Хей, братишка! Думаю, тебе будет интересно узнать, что в школу скоро привезут драконов. Шведский тупорылый, Валлийский зеленый, Венгерская хвосторога и Китайский огненный шар. Все четверо обладают исключительно высоким интеллектом, а их пламя в момент превратит твою тушку в пепел. Предупреди Гарри. Я буду разочарован, если собственная гордость (или гордыня) для тебя важнее жизни друга. С любовью, Чарли.
Такого разочарования Гарри, особенно в Роне, — первом и единственном лучшем друге, — еще не испытывал. И это — друг?! Пусть они и поссорились, но… неужели обида Рона столь велика, что ему наплевать на жизнь Гарри? Поттер быстро спрятал письмо в карман. Ему нужно было решить, что делать. *** В итоге Гарри рассказал все Гермионе. Всегда добрая, милая и понимающая, она лишь покачала головою и сказала: «А может, просто случая не было? Может, Рон просто не успел тебе сказать?» О, как Гарри хотел в это поверить! Но письмо было отослано давно, и явно не раз прочитано: на пергаменте виднелись пятна от пролитого чая и отпечатки жирных пальцев. И совсем не свежие. Когда Гермиона спросила, почему он еще не подошел к Седрику и не рассказал ему, Гарри изумился. — Почему я должен это делать, Гермиона? — раздраженно спросил он. — Потому что это не по-гриффиндорски — так подставлять товарища! Он единственный, кто еще не знает о драконах… Гарри, поставь себя на его место! — Я на его месте бы не устраивал «товарищу» травлю, — процедил сквозь зубы Гарри, — и хотя бы попытался остановить эти… это все, — парень неопределенно махнул в воздухе рукой. А в следующий миг рука Гермионы громко впечаталась в его щеку. — Ты — дурак, Гарри Поттер! — сказала девушка и, резко развернувшись, почти что побежала по коридорам Хогвартса. Гарри ощущал себя… преданным. Он не раз замечал взгляды Гермионы в сторону хаффлпафского старосты, и сейчас её романтический интерес был единственным оправданием для такого поведения. Оставалось надеяться, что гормоны поутихнут и Гермиона поймёт, что он важнее. Следующие дни Гарри все так же посещал Большой Зал и уроки, вот только теперь не было дружеского плеча рядом, а звонкий голос не щебетал расписания уроков. Иногда Гарри начинал что-то говорить, прежде чем понимал, что говорит он в пустоту. Гарри мог поклясться - несколько однокурсников уже начали считать его сумасшедшим. Одиночество тяжелым грузом свалилось на плечи. — Прости. Гарри попробовал извиниться. Да, он не был профессиональным оратором, и до того же Седрика ему было далеко, но это же не главное, верно? Легкий кивок Гермионы, и вот на лице Гарри Поттера впервые за последние недели расцветает искренняя улыбка. Верная подруга опять рядом, всегда готова подать руку помощи. А Седрика Гарри так и не предупредил. *** Как оказалось, зря. Гарри мучился из-за чувства вины, которое горячим пламенем разъедало его изнутри. Но, вместе с этим, он был рад, что не увидел полумертвого Седрика перед выходом на арену и не повторил его судьбу из-за слишком неуравновешенного эмоционального состояния. Но Седрик больше никогда не сможет встать. Он не сможет улыбнуться, не помашет рукой. Он всю жизнь будет прикован к кровати, не в состоянии даже подняться. А на лицо, изуродованное драконьим пламенем, невозможно будет посмотреть без жалости или отвращения. Гарри никогда не забудет лица родителей Седрика. Поступил бы он тогда иначе, рассказал бы Седрику о драконах, если бы знал о последствиях? Смог бы он, полностью осознавая свои действия, обречь знакомого человека на столь жалкое существование? Смог бы сломать ему жизнь? И самое главное, что Гарри должен был предвидеть, предсказать, обдумать еще раз всю ситуацию. Он не имел права поддаваться ярости. «Ты — скотина, Поттер! Он теперь всю жизнь проведет в больничной палате! Ты понимаешь, что ты натворил, идиот?! Уж лучше бы это был ты!» Ханна Аббот. Всегда такая милая, спокойная, словно маленький лучик солнца. Она легко ассоциировалась с бабочками, с домашней выпечкой и цветочками. Но еще никогда она настолько не напоминала безумную в своей ярости Беллатрису Лейстрендж. Расхристанные волосы, горящий взгляд, срывающийся голос… Наверняка, остальные представители самого дружного факультета в Хоге еще и не такое ему бы высказали, если бы Грюм не защитил Гарри и не отвел его в шатёр. Откуда они могли узнать о поступке Гарри.? Предполагается, что о драконах и о осведомленности Гарри не знал никто. Тогда как.? «Я считала тебя милым. Но теперь вижу: ты — чудовище». Чжоу Чанг. Девушка, к которой Гарри испытывал искреннюю симпатию, взгляд которой он вспоминал перед сном. ЧудовищеМонстр
Лучше бы это был ты!
