уже давно. В шкафу нашлась рубашка с восхитительным желтым оттенком в клетку и пара черных драных джинс. Должно подойти.  — Сядь. Чимин послушно приподнялся на постели, впервые, наконец, осознанно взглянув на парня, что так заботливо накинул на плечи рубашку, продел руки в рукава, которые оказались почти в пору.  — Ты у меня такой красивый, — восторженно прошептал Тэхен, спускаясь взглядом вслед за пальцами, что мерно застегивали мелкие пуговички. Он ласкал нежную кожу короткими касаниями, не отрываясь от своего занятия. Не заметил пристального и настороженного внимания со стороны ангела. А тот следил неусыпно за каждым действием, вспоминая свое видение. Слишком свежо было воспоминание о блеснувшем в темноте под покровом ночи лезвии ножа. Тэ тем временем успел напялить на своего ангелочка джинсы, дергая с постели и застегивая пуговку. Разгладил желтую ткань на груди и придирчиво осмотрел получившийся образ целиком. Чего-то явно не хватало. Глаза, блестящие от восторга, остановились на излишне закрытой шее. Бинго! Верхние пуговички долой, они перекрывают самую важную деталь — кожаный ошейник, к которому Тэхен цепляет поводок.  — Вот теперь идеально, — довольно хмыкнул парень, а потом вдруг дернул на себя, хотевшего уже возмутиться ангела, и жарко прошептал: — Пошли скорее, чтоб не наткнуться на этого зануду Юнги. Все возмущение сдулось воздушным шариком. Выскользнувшее имя с чужих уст отпечаталось клеймом на совести. Им нельзя лишний раз сталкиваться. Не после такого видения, которое очень отчетливо показало от кого нужно ждать неприятностей. Спасение своего человека важнее, чем похороненная гордость. Чимин позволил вывести себя из комнаты на цепочке как какую-то шавку. Смолчал, сжимая челюсти до скрежета. Постарался отвлечься, мельком рассматривая обстановку, пока Тэхен шел чуть впереди и рассыпался в нежных улыбках всем встречным людям. Милые девушки в передничках кланялись, расступаясь и опуская взгляд, едва замечали тянущийся поводок. Это скользкое внимание напрягало больше, чем сама суть «прогулки». Воздух пропитался никому ненужной жалостью. Они все сочувствовали, но издалека. Страх мешал предпринять хоть что-нибудь. Он же и гасил приступы возмущенной совести и чувства справедливости. И уж кого и жалеть здесь, так их. Бесит.  — И куда собрался, Ким Тэхен? — догнал окрик уже на выходе. Тэхен сжал резную ручку двери, до скрипа проворачивая ладонь. Спина выпрямлена, выражение лица надменное и пафосное до смешного. Элегантный полуоборот на помешавшего им тихо смыться парня.  — Я не обязан перед тобой отчитываться, мистер заебавший-меня-дворецкий. Юнги фыркнул и сложил руки на груди, опираясь на дверной косяк, ведущий в холл. Надменные рожи он тоже может строить. Этим его не удивишь. Но вот недобрые угольки вместо зрачков слегка напрягают. За все то время, что парень здесь работал, он старался лишний раз не пересекаться с этим психом. А если и пересекались, то неизменно срывались на грубость, не переваривая друг друга совершенно и с первого взгляда. Взаимная неприязнь, что может быть искренней?  — Зато я обязан отчитываться перед Вашим отцом, который, помнится, говорил Вам никуда не выходить за пределы дома. Тэхен картинно закатил глаза, отчего Юнги поморщился. Показушник. И всегда им был, стоило только остаться наедине. Куда более интересен ангел, который поселился вдруг в мыслях и свил там уютное гнездышко. Внимание переключилось на него, и этот момент Тэ, разумеется, уловил, ухмыльнувшись. Невинная прогулка стала приобретать все больше красок.  — Я просто хотел прогуляться с моим Чертенком во дворе. Этого мой отец не запрещал, кажется? Чимин молчал, сиротливо переминаясь с ноги на ногу, сверкал босыми ступнями, и упорно не поднимал головы. Боялся выдать свою привязанность тому, кто так крепко держал на привязи, притягивая к себе все ближе и ближе. Застыл каменным изваянием, когда Тэхен вдруг резко дернул за поводок, сталкивая на колени. Ангел зашипел от неприятной боли и тут же прикусил себе щеку. Стерпел и это, чувствуя на себе пристальный взгляд и боясь поднять головы. Рука Тэ властно опустилась на макушку, поглаживая как всю ту же шавку, что заслужила поощрения. Мерзко и до слез обидно.  — Не запрещал. Но ты и, правда, хочешь вывести его в таком виде? Надменность лопнула с треском, крошась комочками туши под глаза. Тэхен непонимающе моргнул, зависая, а затем снова осмотрел своего Чертенка, даже вокруг обошел для верности, но так ничего и не понял. Посмотрел на нахмуренного Юнги большими распахнутыми глазами и спросил:  — А что не так? Я вроде неплохо его приодел. Чимин фыркнул слишком громко, сминая пальцами край уже ненавистной рубашки. Будто бы он нуждался в этих подачках. Тэхен опрометчиво выпустил из рук поводок, чем ангел и воспользовался, поднимаясь с колен.  — Да, неплохо, — вдруг ответил Юнги, а Чимин поперхнулся резкими словами, что так и рвались наружу. — Только обуть забыл. Ангел покрутился на месте, пытаясь рассмотреть, что не так с ним. Он не понимал, о чем идет речь. Оттянул ворот рубашки и заглянул еще и туда на всякий случай. Ничего странного не нашел и вдруг пораженно замер, слушая обоюдный смех. Хохот Тэхена почти перебивал второй. Но Чимин слушал, повернув голову чуть набок, и заворожено наслаждался. Веселье было искренним, как и слезы, что выступили на глазах обоих. Уголки губ приподнялись, поддаваясь чужой улыбке.  — Какое же ты чудо, Чимин-и, — отсмеявшись, выдохнул Тэхен. — Жди здесь, я сейчас вернусь. Ангел скуксился, смущенно пряча покрасневшие кончики ушей. Подумаешь, не знает значения таких слов. Он и не обязан.  — Чимин, — Юнги шепотом попробовал чужое имя на вкус. И ему однозначно понравилось. Настолько, что не грех и повторить: — Чимин-и. Чимин забыл, как дышать, наслаждаясь чуть хриплым произношением. Кончился окончательно, когда утонул в заинтересованном взгляде. Распрощался с прошлыми страхами, заворожено наблюдая приближение своего человека. Пульс подскочил до неизведанных высот, пока в голове била одна единственная мысль. Чимин подчинился ей ровно в тот момент, когда Юнги остановился в полушаге от него. Ангельская сущность пищала внутри от восторга, пока колени подогнулись, опуская тело на пол. Голова склонилась чуть вперед в знак вседозволенного прощения. Взгляд наверх робкий и полный преданности. Осталась последняя деталь. Рука, чуть подрагивая, тянется к чужой, доверчиво разворачиваясь ладошкой вверх. Всего одно касание к ней, и тогда можно и умереть счастливым. Но Юнги не касается. Чимин ждет до последнего, умоляя чуть приоткрытыми губами. Робкая надежда угасает с каждым мгновением. Его не хотят принять. Недостоин.  — Что здесь происходит?! — грозно рыкнул Тэхен, застывая в проходе, где совсем недавно стоял дворецкий. Представшая картина перед глазами говорила за себя гораздо ярче любых нелепых оправданий. — Какого хрена МОЙ ангел поклоняется ТЕБЕ?! Чимин не слушал, не слышал. Почти не дышал. Влага скопилась в уголках глаз, порываясь прорваться, несмотря на сопротивление. Все еще протянутая ладонь задрожала ощутимее.  — Пожалуйста, — прошептал ангел. Но Юнги поморщился, отступая сначала на шаг, затем еще на один. А потом и вовсе отвернулся к приближающемуся Тэхену.  — Может ему приятнее передо мной на колени падать, чем перед тобой, а? — бросил перед тем, как уйти. Дрожащая ладонь упала на колени. Его отвергли. От едких слов Тэхен взорвался ругательствами, подлетел к Чимину и ударил наотмашь по щеке. Звонкая пощечина ненадолго привела в чувства. Но за ней последовала еще одна, от которой ангел упал на пол. Щеку саднило от удара, но эта боль показалась такой незначительной. Он уже не слышал Тэ, который кричал над ним, кажется, ругался и диктовал новые правила. Плевать. Чимин почти не сопротивлялся, когда его за поводок потянули куда-то вглубь дома. Только судорожно вцепился в кожаную полоску на шее, отвоевывая гроши необходимого кислорода. Ойкал, когда боками считал все предметы мебели, так неловко попадающиеся на пути. Картинка мира смазалась, теряя четкие очертания, впрочем, как и яркость. Однако на этот раз слезы удалось оправдать болью от нескончаемых ударов, что посыпались за дверями Тэхенова кабинета. И пусть голос сорвался от истошных криков, когда уровень терпимости максимально превышен. Сейчас он готов был принять любое наказание, понимая, что действительно виноват. В первую очередь перед Юнги.