Купить ангела

Дар сработал раньше, чем нахлынуло тревожное предчувствие. В голове громом прогремела чужая мысль: «Убью». Ударная доза адреналина вдарила по сосудам, заставляя подскочить с пола резким рывком. Чимин успел вцепиться в Тэхенову руку за мгновение до удара. Налег всем телом, отводя нож на безопасное расстояние от Юнги. Изрезал все пальцы в кровь, но вытащил оружие из цепкой ладони. Тэхен зашипел не хуже ангела в свое время, отшвырнул Юнги к стене. Отвесил звонкую пощечину Чимину, отчего тот упал на пол, разбивая висок об угол тумбочки. Кровь окрасила бледное личико, колыхая осадком на дне души пьянящее чувство удовлетворения. Но внешне Тэхен никак этого не отразил, подавляя проявление зародившихся вновь эмоций.  — Тварь, — рявкнул Юнги, хватая психопата за ворот пока еще кипельно — белой рубашки. Занес руку для удара, но напоролся на острый полубезумный взгляд. Порезался подобием бесстрастной улыбки. И пропустил удар в челюсть. Содранная кожа горела огнем.  — Ошибаешься, — сказал Тэхен, наклоняясь к губам и слизывая капельку крови. Едва не застонал от удовольствия, пробуя новый оттенок металлического привкуса. — Это ты — тварь. И это ты его убиваешь. Не я. Юнги плюнул в ненавистную рожу, ухмыляясь. Спихнул с себя чужие руки и оттолкнул парня.  — Не пизди мне тут. Я его не трогал!  — Вот именно, — загадочно ответил Тэхен, стирая с лица рукавом рубашки остатки чужой наглости. Позволил пройти мимо, толкнув плечом. Подпустил к своему питомцу, только для того чтобы поднять с пола такой манящий кусок металла. Юнги склонился над Чимином, дотронулся до щеки, растирая подушечкой пальца подсохшую кровь. Ангел разлепил глаза, слишком долго фокусируя взгляд на любимых чертах лица, и вскрикнул, не успевая ничего предпринять. Тэхен прислонился к спине Юнги, слишком нежно проводя лезвием от уха до изгиба шеи. Прикусил мочку уха, спускаясь ножом к плечу и вонзая его наполовину. Кровь стекала непрерывным потоком, окрашивая фирменную рубашку в омерзительно — алый. Юнги замер, боясь провоцировать психа. Сдерживался ровно до тех пор, пока кончик ножа не проткнул кожу. Матернулся и прикусил губу от боли, морщась. Чимин отреагировал иначе. Поднялся на четвереньки далеко не с первого раза, обошел парней, останавливаясь напротив Тэхена.  — Не надо, — прошептал сквозь слезы на ушко, обвивая руками шею. — Остановись, прошу. Тэхен хмыкнул, чуть отодвигаясь, чем ангел не преминул воспользоваться. Забрался на тощую спину, цепляясь еще и ногами за пояс. Обхватил ладонь со страшным оружием и попытался снова отвести угрозу от своего человека. Покрыл короткими рваными поцелуями пульсирующую аорту, продолжая бессвязно шептать. Умолять, как никогда раньше. Просил не за себя, поэтому не было унизительно или стыдно. Горячие соленые капли стекали по щекам, капая на мягкую ткань рубашки, пропитывая ее своим отчаянием и страхом.  — Делай со мной, что хочешь, только отпусти его. Я буду послушным, сделаю все, что скажешь. Только дай ему уйти. Умоляю, — Чимин всхлипнул, понимая, что не может удержать чужую руку. Лезвие ножа проникает глубже, словно сопротивления и не было никогда.  — Все, что захочу? — бесстрастно переспросил Тэхен, вынимая из раны нож. Поиграл самым кончиком вдоль позвоночника, замечая дрожь прежде нахального и независимого дворецкого. Юнги зажал рукой кровоточащую рану и поглядывал напряженно, повернув голову в полоборота.  — Все, — выдохнул ангел. Крылышки трепыхались за спиной, кружа вокруг выпавшие перышки нежным водоворотом. Тэ поймал одно из них на лезвие, поиграв отблеском на черном олицетворении ангельской сути. Залип на минуту, пропуская момент, когда исцарапанная ладонь накрыла вдруг лезвие, удерживая оружие в надежном капкане чувствительной кожи, пуская новый поток украсившей сегодняшний день крови.  — Юнги, беги, — крикнул Чимин, цепляясь в дернувшегося Тэ всеми конечностями, опрокидывая того на спину. Тот упал прямо на него. Хрустнуло от удара правое крыло, сдирая с губ болезненный стон. Юнги обернулся на трепыхающийся комок переплетенных тел. На белой рубашке психа красовались свежие пятна алой крови. Чужой, к сожалению. Встретился взглядом с испуганными глазами ангела. Тот отвлекся от борьбы, позволяя себе улыбнуться сквозь слезы.  — Уходи, ну же! Быстрее! Больше просить не требовалось. Дверь захлопнулась за ушедшим парнем. Чимин держался из последних сил еще несколько минут, давая на всякий случай как можно больше времени, чтобы уйти на безопасное расстояние. А потом силы покинули совершенно, вместе с пролившейся кровью. Испарились, словно и не было. Тэхен легко стряхнул с себя ангела, ломая второе крылышко. Поднялся с пола, с вернувшимся наслаждением слушая отчаянный вскрик. Подошел к двери, вопреки ожиданиям запирая ее на замок. И хищно улыбнулся, наблюдая за слабыми попытками своего испуганного Чертенка отползти подальше. Поймал за загривок, вдавливая в пол лицом, а потом приподнял, заставляя изогнуться дугой. Вжался влажными губами в ушную раковину, облизывая.  — Ну, ты сам напросился, милый мой, — подписал приговор, расстегивая пару верхних пуговиц. Нож уже давно окрасился бурыми разводами. Пора их обновить. И никакие выпитые таблетки не смогли остановить безудержный хохот под какофонию чужих сорванных криков. Никакие прописанные врачами методики не смогли в этот момент сдержать довольное мурлыканье, когда все пропиталось восхитительным ароматом крови. Тэхен даже попробовал ее на вкус, слизывая с рваных краев разошедшихся тканей. Восхитительный коктейль, которого так долго не хватало. Эмоции, которые прорвались так внезапно, поглотили целиком, перекрывая крупинки здравого смысла, что останавливали раньше в пик кульминации боли. Но сейчас, благодаря лечению, все предохранители сорваны. Никаких ограничений. Только боль, отчаяние и страх под плавный танец порхающих перьев. Они не слышали ни топота по коридору, ни отчаянного стука в дверь. Юнги вернулся с парой молоденьких крепких охранников, но они оказались бессильны перед запертой дверью. Зассали срывать ее с петель, до обмоченных штанов боясь перевести гнев психопата на себя. Дворецкий чертыхнулся, снова срываясь с места. Из раны, наспех перемотанной девушкой-ветеринаром, просочилась кровь. Но это было уже не так важно. Он влетел в кабинет Кима — старшего, прерывая очередной важный разговор по телефону.  — Срочно. Тэхен. Чимин. Убьет, — слова вырывались вперемешку с сиплыми вздохами. Он не привык так много бегать. Схватился здоровой рукой за стул, сгибаясь пополам в попытке выровнять дыхание.  — Опять сорвался? — пораженно выдохнул мужчина. — Я перезвоню. Телефон полетел на стол, пока Ким — старший растерянно осмотрел бинты на плече дворецкого, стер с лица напряженную улыбку. Постарел вмиг на несколько лет вперед, опуская взгляд.  — Юнги, ты же понимаешь. Я тут бессилен. Кулак врезался в столешницу, дрожью отзываясь в близ стоящей вазе.  — Там убивают ни в чем невиноватого парня, а вы не можете ничего сделать со своим сыном? — вкрадчивый шепот под стать упомянутому Тэхену. И оскал на грани с тем же безумием. — Что ж, ладно. Вы же помните, что контракт автоматически разрывается при нанесении сотруднику телесных повреждений? — дождался утвердительного кивка и продолжил, хлопнув раскрытой ладонью по столу. — Отлично. В таком случае прощайте, Мистер-трусливая-душонка. Отрабатывать две недели не обязан.  — Прости, — догнало отчаянное извинение уже в дверях. Но Юнги даже не остановился, чтобы объяснить, куда и как сильно пихать это самое извинение. Время поджимало. Он прекрасно помнил за год работы в этом локальном дурдоме, главный бзик местного психа. Все сломанные игрушки он выкидывал с балкона. Гребанный показушник. Девушка-ветеринар беспокойно мерила шагами холл, распугивая местную прислугу своей бледностью и искусанными губами. Истошные крики доносились со второго этажа, а потом сменились вдруг звенящей тишиной, которая пугала в разы сильнее. Юнги сбежал по лестнице, цепляя ее за рукав, и вытащил на улицу. Помощь специалиста пригодится. «Надеюсь». Отогнал от себя непрошеные мысли, так и пульсирующие отчаянием. Нашел балкон как раз во время. В кабинете горел свет, подсвечивая мрачным фоном свесившуюся из распахнутого окна фигуру. Заходящее солнце подчеркивало безжизненно-желтоватым мутные очертания. Картина достойная фильмов ужасов. Мелькнула темно-бурая масса, вываливаясь с подоконника. Ветви радушной яблони смягчили падение. Юнги подхватил уже почти у земли, падая на спину с тяжелой ношей. Плечо прострелило болью от неудачного падения. Но привлекло внимание совершенно другое. Парень неотрывно следил за силуэтом Тэхена. С того станется зашвырнуть в след что-нибудь еще. Навредить как можно больше. Но Тэ уже перегорел. Вернул себе прежнюю псевдоуравновешенность. Только рука, прижимающая к себе пару потрепанных крыльев, доказывала его стопроцентную виновность. Он так и ушел, поглаживая пушистые перья своей добычи. Однако спокойно выдохнуть не давало тяжелое прижавшееся тело. Липкое от крови и обездвиженное.  — Чимин? — тихо позвал, прислоняя к себе. Приподнял лицо за подбородок, неловко разворачивая в руках. — Чимин! Дрогнули ресницы, разлепляя заплывшие засохшей кровью веки. Мутный взгляд расфокусирован. Только ноздри подрагивают, по запаху безошибочно определяя, кому принадлежат такие теплые объятия.  — Юнги? — сиплый шепот сорванным голосом. Потерся щекой о ладонь, тихо мурлыча, как большой кот. Прошептал, прежде чем отрубиться вновь: — Такой теплый. Ветеринар подбежала с чемоданчиком в руках, на ходу доставая все необходимое. В хрупкой фигуре проклюнулась стальная уверенность и аккуратная торопливость. Нотки голоса командные и спокойные. Действия отлаженные и безошибочные. Огромная вина топила самоуничижением, подстегивая делать все возможное. Она оказала первую помощь, попутно попросив Юнги вызвать карету скорой помощи. И можно помолиться всем Богам, приехали те достаточно быстро. Именно тогда, когда под дрожащей мужской ладонью перестало биться сердце. Под громкий вой сирены они укатили от прокаженного дома. Тэхен следил за ними из окна, не высовываясь особо из-за плотных штор. Дождался, как все стихнет и вышел из комнаты. Коридоры были отчаянно пусты. Тэ довольно фыркнул, перебирая пальцами олицетворение прошлой нежности. Все разбегались, едва слышали его тяжелые шаги. Ох, если бы сменить поступь на кошачью — мягкую, догнал бы перепуганных горничных. Ткнул бы носом в локальное совершенство, которое так трепетно прижимал к груди. Заставил бы задыхаться восхищением. Как задыхался недавно сам. Дверь в кабинет отца была приоткрыта. На столе красовалась початая бутылка виски. «Он в курсе». Так даже проще.  — Папочка? — позвал осторожно, придвигаясь ближе. Тот поднял мутный пьяный взгляд на сына. Вздрогнул от бездушно-холодного выражения лица в противовес безумной нежности поглаживаний. Кровь на обрубках засохла, застывая разводами по всей рубашке. Перья облетали безжизненно, усыпая пухом паркет. По всему дому наверняка осталась дорожка следов жестокости в виде черно-белого полотна. Все-таки его мальчик любил искусство в своем извращенном понимании.  — Да?  — Ты же позволишь мне купить себе другого питомца? Прошлый, к сожалению, сломался. Горький вздох истинного сожаления. Он уже так привык к своему Чертенку. Если бы не эта заноза в заднице Мин Юнги, они еще долго играли бы с ним. Отец погладил по щеке, смазывая чужие подсохшие брызги крови. Посмотрел в грустные большие глаза своего ребенка, что так напоминали любимую жену. Согласно кивнул, любуясь подобием прежней счастливой улыбки.  — Только в этот раз я буду выбирать сам.