ПредательПрочь отсюда
Ненавижу тебя
МонстрСумашедший
Да как они смеют?! Гарри не был обязан предупреждать Седрика! К тому же, тот сам выбрал такой путь, тогда как Гарри участие в этом долбанном Турнире навязали самым нечестным способом. Седрик сам выбрал свою судьбу. Гарри не виноват. Именно это представитель Годрикового факультета и высказал Гермионе, когда та спросила, всё ли у него в порядке. Тем не менее, Гермиона не начала упрекать его или окатывать тонной презрения. «Тебе нужно время», — вот что сказала подруга. И она дала ему время. Обжигающее чувство вины, как и всепоглощающая ярость, давно прошли, осталась только непоколебимая уверенность: «Я не виновен!». И тем не менее, Гермиона всё реже с ним говорила, не помогала теперь с уроками и почти свела общение к нулю, при этом гордо именуя себя его подругой и демонстративно отстаивая интересы Гарри в коридорах. Она что, не понимает, что делает еще хуже? Гарри попросил её прекратить. Подруга только назвала его неблагодарным и изобразила обиду, найдя еще один повод для игнорирования. А Гарри задумался ещё раз: откуда вся школа узнала о том, что он был в курсе испытания? *** На Бал Гарри не пришёл, потому как весь вечер провёл в Тайной Комнате. Возможно, где-то далеко в душе, Гарри надеялся найти то ли апартаменты Слизерина, то ли какие-то редкие гримуары, то ли ещё что-то. Но нет, помещение провоняло разлагающимся трупом Василиска, чья шкура уже напоминала тонкую, полупрозрачную плёнку, и чьи клыки начали чернеть. Наверняка, их уже не использовать ни в одном зелье. Да и вряд ли кто-то купит ингредиенты столь ужасного качества. Пол Тайной Комнаты был мокрым. И откуда здесь вода.? Трубы, что ли, протекают? Или помещение находится под Чёрным Озером? Единственным сюрпризом был выцветший гобелен, напоминающий тот, что был у Сириуса дома. «Родовое древо», — так, кажется, называл его крёстный Гарри. От нечего делать Гарри подошел к гобелену. Нет, его не интересовали ни родословная Основателя, ни Волдеморта, но… скучно. Присесть на мокрый пол Гарри не осмелился, поэтому изучал гобелен стоя. Род Слизеринов, как оказывается, пошел от среднего сына Певереллов. Где-то в пятнадцатом веке род прервался, а наследование стало происходить по побочной ветви — Гонт. Гарри внимательнее посмотрел на переплетения поблекших ниток, и ужаснулся. Черт, а Волдеморт, оказывается, был жертвой инбридинга! Может, это из-за близкородственных браков он такой безумный? Гарри хмыкнул и пообещал подумать над этим предположением позже. Так… у старшего сына Певереллов жены и сына не было. А вот у младшего… Гарри был удивлен, узнав, что Поттеры — побочная ветвь Певереллов. То есть, они с Волдемортом… родственники? Чё-ё-ё-ёрт! Только этого и не хватало. Он — родственник самого страшного и жестокого Темного Лорда столетия! Чёрт. Ну за что?! *** Загадку Гарри так и не разгадал. Возможно, в этом ему могла бы помочь Гермиона, но девушка упрямо игнорировала гриффиндорца. Как результат, ко второму туру Гарри был не подготовлен. Еще перед началом он проследил за Виктором Крамом, и, таким образом, пришёл к Черному Озеру. Увидев, что тот начал раздеваться, Гарри запаниковал: неужели ему придётся нырять в воду, если на улице холодно даже в куртке? Гриффиндорец был намерен не дать еще одного повода для издевательств. Он не мог признать перед столь большой толпой, где присутствовала почти вся верхушка общества Магической Британии, что не справился с заданием и не разгадал загадку. Но ещё больше Гарри не хотел умереть из-за столь дурацкой причины. Подумать только, обморожение! К тому же, он не надел плавки. Поэтому Гарри с безучастным лицом стоял и смотрел на то, как раздеваются, морщась от холода, чемпионы Дурмштранга и Шармбатона. — Я рад, что вы все разгадали загадку! — начал Людо Бегмен, криво косясь на Гарри Поттера. — Мы отобрали у вас самого дорогого вашему сердцу человека и поместили на дно Чёрного Озера. У вас есть час, чтобы сразиться с русалками и гриндиллоу и спасти вашего пленника! Удачи! Как только Бегмен закончил говорить, Виктор Крам одним прыжком оказался в воде. А через минуту он продемонстрировал публике акулью голову. Флёр сначала ступила в воду одной ногой, но почти сразу вытащила её с громким «Ой!». В течении следующих пяти минут в ней боролись страх за сестру и боязнь холодной воды. Наконец, громко втянув в себя воздух, Флёр последовала примеру Виктора Крама и с размаху прыгнула в воду. А Гарри все так же стоял, ничего не предпринимая. — Почему четвертый чемпион, Гарри Поттер, стоит на месте? Если он не знает, то бездействие наказывается магическим контрактом! И если Мальчик-Который-Выжил не хочет умереть, то ему стоит поторопиться! Громкий голос раскатывается над Чёрным Озером, комментируя все, что видит и не видит, а Гарри осознает, что он отчаянно не хочет умирать. А ещё — что ему абсолютно безразлична судьба его пленника, кем бы он ни был. Самое дорогое сердцу? Его сердце уже давно утратило самое дорогое. Еще в ту ночь на Хеллоуин, тринадцать лет назад. Семья, родные, близкие люди — вот то, ради чего Гарри свернул бы горы и отдал жизнь. Но сейчас на дне озера совсем чужой ему человек. Наверное, там предатель Рон или «подруга» Гермиона, ну или, — на крайний случай, — Джинни, как самая преданная фанатка. В последнем случае расчёт должен был быть на то, что Гарри не сможет оставить на дне озера человека, которому небезразличен. Но они все ошиблись. Перед ними уже не тот Гарри Поттер. Гриффиндорец поднял палочку. Вся публика застила в ожидании. Что на этот раз выкинет бесшабашный представитель факультета смельчаков? — Акцио, пленник Гарри Поттера! Ничего, как и ожидалось. Было глупо даже подумать, что простенькое призывное заклятье сработает. В любом случае, он не бездействовал, так что вряд ли контракт его накажет. Шум на трибунах вновь возобновился, а комментатор почти сорвал голос, комментируя действие Гарри Поттера. Право, ну зачем поднимать такой шум? На улице холодно, охрипнет Бегмен, дай Мерлин. Через несколько минут из озера показалась голова какого-то странного существа. Только через несколько минут Гарри догадался, что это королева русалок. Но вот что стало с Флёр, бессознательное тело которой предводительница морского народа несла на руках, оставалось загадкой. По крайней мере, до тех пор, пока королева не скинула тело девушки на берег. Флер слабо застонала. На её боку были три длинных пореза, еще несколько были на щеке и переходили на шею. «Гриндиллоу», — подумал Гарри. Тишина, опустившаяся на трибуны, была прервана громкими голосами мадам Помфри и еще нескольких колдомедиков, которые спешили на помощь Флёр. Гарри было жаль её, но, в отличие от прошлого испытания, он не испытывал того горького чувства вины: это было испытание девушки, и она с ним не справилась. Он, даже если бы захотел, не имел права туда вмешиваться. Сестру Флёр тоже было жаль. Гарри видел её несколько раз, и девушка показалась ему достаточно милой и приятной в общении. Интересно, её оттуда вытащат или она все же умрет? О, а вот и Виктор Крам с Гермионой на руках. Удивительно, прошло уже намного больше часа. Что там приключилось с болгарским чемпионом? — Итак, дамы и господа! — голос комментатора прозвучал настолько громко, что Гарри тут же захотелось закрыть уши руками. — Поскольку все чемпионы закончили свои задания, — Людо покосился в сторону Гарри, — то судьи готовы оценить их навыки. Внимание! Виктор Крам! Судьи взмахнули палочками, и вот над их головами парят воздушные числа. — Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение в акулу, но освободил Гермиону Грейнджер намного позже отведенного времени. Оценка судей — 40 баллов! С трибун послышался свист. — Флёр Делакур применила заклинание головного пузыря, но не смогла прорваться через засаду гриндиллоу и сошла с дистанции, так и не добравшись до своего пленника — Габриэль Делакур, получив при этом почти несовместимые с жизнью травмы. Судьи оценили её навыки в 14 баллов! Ни свиста, ни аплодисментов не было. — Гарри Поттер! Гарри Поттер не продемонстрировал никаких навыков, кроме заклятья призыва, «Акцио», и даже не попытался спасти пленника, Рона Уизли! — драматическая пауза. Если Бегмен думает, что это имя произведет на него хоть какое-нибудь впечатление, то он глубоко ошибается. — Оценка судей — 0 баллов! А вот теперь с трибун послышались хлопки и неодобрительные крики. Кто-то особо активный даже вытащил палочку, наверняка с намерением проклясть Гарри, но был остановлен судьями. — Напоминаем, что вперед вырывается… Гарри уже не слушал распинавшегося Людо Бегмена и просто ушёл с Озера. *** Следующий день у Гарри начался бурно. — Ты — скотина! Да ты… ты… Лучше бы умер ты! Мальчик-который-выжил, да?! Ну ты и… — громкие восклицания Джинни Уизли иногда прерывались рыданиями и всхлипами. — Что случилось, Джинни? — спокойным, тихим голосом спросил Гарри. — Что случилось?! Что случилось?! Из-за тебя умер Рон! И ты ещё… ещё спрашиваешь… что слу… случи-и-ило-ось?! Странно, но новость не произвела на Гарри ровно никакого впечатления. Рон уже давно был ему безразличен настолько, что его смерть вызвала лишь легкое сожаление. Да и то, скорее, был привет от тех чувств, что Гарри когда-то испытывал, а не теперешних. — Прости. Вот так. Простое «прости», сказанное безразличным тоном и только для вида. — Ты — скотина, Гарри. Не подходи ко мне больше. Я не хочу иметь с тобой ничего общего, — послышался голос Гермионы. Девушка вышла из-за спины Гарри, и, приобняв Джинни, отвела её подальше от гриффиндорца. — Да ты, никак, поумнел, Поттер, — о, этот голос Гарри не спутает ни с чем, — Что, смерть этого Предателя Крови уже не цепляет? А вот раньше, помнится, ты первым кидался на защиту… кхм, — легкий смешок, — друга. — Если ты не в состоянии сам закрыть рот, Малфой, то это сделаю тебе я. А теперь брысь, и не провоцируй меня, хор-р-рёк, — вот так. И еще побольше презрительных ноток на последнем слове. — Да пошел ты! — вскинулся слизеринец. В следующие мгновение Гарри налетел на Малфоя и с размаху ударил его кулаком в челюсть. А через несколько секунд они уже валялись на полу, выкрикивая различные оскорбления и устраивая банальную уличную драку. — Стоять! Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора! — а вот и Снейп. Никогда своего не упустит, сволочь слизеринская. Снейп невербальным заклятием отбросил Гарри и Малфоя в разные стороны. Затем он скомандовал проводить мистера Малфоя в больничное крыло, а Гарри велел идти за ним. Дверь шумно скрипнула, отгораживая студентов и находящихся в пустом классе магов. — Мистер Поттер, что происходит? — Снейп, видимо, решил не церемониться и сразу спросил в лоб. — Вы это меня спрашиваете? Профессор и ученик в одном классе… Люди могут не то подума… — Молчать! Я не намерен выслушивать ваши косноязычные попытки самоутвердиться за мой счёт. Придержите свой слишком длинный язык и объяснитесь. Меня интересует ваше состояние. — Со мной все нормально, профессор, — ответил Гарри без прежнего сарказма. Снейпа и правда не стоило злить, — Нервы, смерть друга… — Я отлично понимаю, что у вас «нервы», мистер Поттер, а на «смерть друга» вам, откровенно говоря, наплевать. Тем не менее, с вами начали происходить совершенно непонятные вещи. — О чем вы, сэр? Снейп еще несколько раз задавал свой вопрос, по-разному его формулируя, но Гарри с вежливо-нейтральным «я не понимаю о чем вы» пересекал все попытки профессора спровоцировать его Мерлин знает на что. — Как же вы меня достали, Поттер… Право, Хогвартс еще не видел более жалкого студента. Ваши попытки привлечь внимание такими дурацкими способами, как драка в Большом Зале или отрицание очевидных вещей… Гарри это достало. Снейп ни с того-ни с сего привёл его в пустой класс, осадил одной фразой, потом начал провоцировать на что-то непонятное, а теперь еще и оскорбляет. Это уже ни в какие ворот Стоило Гарри потерять над собой контроль и начать закипать от ярости, как профессор схватил парня за подбородок и некоторое время смотрел в его глаза. За следующие несколько минут перед гриффиндорцем пронеслись все события последнего года. Вот он отказывается от места ловца в гриффиндорской команде, вот испытывает глубокое отчаяние, слушая как он разочаровал миссис МакГонагалл, вот со слезами на лице молотит кулаками по стенам Тай… Нет! Этого Снейпу видеть не нужно! Гарри быстро вспоминает свои посиделки в библиотеке, и это, на удивление, работает. Снейп не обращает внимания на промелькнувший образ незнакомого ему школьного помещения и сосредотачивает всё свое внимание на издевательствах однокурсников. Финниган, Томас, все Уизли, Грейнджер, Малфой, Аббот, Браун, сестры Патил… Список долгий. И зельевар тщательно осматривает каждое воспоминание, препарирует мозг Гарри по кусочкам, заставляя стонать от головной боли. Хоть бы это поскорее закончилось! Слава Мерлину, Снейп не рвётся осмотреть жизнь подростка с начала и до конца. Ему вполне хватает тех кадров, что он увидел. Профессор отстраняется и мигом подхватывает свалившегося в полуобморочном состоянии Гарри. Потом спаивает ему несколько зелий, а у гриффиндорца совсем нет сил противиться этому… этому… короче, Снейпу. Несколько зелий преподаватель выпивает сам, и только когда Поттер поднимается на ноги, начинает разговор. — Мистер Поттер… Гарри хочется на него накричать, но головная боль ещё не полностью прошла. К тому же, он боится открывать рот: Снейп мог влить ему в глотку Болтушку для молчунов, или, что будет более похоже на склочного зельевара, Веритасерум. — …я не буду наставлять вас на путь праведный, это работа Дамблдора. Но я должен сообщить директору об увиденном. — Вам не надо было меня провоцировать, я не владею окклюменцией. — Сэр, — добавляет Снейп. — Конечно, — легко соглашается Гарри. — Конечно, сэр, — опять исправляет парня профессор. — Конечно, сэр, — ядовито повторяет гриффиндорец, кривя губы в снейповой саркастично-презрительной усмешке. Зельевара передергивает, — Зачем директор приказал вам покопаться у меня в мозгах, если он сам в курсе всего, что происходит на территории школы? На этот раз Снейп не указывает на нарушение субординации. — Я не обязан вам этого говорить, Поттер. — Сэр. — Скажем так, — уступает профессор, — директор опасался, что ваш разум захватил Темный Лорд. — Вот как. Гарри больше ничего не спрашивает, поскольку понимает: больше ответов он не получит. Гриффиндорец ждёт, пока профессор уйдёт из класса, но, уже коснувшись ручки двери, тот неожиданно останавливается. — Заметьте, я в беседе с директором промолчу о ваших визитах в Тайную Комнату, Поттер. С вас должок. — Сочтемся, сэр. Профессор выходит, а Гарри размышляет. Почему Снейп не скажет директору о Тайной Комнате? И существует ли угроза захвата его — Гарри — разума Волдемортом на самом деле? Как бы он хотел знать ответы. *** Гарри стоит перед входом в лабиринт и слушает голос комментатора. Седрик и Флёр выбыли из соревнований. Один — из-за повреждений спинного мозга, вторая — от временного недееспособного состояния и затяжной депрессии. Остались только Виктор Крам и он — Гарри Поттер. Интересно, а если он выиграет, как будут относиться к нему ученики Хогвартса? Обещанная слава наверняка затмит чувство соболезнования. К тому же, время в таком случае будет играть только на руку Гарри. О, они ещё будут просить прощения перед ним на коленях!.. — Напоминаем: у Виктора Крама 80 баллов, у его соперника, Гарри Поттера — 40! Таким образом, первым у Лабиринт заходит чемпион Дурмштранга, а через 40 минут к нему присоединится чемпион Хогвартса! Поприветствуем Виктора Крама! Трибуны взорвались аплодисментами, которые не стихали пока дурмштранговец не зашёл в Лабиринт. Да, не будут просить у него прощения… скорее на огне сожгут, почтят традиции. У Крама отрыв в сорок минут… Шансы на победу ничтожно малы. Мордред, ему так стоять еще пол часа? Агрх… Гриффиндорец посмотрел под ноги. Трава была зелёной и сухой. Почему бы и не присесть?.. Гарри на мгновенье закрыл глаза. Солнечный день, легкий ветерок, щебет каких-то птиц… Как же легко абстрагироваться от шума на трибунах и просто наслаждаться таким прекрасным весенним днем. — …ер. Гарри Поттер! Гарри Поттер!!! М-м-м… ну чего этому комментатору надо? — Мистер Поттер, с момента ухода Виктора Крама в Лабиринт уже прошло более получаса. У вас пять минут перед тем, как откроется вход! Мордред, он заснул. Ну какого черта с ним все время случаются подобные ситуации? Гарри вошел в Лабиринт. Интересно, а он здесь будет, пока не выберется отсюда или пока Виктор Крам не победит? Там Бегмен вроде вякал что-то насчет красных искр. Жаль, что если Гарри запустит их сейчас, то его в Хоге закидают камнями за… кхм… опороченную честь Хогвартса. Как будто у старого бездушного замка эта честь есть. Гриффиндорец нехотя поплелся вперёд. Он не спешил, зная, что победа ему всё равно не светит. Гарри был готов к неприятным сюрпризам, загадкам на логику и смекалку, к физическим испытаниям, но его путь был начисто лишен всяких ловушек. Разве что он наткнулся на несколько слабых тварей, но ни боггарты, ни стая болевых пикси, при касании к которым ты испытываешь ощущения от лёгкого покалывания до тяжёлой боли, не смогли его задержать. Как все, оказывается, просто! Очередная стена расступилась перед Гарри и парень оказался прямо перед Кубком и Виктором Крамом, который не справился с акромантулом и был готов стать его обедом. Гриффиндорец присвистнул. — Вот так встреча! Поттер достал палочку и невербальным Ступефаем сшиб акромантула с тела дурмштранговца. Все-таки, как хорошо, что несколько лишних вечеров в библиотеке помогли ему достичь столь больших высот в Чарах. Не теряя времени, Гарри выпустил из палочки Инкарцеро, и Виктор Крам опять упал на землю, но теперь уже его обвивали толстые веревки. — Несмотря на то, что вы все называете меня монстром, я не буду убивать тебя. На самом деле, я вообще не люблю лишать кого-то жизни без причины, — презрительно проговорил Гарри Поттер, направляясь к Кубку. — Что сделал тебе… Диггори и… рыжий? — вопрос был задан не самым приветливым тоном, но Крам определённо пробовал держать себя в руках. — М-м-м… ничего. Да и первый, как ты должен был заметить, не мёртв. А в его теперешнем состоянии я виноват только косвенно. А Рон… Пусть он и предал меня, я не имел намерения его убивать. Я просто ничего не мог сделать, чтобы спасти его. — Ты просто не хотел. Это все… Это все только… оправдания! — Верно. Я не хотел. И, тем не менее, его убили организаторы этого фарса. Не я, — голос Гарри был холоден, а сам парень не глядел на Крама. — Ты назвал его предателем… Что это значит? — Его брат, который работал в драконьем заповеднике, рассказал Рону о драконах. Уизли предпочел иметь неуязвлённую гордость, нежели живого друга рядом. О драконах мне рассказал лесник. На самом деле, все эти… распинания были не для «красного словца». Гарри допускал, что ученики Хога, Шармбатона и Дурмштранга следили за его и Крама перемещениями, и, соответственно, имели возможность видеть и слышать все произошедшее. А если нет, то Крам сам все расскажет. Грейнджер, его девушке, удалось привить ему чувство справедливости, пусть некогда и весьма избирательное. Не слишком ли много у Гермионы интересов? Гарри не намерен сам обелять свое имя. За него это сделают другие. Гарри уже коснулся Кубка, как перед глазами замерцало, а ноги оторвались от земли. «Портключ, — догадался Гарри. — Зачем столько понтов?» Глаза гриффиндорца заставил открыть странный звук, напоминавший шипение. Перед взором Гарри предстало жуткое кладбище и Хвост со странным свертком в руках. О, Мерлин.